Справочная информация по м/ф "Трансформеры"


Ash-kha

Игры в трансформеров

(авторский вариант,
вторая редакция)



“Мы сами себе сочиняем и песни и судьбы, и
горе тому, кто одёрнет не вовремя нас…”
Булат Окуджава

Глава первая.

ПРИЕЗД.

I.

“Скандалист едва успел выйти из пике, мгновение - и он врезался бы в скалы. Секунду назад его здесь не было, и вдруг он вынырнул из облаков, летя вниз на предельной скорости, в несколько раз превышавшей скорость звука. Редко кому сходят с рук подобные трюки, но, выпустив в обескураженных врагов залп кассетных бомб, истребитель взмыл вверх и, на недосягаемой для пушек автоботов высоте, выровнял свой курс. На этот раз гиросистема не подвела его.

Однако фокусы Скандалиста не могли существенно изменить ход сражения. В этом бою сыграло роль количество войск, а не их качество: автоботов было почти в два раза больше, чем десептиконов. Ситуация обернулась против Скандалиста, аэроботы взяли его в двойные клещи. Делая попытку улизнуть, он метнулся в сторону и быстро пошёл на снижение, рассчитывая оказаться среди своих раньше, чем выстрелы автоботов достанут его. Теперь речь шла о его жизни.

Загорелось правое крыло, это выстрел Охотника попал в цель. Трансформацию заклинило в полёте, Скандалист не смог удачно приземлиться и, подняв брызги мелкого гравия, проехался носом по земле. Тормоза не сработали, и, продолжая скользить по инерции, он врезался в Мегатрона. Тот не удержал равновесия и рухнул на спину.

Строй десептиконов был прорван. Автоботы атаковали решительно, поняв, что сегодня одним ударом могут освободить Землю и всю Вселенную от мерзких и жестоких завоевателей-десептиконов.

- Мегатрон, Скандалист потерпел неудачу, - сообщил Бархан, не переставая вести прицельную стрельбу по врагам. Он сосредоточился на лидере автоботов, Оптимусе Прайме, но вывести того из строя даже прямым попаданием было очень сложно.

Вождь десептиконов, Мегатрон, поднялся на ноги. Чувствовал он себя отвратительно.

- Без тебя, Бархан, я бы этого не заметил! - сказал он с жёстким сарказмом своему адъютанту.

Он уже собирался открыть огонь по автоботам, когда обнаружил, что его термоядерная пушка забита песком. Мегатрон не решился стрелять, боясь, что взрыв разорвёт оружие изнутри.

Скандалиста, между тем, клинило: он раз за разом менял режимы трансформации, превращаясь из самолёта-истребителя в гуманоидоподобного робота, и обратно.

Среди десептиконов нормально функционировать продолжали только Бархан и его кассетные воины.

- Громила, подавить сопротивление!

Что это? Неужели в голосе флегматичного, хладнокровного даже под перекрёстным огнём Бархана проскользнула нотка нетерпения?

- Я пытаюсь! - ответил Громила.

Малыш по меркам трансформеров (Громила был ростом с обыкновенного человека), он не отличался особой силой, но, благодаря своей удачной конструкции, обладал огромными разрушительными возможностями: при помощи вделанных в его туловище приспособлений, похожих на отбойные молотки, Громила сотрясал землю, создавая разломы в коре планеты.

- Если отбойники включит Громила, - напевал он сейчас свой любимый стишок, - то всем автоботам здесь будет могила!

Тонкой паутиной побежала по земле трещина. Её рваная овражная пасть грозила заглотить бункер автоботов.

Автоботы, оставшиеся на время боя охранять бункер, не успели опомниться, как на них посыпалась извёстка, предупреждая о том, что потолок вот-вот обвалится. Прошли доли секунды - и он рухнул; треснули, разламываясь железобетонные стены…”

- Стоп! - резко произнёс голос у меня над ухом. - Ты вообще соображаешь, что пишешь?!

II.

- А что? - я повернулась к Димке.

- Ты чуть было не досочинялась до того, что всех автоботов угробила. Совсем, да? - он постучал себя согнутым пальцем по лбу. - Думать надо, прежде чем что-то писать!

Я смутилась, хотя сначала и намеривалась воспринять Димкину натацию в штыки. Действительно, чем дальше я писала хроники Великой Войны Трансформеров, тем больше симпатизировала десептиконам. Я знала, что поступаю неправильно, но ничего поделать с собой не могла - десептиконы вызывали у меня непроизвольное восхищение.

- Ты же всё наизнанку выворачиваешь! - кипятился Димка. - Ещё немного, и ты, пожалуй, начнёшь исторические факты в пользу врагов подтасовывать! Выпячиваешь зачем-то образ Скандалиста… Тебя почитаешь, так не поймёшь, кто герой: он или Оптимус Прайм!

Оптимус Прайм был кумиром всех автоботов - легендарный вождь, бесстрашный и благородный, идеальный воин, образец для подражания.

- Если смотреть на то, что ты пишешь поверхностно, то, вроде как, ты всё рассказываешь правильно, ругаешь десептиконов, славишь автоботов, - не отвязывался Димка, - но на подтексте-то всё наоборот! Автоботы, по-твоему, ханжи и зануды, а десептиконы… пусть немножко жестокие, немножко подлые, немножко…

- Да ладно тебе, - неуверенно пробормотала я.

Димка отобрал у меня плеер, вынул из него кассету, которую я слушала, и вставив другую, сунул мне в руки наушники.

- Мир и покой во Вселенной, - доверительно сообщил мужской голос, записанный в своё время с телевизора, мне в ухо; началась своеобразная вводная лекция по Миру Трансформеров, такой лекцией предварялась каждая серия японо-американского мультфильма “Трансформеры”: - Кажется, что может быть лучше? Но нет! Злобные десептиконы не оставляют попыток создать Великую Империю Зла. Коварство и бессердечие, кровь и смерть - вот их оружие. Но героические автоботы во главе с Оптимусом Праймом выступают на защиту мирного Космоса. Вперёд, автоботы! Бейте проклятых десептиконов во имя жизни, во имя счастья и Света!… Десептиконы - это свирепые и кровожадные боевые роботы, жестокие и безжалостные. Ими движет единственное стремление - полное порабощение Вселенной. В ходе войны, которую вели десептиконы с автоботами миллионы лет, иссякли источники энергии их некогда богатой планеты Кибертрон. В надежде найти новое сырьё для энергона (основного топлива всех трансформеров) десептиконы, вслед за автоботами, прибыли на Землю. Под предводительством безжалостного Мегатрона, десептиконы пытаются разгромить силы автоботов - мирных, добрых и сострадательных роботов, для которых слова “дружба” и “честь” не пустые звуки. Автоботы берут под свою защиту Землю и всё человечество, которое Мегатрон хочет поработить, чтобы завладеть энергоресурсами планеты. Десептиконы наносят удары на земле и в космосе. Их базой является секретная подводная станция. Но к 2000 году становится ясно, что десептиконы терпят поражение в последней Великой Войне. Чтобы увеличить силу десептиконов, Мегатрон на зловещей планете Уникрон был превращён в нового могучего робота Гальватрона. Гальватрон возглавил новый натиск десептиконов. Сейчас, в 2006 году, десептиконы обосновались на выжженной, пустынной планете Чар, царстве пепла и лавы. Гальватрон и его прихвостни (мерзкий и ужасный Циклон и могучий Кнут, командир жутких свипов) наводят ужас во всей Вселенной. Их главная цель - вновь завоевать Кибертрон и уничтожить всех автоботов. У автоботов теперь также новый вождь - Родимус Прайм, унаследовавший от Оптимуса Прайма матрицу лидерства, содержащую знания, накопленные автоботами за миллионы лет. Матрица помогает Родимусу Прайму вместе с новым поколением воинов-автоботов достойно отражать натиск десептиконов, защищая мир и справедливость во Вселенной…

Не дослушав, я нажала “Stop” и сдёрнула наушники.

- Это что, психическая атака? - осведомилась я у Димки. - Всё это я знаю!

Он закивал.

- Конечно, знаешь, но повторение, как говорится, мать учения. Последнее время ты много мыслишь в ненужную сторону, вот я и провожу профилактику.

Я отвернулась и стала смотреть в окно.

Мы ехали по петляющей горной дороге в Альпах. Справа - обрыв, слева - скальная гряда. И снег, снег, снег... Везде. Окна автобуса покрыты инеем. Я прижала к стеклу ладонь, чтобы своим теплом протопить щелку для обзора. Лениво кружатся в воздухе снежинки. Обледеневший, весь в сосульках, выступ скалы нависает прямо над дорогой. Наш автобус промчался прямо под ним. На редко встречающихся деревьях лежат белые шапки. Из-за тумана не видно того, что осталось внизу, под нами. Накручивая вместе с дорогой спиральные витки, мы поднимаемся всё выше в горы.

- Юльк, ну ты чего?

Я сидела, отодвинувшись к самому окну, и Димка, убрав откидную ручку между нашими креслами, пододвинулся ближе ко мне.

- Ты что, обиделась?

В принципе, я не обижалась, потому что аргументов против Димкиной правоты у меня не было. Однако внешне я выражала обиду очень старательно: пусть немного помучается.

Димка просунул руку между моей спиной и креслом. От его движения вязанный топик на мне задрался, и я кожей ощутила его холодную ладонь. Поняв, что сейчас начну неприлично хихикать, я быстро повернулась к Димке, тщетно пытаясь помешать губам расползтись в улыбку.

- Спринтер, прекрати!

Он убрал руку.

Я трезво рассуждала, что, когда тебе 14 лет, ежедневное общение с шестнадцатилетнем парнем, явно испытывающим к тебе не только дружеские чувства, однажды может перейти на взрослый уровень отношений. Не скажу, что такая перспектива меня особенно вдохновляла. Конечно, я ценила Димку, как друга, и мне хотелось всё испытать и попробовать, но… не с ним. Телевидение, книги, болтовня подруг подогревали моё воображение, но оценивать Димку, как объект для влюблённости, я не могла. Мне нравились наши отношения такими, какими они были сейчас. Если бы такое было возможно, я, скорее, сама предпочла бы стать парнём, лишь бы ничего не менять.

Димка смотрел в окно.

- Кажется, мы подъезжаем.

III.

Наш автобус затормозил у входа в длинное четырёхэтажное здание, выглядевшее, как залитый в форму вытянутого в стороны параллелепипеда сгусток зеркального стекла. Огромное в периметре, оно связывало воедино комплекс зданий альпийской базы отдыха.

Швейцария… Мне даже не верится!

Когда полгода назад мы узнали, что наша команда включена в списки участников отборочных игр на Всемирный чемпионат юных любителей фантастики, никто не верил, что нам так повезёт. Кроме нас было много достойных кандидатов. Даже на отборочные игры мы попали случайно: нас пригласили потому, что “Автоботское братство” (так наш лидер Родимус Прайм назвал команду) было официально зарегистрировано, как фэн-клуб мультсериала “Трансформеры”.

В отборочных соревнованиях мы выкладывались на полную катушку - и не только по любимой тематике. Наши ребята демонстрировали потрясающее знание классической научной фантастики (они буквально аргументировали, почему то-то и то-то, придуманное фантастами, наш технический век ещё не воплотил в жизнь, в чём затруднения, и реально ли их устранить в ближайшее десятилетие), они знали биографии писателей до мельчайших подробностей, по памяти цитировали гигантские куски из литературных произведений, достоверно разыгрывали театрализованные представления.

Сама я участвовала не во всех отборочных играх, больше выполняя функции координатора, режиссёра и критика, чем активного члена команды.

Я сейчас пытаюсь вспомнить тот день, когда мы узнали, что прошли в финал, и, как и тогда, начинаю нервничать.

…Стоял субботний вечер насквозь кленовой осени. После окончания уроков в школе, наша команда почти в полном составе собралась на квартире у командира. Мы все вертелись, будто на иголках, поминутно раздражались и ссорились.

Помню, как Родимус Прайм носился по комнате, время от времени останавливаясь и заявляя, что надо бы заняться просмотром видеотеки на предмет выявления сакраментальных фраз Оптимуса Прайма, типа знаменитой: “Мир, в котором разум осознал своё предназначение, священен”. Потом, забыв, о чём говорил только что, он снова начинал метаться. Кончилось это тем, что я предложила Димке накормить Родимуса валерьянкой, и сама отправилась просматривать видеотеку: как-никак, именно я - штатный летописец автоботов. Новым занятием я увлеклась настолько, что не услышала звонка в дверь. Это Блэр примчался на крыльях шумливой радости. Вскоре грохот и крики из соседней комнаты привлекли моё внимание. Я выскочила в коридор.

Блэр и Крон водушевлённо фехтовали на деревянных мечах, остальные ребята подбадривали их возгласами и завываниями. Одна Арси не переставала причитать, что таким манером они расколотят сервант.

- Здесь что, семейная разборка? - спросила я, останавливаясь у косяка.

Дело в том, что в соответствии с трансформерской генеалогией, Блэр создал в своё время Крон, находясь в плену на планете Квинтессе, изо всякого металлического хлама, имевшегося у него в тот момент под рукой. Почему и числился её папочкой.

Крон и Блэр стали во фронт и отдали друг другу салют мечами.

- Не-а, - ответил Волнокрыл, поворачиваясь ко мне, - это они для разрядки, а-то Блэр от счастья чуть ли не до потолка прыгает.

Тут мне объяснили, что Блэр только что побывал в телецентре, всё разузнал, всё выведал. Итоги игр по городскому каналу сообщат только завтра вечером, но мы можем не сомневаться, что попали в финал.

Ребята быстро выяснили, у кого какие наличные капиталы, мы скинулись, пошли к ларькам у метро и опустошили их на предмет “Балтики”, джин-тоника, печений и разных шоколадных батончиков. Потом каждый из нас позвонил домой и отпросился у родителей. Всю ночь мы праздновали.

Уже на следующий день нам стало не до веселья. Мы узнали, что вторая русская команда, вышедшая в финал, это наши давние и заклятые соперники - десептиконы. Победить их - для нас дело чести. Раз уж мы назвали себя автоботами, защитниками Земли и борцами с несправедливостью, то обязаны были подтвердить свои слова действиями. В фантастике десептиконы - ассы, это приходится признать. Каждый из команды понимал, что, если в финале чемпионата они будут нашими противниками, наши шансы на победу станут весьма сомнительными.

Ребята уже начали падать духом, отчаявшись измыслить план, который дал бы нам преимущество перед противниками, когда меня посетила неплохая идея. Голограмма! Создать трехмерную голограмму большого размера достаточно сложно, для этого нужны знания и хорошая техника. Но если нам все-таки удастся показать во время соревнования собственноручно нашей командой сделанную голограмму, это должно произвести впечатление на судей.

- Здорово! Только сделано должно быть высококачественно, - выслушав меня, шеф обрёл приподнятое расположение духа; он даже потряс рукой, изображая, что держит в ней нечто, весьма весомое.

Я сказала, что займусь созданием голограммы, и Родимус уступил мне своё место в команде на время финальных игр. Впрочем, он всё равно не смог бы поехать сам: шеф - единственный среди нас студент, и этой зимой ему предстояла первая в его жизни сессия.

Вот таким образом я оказалась в Швейцарии…

Все команды, участвующие в чемпионате, насчитывали по шесть игроков. Так было и у нас…

Я оглядела автобус.

Впереди меня, у окна, сидит зам шефа и наш временный командир Александр (Саша, Шурка, Санни - как больше нравится), в Мире Трансформеров именуемый Ультра Магнусом; рядом с ним, ближе к проходу - Арси, или, по-человечески, Лика. Внешность её соответствует имени: меня даже зависть берёт, более красивой девчонки я не видела! Через проход сидят Филипп с Маринкой, те самые Блэр и Крон. Санни самый старший из нас по возрасту, ему 17 лет, человек он надёжный, но вспыльчивый и немного стеснительный. Лика младше его на полгода, она любит всех поучать, считая себя взрослой и опытной девушкой. Фил - болтун, каких мало, он часто хвастается и привирает про свои подвиги, может быть, оттого, что самый младший в команде. Маринка - моя ровесница, одноклассница и лучшая подруга; если у меня случается беда, я всегда бегу с ней посоветоваться. Про Димку я уже рассказывала, нужно добавить только, что, как трансформер, он - Спринтер, боевой вертолёт.

