Tamira Langeron aka Рамгул

tamiralangeron@gmail.com

С О Д Е Р Ж А Н И Е:

(в примерной сюжетной хронологии)

1. Отражение Иллюзии.
2. Отражение Огня: первое воплощение.
3. Отражение Огня: второе воплощение.
4. Отражение Льда.

(в хронологии написания)

1. Отражение Огня: первое воплощение.
2. Отражение Иллюзии.
3. Отражение Огня: второе воплощение.
4. Отражение Льда.

(в рекомендуемом Ashkhan порядке [1] )

1. Отражение Льда.
2. Отражение Огня: первое воплощение.
3. Отражение Огня: второе воплощение.
4. Отражение Иллюзии.





Отражение Иллюзии

Специально для Акиры

Первое воплощение

Иллюзия Земли

Глава 1: Согласного судьба ведет, несогласного тащит насильно...

Обжигающе горячее солнце слепило глаза светловолосому пареньку, вызывая искрящиеся слезинки в уголках глаз. Он не обращал на них внимание. Никто не заметит его в эту минуту. Все таращатся на красивую пару – молодого паренька и девушку, - страстно целующуюся у всех на виду.

Светловолосый паренек стиснул зубы, чтобы не застонать от не менее обжигающей, чем лучи полуденного солнца, боли в груди, тяжелыми каплями стекающей в живот, придавливая к земле, моля упасть на колени и дать волю настоящим слезам, щиплющим душу.

Нет! Он не поддастся чувствам! Никогда! Он сохранит остатки гордости... Больше у него не осталось ничего. Сердце лежало мелкими осколочками под ногами парочки, их жадный поцелуй дробил осколочки на все более мелкие и мелкие, пока не превратил в пыль...

Светловолосый паренек отвернулся, поняв, что больше не вынесет этой мучительной зверской пытки, и, не оглядываясь, побрел в сторону частного пансионата для учеников. Его плечи поникли, обычно прямая спина была ссутулена, густая челка забралом скрыла глаза паренька, в которых судорожными спазмами билась умирающая Мечта...

* * *

Началось все обычно и просто, как и всегда все удивительное.

Джедайт опаздывал на занятия. Да, и с ним, признанным заучкой-зубрилой, бывало такое. Он всю ночь штудировал увлекательнейший курс углубленной физики магических явлений, даже законспектировал самые выдающиеся мысли и совершенно позабыл про время. Его сморила усталость уже в пятом часу утра. Сон был так крепок и безмятежен, что будильнику в нем места не нашлось. Разум просто проигнорировал навязчивый звук.

Джедайту снилось огромное пространство света, переливающееся всем многообразием Мечты. Свет был глубокий, теплый, радостный и ласковый. В нем растворялись все заботы, все мелкие неудачи, все страхи. Он парил в объятиях этого света, как на пушистых облаках, захлебываясь от восторга.

Восторг быстро сменился ужасом, когда Джедайта толкнули в бок бесцеремонные руки.

- Чччего... – промямлил заспанный Джедайт, с трудом разлепляя глаза.

Знакомая ладонь взъерошила его челку и отвесила шутливый подзатыльник.

- Ты проспал, гордость школы!

Голос был омерзительно довольный. Джедайту захотелось применить грубый прием и стереть это довольство с лица приятеля смачным ударом кулака, но он сдержал порыв.

Нефрит ни в чем не виноват. Он такой уродился, и его не изменить. Остается только принять таким, какой он есть – веселый парень, красивый соблазнитель несовершеннолетних школьниц, талантливый ученик, личный помощник преподавателя кафедры Астрономии, сын одного из богатейших людей Лунного Королевства.

Джедайт по-доброму завидовал безудержному обаянию Нефрита, его умению выкручиваться из любых щекотливых ситуаций, как и загонять себя в них. Но особенно он завидовал его таланту астрофизика. Звезды были в крови Нефрита, а Джедайт бился над их тайнами с невероятным трудом. Конек Джедайта – моделирование поведенческих процессов индивидуума и группы, а так же теория применения энергетических импульсов механических предметов во взаимодействии с активными полями энергоносителей гуманоидного типа. А проще – создание маг-голограмм.

Если исключить это, они были прекрасными приятелями.

Нефрит уже зажевал бутерброд с тарелки Джедайта, оставшийся еще с ночи. Непосредственность Нефрита порой коробила. Сейчас был именно такой случай.

Джедайт вырвал свой бутерброд у него из рук, заглотил одним глотком, подавился, закашлялся, и одновременно ухитрился натянуть форму. Откашлявшись, он схватил сумку с книгами и ринулся на улицу. Нефрит захохотал вслед.

- Нуда несешься, умник?! Ты так и так опоздал. Давай, подкину...

Джедайт замер на лестнице. Скорость он любил, хотя и скрывал эту любовь не менее тщательно, чем остальные свои постыдные «слабости». Искушение прокатиться на быстроходном транспорте Нефрита было сильнее ответственности. Да и что случится, если он прогуляет один-единственный урок? Кощунственная мысль, но приятная...

Джедайт с неуверенной миной повернулся к приятелю.

- Я... мне...

Тот все прекрасно понимал и лишь хлопнул Джедайта по спине, подталкивая к выходу.

- Пошли, гордость школы. Я сегодня увел транспорт самого декана. Ох он и попаникует, его разыскивая!!! – Нефрит буквально светился удовлетворением.

Джедат не разделял его восторг, но отказаться от бесплатной поездки не смог. Не то, чтобы он, Джедайт, не мог себе позволить транспорт. Он был не намного беднее Нефрита. Но возиться с грязным мотором, заправлять его энергетическими кристаллами, зависеть от пробок на дорогах... Нет, увольте. Он предпочитал ходьбу или бег. Не зависеть от чего бы то ни было, а только от самого себя, своих сил, умений, знаний.

Джедайт, помимо учебы, интересовался и спортом. В детстве он немало натерпелся от насмешек в свой адрес, чтобы заниматься собой всерьез. Его чрезмерно стройное тело в детстве было причиной горьких слез. Остальные дети его дразнили, били, ненавидя необычайную внешность жителя Темной Стороны – золотые волосы, пронзительные синие глаза, неправильный хищный разрез глаз с чуть приподнятыми внешними уголками. Джедайту ничего не оставалось, как учиться самообороне.

Он начал ходить в додзё с четырех лет. Теперь его фигура уже сменилась, приобретя широту плеч заядлого спортсмена, гибкость тела и плавность движений хорошего мастера, а взгляд приобрел неприятную для многих проницательность. Всем казалось, что он читает в душах, воруя знания. Под его взглядом себя лишь убогим идиотом и ощущаешь. А уж если он рот откроет... более умного и интересного собеседника не найти. За это его ненавидели особо люто.

Лишь Нефрит относился к нему с теплом и привязанностью, уже много лет выступая негласным опекуном Джедайта на ученических вечеринках. Обаяния Нефрита на двоих хватало с лихвой. Где появляется Нефрит – нет места никому. Обрушься в присутствии Нефрита сам свод Лунного Замка, никто и не заметит этого.

Джедайт с удовольствием расположился в удобном кресле транспорта. Взревел мотор, отсасывая энергетику из кристаллов под капотом, и движение накинулось на двух юношей, лаская требовательными пальцами.

* * *

Они остановились на краю обрыва в Океан Луны. Прекраснейшее место. Создавалась иллюзия волшебного зависания прямо над необъятным зеркалом толщи воды.

Обрыв уходил в океан на пять метров узеньким хрупким выступом, как указующий на горизонт перст, и возвышался над пенной поверхностью воды метрах в десяти. Даже просто ступить на него было испытанием не для слабонервных. Обдуваемый всеми ветрами, он, казалось, вибрировал, пульсируя и вздрагивая. За это Нефрит прозвал его Перстом Возлюбленного. Правда, вкладывал в слово «перст» не совсем тот смысл, который понимал Джедайт. Но распространяться на эту тему не стал.

Джедайт откинулся на небольшой валун на самом кончике «перста», закрыл глаза и позволил ароматному бризу касаться его бледного лица примерного ученика.

Нефрит, для которого такие прогулки были не редкость, к бризу отнесся равнодушно. Вместо этого он воспользовался моментом, чтобы спокойно подумать.

Он думал о соблазнительной жрице с черными глазами. Горячая девчонка! И какая податливая...

Взгляд Нефрита отстранено скользнул по профилю Джедайта, и в ту же секунду жрица была позабыта. Точеные черты красивого, немного необычного лица приятеля как-то непривычно-болезненно тронули душу Нефрита. Чья-то невидимая рука тонкими нежными пальцами дотронулась до сердца Нефрита, и оно сжалось в страхе и восторге.

Густые темно-золотые ресницы Джедайта отбрасывали на его щеки и виски загадочные тени с искрящимися прожилками солнечных зайчиков, преломленных в их золотистой сети. Точеный прямой носик уже украсила первая веснушка от непривычно-яркого солнца. Нефрит усмехнулся. Он-то знает, с какой тщательностью бедняжка будет этим же вечером выведена щепетильным Джедайтом, свято уверенным, что веснушки не подходят к образу умного перспективного ученика. А жаль. Веснушки хоть немного скрасили бы его неестественную бледность. Взгляд Нефрита ласково прошелся по гладким изящным скулам приятеля. Какая у них удивительная форма! Нефрит почувствовал укол совести – и зачем он завидует Джедайту? У самого него мордашка ничуть не хуже.

Мягкие округленькие мочки ушей Джедайта вызвали у Нефа улыбку уже похабной направленности. Он сразу вспомнил одну красавицу с точь-в-точь такими же мочками. Их было так увлекательно покусывать...