На улице стемнело. Незнакомое небо было фиалетово-синем, придавая снегу голубоватый оттенок. Вдоль дороги зажглись жёлтые фонари.

Я рассматривала в окно базу отдыха, куда нас привезли. Почти за всеми окнами было включено электричество. На первом этаже у окна, возле стойки портье, стояли двое мальчишек и, переговариваясь, рассматривали наш автобус. “Конкуренты,” - определила я.

Центральная дверь была прямо напротив моего кресла. Я подхватила за ручку чемодан, стоявший у меня в ногах, и, обойдя Димку, достававшего с верхних полок сумки и пакеты, направилась к лесенке.

Дверь отъехала в сторону. Колючий ветер ударил в лицо, ослепил и, взметнув мне волосы, умчался гулять по салону. Я спрыгнула с подножки на очищенную от снега асфальтированную дорожку.

Не дожидаясь друзей, я пошла к дверям базы отдыха, однако ребята быстро догнали меня и взяли в кольцо. Со всеми своими сумками и мешками они выглядели смешно, и, случись нападение десептиконов, оказались бы для меня скорее помехой, чем защитой. Строго говоря, защищать автоботы собирались не меня, а чемодан, который я несла: слишком ценным для всех нас было его содержимое.

- Вряд ли они нас опередили, - сказала Маринка, подразумевая десептиконов.

Санни кивнул:

- Но рисковать не будем.

Мы успели основательно промёрзнуть, прежде чем сопровождающая нас дама по имени Аня (нечто среднее между гидом и надзирателем) пришла за нами и вручила нам стопку магнитных карт.

- У вашей группы 34 номер в первом корпусе. Лифт по коридору прямо и налево. Пока распаковывайтесь. В семь часов будет ужин, не опоздайте. После ужина - свободное время. Всё ясно?

Аня убежала: на её попечении не мы одни находились. Кроме подростков, которые участвуют в чемпионате, в Альпы съехались журналисты, телевизионщики, писатели-фантасты разных стран, деятели науки, литературная и театральная богема.

Мы спешно прошли через холл отеля. Лифт, в котором мы поднимались на свой этаж, был отделан под старину: раздвижная дверь-гармошка, обитые бархатом сидения, ковер на полу - уютно.

Четвёртый этаж. Небольшая лестничная площадка. По стенам висят акварельные пейзажи в рамках чёрного дерева. Поверх линолеума пол застелен экзотическими плетёными половичками. У лестницы резные лакированные перила.

Мы нашли свою дверь, открыли замок и с шумом ввалились в номер. Бросили на пол сумки и повалились кто куда: кто - на пол, кто - на кровати. Маринка бодро поздравила:

- Приехали!

IV.

Номер был большой - не комната, а целый зал. Широкое окно с двойными шторами: одни затемняющие, вторые - в сиреневых и розовых цветочках. Балкон с узорчатой решёткой. Угловой диван, рядом журнальный столик, за ним - утопленный в стену шкаф. Это всё по левой стене, если стоять боком к двери в маленьком коридорчике длиной в два шага. У правой стены стол и затемнённые лампы-бра, в глубине - два алькова, где стоят кровати. На полу пушистые дорожки. Ванная комната напротив входной двери: душ, зеркало во всю стену и единственная яркая лампочка.

- Ну что? - спросил Фил. - Вроде, неплохо. Вам как?

- Посредственно, - скривилась Маринка. - Общежитие какое-то. Не могли они, что ли, раздельные номера дать?

Я подтащила к себе громадную болоньевую сумку и расстегнула замок. Сверху лежали синие треники. Явно не мои. Я усмехнулась краем рта и бросила их в Димку.

- Делить будем?

- Только не пополам! Только не пополам! - закричал он, комично прикрывая руками голову.

- Потише там! - возмутилась Лика и выдала “взрослую” фразочку из своего арсенала: - Как каннибалы с Полинезийских островов, честное слово! Хоть ты их приструни, Магнус!

Санни пребывал в умиротворённом настроении и лучился благодушием.

- Оставь ты их в покое, Арси. Пусть резвятся, пока время есть.

Лика надулась и занялась сумками с аппаратурой, всем своим видом показывая, что она среди нас единственная, кто занимается полезным делом.

Я извлекала вещи из нашей с Димкой сумки, частью складывая их рядом с собой, а частью - перебрасывая другу.

- Тебе! Мне! Тебе! Мне! Мне! Тебе! Снова мне… Тебе! Тебе! Тебе!

- Эй, ты там, помедленнее! - взмолился Спринтер, не успевавший подбирать летающую по комнате одежду.

- Ага! - обрадовалась я. - Попался. Я предупреждала, да?

В моих словах содержался намёк на разговор, состоявшийся у нас с ним перед отъездом. Когда стало ясно, что я повезу чемодан, мои тряпки вручили Димке, а он сказал, что две сумки тащить отказывается, лучше сложит всё в одну большую. Я засмеялась тогда: он что думает, вещей от этого меньше станет?

- Законченная садистка, - с глубокой сердечной печалью констатировал Спринтер, тыкнув в меня пальцем.

Фил и Маринка похохатывали над устроенным нами представлением. Их одобрение означало, что мы с партнёром в ударе.

- Ну что, боевой вертолёт, слетаем вниз? - спросила я, нащупав, наконец, дно сумки.

- А вещи?

- Что?

- Раскладывать кто будет?

Я залихватски махнула рукой, копируя манеру поведения задиристых мальчишек. Димка изобразил лицом возмущенное недоумение. Я скорчила в ответ ему забавную рожицу.

- Катись уж, ладно, - усмехнулся он.

Лика, склонившись над своей сумкой, из-под руки неодобрительно смотрела на нас, мол “дождётесь ещё, Санни не всегда такой кроткий”. У меня появилось жуткое желание вспомнить детсадовские привычки и показать ей язык.

Приняв позу, я пропела:

- …Братишки, на помощь! Нас шестеро. Их больше, так что же? Ну, видишь, ты сам напросился, кретин! Слияние: Центурион!..

Это были строчки из трансформерской переделки, принадлежащей перу неизвестного автора, на песню Владимира Высоцкого “Мир вашему дому”. Решив, что благих дел на сегодня совершено достаточно, я помчалась в ванную переодеваться.

- Безалаберная девчонка! - раздался мстительный голос Лики, как только я вышла. - Родимус правильно говорит, ничего серьёзного ей нельзя доверить.

Меня обдало холодом. Как это некрасиво оскорблять человека за его спиной! Если у Лики ко мне претензии, она могла бы честно в лицо высказать мне всё, что думает.

- Ну, во-первых, такой формулировки я от шефа не слышал… - осадил нашу амазонку Санни.

Что во-вторых? Мне пришлось закрыть в ванную дверь, и разговор я перестала слышать.

Я приняла душ и переоделась в чёрные джинсы, кроссовки, фланелевую майку с широким воротом. Вставила в петли и затянула ремень. Критически оглядела себя в зеркало. Определённо, короткая стрижка плюсов моей внешности не прибавила, но ничего не поделаешь - сойдёт, как есть.

Я прошла через номер, демонстративно игнорируя Лику, громогласно вещавшую какую-то очередную назидательную чушь. Все, за исключением Санни, якобы внимательно её слушающего, а на самом деле, как я подозреваю, дремавшего с открытыми глазами, понимающе заулыбались мне вслед. Сделав рукой “алле”, я растворилась в коридоре.

V.

“Дело крыша, - расстроено думала я, спускаясь по лестнице, - если Лика так начинает, дальше-то будет что?”

Холл на первом этаже отеля был длинной в добрую сотню метров, так мне показалось. Абсолютно пустой. Только стенды с объявлениями, модерновые скульптурные изыски и разные вывески.

Одна из стрелок на стене заманчиво приглашала в компьютерный зал. Я поднялась на второй этаж. Здесь всё, как и в холле, было декорировано в деловой манере - спокойно, ненавязчиво, прохладно. Моё внимание привлёк стол трехмерной игры: “Звёздные монстры”, кажется?

Машины - моя слабость. Любые. Я подошла к терминалу автомата, отодвинула железный с пластмассовым сидением стул и села за стол. Ладонь обняла джойстик, и реальный мир отступил назад.

Маленькие чудовища в трёхмерном пространстве мелькали тут и там, стреляли и занимались мордобитиём. Мне уже приходилось раньше играть в подобные игры, но сейчас я почему-то раз за разом проигрывала компьютеру. Я завелась и стала играть более вдумчиво и осторожно: если я сдам позиции допотопному игральному автомату, то меня и близко не стоит подпускать к заветному чемоданчику.

Мохнатый двухголовый обезьян, с которым пытался справиться мой птицеобразный гуманоид, вдруг обмяк и перестал сопротивляться. Фу, какие примитивные приёмы! Кем эта машина людей считает? Думает, я врага оставлю за спиной? Как бы не так! Добей его, моя птичка, - я нажала кнопку.

- Коварные замыслы пресекаются путём жестоких убийств, - сказал мальчишеский голос по-русски. Послышался визг ножек отодвигаемого стула о паркетный пол; из-за соседнего терминала “Звёздных монстров” встал парень; мне неудобно как-то стало: я была уверена, что играю в одиночку, а оказалось, что по сети. - На вид ты такая милая девушка. Do you speеk English?

- Yes, I do.

- Русская?

- Акцент похож?

Парень улыбнулся, и его лицо, которое я изучала с опасливым недоверием, стало приятным.

- Ты покраснела, когда я говорил.

От такой стремительной откровенности я опешила. В этой реальности у меня было множество комплексов, ему, видимо, не ведомых.

Он шагнул вперёд. В клетчатой оранжево-красной рубашке, красовках и джинсах в тон. Невысокий (сантиметра на два выше меня), тонкий. Темные волосы прямые и достаточно длинные - фасонная стрижка. Подбородок средненький: характер не понятен. Губы в полуулыбке, словно готов съехидничать. Глаза прячет. Не много я вынесла из первого осмотра.

- Азартно ты играешь. Никогда не видел таких кровожадных девчонок. А может, ты не девочка?

Уж не знаю, какую гадость он подразумевал своим вопросом, но я мрачно хмыкнула:

- Ага, я инопланетный монстр!

Насмешничающие губы изогнулись чуть больше. Не остроумно, не оригинально - просто глупо я ответила. Счёт нашей словесной пикировки был 1 : 0 в его пользу.

Он убрал улыбку с лица, не дожидаясь, когда я обижусь, и предложил:

- Пойдём, посидим где-нибудь. Здесь все делом заняты. Мы мешаем.

Подумав, я кивнула.

Мальчишка не пошёл к лестнице, а вышел из компьютерного зала через другую дверь. Мы оказались в большом помещении без окон. Свет ламп затеняли расписные плафоны, плыл аромат пищи: запах жареного мяса, грибов, чего-то сырно-молочного, ванили и муската. У меня заныло в желудке. Откуда-то негромко играла классическая музыка.

- Хочешь перекусить? Пойдём в ресторан.

Я скептически приподняла брови:

- А у тебя хватит денег?

- Для участников чемпионата здесь всё бесплатно, за счёт спонсоров игр, - ответил он.

Я нерешительно помялась.

- Вообще-то, нам сказали, что ужин в семь часов...

- Вообще-то, - передразнил он, - распорядок дня мы себе составляем сами. Ценные указания сопровождающих можешь оставить за кадром. Впрочем, если ты хочешь быть пай-девочкой...

- Идём, - я быстро кивнула.

Мы сидели за столиком, ели и разговаривали. Я отчего-то смущалась присутствием этого мальчишки, так пока и не назвавшего себя, потому старалась не поднимать глаз от кружевной скатерти и своей тарелки. Всё время ужина он говорил почти беспрерывно, умудряясь одновременно культурно есть. Когда мы взялись за десерт, он сказал:

- Я всё болтаю, а мы так друг другу и не представились. Меня зовут Гелий, уменьшать можешь хоть до Гельки, хоть до Геля, но официально называть меня не надо. Не люблю. Со своим имечком я уже успел намучаться.

- Да, имя экзотическое, - согласилась я и спросила: - у тебя что, родители - безумные химики?

- Нет, - он собирал ложкой остатки мороженного из вазочки, - они поклонники творчества Владислава Крапивина. Был у него герой с таким именем, вот в честь него меня и назвали. А тебя как зовут?

- Юлия.

- Цезаревна? - подколол он.

Мы вместе рассмеялись. Напряжённость атмосферы разрядилась, и я даже рискнула взглянуть Гельке в лицо.

- Я с друзьями смотрел сегодня, как подъезжает ваш автобус, - продолжал он между тем, - решил, что надо познакомиться с вами, но вы засели у себя в номере...

Я размышляла о том, каким образом этот мальчик мог попасть на соревнования. Может быть, он сын какой-нибудь крупной шишки из жюри или из зрителей?

Гелька продолжал свой монолог, чуть посмеиваясь:

- Если говорить совсем честно, то я слинял в компьютерный зал, что бы избежать малоприятного занятия - тренировки по баскетболу. Наш шеф жуть как спорт обожает!

Шеф?

- Юль, вы ведь тоже из Питера?

Тоже?

- Ну... да...

Странное выражение промелькнуло на его лице: смесь неуверенности и опаски, настороженности и агрессивности. Он заглянул мне в глаза, я встретилась с ним взглядом. Фиолетово-синяя радужка, расширенные зрачки - что-то демоническое было в этом сочетании. Странные у Гельки глаза, загадочные и пугающие - неудивительно, что он их прятал.

Меня словно ударило разрядом. Пространство свернулось, потом взлетело большим лоскутом, растянулось, как резина перед взрывом... лопнуло! И мы стали на шаг ближе к сфере ?.

VI.

С моей ли помощью, или без неё, но мир вокруг изменился. Мы сидели за столиком в том же ресторане, по-прежнему, царил полумрак и где-то играла музыка. Единственное пространственное изменение, случившееся сейчас, не могло повлиять на природу плотной материи, но в окружающей нас Вселенной многие неразличимые нами детали были иными, чем в том мире, где мы сели за ужин.

Любой человек, путешествовавший между мирами, обязан чувствовать, как Вселенная вокруг него меняет свою структуру, и уметь изменять её лично. Раньше, для совершения пространственного перехода мне было достаточно взглянуть на кого-нибудь из нашей команды и вспомнить, кто они в сфере ?, а не в родном нашем мире, где мы родились людьми. Говорят, что привычка убивает остроту ощущений. Спонтанных изменений пространства я давно не творила, только, когда было нужно, совершала большой скачок до ?. И вот теперь... неизвестно с чего... Я и забыла, как это чудесно!

Родной мир притягивает человека к себе, как магнит. Если ты не ушёл по Дороге-между-Мирами далеко, он насильно возвратит тебя домой. Через пару минут я вернулась в свою Вселенную. Интересно, заметил ли Гелька моё отсутствие? Или он попал в поле действия моёго пространственного изменения, и перемещался вместе со мной?..

До окончания ужина наша вторая сигнальная система не была задействована: мы молчали, и каждый думал о своём. Допивая шипучку, я спросила:

- К первому корпусу знаешь дорогу? Если не через холл идти, покороче.

Гелька поднял отстранённый взгляд, словно сквозь меня глянул.

- Тебя ждут, да? Пойдём.

- Не надо провожать меня, - попыталась я остановить его, - просто расскажи...

- А кто собрался провожать? - бросил он резко. С чего это он вдруг стал таким грубым? - Мне туда же.

Он устремился к выходу и вглубь по боковому коридору. Мне почти бегом пришлось спешить за ним. Лифта в конце коридора не было, и он взбежал по лестнице на второй этаж. Остановился у левой двери, номер под нами.

- Тебе выше, - сообщил он мне то, что я и без него знала, и вставил магнитную карту в устройство замка.

Мимически я изобразила всё, что думала по поводу перспективы переться пешком на четвёртый этаж. Увы, он не лицезрел этого. Дверь открылась, чей-то голос проревел: “Где слонялся?”, и Гелькино взволнованное: “Шеф, скорее!...”

Я пошла наверх. Идти не хотелось. Встреченный мною парень походил на алгебраическое выражение: сократи лишнее - доберёшься до сути. А наверху меня ждали неубранные вещи, не распакованный чемодан и, уж наверняка, по Ликиной милости, ночное дежурство.

Глава вторая.

ВОИНЫ СФЕРЫ АЛЬФА.

I.

Какое облегчение - первой ночью дежурил наш временный шеф. Для меня это был хотя бы небольшой передых, что при моей административной должности в команде случалось редко. Я, всё равно, должна быть готова действовать в любой момент дня и ночи.

С одной стороны, я испытала облегчение, с другой - беспокойство. В Саннино дежурство обязательно что-нибудь приключалось. Он у нас личность суперответственная и бдит всегда так, словно у него не два глаза, а шесть или восемь.

Я поняла, что сегодняшний прецедент командирского дежурства скорее подкрепит правило, чем его опровергнет, когда в шестом часу утра меня разбудило хлопанье двери.

Я села на кровати в позе полулотоса и оглядела номер.

Диван - место для дежурных, так было решено при распределении спальных мест. Покрывало на диване не откинуто, подушка не смята. Так я и знала, Санни даже не ложился! По-моему, он самолично ищет неприятности на свою голову, а не они находят его, как Санни нас обычно уверяет.

- Что еще? - я смотрела на командира, и во взгляде моем, как я надеялась, читалась отрешенная покорность судьбе.

- Поднимай их! - приказал шеф, тяжело дыша, словно после кросса, и театрально простирая руки к алькову, в котором располагались четыре из шести кроватей.

Точнее было бы сказать, что командирскую волю свою Санни не высказал, а проорал на громкости, граничащей с ультразвуковой. Удивительно, как ребята не проснулись!

Потянувшись к соседней кровати, я потрясла за плечо Маринку, потом, засунув руку под подушку, отыскала свои электронные часы с будильником, немного поманипулировала с ними, и в результате номер огласила серия звонких трелей, свистящих и гудящих звуков. Филипп, Лика и Димка повскакали с постелей. Маринка заворочалась, что-то бормоча во сне, и я снова встряхнула ее за плечо. Она попыталась отпихнуть меня, но я была настойчива, и подружке пришлось-таки вынырнуть из дремоты.

- Рань какая… - бормотнул Димка, протирая глаза.

- Ше-е-еф? Стряслось че-е-его? - вопросила Лика, зевая.

Фил пытался натянуть джинсы, но все никак не мог попасть ногой в брючину.

Я оценивающе посмотрела на Санни. Он отдышался и, кажется, начал контролировать свои нервы. Значит, говорить сможет.

- Валяйте! - этим словом я разрешила открыть экстренное заседание команды, а сама завалилась на подушку.

Лика - серьезная девчонка, она, наверняка, способна взглядом убить на месте, но сегодня со мной этот номер не прошел. Ее глаза, которые так и хотелось сравнить с лазерными лучами или с рентгеновскими камерами, выстрелили выше моей головы - туда, где она была недавно.

- Десептиконы здесь, - сообщил Санни.

Лучшего способа, чтобы прогнать из мозгов своих подчиненных остатки дремоты, шеф не мог найти. Теперь уже не только Филипп, но и все остальные ребята, включая меня, засуетились и бросились одеваться.

Санни с видом генерала на параде стоял посредине комнаты, пока мы обмундировывались. Наконец, его солдаты выстроились перед ним. Он оглядел нас командным взором и начал обращение:

- Все вы должны понимать, что ситуация складывается критическая…

Шеф рассказал, как ему не спалось, и он решил спуститься в холл проветриться, как наткнулся в вестибюле на десептикона-свипа, которого знал в лицо в человеческой трансформе, так как неоднократно сталкивался с ним в городе. Свип тоже узнал нашего командира и поспешил скрыться от него в одну из боковых дверей. Преследовать врага Санни в одиночку не решился.

- Крыша! - прошептала я, понимая, что у нас, автоботов, возникли серьезные проблемы.

Хотя мы и знали заранее, что десептиконы станут нашими соперниками в финале, но все же в глубине души надеялись, что открытого столкновения с ними удастся избежать. Если бы мы не узнали их, и они не догадались, кто мы такие, можно было бы просто сыграть последний раунд чемпионата, полагаясь на удачу и собственные знания. Теперь же вопрос о том, чья команда, их или наша, победит в соревновании, стал делом чести. В междоусобной войне трансформеров пойдут в ход обманные ходы и припрятанные козыри. Впрочем, я - администратор, а открытая борьба - дело воинов, тут я не проф.

Ребята загомонили все разом.

- Если их обезвредить в Альфе, здесь они станут не опасны…

- Мы не знаем, кто из них приехал, поэтому…

- Гальватрон наверняка здесь, он не мог…

Четкий Ликин вопрос:

- Когда?

Санни на секунду задумался, потом ответил:

- Думаю, после завтрака. Где-нибудь на прогулке.

Его поняли и согласно закивали. А я в который раз испытала зависть: наши ребята - воины, они идут сражаться, а я в который раз остаюсь в стороне со своими нездешними идеями и послушными машинками.

II.

Первая встреча и знакомство с десептиконами состоялись еще до прогулки, за завтраком. Аня решила познакомить наши команды, как-никак и мы, и они русские, к тому же из одного города. Мы сидели за столиком в том самом ресторане без окон, где я побывала вчера вечером, ели, пили, когда наша неспокойная кураторша притащила за ручку к нам шестерых парней. Кажется, они радовались Аниной авантюре не больше нас самих.

- Эти мальчики - наши соотечественники, - проговорила женщина, картавя, - вам всем надо подружиться, чтобы не скучать.

Я мрачно хмыкнула себе под нос: мы подружимся, ой, как подружимся!

Высокий, мощный в плечах парень с темно-каштановыми волосами и непроницаемо жестким лицом осматривал членов нашей команды по очереди, с таким выражением лица, какое бывает у богатых покупателей, когда они оценивают выставленный перед ними на продажу товар. Гора мускулов - иначе охарактеризовать его я не могла. Даже наш культурист Санни рядом с этим парнем выглядел хлипким.

На лице мальчишки, стоявшего за плечом амбала, блуждала знакомая мне усмешка. Если взгляд первого из десептиконовской шестерки был оценивающим, то второго - просто нахальным.

Аня отошла, оставив нас знакомиться. Я подумала, что она так поступила зря: наши команды могут затеять потасовку прямо в ресторане, прилюдно - будет ли ей тогда весело?

- Когда? - спросил амбал, не зная, что повторяет недавний вопрос Лики.

Остальные десептиконы маячили за спиной громилы, и только мой вчерашний красавчик был невозмутимо несдвигаем.

- На прогулке, - отрезал Санни, не поднимая взгляда от чашки кофе с молоком и пожевывая булочку.

Амбал изобразил самую мерзкую из виденных мною ухмылок, показав при этом неожиданно “голливудские” зубы.

- Пополнение у вас, смотрю. Новенькая? - ткнул он пальцем в сторону меня. - Наши кадры с ней вчера побеседовали.

Он похлопал по плечу стоявшего рядом мальчишку, а я мысленно обозвала себя дурой: попалась, глупая малявка, на приманку красивых синих глазок, и не догадалась, кто перед ней!

Санни допил кофе одним глотком, отставил чашку и выпрямился.

- А вам какое дело? Мы что, вам всех своих представлять обязаны?

Зря ты так, шеф! Сам сел в калошу, попытавшись защитить меня от намеков в некомпетентности и болтливости. Впрочем, защищал он меня больше от Лики, чем от десептиконов; вот уж она поизмывается надо мной в волю, дай только ей шанс декларировать то, что я проморгала появление врага.

- Ценные, значит, кадры, - прорек амбал, - бережете…

- “Кадры” ваше любимое слово? - осведомилась Маринка, на что еще одна смутно знакомая физиономия из-за спины амбала пообещала:

- Мы еще поговорим с тобой! Попозднее.

Мама моя Сигма-компьютер, защити! Санни устроит коллективное самоубийство для нашей команды, если не будет осмотрительнее в словах.

Атмосферу, как ни странно, разрядила Лика, выдав грубость десептиконам в лоб и весьма агрессивно:

- Ты к нашим не цепляйся, десептохлам! Позаботься, чтобы свои смазаны были!

Амбал подозрительно повел носом.

- Здесь как, бабьи посиделки? Пошли отсюда, парни, а то склочным запашком веет. Хотя кому-то это, может, и нравится…

Последняя фраза была обращена в пространство. У меня возникло ощущение, что относилась она не к нам, как все предыдущие, а к остальным десептиконам. Что бы это значило? Кроме, как в оскорбление автоботам, склочником десепт мог назвать только… Скандалиста.

Скандалист… Девчонки моего возраста часто влюбляются в литературных, исторических героев или кино-персонажей. Когда я впервые смотрела мультфильм “Трансформеры”, меня покорил своей силой и властностью лидер десептиконов Мегатрон. Гальватрон был тоже ничего себе, но уж очень сумасшедший до убийств людей и добрых трансформеров. Больше всего я запала на образ Скандалиста, командующего авиацией десептиконов, обаятельного интригана, постоянно пытающегося сместить Мегатрона с его должности, и самому стать вождем. Надо отдать Скандалисту должное, ему это все-таки удалось, правда победа для него обернулась поражением. Мегатрон, получивший новое тело от великого Уникрона, явился Гальватроном на коронацию Скандалиста и уничтожил его. Так развивались события в мультсериале, но как сложилась судьба Скандалиста в сфере Альфа, где бываем мы, неизвестно. Может быть, он жив и трепет Гальватрону нервы своими заговорам с той же регулярностью, с которой он мучил Мегатрона?

Я вспомнила письмо одного из фэнов мультфильма “Трансформеры”, которое когда-то давно прочла в газете для подростков. Там говорилось: “Вообще, мне нравятся командиры - сильные и целеустремленные (сама мысль о покорении Вселенной кажется мне милой). Еще обожаю Скандалиста. Он такой лапочка, ну просто прелесть, честолюбив (ну прям, как я!) и любит поскандалить.” Не помню, кто автор этого письма, но, по-моему, девчонка, отыскавшая в кино образ идеального возлюбленного, который не смогла найти среди окружающих ее парней. Со мной приключилась беда, сходная с ее недугом. Много хороших ребят рядом, Димка хотя бы тот же, а я… таю при упоминании Скандалиста. Беззаветно влюблена в него, а признаваться самой себе в этом не хочу.

Иногда я спрашиваю себя: почему же я вхожу в команду автоботов, ведь наиболее любимые мною персонажи “Трансформеров” - десепты? И я отвечаю себе: в десептиконах привлекательны харизматичность и мощь, но они - жестокие убийцы, не любящие никого, кроме самих себя; автоботы же заботятся о людской расе, они добры и сострадательны, и я с ними по морально-этическим соображениям, а не по прихоти судьбы.

От размышлений меня отвлек голос Санни, ярившегося, словно перекипевший чайник.

- Свяжись с Кибертроном, - не глядя, бросил он мне; то, что он говорил это в общественном месте и довольно громко, показывало, насколько он взволнован. - Скажи Родимусу, что мы попытаемся вытряхнуть десептов в ?, и при повторной связи доложим, что вышло, и нужна ли нам подмога. Ясно?

- Ясно…

Мне было ясно, что аптечка должна быть готова к полной мобилизации.

III.

Похоже, пришло время объяснений. Расставим все по местам и наведем в своих головах порядок.

Что такое сфера Альфа?

Многим людям известна теория параллельных пространств. Вот она-то, несколько модифицированная Родимусом Праймом, и стала для трансформеров руководством к действию.

Среди питерских трансов ходят легенды о том, как однажды, после просмотра очередной серии “Трансформеров”, некий молодой человек по имени Валерий так замечтался, настолько отключился от окружающего мира и, что называется, вошел в поток, что пришел в себе роботом в сфере ?. Безо всяких фантазий и ролевых игр он реально стал Родимусом Праймом, лидером автоботов второго поколения Трансформерских Войн. Трудно поверить в такое? А знаете, когда начитаешься фантастики, это не шокирует, даже кажется само собой разумеющимся!

Побывав во Вселенной, где можно было в живую ощутить все опасности и приключения, которыми бредили фэны мультсериала, и за которыми они ежедневно следили на экранах телевизоров, Родимус стал настойчиво искать возможности вернуться туда. Он перелопатил кучу научной, мистической и художественной литературы, и однажды выдал “Автоботскому братству” следующую концепцию мироздания.

Вселенная бесконечна, потому что замкнута. Вселенная - это шар, или, скорее, сфера. Если брать за точку отсчета нашу Вселенную - мир, в котором мы родились и живем, - то можно увидеть, что вплотную к ней лежат миллиарды миров-сфер, отличающихся от нашей Вселенной какой-нибудь незначительной мелочью: например, в одном мире на дороге лежит камень, а в другом - нет. Миры-сферы так тесно соприкасаются между собой, что при определенном душевном настрое, любой человек может путешествовать по ближайшим к своей родине мирам, даже не замечая этого. С вами никогда не бывало так: вы задумались о чем-то своем, тайном, ушли глубоко в себя, а потом подняли глаза и увидели, что мир вокруг вас иной, что в природе и мимоходящих людях что-то неуловимо изменилось, стало другим? Если случалось с вами так, то значит это, что вы путешествовали по мирам, не догадываясь об этом, и списывали окружающие изменения на нестабильность своего настроения…

Чем сильнее сфера удалена от нашего мира, тем сильнее она отличается от него. Блуждая по Вселенным, можно наткнуться на миры сюрреалистические, неподдающиеся человеческому осмыслению. Однако все эти миры равноправны и равноценны нашему.

Кроме изначальных миров-сфер, самостоятельно ли родившихся из первозданного Хаоса или созданных Творцом, Единым Богом, есть Вселенные, образовавшиеся в результате труда художников, писателей, композиторов, кинематографистов. Есть такая фраза: “Все, кем-либо придуманное, где-то реально существует”, и это действительно так. Одну из вторичных Вселенных создала гигантская команда американских и японских мультипликаторов, сценаристов и прочего киношного и издательского люда в восьмидесятых годах двадцатого века. Это была Вселенная Трансформеров, населенная людьми и роботами, совершающими поступки, описанные авторами в многочисленных комиксах и мультфильмах.

Вокруг вторичных миров, вроде Вселенной Трансформеров, существует множество третичных миров-отражений; они облепляют изначальную сферу, как виноградины ветку, образуя гроздь, и отличаются от изначальной сферы лишь на камень, потом на два, потом - уже существенно. Одним из третичных миров, родившихся как вариация придуманного людьми мира – это сфера Альфа.

Сфера Альфа - одно из многих отражений Вселенной Трансформеров. Мир этот ценен для нас, фэнов мультсериала потому, что единственные роботы, населяющие его - это мы - дети, играющие в десептиконов и автоботов. Не будь нас, сфера Альфа была бы Вселенной, не населенной разумными существами. Переходя из родного мира в сферу Альфа, мы, рожденные людьми, меняем органическую плоть на металл и одушевленные микросхемы. В сфере Альфа каждый фэн мультфильма “Трансформеры” может стать тем роботом, которым хотел бы быть - тем роботом, которым позволяют ему стать способности и распределение ролей. Например, двух Родимусов Праймов или нескольких Арси быть не должно. Человек из нашего мира может придумать нового трансформера и, придя в Альфу, воплотиться в его корпус. Только в этом случае, нужно продумывать свое будущее тело тщательно, не забывая ничего: имя, командная принадлежность, функции, внешний вид в двух и более трансформациях, боевые возможности.