Кроме роскошных мочек, Джедайт еще и обладал самыми упрямыми губами в школе – был вынужден признать Нефрит. Немного узковатые, но чувственной формы, с почти незаметными соблазнительными ямочками в самых уголках губ, где их никто и никогда, кроме Нефрита, не замечал. Джедайт не любит улыбаться.

Губы Джедайта дрогнули, стирая упрямство со своей гладкой поверхности, и Нефрит понял, что приятель заснул, разомлев на солнцепеке. Нефрит едва сдержал вопль удовлетворения. Джедайт-заучака пропустит сегодня ВСЕ занятия! Какое событие!!!

Отяжелевшая золотовласая голова Джедайта соскользнула на плечо приятеля, и грудь Нефрита пронзила глухая незнакомая боль...

Нефрит так долго и пристально смотрел на своего почти единственного настоящего друга, что ему почудилось, как черты лица Джедайта растекаются ослепительным светом, заманивая вглубь себя. Язычки этого света лизнули плечо Нефрита, погладили золотыми прядками волос, заворожили чувственной покорностью...

Нефрит не смог устоять перед таким удивительным искушением...

Его губы слегка коснулись губ спящего Джедайта, неуверенно, робко, как в самый первый раз. Тот не проснулся, усталость от бессонной ночи взяла свое. Его губы пахли горьким кофе и дорогим деревом карандаша, который он любил грызть в задумчивости, а на вкус были сладкие-сладкие... Слаще всего, что только Нефрит пробовал за всю жизнь. Удивительное сочетание.

У Нефрита закружилась голова, а кровь загудела в висках, на которых уже вступили напряженные венки. Это как одним глотком выпить стакан коньяка. Ударяет в голову, минуя желудок.

Захлебнувшись удивительным восторгом, подаренным простым касанием, его губы с большей настойчивостью завладели губами Джедайта, моля проснуться, ответить на их ласку. Тот продолжал спать, как убитый.

Так даже удобнее. Не будет неловкости... Просто утолить любопытство...

Нефрит коснулся кончиком язычка губ Джедайта, размыкая их. Поцелуй воспламенил в нем все инстинкты, дышать стало больно, сердце грозилось вырваться из груди и впиться в грудь Джедайта, чтобы навек остаться рядом его спокойным сердечком. Зубы Нефрита слегка прикусили припухшую от поцелуя нижнюю губу Джедайта, послав новые чувственные импульсы по нервным окончаниям Нефрита. Его теперь колотила крупная дрожь неутоленного желания. Пальцы Нефрита осторожно коснулись гладкой щеки Джедайта, провели по ней полосу к подбородку. Легким нажатием на него, Нефрит добился вожделенного полного доступа к своему счастью...

Джедайт глубоко вздохнул, отвернул голову и забавно всхрапнул, откинувшись на Нефрита всем телом. Нефрит обомлел. Что это он вытворяет со своим лучшим другом?!!! Какая же он похотливая скотина!

Глаза Нефриту застелил туман отчаяния. Как он мог ТАКОЕ делать с этим хорошим наивным пареньком, кроме книжек, ничего в этой жизни не видевшим?! Этот мальчик не должен знать подобного позора. Пусть это проклятое утро останется глубоко в его, Нефрита, памяти, так глубоко, чтобы до него не добрался никто, даже он сам.

Нефрит едва сдержал всхлип.

Как же больно! Ну почему мне так больно?!!

* * *

Обратно ехали молча. Нефрит почему-то дулся, Джедайт посчитал, это из-за того, что он заснул, фактически проигнорировав приятеля. Джедайту стало стыдно. Но оправдываться было не в его натуре, и он хранил такое же, хоть и менее гнетущее, молчание.

Нефрит проклинал себя самыми последними словами, твердил, что ЭТОГО просто не было, ЭТО был его сон. Он задремал, и ему приснился этот необыкновенный поцелуй. Да и как простенький Джедди может быть Светом? Самый что ни на есть посредственный ученик, и ничего более...

Нефрит чертыхнулся. Ничего более! Как же... Ничего более прекрасного Нефрит не ощущал с самого своего первого поцелуя. Тогда был такой же шквал эмоций, но он прошел быстро, как летний дождь. А сейчас... Вот уже четыре часа его терзает мучительное желание схватить Джедайта в охапку, зацеловать упрямые губы до синевы, увидеть в проницательно-нейтральных глазах огонек ответного желания, прижать к себе так, чтобы всем телом ощутить каждый изгиб его тела, каждый мускул. И чтоб из одежды на них был один лишь прожиточный минимум – НИЧЕГО!

Ну, как можно о таком думать?! Надо одернуть себя, взять в руки подумать о ком-нибудь более доступном...