Сама я попала в транс-тусовку два года назад, сбившись с пути истиной толкиенистки. Когда по телеканалу СТС стали показывать “Трансформеров”, мне было до них мало дела; но однажды, тыкаясь по кнопкам телевизионного пульта, я наткнулась на незнакомый мультик, герои которого вели любопытный диалог:

“- Взрывала то, Взрывала это! Кругом ваш Взрывала!

- Взрывала идеальный солдат. Он скромен и исполнителен.

- Взрывала не настолько скромен, как ты думаешь! Он не уважает командира, который не может победить автоботов!

- Тебе никогда не понять этого, Скандалист! Ты не умеешь признавать собственные промахи!

(Робот, произнесший последнюю фразу отворачивается, показывая, что разговор закончен. Первый из собеседников воспринимает такое движения, как оскорбление себе.)

- Никто не смеет поворачиваться ко мне спиной!

(Первый стреляет в спину второму, а когда тот падает, подходит и ставит ногу ему на грудь.)

- Десептиконы, возрадуйтесь своему новому вождю!…

(Поверженный лидер приходит в себя и отбрасывает незадачливого претендента прочь.)

- Кто это? Мегатрон?! Ты же мертв! Я же прикончил тебя!..

- Глупец! Я не могу быть уничтожен единственным выстрелом из твоей дурацкой пулялки. Я сыт по горло твоими претензиями на власть! В особенности, когда эта власть моя!!!”

Красно-бело-оранжевый робот (только много позднее я узнала, что его зовут Скандалист по переводу или Starscream по-английски), бунтовавший против своего вождя Мегатрона, насмешил и очаровал меня. С той памятной серии и началось мое увлечение трансформерами.

Мне приходилось слышать о существовании подростков, заявивших о себе, как о человеческом воплощении роботов-трансформеров. Я уже некоторое время искала выхода на них, когда познакомилась с Димкой. Он учился в нашей с Маринкой школе на два класса старше. Димка привел и меня, и Маринку в “Автоботское братство”, которое было тогда еще не клубом, а маленькой группой единомышленников, не понимаемой большинством сверстников и взрослых.

Игры в трансформеров были поставлены в “Братстве” настолько реалистично, что удивили меня, видавшую виды в ролевых играх. В выборе квент не наблюдалось у ребят никаких противоречий: типа взял себе имя автобота, а идеалом является какой-нибудь десептикон (чем я сама, кстати, грешила), или несоответствий характера и способностей местного аналога и героя-трансформера. Когда я смотрела на автоботов, мне казалось, что вижу я перед собой персонажей мультсериала, настолько каждый из ребят соответствовал выбранной им роли. “Братство” представляло собой отряд с четкой военной субординацией и хорошо налаженной дисциплиной. Автоботы продумали даже такие мелочи, как стиль одежды: каждый член команды должен был носить костюмы цветов корпуса своего трансформера, плюс значок или повязку с символом автоботов.

Довольно быстро я поняла, что “Автоботское братство” - это не просто хобби для его участников, не просто компания, в которой можно весело провести время, это вторая жизнь фэнов мультсериала, возможно, в данный момент более значимая, и уж наверняка, более насыщенная событиями, чем жизнь обычного подростка в нашем мире.

Я стала полноправным членом “Братства”, научившись выходить в сферу ?.

Когда натренируешься совершать пространственные изменения, выход в ? кажется не таким уж и сложным, но научиться ему - настоящее мучение.

В основе методики путешествия между мирами лежит медитация - расслабление при концентрации на цели. Если медитация проведена правильно, твой дух отделяется от тела, пронзает пространство и обретает новую плоть (в нашем случае, металлический корпус) в ином мире. Можно проводить поступательные преобразования, прыгать из сферы в сферу, но это непродуктивный способ, потому что, таща за собой тело одной Вселенной, в другую ты измененным не попадешь. Правильнее, хотя и труднее, конечно, сразу совершать скачок до ?.

На первых порах моим гидом в сфере ? был Димка - Спринтер, боевой зелененький вертолет. Он помог мне совершить первое пересечение пространств, познакомил детально с Кибертроном, свозил в Метроплекс, он сделал для меня многое. Димка бесконечно гонял меня на тренировках, научив владеть механическим телом и электронным мозгом, как органическими. Он открыл во мне талан общения с примитивными роботами: Метроплекс, динаботы и кассетные зверюшки во мне души не чаяли.

После первого путешествия, находясь в сфере ?, я почти никогда не покидала Кибертрона, ведь кроме битв и межзвездных приключений, есть еще и повседневная работа по обслуживанию Сигма-компьтера и заботе о примитивной технике, которую кто-то должен выполнять. Не скажу, что нынешний мой статус администратора и ремонтника меня радовал. Не о такой жизни я мечтала, стремясь в сферу ?. Но возникал риторический вопрос: если не я, то кто? Числясь в отряде амазонок Арси, я не только не разу не участвовала в настоящем сражении, но даже не выходила в открытый космас. Чувства мои притупились, доминантой становилась привычка. Смешно сказать, я ни разу не видела десептиконов, кроме как на экране компьютера, звезд и планет - кроме как из иллюминатора шатла. Обыденность предвещала скуку.

С началом чемпионата я неожиданно оказалась в гуще событий. Кто бы не совершил пространственное изменение вчера в ресторане, десепт или я, сам факт происшедшего ставил передо мной вопрос. Если я, то было это непозволительной реакцией на контакт с десептиконом - то есть враг пробудил во мне активность, которой не могли добиться друзья. Играючи, он дал мне точку опоры, и я взлетела. Если переход совершил он, то, спрашивается, как ему вообще это удалось? Мы, автоботы, считаем десептиконов разрушителями, носителями зла. А разве творческое изменение не всегда созидание?

Сдерживаемая энергия моя рвалась наружу. Десептиконы волновали меня, как тревожит приближающаяся опасность.

IV.

- Словно каменные… гады!

Санни стоит в дверях. Синяя болоньевая куртка растерзана в клочья, джинсы в грязи. Он прижимает снежок в отекшему глазу. Остальные ребята в состоянии не лучшем, чем командир.

- Кайф! - я сажусь на диван. - Вы что, не вышли в Альфу?

- Ага, - говорит Фил, - конечно, вышли, разве не видно?

Его новенький голубой джемпер весь заляпан кровью, текущей из носа. Маринка, сама грязная и прихрамывающая, тащит его в ванную умываться.

Лика подходит и садится рядом со мной, кладет голову на руки, упертые в колени. Димка возится с бинтами возле аптечки.

- Что случилось? - спрашиваю я командира.

Отвечает Лика, и голос ее дрожит (надеюсь, слезы тут не причем):

- Какой стыд! На улице полно зрителей, от них никуда не скрыться… При них мы не могли уйти в сферу Альфа, а здесь…

Заплакала бы, если бы не боялась показаться слабой, поняла я. Я подошла и тихонько обняла ее за плечи; она не отстранилась.

Мне, честно-то говоря, было вообще непонятно, зачем они ввязались в драку в нашем мире: глупо, тактически неверно и сколько-нибудь продуктивного результата дать не может.

- Там вы бы их обязательно сделали!..

- Конечно, сделали бы, - подает голос Димка (мой Спринтер не унывает никогда!)

- Обязательно, - повторила я Лике.

Санни отвлек меня от одних обязанностей, напомнив о других:

- Ты говорила с Родимусом? – я потрясла головой, и он вспылил: - Так чем ты тут занималась?! - через несколько секунд тоном ниже: - Извини…

Я выдвинула из-под дивана чемодан, отнесла его к дальней, пустой от мебели, стене номера, открыла.

Ноутбук. Обычненький, с плоским дисплеем. Обычненький - для непосвященных, для нас – Телетрон-2.

Прикрыв глаза, я провела три изменения пространства, чтобы извне нас не могли отвлечь. Теперь, если кто-то войдет в номер нас нет, хотя мы и здесь. Я укрепила границы от вражеских вторжений: Телетрон надо беречь, мы уйдем в Сферу Альфа, а его аналог останется в реальности нашего детсада (это происходит потому, что только человек способен пересекать пространства, вещи же в разных измерениях имеют свои аналоги).

- Нормал, - одобрил Санни. - Давай!

Я задала Телетрону расчет траектории наиболее быстрого на данный момент пересечения пространств.

Мы рассредоточились по комнате: никогда ведь не знаешь, чего ждать: вдруг помещение не вырастет вместе а тобой, и ты проломишь потолок, стены?

Телетрон сделал все, как нужно. Помещение увеличилось ровно во столько раз, чтобы соответствовать нашему нынешнему росту и возможностям. Потолок терялся в вышине. Вокруг пусто, только вдоль стен наставлено что-то, укрытое брезентом. Дисплей компьютера увеличился и занимал теперь всю стену. На клавиатуре появились новые символы. Мы вышли в сферу Альфа.

Я оглядывалась вкруг. Интересно, где Телетрон откопал такой ангарище?..

- Дис, у нас не много времени, - напомнил ставшей металлическим голос.

Ультра Магнус, герой автоботов, сине-алый робот, трансформирующийся в случае нужды в оснащенный ракетной установкой грузовик, словно живое продолжение Оптимуса Прайма, стоял рядом со мной.

С разных сторон ангара подходили травянисто-зеленый Спринтер, бело-розовая и желто-бирюзовая амазонки Арси и Крон, бело-голубой Блэр, который всегда куда-то зачем-то спешит. Я сама не была прежней: амазонка Дис, узкий, вытянутой остроносой формы самолет-тень, трансформировавшийся в черно-белого робота.

По приказу Ультра Магнуса я ввела в Телетрон: «Problem is communication with Rodemes Prime», и теперь он слал запросы по Галактике. Первыми наш сигнал засекли с Кибертрона. «You reguired communication with Rodemes Prime. What is your name and object?» - высветилось на экране компьютера.

Я набрала ответ. «Код вхождения в систему,» - потребовали от меня.

- AWQL 27/14.

На экране появился хмурый седой (почти в буквальном смысле) лицевой щиток дежурного робота.

- Центр управления Кибертроном, - сообщил он.

- Ворчун! - радостно закричала Арси. Надо отметить, что характер ее заметно улучшался, когда она становилась роботом.

- Девочка! - ухмыльнулся Ворчун. - Что случилось?

Глава третья.

ПЛЕН.

I.

Тайна всегда притягательна, а сопряженная с опасностью - вдвойне. Десептиконы оставались для меня загадкой. А кто может быть опаснее врага? Десептиконы притягивали меня, как магнит противоположного заряда, и я вынуждена была признаться себе, что разница категорий добра и зла в нашем понимании скорее подхлестывала мой интерес, чем ослабляла его. Ведь то, что "не хорошо", то что запретно, хочется испытать острее всего, словно бушует в душе, не давая покоя, дух противоречия.

…Я отчетливо помню свою последнюю мысль о "взыгравшем духе противоречия" перед тем, как я совершила поступок - первый в длинной цепи событий, поставивших мое мировоззрение с ног на голову, заставивших меня переосмыслить свои цели ценности, средства…

Поднимаясь по лестнице к себе в номер, я остановилась перед дверью парней-десептиконов. Никого из обслуживающего персонала на этаже не было. Сами десептиконы еще в компьютерном зале, потом пойдут в физкультурный (сама мимоходом слышала, как их шеф сказал: «Пойдем сразу, не поднимаясь наверх.»).Шел пятый день наших тренировок, неделя оставалась до начала соревнований.

Я чуть изменила пространство, чтобы получить из ближайшей к нам сферы отмычку для магнитных кодовых замков.

Я, наверное, ничего не соображала…

Внешне аванпост напоминал наш собственный: диван у левой стены, альков в правой, дверь в ванну расположена напротив входа. Оформление номера было выдержано в пастельных тонах. Белая, с выпуклым узором облицовка стен. Этажерка дли книг у окна. Телевизор.

Зачем меня сюда занесло?..

Кто-то поднимается снизу. Я метнулась к двери - убежать. Вдруг какое-то тошнотворное приторно-сладкое чувство остановило меня. Я не могла бежать, нет. Я почти хотела, чтобы меня схватили...

Это всего лишь Лика и Маринка. Они оценили обстановку мгновенно, ничего не спросили, оперативно проскользнули внутрь и устроили обыск прежде, чем до меня дошло, что они хотят. Меня привело сюда любопытство, практических результатов из этого вторжения я не собиралась извлекать, но Лика решила иначе.

- Машина, - скосила она глаза.

Машина, да. Черный чемодан в углу у стены. Если мы получим доступ к информации, хранящейся в памяти компьютера десептиконов… Надо открыть!

- Ключ,- Лика бросает его мне.

Не время спрашивать, где она его ваяла. Возможно, идея проникнуть сюда была не такой уж глупой… Я лихорадочно ищу пароль для доступа. Спокойно! Нужно сосредоточиться…

…Мальчишеские голоса, смех, звук шагов застают нас врасплох. Оставив вещи в беспопядке, девчонки устремляются к двери.

Я захлопываю чемодан и поднимаюсь с корточек.

- Ну?! – кричит Маринка, придерживая для меня дверь.

…Почему я так медлительна?..

…Какой беспорядок… Не хорошо…

- Юльенька! - умоляет Маринка.

...Ключ... Не могу же я унести его с собой... Почему не могу?.. Спрятать... Зачем спрятать?.. Спрятать – но куда?.. Диван.

Быстрее! Я швыряю ключ за спинку дивана и в два прыжка оказываюсь у двери. Наконец-то, оцепенение спало!

Поздно.

Девчонок нет... Нет!

Момент паники, и за ним... ужас.

Они все шестеро стоят на лестничной площадке. Их шеф-амбал, прищурившись, смотрит вверх – туда, где на пару пролетов выше удирают девчонки. А Гелька рассматривает меня (наверное, такую унизительно смешную в этот момент) и с расстановкой говорит:

- Привет.

Я пытаюсь ответить, но... нет! - я не могу... потому что...

Доигралась.

Я отступай перед ними назад в комнату. Они входят внутрь. Щелкает дверной замок.

Я боюсь, потому что понимаю: это враги. Враги, которые знают, что делать со шпионами.

Я отступаю назад до тех пор, пока мне отступать становится некуда.

2.

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.

- Вставай, - человек говорил негромко и спокойно, но все во мне сжалось воспоминании прошедшего дня, - мне надо умыться.

Гелька в шортах и длинной футболке стоял надо мной, а я лежала в ванной. Вчера меня запихали сюда дочти сразу, так как "шеф слишком устал, чтобы сегодня вести допрос", и весь вечер я просидела, слушая, как журчит вода, и размышляя, что может предпринять Сани после рассказа девчонок.

Гельке надоело ждать, и он встряхнул меня за плечо.

- Вылезай! Быстро.

Протянул мне руку, чтобы помочь спрыгнуть. Я приняла ее. Было не время демонстрировать гордость: от сочувствия врага не отказываются - себе дороже.

Гелька присвистнул, углядев, на чем я спала. Постелила полотенца, чтобы было помягче и не мокро, и при этом легла одетой.

- Ну, ты умница! - сказал он удивленно. - Я-то ладно, а если бы кто-нибудь другой раньше это художество обнаружил?

Я пожала плечами и уставилась на узор кафеля пола.

- Впрочем, чего тебе, - признал он,- тумаком меньше, тумаком больше – живей тебе от этого все равно не быть!

- Отвратительный цинизм, - сказала я.

Он развернул меня к себе спиной и выпихнул из ванной.

- Катись, праведница!

Я не удержалась и хлопнулась на колено. Дверь за спиной закрылась. "Свинья»,-подумала я и огляделась вокруг.

На этажерке стоял магнитофон, и один из десептиконов под «Bony M» был занят гимнастикой. Остальные еще умудрялись досыпать в этом шуме.

Я взглянула на дверь. Бежать пока на меня не обращают внимания? Попробовать можно, но, скорее всего - не успею.

Парень, занимавшийся гимнастикой, был мне знаком. Определенно знаком... Ну, конечно! Несколько лет он был моим одноклассником, но после седьмого класса ушел в другую школу. Когда-то мы неплохо ладили...

- Карл, - позвала я.