Жрица... черные глазки... черные пушистые волосы... страстная ночь на заднем дворе ее храма, прямо под священным деревом... Ох, и освятили они его!!!.. Золотые локоны между его пальцами... покорно склоненная длинная шейка... припухшие сладкие-сладкие губы с терпким требовательным запахом дерева... сонное дыхание...

Нет!!! Опять он за свое!.. Так невозможно!.. Так нельзя!.. Так необычайно приятно...

Нефрит не просто нахмурился. Он насупился грозовой тучей, остервенело выжимая из транспорта на поворотах просто умопомрачительные виражи...

Джедайт заподозрил, что хранимое дольше молчание непременно приведет к катастрофе, в которой из-под угнанного транспорта извлекут два юных тела угонщиков. Нет, такой бесславный конец Джедайта не устраивал.

- Неф... – неуверенно протянул он, зажмурив глаза: они только что отвернули от внезапно появившегося из-за поворота тяжелого грузового транспорта. Нефрит гнал по встречной полосе. – Может, не надо так гнать...

- Мне лучше знать, – припечатал Нефрит злым раздраженным голосом.

Как же, ему лучше знать. Он знает только одно – он до умопомрачения хочет в постель своего лучшего приятеля. Какая мерзость!!! А этот наивный зверек еще и хлопает ресничками, не замечая, как откровенно соблазнительно припухли его губы, которые совсем недавно Нефрит так горячо целовал. Любому, кто сейчас увидел бы Джедайта, стало бы понятно – он вернулся с весьма успешного свидания. Вечно припухшие губы ловеласа-Нефрита никого бы не удивили, это его нормальное состояние, иным его и не видели. Но Джедди-заучка, прогулявший целое утро... Никак Нефрит, наконец, ознакомил его с прелестями противоположного пола... Вот какой все сделают вывод. И промахнутся...

Придушил бы мерзкого мальчишку: как он может так равнодушно смотреть на него, будто ничего и не произошло? Даже не почувствовал ничего, не заподозрил... Неважно, что он спал и видел сны, пока я, Нефрит, пылающий страстью, терзаемый желанием проходил сквозь все круги ада, не получая взамен ничего. Это несправедливо!!!

Джедайт, не зная депрессивных мыслей приятеля, лишь горько сглотнул обиду.

Он-то в чем виноват? Ну, заснул. Что в этом такого? Нефрит уйму раз засыпал, когда Джедайт ему рассказывал о последних достижениях науки. Нефрита все, что не касалось звезд, девчонок и гонок, не интересовало. Он же, Джедайт, на него не обижался за это. Почему бы Нефриту не принять его таким, как он есть?

Джедайт с трудом сдержал горючие слезинки, готовые выплеснуться из его ясных глаз. Отвернувшись в сторону, Джедайт позволил ветру высушить их. Как все нехорошо получается.

Когда Нефрит немного притормозил на перекрестке, Джедайт удивительно ловким прыжком выскочил из транспорта и направился в сторону школы.

Пусть проклятый Нефрит гонит, куда ему вздумается. Но без него! Хватит играть его дружескими чувствами, как надоевшей игрушкой. Терпению Джедайта пришел конец!

Нефрит, ошеломленно проследивший взглядом этот головокружительный прыжок, резко затормозил, вывернув руль до боли в плечах. Как парню это удалось? Скорость транспорта была просто ужасающая...

Неужели Джедайт помнит, что произошло?

Бросив транспорт, Нефрит кинулся вдогонку за Джедайтом.

Бесполезное занятие. Джедайт мог скрыться на пустом ровном месте, если ему надо было. А теперь ему ОЧЕНЬ приспичило исчезнуть...

Нефрит обегал все дворы и закоулки, сунул нос в каждую дверь. Джедайта не было нигде...

* * *

Джедайт плелся по какому-то переулку. У него не было ни цели, ни желания куда-то определенно прийти. Он просто шел. Его успокаивало мерное движение, ноги привычно отмеряли километр за километром, не зная усталости. Уже стемнело. С утра Джедайт не ел и не хотел есть. Он купил на ходу какой-то сладкий напиток, выпил его одним глотком и больше не вспоминал о голоде.

Усталость никак не хотела взять его под свою власть. Тренированное тело не поддавалось изматывающей бесцельной ходьбе. Он мог пройти ровно столько же, и не утомиться.

Как все-таки скотски повел себя Нефрит. Мало того, что из-за него Джедайт прогулял занятия, так он еще и надулся из-за пустяка, как если бы Джедайт увел у него любимую этого дня. Хотя, нет. Уведи Джедайт девчонку Нефрита, тот лишь пожмет ему руку и объявит, что рад за него. Таков Нефрит...

Что же с ним? Почему он так разозлился?..

Джедайт опять вспомнил свой утренний сон.

Свет! Много-много теплого нежного света... Как было приятно... Казалось, этот Свет обнимает его, шепчет его имя, целует его губы, ласкает его щеки...

На берегу Океана это чувство повторилось... И как повторилось!.. Обретя чувственность и реальность. Джедайту хотелось плакать от столь упоительного восторга, что разрывалось сердце, истекая сладкими каплями наслаждения... Он НЕ ХОТЕЛ прерывать восхитительный чудный сон. Так и спал бы до самой смерти!..

Джедайт тряхнул золотыми кудрями. Ну почему, почему это всего лишь СОН?! Какой смысл жить, если цель настолько проста в достижении, что не стоит упоминания? Карьера. Кому она нужна долгими ночами или такими вот вечерами?

Нефрит говорит, стоит завести девчонку – и прощай покой, но зато ночи станут заметно короче и приятнее. Джедайт последовал бы его совету, если бы девчонки не шарахались от него, как от чумы. Умница-Джедайт не умел себя вести с прекрасным полом. По их понятиям, на свидании он начинал нести такую околесицу, что не стоил затрат на косметику и прическу – то углублялся в перспективы развития маг-голограмм, то начинал чертить прямо на песке пляжа модель транспорта и доказывать нерациональность использования в нем энергии кристалла, в то время, как девушка сидит топлесс и ожидает от него вполне определенных активных действий.

А как действовать, ему бы кто объяснил?!

Нефрит ограничивался общими чертами и чисто техническими терминами процесса ухаживания, понятными только профессионалу-ловеласу. Джедайт, конечно, сам процесс представлял и неплохо. В анатомии он разбирался, да и литературу интересующего направления достать для него не составляло труда. Но вот как все это проделать САМОМУ... Для него оставалось секретом. И при том страшным. Вылилось все в то, что он просто стал бояться девчонок, избегать общения с ними.

За ним бы поползла омерзительная слава яойщика, если бы не тот факт, что и парни недолюбливали чересчур умного, но прилипчивого Джедайта. Джедайт так хотел хоть с кем-то наладить отношения, что подчас терял контроль за своими словами и поступками, начиная буквально преследовать потенциального «приятеля», напоминая ему то, о чем тот и думать не хочет. Например, о приближающейся контрольной по физике. И это в разгар школьной вечеринки со стриптизом! Кто оценит подобные дружеские порывы души? Навряд ли хоть один из миллиона.

Джедайт закусил губу и... застыл.

Дорогу ему преградили несколько угрожающе выглядевших молодых парней в странной одежде. Так как Джедайт почти ничего, кроме школьной формы и вызывающих нарядов Нефрита не видел, отличить экипировку конкретной банды по определенным деталям ему было трудновато. Но то, что он набрел на неприятности, Джедайт понял сразу.

Его тело инстинктивно сгруппировалось, мышцы расслабились, взгляд посуровел, стреляя из-под длинной челки. Как же удачно он прошел здесь! Хороший мордобой подарит столь необходимую ему сейчас разрядку.

Банда оглядела хорошенького стройного пай-мальчика не без интереса. Им понравился и его сшитый на заказ, тщательно отутюженный костюмчик из дорогой ткани с эмблемой школы на лацкане, и сам паренек со столь оригинальной смазливой мордашкой. Чуть выше среднего роста, с обычным размахом плеч для паренька его возраста, упрямо выпятивший подбородок, насупившийся. Красивое гладкое личико, удивительные глаза... Приятная легкая мишень для издевок. А, может, и для развлечения... Вечер только начался, и планов на него никаких... До этого момента...

Банда проворно рассредоточилась вокруг Джедайта. Их было шесть человек на него одного. Джедайт не смутился. Ему не впервой. В додзё он и не с таким количеством справлялся. Как-никак – чемпион...

Не дожидаясь атаки со стороны противника, Джедайт атаковал первым.

У двух ближайших противников противно хрустнули ломаемые предплечья. Сэнсэй додзё его по голове не погладит за столь очевидную агрессию. Но сэнсэю еще надо будет узнать, что драка вообще имела место. Джедайт сам о ней не поведает ни за что...

Подсекая ноги третьего, Джедайт впечатал кулак ему в переносицу, ломая лицевые кости. Осколки прошли в мозг и парень умер мгновенно. Джедайту на это уже было наплевать. Что-то завладело им, принуждая действовать все яростнее и яростнее. От запаха крови закружилась голова и помутнело в глаза.

Убей их...

Он одно не заметил - к банде подошла подмога. Еще десять человек. Уже при оружии. Очнулся от транса Джедайт как раз в тот момент, когда рядом с его ребром скользнуло лезвие пера.

Джедайт привычно перехватил руку, заломил ее, рывком выбивая сустав, поймал нож, выпавший из ослабших рук нападавшего, и засадил его в глазницу парня.

Никто не посмеет тронуть его!!! Он – один из...

Кто? Из кого? Джедайт не помнил этого...

Один из банды оказался очень хорошим противником. Его нож прошел сзади между ребрами, почти достав легкое. Джедайт дернулся в самый последний момент, развернулся, распарывая рану еще сильнее, провел успешную агрессивную атаку.