Он либо проигнорировал, либо не услышал, и я позвала настойчивее:

- Карл!

Закончив упражнение, он подошел ко мне.

- Хай!

Я улыбнулась несмело.

И тогда он ударил меня. По губам. Наотмашь.

Я отскочила назад. Он схватил меня за блузку и дернул к себе.

- Сиди тихо, - и добавил сквозь зубы злобно, с пришепетыванием: - автокастрюля!

Я опешила не столько от открыто демонстрируемой им агрессии, сколько от нелепости происходящего. Автокастрюря?.. Надо же! Пожалуй, здесь уместней был бы мат.

Карл отпустил меня и отошел, а я села на пол: по крайней мере, я так буду незаметнее.

Гелька наблюдал эту сцену, стоя в дверях ванной. Проходя мимо, он попытался пихнуть меня ногой, осведомляясь с глумливой учтивостью:

- Очередной заход, мадам?

Я быстро отстранилась.

«0ни просто пытаются вывести меня из равновесия, - убеждала я себя. – И напрасно: со мной давно уже не все в порядке.»

Тихонько я просидела часа три. Никто больше не трогал меня, только завтракать они ходили по очереди: пятеро все время оставались со мной. Когда вернулся последний, они занялись глобальными преобразованиями пространства. Через несколько минут мы были в Альфа.

Подозрения команды автоботов о том, что Гальватрон может лично пожаловать на соревнования в Швеции оправдались: повелитель десептиконов был здесь вместе с Барханом (Карлом), Гелькой-Скандалистом (А Скандалист-то как сюда угодил? Он же из другой эпохи!), Кнутом и парой свипов.

Я не успела как следует оглядеться, хотя и знала, как важно исследовать вражеский штаб. В моем положении только этим было и заниматься! Но одно я сообразила: мы на Чаре.

Свипы подхватили меня подмышки и поставили на ноги.

- Наружу ее, - приказал Гальватрон.

Стальные пластины дверей разъехались, свили вытащили меня в узкое и абсолютно пустое помещение. Я догадалась, что цепь таких помещений служит своеобразной герметикой прокладкой между штабом десептиконов и открытым космосом, поддерживая внутри нужное для тонких приборов давление.

Длинные металлические жгуты были закреплены прихвостнями Гальватрона мне на щиколотках и запястьях.

- Марш оттуда! - проревел его голос из командного отсека.

Свипы юркнули между задвигающимися створками дверей. А что со мной?!

В стороны пошли огромные створки шлюза. Началась разгерметизация. Воздух рванулся наружу, спеша рассеяться во Вселенной. Вместе с его потоком меня вытянуло и космос.

3.

Железные канаты прочно держали меня над станцией. Сумрачно-фиолетовая, покрытая вечными льдами планета Чар лежала подо мной. Со всех сторон – одни дальше, другие ближе – сверкали, мерцали, пульсировали точки, шары, сгустки света – планеты, солнца, созвездия.

…Представьте себе пловца, одержимого страстью к глубоководному миру, внезапно получившего возможность быть там не на батискафе или подводной лодке, а самому, непосредственно. Мой восторг можно было сравнить с восторгом этого пловца. Мощные потоки энергии вливались в меня. Я забыла, кто я такая, и как оказалась здесь. Забыла все, кроме пульсирующего материального света. Он составлял для меня сейчас весь существующий мир.

Внезапно добавилась новая составляющая восприятия – боль. Она ударила меня, скрутила, заставила рвануться от станции, но канаты держали крепко. А по ним бежала боль обжигающая, невидимая и неизменная на фоне вселенской тиши. Гальватрон не давал себе труда задерживаться на угрозах.

Я была словно в полусне или бреду, когда наслаждение от ощущения света переплетается с мукой падения во тьму. Два полюса внутри меня вели бой.

Я начала задыхаться, хотя в моем нынешнем виде у меня не было легких. Пространство вокруг меня искривилось, надулось, как пузырь из жевательной резинки, и... лопнуло. Липкие кляксы дематеарилизованного, но еще недавно существовавшего бытия, осели на моем корпусе. Я забилась и закричала.

Со всех сторон хлынул ослепительно белый свет - белый почти до бесцветности. Среди этого полыхавшего единым огнем неба было несколько черных точек-звезд. Они росли, приобретая форму, оскаливаясь новыми лучками-зубьями, вбирая в себя свет и превращая его в НИЧТО. Эти разрывы пространства тянулись ко мне, как щупальца кошмарного чудовища... Наверное, я сходила с ума.

...Я видела над собой лицевой щиток с выражением свирепости - Кнут. Лучше было не приходить в себя... Что делает этот палач, копаясь в моих микросхемах?.. Видимо, я потеряла сознание и меня втащили внутрь.

- Ну? - потребовал невидимый голос, в котором опознавались надменность и привычка к властвованию. - Она сможет говорить? Соображает хоть что-нибудь?

- Трудно сказать, могучий Гальватрон, - Кнут отвернулся от меня, и я испытала облегчение, что больше не должна рассматривать его мерзкую рожу. – Некоторые внутренние схемы разрушены...

- Так приведи ее в себя, - велел Гальватрон, сопроводив свои слова тумаком лидеру свипов; затем послышался еще удар и слабый протестующий вскрик. – Я разве говорил тебе, Бархан, подавать настолько высокое напряжение? Говорил?! Научились без меня самовольничать!..

«Карл, почему?.. – подумала я, и что-то дрогнуло там, где должно было находиться сердце, когда я была в органике. – Почему? Оттого что я автобот? Но ведь это только игра... Игра?.. Нельзя же так, как будто бы мы и в правду враги...»

Нет, это не игра. Я впервые осознала то, что большинство трансформеров узнают, впервые вступая в сферу Альфа: детство с его играми остается дома, здесь же в этой Вселенной мы совершаем взрослые поступки и принимаем взрослые решения, влекущие за собой порой самоотверженное благородство, а порой немыслимую жестокость... Тогда что же такое вообще взрослость? Мы не хотим взрослеть в своем родном мире, однако нас бы очень обидело, если бы кто-то не принимал нас всерьез в сфере Альфа... Абсурд.

Кнут спаивал какие-то схемы, летели искры. Наконец он закончил и прикрыл отверстие в моей грудной клетке щитком со знаком автоботов.

- На ноги! – приказал Гальватрон.

Меня привели в вертикальное положение, но я не устояла: коленные суставы подогнулись, и я упала на колени. На колени… перед Гальватроном. Нет!

Я рванулась вверх, и остаточная волна боли скрутила меня.

- Повелитель Гальватрон желает знать, кто из автоботов приехал вместе с тобой на соревнование, кто вас возглавляет, ваши намерения и средства, которыми вы располагаете, - мягко проговорил голос рядом со мной. – Тебе лучше ответить сразу, амазонка, мы не останавливаемся на полпути.

Я повернулась лицом к говорившему. Сквозь туман, плывший перед глазами (должно быть, не в порядке оптические датчики), я узнала насмешливый взгляд. Оранжево-красно-белый робот ярким пятном выделялся в этом царстве льда и полутеней. Сталь за ложной мягкостью, безразличие, эгоизм за сочувственным голосом и улыбкой, необузданный жестокий и властолюбивый характер за аристократизмом манер. Ну, конечно – Скандалист.

- Тебе сказать, скотина? Ни один автобот не склонится перед десептиконами!..

- Красивые слова,- оборвал Скандалист и отвернулся от меня: - Здесь она ничего не скажет, мой Гальвагрон, мнит себя героиней. Но, думаю, если уйти из сферы Альфа, это снимет для нее моральные тормоза...

- 3десь нет никакой логики, - возразил Бархан. - Мы еще натерпимся с ней неприятностей.

- Молчать! - рявкнул Гальватрон.- Продолжай, Скандалист.

- Сфера Альфа - жизнь для любого трансформера, но когда мы уходим из нее, не кажется ли она нам иногда фантазией?

С удивлением я поняла, что десептиконы не только практически пользуются теорией сфер, но и знают ее основы: как шпарит - прямо по инструкции Родимуса Прайма!

- Возможно, - согласился Гальватрон, - я обдумаю это.

Вот так-так! Он принял ЦУ Скандалиста. Есть чему удивиться...

4.

Мне снилось что-то не из области реально объяснимого.

Я видела Оптимуса Прайма, я бежала к нему, звала на помощь, но он удалялся от меня все дальше и дальше. Я что-то кричала ему вслед, но ветер бил мне в лицо; и относил звуки, слова в сторону. Но вот, приняв форму шатла,я догнала лидера.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде были доброта, сочувствие и укор.

- Почему? – спросил он.

- Я не знаю, я не вижу выхода! – ответила я.

Прайм отвернулся от меня.

И пошел прочь, не спеша, но и не оглядываясь.

- Оптимус! – в отчаяние закричала я.

...Я проснулась.

Я лежала на полу в чужом номере. Ночь – это понятно по освещенности комнаты, хотя стекло слабо мерцает, создавая иллюзию хрустальной паутины: должно быть, иней так дробит свет личных фонарей.

Я обнаружила, что связана. Вокруг меня слышались различные тона посапывания. Только один человек не спал. Его фигура, словно нарисованная острым грифелем, выделялась на сумеречном сиренево-сером фоне. «Гальватрон считает, что лучше подстраховаться, чем недосмотреть за мной,» - поняла я.

- Как думаешь, что будешь делать? - спросил этот полуночник - Скандалист, парень со странными светло-фиолетовыми глазами, лгун и… я вспомнила прошедший день, и палач.

- Уж точно не то, что ты думаешь.

- А что я думаю?

- Из речуги, которую ты толкнул, это было прозрачно ясно.

- Ты так уверена, что поняла моя намерения?

- Что? Неправильно поняла?

Если и неправильно, то он не хотел обсуждать это.

- До тебя, видимо, не доходит, что с Гальватроном не демонстрируют свой характер, если хотят выжить.

- А я, может, не хочу?

- Глупости говоришь!

- Ты свою теорию выживания на практике проверял? То-то я смотрю, у вас с Гальватроном чу-у-удные отношения...

- Мазохистка! Ты даже не представляешь, на что Кнут сопсобен, если его разозлить...

- Катись ты, - предложила я ему.

Он возразил:

- Ты имеешь все основания мне не доверять. Я тебе скажу честно, что хоть ты и автобот, но мне симпатична...

- И ты думал, я куплюсь на это, Скандалист?

Какая ему выгода от союза со мной? Вряд ли он будет разбрасывать щедрые признайся просто так.

Он пордсел ближе и накрыл ладонью мои сцепленные вместе руки. Я попыталась ее сбросить, это было нет так-то просто сделать, когда у тебя связаны руки. Я подумала, что последнее время телевидение слишком злоупотребляет эротической тематикой. Скоро все будем мы будем на сексе завдинутыми...

- Скотина! - прошипела я сквозь зубы.- Нашел время, да? Безоружного легко оскорблять? Я и забыла, как это десептиконам свойственно!

- Съезжаешь на личности?

- А разве не это пытался сделать ты?

Он убрал руку и отодвинулся.

- У тебя испорченное воображение. Я просто выражал сочувствие.

- Сочувствие?.. Ха-ха! Но ведь здорово сказать Гальватрону наутро: «Вот тебе, шеф, все тайны автоботов на блюдечке с голубой каемочкой"? Кнут, Бархан будут неистовствовать, как это тебе удалось, а ты можешь посмеяться про себя: «Ах, доверчивость глупенькой амазонки!» Повышаешь свой рейтинг среди любимчиков Гальватрона, Скандалист?

Он резко поднялся на ноги.

- Не хочешь разговаривать, твое дело,- он фыркнул, - получается так, словно я навязываюсь?

- Гелий, извини, - не знай, почему я сказала это. Может быть, мне просто не хотелось оставаться в одиночестве.

- Проехали, - ответил он и снова сел рядом.

Он молчал, а о чем-то говорить было надо.

- Мне приснился Оптимус Прайм, - и я утвердила: - Это было видение.

Он хмыкнул недоверчиво.

- Я серьезно! Оптимус предупреждал меня, чтобы я чего-то не делала. А я говорила, что не могу…

- Да… - мечтательно протянул он, отдавшись собственным мыслям и, кажется, поверив мне, - поговорил бы кто-нибудь из НИХ со мной так…

Я поняла, что под НИМИ он подразумевает всех трансформеров эпохи Оптимуса Прайма – запретноего времени, о котором все мы мечтали. Но ему тот век должен быть особенно дорог, ведь там он был создан, и на службе Мегатрону прошла вся его жизнь.

- А что ты, вообще, здесь делаешь? - сообразив, спросила я. - Тебя же убили во время Великой Войны.

- Угу, - кивнул он, - но ты ведь знаешь, что в эпоху Первого Поколения попасть невозможно. А все потому, что авторам мультака взбрело в голову задать конкретные временные рамки: от и до! Время ведь назад не повернешь. В Альфа эпоха, предшествовавшая Великой Войне, прошла раз и навсегда. Вот я и получился изгоем из своего времени... Впервые попав в Альфа, я обнаружил, что там я, Скандалист, всего лишь бесплотный призрак трансформера. Я скитался по Вселенной, мечтая получить новый корпус, потом Юникрон дал мне его... Знаешь ведь ту историю? Ну вот, став опять нормальным роботом, я обнаружил, что у меня нет другого пути, кроме как занять свою прежнюю должность командующего авиацией десептиконов, но теперь уже при Гальватроне... Все на круги своя возвращается. Весело!

В его словах было столько горького сарказма, что очевидна стала прорвавшаяся обида.

- Мнение не переменила? - спросил он, вдруг резко бросив предыдущую тему.

- А? Ты все о том же… И не переменю, - я приободрилась, а то своим рассказом он меня совсем разжалобил, - с чего это? С твоей болтовни что ли?

- Ну и глупо! Чем ты им обязана?

- Давай не будем, - попросила я.

- Нет, я безо всяких целей! Объективно посмотреть...

- Скандалист, - сказала я, - болтливостью ты всегда страдал.

Он помолчал немного, потом сказал:

- Спокойной ночи.

- Обиделся?

- Зачем? Все верно, - он пожал плечами, - что думаю, то ж высказываю прямо. Как часто это меня подводило... Может, сейчас вождем десептиконов был бы я, а не Гальватрон, если бы я лучше умел держать язык за зубами...

Он ушел к дивану, разделся и лег с краю.

- Гелька, - шепотом позвала я.

- Да?

- Откуда ты так хорошо знаешь теорию сфер?

- Я был одним из первых, кто присоединился к Гальватрону, когда он ее открыл, - в гелькином голосе слышалась настороженность: он явно не договаривал чего-то и опасался с моей стороны продолжения расспросов.

Я не стала выяснять подробности дела, так как Гелька тут же начал расталкивать Кнута, который должен был дежурить после него.

Глава четвертая.

ГАЛЬВАТРОН.

I.

Гальватрон устроился в кресле в правом углу номера вместе с не перестававшим ему что-то нашептывать Скандалистом, предоставив своим адъютантам вести допрос.

Меня посадили на стул возле окна, под самой этажеркой. Руки связали за спиной, а ноги за щиколотки прикрутили к ножкам.

Сейчас раннее утро, вряд ли больше семи, а, может, и меньше. Значит, до завтрака минимум два часа... Я плохо представляю, что они могут сделать со мной за два часа, но меня не радует, что у них столько времени.

Кажется, для десептиконов составляло проблему решить, что же конкретно делать со мной. В сфере Альфа они мгновенно придумали бы тысячу пыток, а здесь... что-то с их воображением сталось! Не учел "теоретик", что может возникнуть такая маленькая неприятность.

- Это кипятильник, - объявил Карл, потрясая им у меня перед носом.

Я постаралась улыбнуться как можно приятнее.

- Спасибо. Я этого не знала.

Вывести из себя Карла - раз плюнуть, Кнут отобрал у него кипятильник и продолжил сам:

- Обещаю тебе, детка, стопроцентную эффективность. Смотри! Сейчас я вставлю его в розетку...

Я никак не могла воспринять ситуацию всерьез, хотя, наверное, надо было бы. Но слишком уж страшную, абсурдную картину создавало наложние ролей одного мира на другой.

Подсознательное решение уже было принято мной (и не сейчас, а много раньше). Что дали мне автоботы? Я даже ни разу не видела космоса. Десептиконы? Показали его мне, пусть и не в слишком вежливой форме. Они,наверняка, развили бы мои способности бойца...

Кнут раскалил кипятильник и, старательно продемонстрировав его мне со всех сторон, поднес к моей руке. Я наблюдала отстраненно, не ожидая боли.

...Смятение, неуверенность мелькнули в глазах мальчишки; он сделал над собой усилие, его рука стремительно приблизилась...

- Стоп!- сказала я спокойно и повысила голос: - Гальватрон, я расскажу тебе все, что ты хочешь.

Он встал и, двигаясь слегка в развалочку, подошел ко те. Огромный, мощный он возвышался надо мной, и на мгновение поверх сероглазого мальчишеского лица я увидела резкие черты вождя десептиконов, его корону.

- Ты что, вообще, медленно соображаешь? - поинтересовался он, и в голосе его был легкий, еле уловимый оттенок облегчения.

Я взглянула снизу вверх.

- Когда должна принять серьезное решение.

- Те, кто служит мне, должны научиться говорить по-иному, - его сознание собственного величия, самоуверенная, почти агрессивная напористость были просто блистательны!

- Повелитель Гальватрон,-с улыбкой я наклонила голову. – Великий Гальватрон.

Он заметил мою улыбку и прокомментировал:

- И без улыбок.

Улыбку я убрала.

- Так. Прежде всего, кто приехал с тобой, твои функции... - я недоуменно повела плечами, и он между делом приказал: - Скандалист, развяжи ее.

Когда Гелька освободил меня от веревок, я встала на ноги. Однако позиции не изменились: Гальватрон был выше меня сантиметров на пять, если не больше. Я блуждала глазами по комнате, испытывая все большее смущение: этот парень буквально излучал энергию, приводившую меня в ужас и восторг. Ну, что за мазохизм!

- Александр? - отчеканил он.

- Ультра Магнус, - мне было наплевать, что я жгу мосты, по которым могла бы вернуться назад.

- Остальные?

- Спринтер, Блэр, Арси и Крон.

- Функции?

- Мои? - не поняла я.

- А чьи же? - он усмехнулся. - Насколько я понимаю, ты у автоботов давно. Почему же никто из вас тебя раньше не видел?

- Я занималась компьютерным программированием и... - я замялась,- робото-психологией.

- Ого!

Да, им было чему удивляться: начиная с Азимова фантасты писали о робото-психологии, и кому, как не трансформерам, была понятна необходимость этом науки.

- Крупная птичка попалась, шеф, - заметил Кнут.

- Это уже не птичка, - сказал Гальватрон и, немного помолчав, словно намеревался что-то добавить, но потом передумал, он обратился ко мне: - Не так ли?

- Как будет угодно великому Гальватрону, - ответила я.

- Из тебя выйдет отличный воин! Безумие держать такую девчонку за компьютером. Твое имя?

- Дис.

- Это что-то значит?

- А разве имена амазонок что-то значат? - огрызнулась я, почувствовав себя неуютно.

- Какая дискриминация! - очень натурально возмутился он, я таяла: вот это игра, вот это умение чувствовать тайные желания и страхи подчиненных - истинный Гальватрон! - Мы более справедливы, кто что заслуживает, тот то и получает. Кем хочешь быть, амазонка?

Мне всегда был свойственен порыв...

Зимнее солнце било в окно. Парни поглядывали на часы - близился завтрак.

...Имя. Какое имя назвать? Какое – выбрать? Мой вождь ждет!

Я упала на правое колено.

- Циклон. Позволь мне быть Циклоном!

Гальватрон молчал довольно долго. Он молчал и думал.

...Если уж я что-то решаю, то иду до конца: мне сейчас казалось, что сердце остановится в груди, если мой выбор не будет одобрен...

- Лучшего выбора невозможно было сделать, - наконец приняв решение, сказал Гальватрон, делая мне знак подняться. - Ладно! Пошли завтракать, пора.

У дверей подучилось небольшое столпотворение. Мой свитер зацепился за ручку дивана, и я споткнулась. "Любовь и верность навсегда меня поймали в сети," -пропел насмешливо писклявый голос над ухом. Я двинула Карла локтем в поддых. Он отлетел на Кнута, Кнут пошатнулся, выпрямился и толкнул Бархана обратно на меня.

- Испорчена регуляция звука, радиоприемник! - сообщила я бывшему приятелю, впечатывая кулаком по скуле; быть десептиконом не так ух и плохо - можно заплатить долги, не разыгрывая из себя ангелочка.

- Тихо! - рявкнул Гальватрон, и, расцепив нас, швырнул в разные стороны. – Немедленно прекратить!

Я стукнулась головой о стену и сползла на пол.

Парни уже выходили, шеф даже не обернулся проверить, как мы там с Карлом - одно слово, Гальватрон. Когда выбирала, кем быть, надо было помнить, что Циклону-то всегда доставалось больше остальных. В награду за верную службу, по-видимому.

У меня жутко болела макушка, и только страдания Бархана несколько компенсировали мои собственные. Пусть будет уверен, я только начала – теперь я ему все припомню!.. И вообще, фаворитам Гальватрона следовало задуматься над появлением конкурента: это (увы - для них!) факт. Дайте мне только время, и я покажу им настоящего Циклона.

...Спускаясь по лестнице, я нагнала Гальватрона, шедшего впереди остальных. Не взглянув на меня, он выговорил:

- Прекрати смутьянить, мне хватает Скандалиста с его неуемными претензиями. Мой адъютант должен быть моей опорой. Будь со всеми ровна, а, чтобы уважали, спуску им не давай... но и амбиции их не буди, - и с неожиданной, почти ласковой насмешкой добавил: - Циклончик!

Я мысленно улыбнулась: первый рубеж покорен – мне удалось произвести впечатление на моего нового вождя.

...На грани разума я испытывала легкое смущение: Гальватрон кого-то мне напомнил манерами разумного дипломата, а не импульсивного философа. Кого? Понять это мне никак не удавалось.

II.

Мы заканчивали завтракать, когда в ресторане появились автоботы. У Сани ничего не соображающие, сонные глаза: видимо, все два дня он провисел на Телетроне, советовался с Родимусом Праймом. Лика напряжена, мечет уничтожающие взгляды на десептиконов. Напрасно. Им на ее артиллерию, все равно, глубоко начхать. Маринку буквально трясет от возмущения (случай то беспрецедентный – захват и удержания воина в плену не в сфере Альфа), и она, похоже, готова устроить драку прямо здесь, при большом скоплении постороннего народа. Фил без умолку стрекочет. Димка сдержан и подтянут.

Клинообразной группой ребята прошли мимо нас и сели за соседний столик.

Гальватрон внимательно посмотрел на меня и, сделав какие-то выводы, негоромко усмехнулся.

А до меня вдруг начало доходить, что же именно я сегодня утром сделала, пойдя на поводу у своего стремления к поиску новых ощущений. Я... предала. Нельзя играть то за белых, то за черных, то и дело импульсивно меняя идеологию, которой служишь. Игра здесь – реальность в сфере Альфа. И здесь и там мой поступок можно назвать только одним словом – предательство.

...А они, мои птенчики! Ничего, ну, ничего, не замечают – потрясающая наивность! Как они думают, с чего вдруг, я сижу здесь, среди десептиконов, и не делаю ни малейшей попытки вырваться из лап врага? Они, видимо, забыли, что играем мы отнюдь не в казаков-разбойников, если решили, что Десептиконы взяли с меня честное слово не делать попыток к бегству – если решили, что я дала это слово и следую ему, с благородной упертостью средневекового рыцаря...

Видимо, я действительно не автобот по натуре.

III.

На Аудиэ, четвертой планете голубого солнца, среди бескрайних пустынь и голодных ветров, должна была начаться битва трансформеров. Их стояло пятеро против семи.

- Верните нам Дис, - потребовал Ультра Магнус.

- У нас в плену нет автоботов, - абсолютно правдиво ответил Гальватрон.

- Ложь!

- Что вы с ней сделали? - закричал Спринтер. - От вас останется только космический хлам, если не отпустите ее!

- А металлолому место на Утилионе! - поддержала Крон. - И мы вас туда отправим!

Было приятно и немножко грустно видеть, как они волнуются за меня.

- С какой радости мы должны отдавать вам ее? - кликнул в ответ Скандалист, вскинув свою лучевую винтовку. - Не так уж часто натыкаешься в Галактике на настоящего робото-психолога. У вас что ли нервы не в порядке, раз она вам так срочно понадобилась?

- Не лезь, куда тебя не просят! - осадил его Гальватрон. - Слушай, Ультра Магнус, Дис вы больше не увидите, но могу вас познакомить с моим новым воином,-меня слегка покоробила театральность этого представления, но Гальватрон наслаждался. - Ваша гибель, автоботы, станет его боевым крещением!

Все взгляды вслед за указующей рукой Гальватрона устремились на меня.

- Циклон! - прошептала Крон. - У них раньше не было Циклона...

- Мама моя, Матрица! - неверяще пробормотал Спринтер.

Арси отступила на шаг назад.

- Это тут при чем? - спросил встревоженный Магнус. – Мы говорили о Дис. Где – она?

- Десептиконы все врут, врут, врут, - нервно затараторил Блэр. - Они вечно, вечно пытаются все запутать!..

- Циклончик, разъясни им, - велел Повелитель.

Я улыбнулась автоботам, улыбка получилась кривая.

- Простате, ребятки, нам больше не по дороге.

- Десептиконы, в атаку! - проревел Гальватрон.

Свипы, трансформировавшись, взмыли вверх и занялись обстрелом автоботов. Гальватрон трансформировался в гигантскую пушку и одним выстрелом надолго вывел из строя яростно атаковавшего его Спринтера. Скандалист занялся двумя амазонками одновременно.

Ко мне приближался Ультра Магнус. Я могла себе представить, какой мне предстоит выдержать напор, учттывая его гнев. В боевых искусствах я была не слишком сведуща, но корпус сам выполнял все нужные действия. Моя новая оболочка была намного более мощна, чем прежняя. Она могла не только с успехом противостоять "великому герою автоботов", но я побелить его. Мне удалось сбить Ультра Магнуса с ног в момент его ретрансформации из автомобиля в робота, и я собралась воспользоваться окислительным лазером до того, как противник сможет подняться в полный рост.

- Воины нашего ранга должны погибать в битве, - продекламировала я, запоздало поняв, что фраза несколько не из той серии; уместнее было бы вспомнить мой новый девиз: "Сочувствие – это болезнь автоботов", если уж пришла в голову блажь произносить пафосные речи.

- Дать победить предателю? Да никогда!

Ответ вышел не менее высокопарным, чем поданная мной реплика, но отчаянным рывком вверх и вперед Ультра Магнус отбросил меня в сторону, не дав воспользоваться оружием.

...Ряда автоботов рассеяны. Во-первых, их меньше. Во-вторых, сделал свое дело фактор шока. В-третьих, они физически уступали нам, бодрым и полным сил: мы ждали этого боя, и поэтому успели подзарядиться энергоном, а также побывать в ремонтном цехе, где у нас проверили и подкорректировали работу всех внутренних систем.

- Автоботы, уходим! - Ультра Магнус с тяжелым сердцем отдавал приказ, так как редко выпадал случай, когда автоботы оставляли поле боя, не добившись победы.

Трансформировавшись в автомобили, наши враги умчались подняв пыль выжженной пустыни.

- Родимус все, все, все узнает,-пообещал Блэр вместо слов прощания.

- Катись... суслик! - я выстрелила ему вслед.

Бой принес мне ощущение раскрепощенности. Вихри гуляли по мрачной пустыне, поднимая пыль и песок. Местный климат весьма соответствовал моему настроению.

- Мне надоела ледяная коробка Чар! - наш Повелитель был недоволен нами. - Почему я еще не получил Кибертрон?!

- Потому что брались не с того конца, Повелитель, - ответила я. - Ты получишь Кибертрон. И голову Прайма. Отдельно от тела. Для надежности.

Гальватрон захохотал.

- Твоя логика мне нравится, Циклончик!

IV.

Сидя на четырех кроватях, семеро десептиконов обсуждали тактические подробности плана грядущей военной операции.

Два дня оставалось до открытия финальных игр соревнований в Швейцарских Альпах и два дня ко завоевания десептиконами Кибертрона.

В сфере Альфа Родимус Прайм сейчас на Земле (это я выяснила специально). Ультра Магнус рвет и мечет, так как не в состоянии предотвратить победу десептиконов. Победу в самом широком смысле. Во-первых, Кибертрон остался практически без охраны и стал доступной добычей для любого смекалистого и в меру удачливого авантюриста. Конечно, Ультра Магнус может отправиться на Кибертрон сам вместе с воинами, которые находятся с ним сейчас здесь, но тут возникает "во-вторых"... Во-вторых, нельзя забывать о приближающихся состязаниях в нашем мире. Автоботы так долго шли к победе, столько сил затратили на подготовку к ней, на их победу так надеялись все друзья и родственники, что невозможно было бросить все теперь и куда-то умчаться. Кроме того, грядущая победа в соревновании не казалась больше автоботам такой уж безусловной и непременной, ведь именно я занималась разработкой главного козыря команды - голограммой. Предполагалось, что перед решающей, театрализованной частью конкурса, построенной в форме ролевой игры, на cцене появится фигура Родимуса Прайма в его естественных для сферы Альфа виде и размере и толкнет агитационную речь за "веселые деньки" во Вселенной Трансформеров, по типу: "Мы вас ждем! Всех приглашаем! К нам присоединяйтесь!" Теперь, когда автоботы остались без компьютерщика, их грандиозный сюрприз разваливался. Они опасались, и не без оснований, что блистательный заключительный аккорд может быть приватизирован врагами. Я как раз работала над новой голограммой, но теперь уже Гальватрона.

- Как там с твоей идеей, Циклон? Времени остается мало.

- Ничего, мой повелитель, посижу несколько вечеров и успею.

Кнут в приливе энтузиазма заколотил кулакам го подушке.

- Еэй-хо! Это будет конец автоботов! Конец полный и невозвратный!

Робкий протест в отвит на эти слова зацарапался в моей голове, но я не позволила ему оформиться в четкие мысли. Когда все будет закончено, протесты самоликвидируются, потому что пытаться изменить что-либо будет уже поздно... останется сожалеть, разве что... в крайнем случае.

V.

После обеда мальчики ушли в спортзал, а я осталась поработать за компьютером.

Почти сразу обнаружила, что исчез коврик из-под мышки. Это было критично, так как для тонкой работы мне требовалось нормальное скольжение. Ну, что же это такое! Куда коврик мог подеваться?

Я бездарно потратила полчаса, обшаривая номер. Под конец разве что не шипела, как разъяренная кошка. Чьи это дурацкие шуточки? Может быть, Карл (до меня он у десептиконов был спецом но компьютерам) запрятал его куда-нибудь, сочтя, что это его частная собственность – или просто решив мне напакостить?

В очередной раз перетряхивая вещи на этажерке, я уронила на пол книгу. Из нее выпал почтовый конверт и несколько листков бумаги. Я подобрала их.

На конверте были только имя адресата, адрес базы и штемпель трехдневной давности. Взяла верхний листок. Какой-то чертеж, рисунки... Внезапно я сообразила, что это схематичное изображение кратчайшего пути в Альфу через пространства. Ниже шли обстоятельные советы, как, путешествуя, не отклониться от спирали и не заблудиться, как уклоняться от энергетических вихрей, которых полно в межпространстве, как совершать ближние нуль-переброски и так далее. Здесь была детально расписана инструкция по практическому применению теории сфер.

Почерк был мне хорошо знаком. Вот уж где-где, но только не здесь, я ожидала его встретить!