Знаток уважительно ухмылялся. Он превосходил Джедайта не только физической силой, но и опытом. Он намеренно не хотел убивать его, лишь показать, кто здесь главный. Найти такого прекрасно подготовленного паренька прямо на улице – удача, какая бывает раз в жизни. Паренек стоил того, чтобы потерять нескольких оболтусов из рядов банды. Один такой мальчик перекроет все потери. И серьезно ранить его – непозволительная роскошь...

Нападавший мастер сверкнул пронзительно-синими глазами, так похожими на глаза самого Джедайта, тряхнул густыми золотыми волосами, способными поспорить с локонами Джедайта и оскалился в омерзительной усмешке.

- Мотоки... поосторожнее с ним... – вякнул кто-то из банды, за что заслужил злой взгляд парня-мастера.

- Не лезь... – прошипел он, атакуя Джедайта.

Джедайт увернулся в последнюю секунду. Рана давала о себе знать. Кровавое пятно, лениво расползшееся по рубашке, холодило спину, отвлекая от боя. Голова стала кружиться, четкость движений сменила некоторая заторможенность. Выносливости Джедайта хватило, чтобы избежать контакта с ножом. Но вот захвата рук Мотоки миновать не удалось. Мотоки перехватил Джедайта за горло, резким движением, почти ломая позвонки, задрав его голову кверху. Лезвие прижалось к тонкой нежной коже на кадыке Джедайта.

Джедайт замер, выжидая удобный момент. Он не сдастся так просто. Одна ошибка еще не значит поражение... Джедайт умел ждать...

Сухие смеющиеся губы Мотоки скользнули по влажному от пота виску Джедайта. Поощрительно поцеловали гладкую скулу, слизнули бисеринку пота.

- Молодец, мальчишка. Хорошо дерешься. Зря только, не удрал раньше, чем я подошел. С это оравой олухов-практикантов ты бы справился. Но не со мной. Узнаю школу. Тебя учил Накавара?

Джедайт молчал, свирепо сверкая глазами. Откуда этот парень знает имя его сэнсэя?

Мотоки прижал нож еще плотнее, по шее Джедайта осторожно, как своровавшая кошка, поползла струйка темной крови. Джедайт даже не поморщился. Его кровь в венах продолжала клокотать, требуя и дальше нападать, но разум остужал пульсацию.

- Оставь паренька, поганец! – раздался звучный, хорошо поставленный голос откуда-то со стороны одного из многочисленных мрачных переулков.

Мотоки вскинул голову и улыбнулся самой обольстительной улыбкой.

- Привет, приятель. Мы же договорились, что ты не будешь ходить по моей территории.

- Плевать на договоренность. Парня оставь в покое и мы останемся друзьями, – хмыкнул голос.

- Ты в своем уме, Эндимион? Будущий Принц Земли и я, правая рука Клана Широнаго – друзья... Это абсурдно даже для тебя, – Мотоки рассмеялся низким чувственным смехом, отдавшимся болью внутри Джедайта, его спина плотно была прижата к груди Мотоки, и рана продолжала ослаблять.

- В своем, Мотоки. Убери нож. Я заплачу за урон, что парень нанес твоему Клану.

- А не слишком ли горячо ты за него заступаешься? Он что, твой любовник? Твой Сладкий Ангел...

Из тьмы раздался ехидный смешок.

- Ну, ну. И кто из нас наивен? Меня не интересуют парни. Ты это знаешь лучше всех. Какой из меня Демон... Только если дело юбок коснется...

На свет фонарей выступил высокий стройный парень, лет девятнадцати. Джедайт выпучил глаза в удивлении.

Энди! Как он сразу не заподозрил его? Слова Мотоки о Принце Земли должны были насторожить Джедайта, но он посчитал их шуткой, кличкой, как у всех бандитов. О бандах он знал одно – у них не в ходу имена. Одни клички. Нефрит просветил... Надо было внимательнее слушать Нефрита...

Юный тщеславный Эндимион учился в колледже, в который Джедайт ходил на дополнительные занятия по теории маг-голограмм. С ним никто не знал, как себя вести.

То все повально гонялись за ним, как за самым красивым парнем, то шарахались, как от нуднейшего. Он мог месяцев шесть быть милейшим парнем – умным, обаятельным, красивым, порочно-недоступным. И все испортить на скромнейшей вечеринке, где из спиртного был один зеленый чай. Откопать невесть где бутылку, наклюкаться до состояния пластуна, приставать самым гнусным образом ко всем окружающим, независимо от пола и возраста, изнасиловать несчастную склеротичную старушку-домработницу, разбить старинный дорогой фарфор и с утра, как ни в чем не бывало, интересоваться у «милейшей пожилой дамы», чего это ее всю скрючило, и отчего она хихикает спятившим тараканом (сравнения подберет еще те!). После подобных фокусов его перестали приглашать на ЛЮБЫЕ вечеринки, но он, как самый настоящий землянин, не дожидаясь приглашения, заявлялся, хотя место проведения вечеринок держалось в строжайшем секрете... и все начиналось заново... Умеет же парень быть прилипчивым!