В верхнем углу листа было торопливо набросано: "Андрей! Здесь все, что ты просил. Будут неясности, спроси Гельку. Желаю тебе удачи, но, уж извини, но, надеюсь,что мои тебя обойдут. Мама просила передать, что целует тебя, что мы все за тебя болеем. Привет! Валера.

Так...

Я положила листок.

У одного небезызвестного мне Валерия тоже есть брат Андрей. Какое любопытное совпадение, не правда ли?

Глава пятая.

СКАНДАЛИСТ.

I.

Компьютер у десептиконов, конечно, не Телетрон, но тоже ничего машинка! Я как раз заканчивала работать с цветом, когда меня отвлекли. Грохнув дверью, Гелька возвестил о своем прибытии.

На меня он не обратил никакого внимания, отправился и ванную и долго грохотал там чем-то, выглянул из-за косяка, весь обвешенный полотенцами, и заорал:

- Да выключи ты этот проклятый магнитофон!

У меня был включен "Чиж" и, не вымываясь в слова, я автоматически напевала имеете с фоно:

- Параллельный мир оказался до боли знакомым...

Одна из самых моих любимых песен.

Я встала из-за машины, подошла к столу и сердито стукнула по кнопке магнитофона. Потом направилась в ванную.

Гелька красовался перец зеркалом, расчесывая мокрые волосы.

- Чего ты орешь? - спросила я.

- Я ору?! Это у тебя музыка орет так, что за дверью слышно!

- Я, вообще-то, была делом занята. Может, мне музыка помогает... Чего ты цепляешься?

Гелька взвился:

- А с каких пор тут твой личный кабинет?!

- Шел бы ты, - предложила я ему, - а то ведь работа стоит, пока я с тобой препираюсь. Думаешь, Гальватрону это понравится?

- Ну, давай беги жалуйся! Может, он тебя по головке погладит!

Я смотрела на сердитую физиономию Гельки и не понимала, почему он злится.

Почти час мы не разговаривали. Развалившись на диване, Гелька баловался с телевизионным пультом, а я тщетно пыталась сосредоточиться на работе под разноязычные крики, доносящиеся из ящика. Наконец, Гельке надоело, и он выключил телевизор.

Ушло солнце, свет за окном посерел, а затем вечернее небо быстро стало темно-синим. Я хотела попросить Гельку включить свет, но вспомнила, что не разговариваю с ним.

Он зашевелился в темноте, слез с дивана и, пройдя мимо меня, направился к столу. Я слышала, как он перебирал кассеты.

Щелкнула, открывшись, кассетница магнитофона.

Хочешь я буду ласковой кошкой
      сидеть у твоих обнаженных ног?
Нет, пожалуй, я вру немножко,
      просто сидеть я бы вряд ли смог!
Хочешь я буду верной собакой
      стеречь улыбки твои и покой?
Нет, пожалуй, я вру однако,
      ведь ты же знаешь - я не такой...[1]

- Чай будешь?

Гелька возился с кипятильником у розетки.

- Да, - сказала я и, помедлив: - Спасибо.

...Мы проговорили с Гелькой весь вечер. Рассказывали друг другу о себе, швырялись в друг друга сентенциями и развивали дискуссии на "вечные темы". Я испытывала странное упоение, обнаружив, как мы похохи, насколько сходятся наши взгляды на мир, и как интересно разговаривать с человеком, на лету подхватывающим твои материализовавшиеся, но еще не высказанные мысли, с человеком, умеющим аргументировать и отстаивать собственную точку зрения.

А потом я рассказала ему о своей находке. Гелька не был удивлен.

- Я предполагал что-то подобное, но напрямую их об этом никогда не спрашивал. Андрея я знаю с детского сада. В младших классах мы с ним особенно сдружились, он меня часто водил к себе домой, так что и Валерку, и их родителей я знаю очень хорошо.

- Так я права? - нетерпение не позволяло мне спокойно слушать обстоятельный рассказ.

- Думаю, да. Во всяком случае, то, что теория сфер разработана Валеркой - это точно.

- А ты каким боком к этому примазался?

Ему вдруг стало смешно.

- Знаешь, это ведь любопытная история! Что, значит, получается? Мы с Андреем увлеклись трансформерами, Валерка заразился, открыл пространственный переход, взялся разрабатывать теорию сфер. Андрей, тем временем, объявил себя Гальватроном, стал набирать команду, а меня попросил понаблюдать за исследованиями брата.

- А потом, - подхватила я, - глядя на младшего брата, подался и Валера в трансформеры, и решил стать ни больше, ни меньше, как вождем автоботов. Ну, хороши... командиры!

Я выплюнула последнее слово.

Гелька спросил:

- Чем это тебя так уязвляет?

- Представь себе великого воина, великого вождя, прячущегося за спиной старшего брата. Замечательное зрелище! Правда? А Родимус? Прикрывать и тайно поощрять десептиконов - весьма достойное для лидера автоботов занятие!

Гелька совсем развеселился.

- Любопытный феномен: Циклончик бунтует! Не вышло из тебя "серого кардинала"?.. Да и никакой ты не десептикон, с такими-то взглядами!

- Как это не десептикон? - оскорбилась я.

- Не десептикон!

- Я не десептикон?

- Ну, не я же!.. А если серьезно, то, будь ты нашей искренне, то не пеклась бы ты так об автоботах.

Мы пили чай, сидя на ковре. Отставив чашку, я наклонилась к Гельке.

- Значит, не десептикон?

- Не-а! - он радостно хихикнул.

Резким движением я схватила его за горло и опрокинула на спину, нащупывая указательным пальцем ямку на шее.

- А ну-ка, подлый клеветничище, отказывайся от своих слов, пока не поздно!

Он выворачивался, хохоча. Объявив себя победительницей, я уселась ему на грудь.

...Забавная это была кутерьма, когда я понимала, что он может легко меня сбросить, но была готова помериться силами. По крайней мере, в шутку...

- Юлька, слезь! Ты меня задушишь!

Резко вспыхнул верхний свет.

- У вас тут, я смотрю, веселье...

В дверях номера стоял Гальватрон.

II.

На следующий день Гелька опять вернулся с тренировки раньше остальных. В этот раз уже, как я подозреваю, намеренно.

- Привет! - сказал он, захлопывая за собой дверь.

- Привет! - я повернулась к нему от компьютера.

- Все трудишься?

Я печально покивала:

- Как каторжная...

- Передохнуть не хочешь?

Я довольно долго в упор разглядывала его, но он оставался невозмутимым. Что ты затеваешь, Скандалист?

Мы перебрались на диван и обложились сигаретами. Болтали ни о чем и обо всем сразу. Приятно, например, было обнаружить, что наши музыкальные вкусы сходятся. В этой области до сих пор мне не везло на единомышленников: Маринка бредила попсой, Димка вообще ничего не слушал.

- Так чего ты вчера по поводу "Чижа" возникал? - спросила я Гельку.

- А-а, - он поморщился, - мы вчера с Андреем разругались, а тут ты еще с этой какофонией...

- Разругались? Я думала, вы друзья не-разлей-вода...

- Когда-то так и было, - сказал Гелька, - но никакому правителю не нужен интриган у трона.

- А как же теория сфер? Мне показалось, что здесь Гальватрону без тебя не обойтись...

- Да. И это его особенно раздражает.

Он затушил сигарету в пепельнице и тут же достал другую.

- Для меня кумиром был и остается Цой, - заявил Гелька после того, как в течение нескольких затяжек мы молчали.

Я задумчиво кивнула.

- "Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать," процитировала я и добавила: - когда осознаешь весомость первого утверждения, начинаешь больше доверять второму...

Гелька изучающе оглядел меня, и я сообразила, что затронула тему, которую всегда предпочитала обходить стороной в разговорах как с парнями, так и с девчонками, обходить из гордости, а не из стыдливости – обходить потому, что не представляла более унизительной ситуации, чем когда один человек любит другого, а тот его - нет. Мне непонятно было стремление моих сверстниц влюбиться поскорее, вызывая дискомфорт у себя и у предмета своей любви. Я ценила дружбу с ее открытостью друг другу и взаимоотдачей, но порой, тайком даже от себя самой, искала чувства, помимо нее.

Гелька неожиданно и безо всякого предисловия сменил тему.

- Ты по-прежнему хочешь работать на Гальватрона?

Раньше еще, чем я успела подумать, разумно ли отвечать честно, протест вырвался из самого сердца:

- Нет!

- А на меня?

Я переглотнула.

- А ты не боишься со мной наколоться?

Я попыталась изобразить перед ним крутую, но было уже поздно - он обнаружил мое слабое место.

- Не боюсь.

III.

- Врубай, Циклон, - велел мне Гальватрон.

Из-за кулис я оглядела зал. Да, момент подходящий. Зрители и жюри в нужной кондиции, чтобы воспринять чудо. И мы его им устроим. Кроме трансформерских войн существует еще и банальная победа в соревнованиях, а мы совсем не против получить первое место.

- Предательство не останется безнаказанным, - отчетливо произнес мальчишеский голос.

Челка падала мне на глаза. Я тряхнула головой, отбрасывая ее назад. Подняла взгляд от монохроматического излучателя, который держала в руках. В эти мгновения я отчетливо осознавала свою девическую привлекательность. А сколько людей ждали одного моего движения!.. Под их взглядами я разгоралась, как сверхновая.

В нескольких шагах от меня стоял Димка. Его тело было напряжено, губы сжаты, в глазах метались непонимание и боль. Его вид взволновал меня я расстроил, но отвлеклась я только на мгновение: другое сейчас было важнее. Наступал миг триумфа. Я отвернулась.

- Заткните его, - приказал Гальватрон свипам.

Те бросились исполнять с поспешностью, продиктованной страхом перед вождем. Стеной сомкнулись автоботы, загородив Димку. И шеф знаком отозвал свипов - не затевать же драку при таком скоплении народа!

Я включила излучатель и, посмотрев на появившуюся в зале огромную фигуру оранжево-бело-красного робота, включила звук

- Белковые организмы, именующие себя людьми, - начала голограмма, и впечатленный зал притих,- к вам обращается Скандалист, вождь десептиконов!..

Голограмма задрожала, потеряла резкость и исчезла. Гальватрон, выбив у меня из рук излучатель, со всей силы впечатал по нему ботинком.

Карл подскочил ко мне и ударом в скулу отбросил к стене. Нокаут...

На мнновение поплыло перед глазами. Я скорчилась на полу, со странным безразличием соображая, смогу ли я подняться, и если да, то когда. Карл попытался пнуть меня ногой, что-то бессвязно вереща. Кто-то выкрутил ему наз руки и оттащил в сторону. Я подняла глаза выше... Гелька.

Почувствовала, чго могу встать. Сейчас, Бархан, мы, наконец-то, поквитаемся!

- Ну, прихлебатель, ты доигрался! - заорал Гальватрон и ринулся на Скандалиста.

Я направилась прямо к Карлу, отступившему за спины свипов. Те, впрочем, и не думали его защищать. Они отошли в сторону, то ли, руководствуясь принципом никогда не драться с девчонками, то ли понимая, что выяснение отношений должно быть между нами двумя.

- Эй, радиоприемник с дефектным ультразвуком, смотри сюда! - я сцепила в замок руки. - Удар возвращаю!

Он не успел закрыться или уклониться, и я врезала. Как по мячу в волейболе.

Продолжить нам не дали. Толпа вокруг нас сомкнулась плотным кольцом. Подоспела служба безопасности. Примчалась перепуганная Аня.

Неудачливых "вождей десептиконов" растащили. Начали выяснять, кто виноват, кто зачинщик. Аня причитала: "Вы ведь же уже не дети!" Я отыскала глазами Гельку. Он чуть улыбнулся мне уголком рта и слизнул с разбитой губы кровь.

Шоу было сорвано.

IV.

За окном сгустилась плотная тьма. Было настолько тихо, что я не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Я тонула во тьме, как в упругой подушке; тепло, шедшее от батареи, разморило меня.

Я сидела на широком подоконнике окна на площадке между двумя этажами. Я отпросилась из медчасти, куда меня отвели сразу после шоу, сказав, что пойду к себе в номер. Туда я, естественно, идти не могла, тем более - к десептиконам.

- Юльк, - позвал Гелькин голос.

Я с трудом вырвалась из дремоты. Зачем разбудил? Так спать хочется...

- У тебя что, ночные бодрствования входят в привычку? - спросила я недовольно.

Он велел мне молчать, а то мы разбудим дежурного портье. Мы спустились вниз и, чуть-чуть не доходя до первого этажа, сели на ступеньках.

- Ты весь какой-то всклокоченный,-я пыталась разглядеть его в темноте (кроме работавших на минимуме контрольных ламп возле дверных замков, весь свет в коридорах и на лестнице был потушен).

- Ёще бы! Меня промурыжили четыре часа, выясняя, кто виноват. Но теперь, - он хлопнул меня по колену, - мы можем заняться Кибертроном! Хотя для начала не помешало бы отдохнуть...

Я вздрогнула от его прикосновения и спросила:

- Ты знаешь, что любви с первого взгляда не существует?

Он вопросительно посмотрел на меня: к чему я говорю это? А я всего лишь высказала вслух то, в чем уже столько времени пыталась убедить себя молча.

- Любовь с первого взгляда - это самовнушение. Человек может понравиться внешне, но только если ты при этом нафантазируешь себе, какие бы могли у вас ним быть замечательные отношения, какой он хороший, умный и так далее, только тогда ты получишь влюбленность! А если сам не будешь себе мозги на этом выворачивать, то любовь ниоткуда не возьмется!..

-А как же, например, Ромео и Джульетта?

- Что ты мне пихаешь литературных героев? - отмахнулась я. - Я про жизнь говорю. Полноценное, крепкое чувство может возникнуть, только если люди давно знакомы, знают достоинства друг друга и умеют прощать недостатки, если им интересно общение друг с другом, если у них много общих тем для разговоров...

- В общем, в результате дружбы, да? – резюмировал мою мысль Гелька.

Он слушал скучающе, ожидая когда я закончу.

- Да! - вызывающе подтвердила я и подумала, что если бы это было так, то Димкины ухаживания вызывали бы у меня другое отношение. - Сексуальный интерес может, конечно, возникнуть с первого взгляда, но любовь - уж извините!

- Я вот никак не пойму, - сказал Гелька, - то ли ты циник, то ли идеалистка. Во всякое случае, то, что ты тут сейчас толкала, весьма напоминает монолог Фигаро о ревности.

- Чем это напоминает? – не поняла я.

- Своей противоречивостью.

Я закусила губу от досады.

Мне не удалось убедить саму себя в том, о чем я говорила. А Гелька не понял намека, зато почувствовал противочерие между моими словами и эмоциями. Не понял!.. Свинцовой волной меня накрыла собственная злость: он что, совсем дурак?! Если бы я с Димкой просто речь завела на эту тему, он бы сразу же все понял и ухватился бы – за шанс.

Гелька взглянул на циферблат своих наручных часов, слабо фосфорицировавший в темноте, зевнул.

- Значит, штурм мы с тобой назначаем на шесть утра, договорились?.. Еще часика четыре можно послать.

Где спать-то? Здесь что ли?

- Холодно, - я непроизвольно передернулась.

Гелька вскочил на ноги.

- Пошли-ка! Я кое-что придумал.

По холлу "периметра" мы добрались до лестницы во второй корпус, поднялись на третий этаж. Гелька постучал в дверь одного из номеров, и нам долго не открывали.

- Она, наверное, уже спит, - предположила я шепотом.

Гелька погрозил мне пальцем, чтобы я молчала. Он напряженно присушивался к шорохам за дверью.

Наконец, дверь открыли. Заспанная Аня в пижаме моргала на нас припухшими со сна глазами из-за стекол очков. Мне непривычно было видеть ее ненакрашенной.

- Юлечка? Что такое?

Гельку она знала, но никак, к не могла запомнить его имя, поэтому, видимо, и обратилась ко мне.

Гелька вылез вперед:

- Юля может сегодня переночивать у вас?

- Конечно, но что?.. – начала Аня.