Лично Джедайт его убить хотел, и не раз. Мерзкий Эндимион едва не подловил Джедайта за исправлением отметок своих потенциальных конкурентов на высший балл. Баллов у Джедайта хватало, но азарт не был сравним ни с чем! Азарт завладевал Джедайтом в редкие минуты между занятиями, курсами и контрольными. И тогда Джедайт пускался во все тяжкие. При этом его никто и никогда ни в чем не заподозрил. Зачем богатому наследнику, прекрасному ученику, вежливому воспитанному мальчику ТАКИЕ гнусно-ребяческие проделки? Да он до них своим ясным умом просто не додумается!

А затем!!!.. Побудьте в шкуре вечного круглого отличника, и не такое вытворите!

Джедайт особо люто сверкнул глазами на Эндимиона. Чтоб он провалился на этом самом месте!!! Не мог погулять где в другом месте. С «приятелями»-бандитами и Мотоки он бы разобрался и сам. А тут заявился Эндимион, лезет со своим никому не нужным благородством, и начинает поднимать голову это мерзкое проклятое чувство беспомощности...

Эндимион сверкнул глазами так, что Джедайт ослеп на пару секунд. Понятно, что девицы от него млеют! Глаза Эндимиона были не просто выразительные, а завораживающе-глубокие, холодные, поглощающие в себе весь свет, затягивая его вглубь зрачка. Греховные... Хотелось пасть к его ногам и...

Что «и»? Он в своем уме, или не те витамины принимал? Он вполне нормальный парень и не станет заглядываться на какого-то статного (что за сволочные мыслишки?!) балбеса в черном пиджаке.

Мотоки страдания Джедайта то ли разделял просто по своей натуре, то ли сам подпал под трюк с глазками Эндимиона, но захват его рук вдруг стал неуловимо-неправильным. У Джедайта аж в глазах запестрило, когда Мотоки бессознательным движением потянулся к ремню его брюк.

- Эй! – прохрипел Джедайт, перехватив руку, бредущую не туда, куда ее просят. – Я не педик! Прирезать хочешь – режь. Но подстилкой твоей не стану...

Зря он это заявил. Ох, зря...

Дыхание Мотоки на миг прервалось... Перед его внутренним взглядом пронеслась соблазнительная картинка. Красавчик-блондин с упрямыми злыми глазами раскинулся на жесткой циновке, обхватив его, Мотоки, стройными сильными ножками, извивается и стонет от наслаждения при каждом движении Мотоки внутри его тела, всхлипами моля идти дальше и дальше...

Мотоки с трудом перевел дух...

Пошел Эндимион ко всем своим земным предкам! Златовласый ангелочек этой ночью непременно будет с ним... Нельзя упускать такой хороший шанс заполучить столь откровенно-невинное существо к себе во владение. Невинное, невинное – руку могу дать на отсечение! Вон как вскинулся, когда его по животику погладил. Или он, Мотоки, наложит на него руку, или очень и очень скоро кто-то другой на миг представит это воздушно-упрямое чудо в такой же позиции... и прощай слава перевооткрывателя...

Мотоки посильнее рванул голову Джедайта вверх, жестоко-откровенно оголяя гладкую нежную шейку паренька. Джедайту стало нечем дышать...

- Убирайся, Энди. Я прирежу его, – прошипел Мотоки. – Наши отношения не помешают мне получить его...

Как же, прирежет... Таких не резать надо, а совращать. Долго, старательно и всеми известными настоящему знатоку способами, как можно дольше, растягивая удовольствие, одаривая ласками каждый дюйм этого подвижного гибкого тела...

- Чего? – Джедайт ошеломленно вытаращил глазки.

Эндимион – любовник бандита! Он правильно понял?

Джедайт едва не пнул самого себя - xто таращится на парочку, как после тренировки на пирожки в витрине. Если он не пошевелится, то и его можно будет назвать «любовником бандита», или, если быть точнее, шлюхой всей банды...

Джедайт вспомнил старый прием, показанный ему Нефритом...

Мотоки так и не понял, что так жестоко ударило его в пах. Сознание затопила страшная боль, и сладость предвкушения горячей ночи сменилась ужасом. А что, если что-то ТАМ сломалось?!!!

Поплатится мне этот ангелочек. Поимею так, что дышать нечем будет!..

Джедайт прочувствованно пнул его еще пару раз напоследок, пока Эндимион расшугивал остальных зловещего вида огненным кристаллом, до этого удачно спрятанным под пиджаком. Стрелять не пришлось, энергии на трусов потратилось меньше, чем хотел Эндимион. А как он мечтал о хорошем мордобое, с кровью, увечьями и выбитыми зубами!..