- Спасибо! – Гелька ослепительно улыбнулся и, бесцеремонно впихнув меня в номер, умчался куда-то... очевидно, искать ночлег для себя.

Аня одна жила в двухместном номере. Пока я укладывалась на свободной кровати и упаковывалась в одеяло, Аня безуспешно пыталась разузнать у меня, что же происходит. Я пообещала утром рассказать ей все в подробностях, только бы от нее отвязаться сейчас. У меня не было сил разговаривать. Наконец, она легла и выключила свет.

Я лежала на спине и прилагала все усилия, чтобы громко не всхлипывать. Потом я повернулась на левый бок и щекой прижалась к мокрой подушке. Я ругала, ругала и ругала себя за глупую мечтательность, ощущая, как генерируется внутри меня ярость.

Глава шестая.

КИБЕРТРОН.

I.

Вот он лежит впереди под нами, Кибертрон - планета фантастических городов из металла и прочного, как алмаз, стекла - родина всех трансформеров.

Мы со Скандалистом приземлились недалеко от главного энергетического реактора. В нас, конечно, немного исстреляли, но лучшие бойцы находились в отсутствии, а систему обороны я слишком хорошо знала, чтобы попасться в глупые ловушки. Может, мой корпус и изменился, но мозги остались прежними.

До Зала Управления - сердца Кибертрона - добралась первой.Скандалист был еще на поверхности. Когда я увидела его на главном дисплее Сигма-компьютера, мое тело решило раньше разума, что ему делать. В тот момент и последующее время я действовала, подчиняясь эмоциям и не слушая рассудка, словно накрытая серовато-красным туманом обиды и ярости.

Задействовав позитронные ракеты с высококачественной наводящей системой, я вышвырнула Скандалиста в космос. Закрыла все выходы, подняла давление в шлюзовых камерах. Перевела на автоматику всю систему защииты.

В реальности моего детства было еще раннее утро, и беззаботно спали все мои бывшие союзники, когда Кибертрон успел дважды сменить хозяина.

II.

Всякие дистанционные штучки были моей слабостью. Я поигрывала очередным изобретением, наслаиваясь ситуацией.

Они все слетелись сада! Кибертрон притягивал их, как магнит, был их идолом, а, может, и единственной искренней привязанностью (объясните хотя бы, зачем он Гальватрону? мир можно завоевать и без него). Они все дрожали за его судьбу, и даже на время забыли собственные распри: опасность грозила самому святому.

Две группы воинов-роботов и одинокая фигура между ними.

Автоботов возглавлял примчавшийся с Земли Родимус Прайм. Рядом с ним стояли Ультра Магнус, Спринтер, Арси, Ворчун и сзади полукругом остальные автоботы. Их было больше полусотни. Лично я раньше только один раз на торжественном сборище видела их в таком колличестве.

Впрочем, десептиконы им по численности не уступали. Гальватрон был просто невменяем: еще бы, собственный адъютант его так обставил!

Скандалист стоял чуть в стороне, не решаясь приблизиться ни к одой из групп. Вид у него был какой-то жалкий. Он вызывал у меня липкое презрение.

- Ты что же, радость моя, делал ставку на свои красивые глазки? - насмешливо бросила я ему и вспомнила, что глаза у него, действительно, красивые.

- Ты зашла слишком далеко, - сказал Родимус, сделав несколько шагов вперед.

- Я играю по правилам. Стой на месте, или я взорву Кибертрон!

- Она блефует, Прайм! - закричал Гальватрон. - Невозможно так просто уничтожить планету!

Я с усмешкой посмотрела на него.

- А ты пробовал? Может, и нельзя, но живого места на ней не останется, это точно!

- Ты соображаешь, что ты делаешь? - сурово спросил Ультра Магнус.

Мне было все равно, чтобы они не говорили. Так мерзко, как сейчас, я себя еще никогда не чувствовала.

- Ой, достали уже своими поучениями! Слушать их от вас - увольте, от вас - перекореженных комплексами посредственностей, вылезших из человеческих тел с единственной целью самоутвердиться...

- Кончай эту комедию! - закричал Гальватрон, перебив меня.

По знаку Родимуса Прайма автоботы принялись расползаться по территории, видимо, чтобы дать друг другу возможность стрелять на поражение, не причиняя при этом вреда соседу.

Я стала спокойна, как льды на планета Чар.

- Какое единодушие, - заметила я язвительно, - командиры! Может, вы объясните своим воинам, каким таким образом вас угораздило одновременно открыть сферу Альфа? - Приятно было наблюдать их смятение. - Что, вы думали, этого никто никогда не узнает?

Потом я взглянула на Скандалиста. Вспомнилась одна фраза из Фицджеральда, она точно отражала то, что я сейчас чувствовала: если раньше я любила в Скандалисте саму себя, то сейчас ненавидела лишь зеркало. Я выдала заранее заготовленную фразу:

- Прошай, малыш! Было приятно с тобой пообщаться. Но мой совет, переквалифицируися, пока не поздно, а кого-нибудь из Скандалиста, а то однажды снова полетишь призраком по Вселенной!..

Я вделала шаг назад и включила стартовые рефлексоры нижних конечностей.

- Всем привет, ребятки!

...И нажала на кнопку пульта.

То есть нет, я не успела нажать. Внезапно у меня в голове просветлело: я не могла уничтожить Кибертрон! Мысль об этом вызывала ужас и почти физическую боль. Как и все трансформеры, я обожала эту планету – эту мечту. Мысль об ее уничтожении могла мне прийти в голову разве что в невменяемом состоянии, по чьей-то подсказке... Мой палец замер над кнопкой пульта. Этого мгновения оказалось достаточно.

В следующую секунду земля ушла у июня из-под ног. Три ослепительных луча одновременно в нескольких местах поразили меня. Корпус загорелся, плавились контакты внутренних схем.

Скандалист, Спритер и Гальватрон опустили свое оружие. Если оно им еще понадобится, то уже без меня...

Глава седьмая.

ФИНАЛ.

I.

Я открыла глаза.

Надо мной склонились два лица: Анино и уже знакомой мне здешней врачихи.

- Oh, very good, very good! – обрадовалась швейцарка.

Аня выпрямилась во весь рост.

- Ну, наконец-то!

Я не могла понять, почему снова оказалась медпункте. Попыталась сесть на кушетке, и иве тело заныло, словно один большой синяк.

- Мой Бог! – восклицала между тем Аня. - Это был кошмар! Просапаюсь, ее нет! Иду в ванную умываться, она лежит на кафельном полу, вся совершенно белая!..

Говорила Аня по-английски, и хотя ее произношение оставляло желать лучшего, стрекотала она с потрясающей скоростью. Врачиха, кажется, ее понимала.

- Вы не волнуйтесь, - успокаивающе сказала она. - Это был просто обморок. У девочки пониженное давление.

- Аня, - позвала я негромко и удивилась, какой у меня слабый голос.

Она тут же подскочила к кушетке.

- Можно я до конца игр поживу у вас?

Она не спросила «почему», а сразу согласилась, видимо, решив, что такую беспокойную личность, как я, с которой постоянно что-то не то случается, лучше будет не выпускать впредь из поля зрения.

...Последние дни соревнований я практически не выходила из номера. Не могла представить, что увижу кого-нибудь из ребят – не могла представить, как с ними буду общаться. Мне хотелось забиться в какую-нибудь щель и навсегда перестать существовать для них. Я бесконечно твердила себе: "Смерть стоит того, чтобы жить", но фраза, помогавшая мне прежде в саше худшие моменты моей жизни, сейчас не действовала.

Аня не трогала меня, не пыталась растормошить, вывести из апатии. Я рассказала ей всю историю в доступных для ее понимания размерах (то есть опустила все подробности о сфере Альфа), и больше мы к этой теме не возвращались. За последние дни игр я ни разу не побывала а зрительном зале и даже обедать стала ходить в другое время.

Однажды я все-таки столкнулась в холле с Гелькой. Он отвернулся от меня так, словно не заметил.

Потом Аня сообщила мне, что завтра пройдут заключительные игры за первое место между нашими командами и одной американской. За сегодняшний вечер им всем нужно быстро, импровизом подготовить коротенькую сценку по... «Звездным Войнам»! До самого последнего момента финальное задание держалось в секрете. Похолодев, я вспомнила, что никто, кроме меня, из автоботской команды книги этой саги не читал, да и фильмами никто особенно не увлекался – даже не все их просто видели! Быть в двух шагах от выигрыша и проколоться на такой чепухе... Вот это называется невезением!

На часах было семь вечера. Ребята сейчас должны были нходиться в ресторане... Скорее туда!

Я застопорилась перед входом в ресторан и поняла, что трушу. Заставила себя успокоиться, взять себя в руки. Открыла двери и вошла. Они сидели за своим обычным столиком. Десептиконов в зле не было.

Пройдя по широкому проходу, я повернула к автоботам. Остановилась рядом. И я, и они молчали.

Лика, посмотрела сквозь меня, поджала губы и захлопнула щитки непонимания на глазах. Санни с ожесточением пилил бифштекс в своей тарелке. Маринка и Фил, один раз коротко глянув на меня, увлеклись разговором друг с другом.

Я взглянула на Димку и с трудом из себя выдавила:

- Я... не знаю, что на меня тогда нашло...

Он отодвинул стул и встал, спросил холодно:

- Пойдем поговорим?

Я кивнула.

Идя вместе с ним по проходу между столиков, я чувствовала взгляды ребят, шарящие по моей спине, как лазерные точки.

Мы нашли в холле свободное кресло и сели. Точнее, села я, а Димка встал рядом.

Я молчала, не зная, с чего начать объяснения. Он молчал, ожидая, что скажу я. Меня придавило ощущение вины.

Мы молчали и молчали.

- Спринтер! - я порывисто вскинула на него взгляд. - Ну, честное слово! Я не знаю, что со мной было!.. Может, я временно с ума сошла?!..

- Может, - отозвался Димка сухо.

И я сникла. Но продолжить было надо, потому что если ситуацию не исправлю я сама, ее никто не исправит.

- Ты же знаешь, я всегда смеялась над девченками, которые придумывают себе идеал пария и влюбляются в него, над их увлеченностью актерами и книжными героями, - я смотрела на свои руки, - и, видишь, зря смеялась... сама на этом сдвинулась...

Димка вздохнул я присел рядом, на валик кресла.

Я подняла на него глаза, запоздало сообразив, что если они не мокрые (я не разрешала себе расплакаться во время этого разговора), то уж красные точно.

- Димка, это никогда не повторится. Ты веришь?! Я просто не знаю...

- Ладно тебе, - сказал он,- я понимаю. Извинения приняты. С кем не бывает.

2.

- А теперь мы, наконец, узнаем, кто стад золотым призером наших игр! - возвестил распорядитель соревнования.

Я стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони: пожалуйста, ну, пожалуйста!

Никто из автоботов не мог скрыть волнения: сейчас решалось все. Кто победил: мы, десептиконы или американцы? Фил осматривается вокруг недоверчивым взглядом, а Маринка кусает губы. Последние секунды!

Конверт вскрыт. Распорядитель разворачивает листок...

- Главный приз получают,- он делает драматическую паузу: что за издевательство, ну скорей же! - наши гости из России... - сердце упало, - представители клуба "Автоботское братство"! - и бешеноизаколотилось.

Лика рухнула на Санни. Фил застал, как в столбнике с широко распахнутыми глазами. У Маринки начался истерический смех, а я вцепилась в Димку.

- Автоботы, я вас всех люблю! - сообщила я, пытаясь перекрыть голосом овации зрительного зала.

Ребята бросились обнимать меня.

- Юлька, это было гениально! - кричала Маринка. - Ты умница! Мы сделали их по всем статьям!

Порвались лески, державшие тучи разноцветных шариков у потолка, и воздушный дождь посыпался вниз, в зал, на сцену и за кулисы.

Я поймала розовый шарик и сунула его Лике. Маринка нашла белый с темной симпатичной рожицей для меня. Автоботы экипировывались своими цветами.

- Я вас всех обожаю! - повторила я им.

- А меня? - актерствуя, спросил Димка.

- Тебя больше всех, вертолетик, - я изобразила милую ужимку.

Спринтер наклонился и поцеловал меня в щеку. Первый поцелуй... говорят, что такие моменты запоминаются надолго, а я его пропустила...

...Нас разделяла вся длина сцены. Я не видела выражений их лиц, но испытала смятение.

Гальватрон сделал непонятное движение рукой в нашу сторону. Скандалист наклонился и что-то сказал ему. Десептиконов скрыла кулиса.

Радость, находившаяся у меня где-то в районе голосовых связок, провалилась в желудок и там растаяла, не смотря на то, что теперь я уж не сомневалась в себе и в том, что правильно выбрала союзников в этой битве и идею, которую следовало отстаивать.

ДВА СЛОВЕЧКА ПОД ЗАНАВЕС.

(Эпилог)

- Привет, - решилась я.

Парень, стоявший ко мне вполоборота у бокового стекла автобуса, поднял лицо, внимательно изучил меня и не проявил признаков узнавания. Может, ошиблась я?

Все - его мимика, резко очерченные волевые скулы и подбородок, манера держаться - все было мне незнакомо. И только сине-фиолетовые глаза хранили прежнюю индивидуальность.

- Скандалист, - полушепотом назвала я.

Дрогнули губы, заскользила по лицу улыбка.

- Зачем же так афишировать, Циклончик?

Автобус остановился. Мы выскочили под дождь.

Ветер ударил и поднял полы длинного плаца. Мелкие брызги и туманная сырость в воздухе должны были бы напомнить мне о макияже...

- Ну! Юлька, какая ты стала! Сам бы я не узнал тебя, - Гелька оглядывал меня с головы до ног.

- Какая?

- На мальчишку, что ли, меньше похожая... - попытался он сформулировать свое впечатление.

Точно подметил! Внешняя крутизна с меня слетела.

- А я после той поездки тебя долго в городе искал... Даже вишел на кое-кого из вашего "Автоботского братства", а там концы потерялись. Мне сказали, что из старого состава в клубе сейчас практически никого не осталось. Дали мне несколько телефонов, но, кроме Спринтера, я никого из этих людей не знал... Спринтер, оказывается, учится сейчас где-то за границей. А другие о тебе никакой информации не имели...

- Я переехала, - пояснила я.

- Понятно...

Между нами возникла неловкость. Или мне это только показалось? Как будто что-то осталось недосказанным.

- Ты куда сейчас? - спросил Гелька.

- В институт.

- И до скольки будешь занята?

- У меня три пары.

Мы ждали автобус. Я разглядывала асфальт, ощущая натянутость молчания: Гелька хотел что-то сказать и не решался. Потом я обнаружила, что давно уже стою в луже. Ботинки промокли насквозь.

Гелька проследил за моим взглядом и предложил:

- Поехали ко мне.

Я смотрела на мокрые, слипшиеся желто-коричневые листья под ногами.

- Поехали.

...Мы сидели в автобусе, я смотрела на сбегающие по стеклу струйки дождя, и голова у меня была совсем пустой от мыслей.

- Ты меня удивила, - признался Гелька. - Я боялся, ты оскорбишься, пошлешь меня...

- Зачем? Я, наверное, с того самого момента, как тебя впервые увидела, знала, что однажды ты мне это скажешь. А я соглашусь.

Он рассмеялся.

- А где же твои заявления, что любви с первого взгляда не существует?

- Наверное, там же, где и рассуждения Фигаро о природе ревности! – рассмеялась я.

У водителя в кабине было включено то ли радио, то ли магнитофон, и звучала "Легенда" группы "Кино":

...И дрожала рука у того, кто остался жив,
И внезапно вечность вдруг превратилась в миг,
И горел погребальным костром закат,
И волками смотрели звезды из облаков,
Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку живые, не видя снов.
А жизнь только сон,
Есть лишь любовь к есть смерть.
Эй! А кто будет петь, если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать..." [2]

1996 год



[1] "Я не такой" Чиж и К
[2] "Легенда" группы "Кино"




Сайт создан в системе uCoz