Когда все разбежались, утащив Мотоки с собой, Джедайт с самой злой мордой, на которую только был способен, повернулся к спасителю. И только сейчас заметил, что Эндимион пьян! В стельку! Беспробудно! Он уже даже не соображает, кто перед ним. Не узнает и не понимает. Алкоголь добрался до его мозгов во время бравого разгона неудавшихся бандитов-недоучек...

Эндимион влюблено-похотливо уставился на Джедайта во все глаза, распахнув рот, и, не найдя, что умного сказать, сцапал его в объятия.

- Ну ты и куколка, красавица моя! Я сразу и не разглядел...

Джедайт аж онемел. Он – куколка? Красавица?

Убью паршивца!..

Убить Джедайт не успел. К его податливо приоткрытым от неожиданных и совершенно неуместных признаний Эндимиона губам прижались губы Эндимиона. И все возмущения затопила волна Света...

Джедайт удивленно всхлипнул, попытался отбиться, неумело отталкивая Эндимиона. Но тело предало его. В висках гулким звоном отдавалось биение крови, участившийся пульс рвался наружу прямо сквозь вены, сердце колотилось до боли, а на душе стало тепло-тепло... Голову будто обернули ватой и погрузили в рай...

Губы Эндимиона были на удивление сладкими, ужасно умелыми и настойчивыми. Джедайт обмяк в его руках, стекая на землю. Это немного образумило Эндимиона. Но лишь немного. Он подхватил Джедайта на руки и понес куда то, куда Джедайт уже не понял. Он погрузился в беспамятство. В груди все болело, спина ныла и пульсировала. Рана напомнила о себе в самый неподходящий момент... Но его душу нежил ласковый Свет...

* * *

Шея болела сильно, как если бы в нее вгрызался голодный зверек. Потом боль сменилась нежным касанием чего-то трепетно-ласкового, слегка влажного, обжигающе-горячего... Хотелось поймать это нечто и стиснуть в объятиях... Но не было сил...

Джедайт распахнул глаза. Было темно, но и свет присутствовал каким-то тусклым нереальным потусторонним мерцанием... В приглушенном свете Джедайт различил силуэт, склонившийся над ним.

Человек...

Руки человека ласкают обнаженную кожу груди Джедайта, губы человека целуют ранку на шее Джедайта... Лицо человека скрыто за длинными черными прядями, лапками котенка щекочущими нежную кожу шеи Джедайта.

Что происходит?..

Глава 2: Причина страха – неизвестность...

Врач с усталыми грустными глазами закончил бинтовать грудь Джедайту.

Джедайт хранил молчание, врач тоже.

Первым тягостную игру в молчанку прервал врач.

- Как ты, приятель?

- Нормально... – Джедайту было неприятно говорить.

Молчание куда безопаснее, лучше, спокойнее. В молчание умирают все мысли, идеи, страхи и мечты. Останется одна безграничная пустота… Стоило заговорить, и звук голоса воскресил уснувшую от потери крови память… А помнить не хотелось…

Врач твердо вознамерился вытянуть упрямого насупленного, немного растерянного парнишку на разговор.

- Тебя притащил в госпиталь какой-то пьяный молодой человек. Кто он?

- Не знаю, – соврал Джедайт.

- У тебя серьезное ранение. Ты везунчик. Еще чуть-чуть, и задето было бы легкое...

Джедайт пожал плечами, равнодушно пожалев об этом привычном простом движении. Рана заныла с новыми силами.

Ничего страшного не случилось бы. Здоровье у него отменное, выносливости – хоть отбавляй. У Эндимиона тоже голова не совсем отключенная – сообразил же доставить Джедайта в госпиталь. А ведь до этого он твердо вознамерился притащить к себе домой, чтобы… Чтобы что?

Джедайт не знал. И знать не хотел.

Как странно… Почему он продолжает жалеть о том, о чем жалеть НЕ ДОЛЖЕН в принципе…

Джедайт твердил и твердил себе раз за разом: то, что он испытывал в руках Эндимиона – это ПЛОХО! Из рук вон ПЛОХО!.. К тому же портит карьеру и мешает мыслить здраво…

Черт с ней, с карьерой. Притворяться Джедайту не в первой. Больно ему самому, а не карьере долбанной! Так не должно быть!..

И почему именно Эндимион? Почему не Нефрит? Нефрит был бы безмерно доволен таким поворотом сюжета. Какое разнообразие в его жизни! …

А интересно, Нефрит только с женщинами или и с парнями?.. Джедайт над этим как-то не задумывался. Просто в голову не приходили подобные глупые мысли… До этого проклятого непонятного дня…

Доктор отчаялся вытянуть парня на откровенность. Мальчишка удивительно упрям и скрытен. И красив...

Странная у него красота - зловещая, холодная, суровая. Он отталкивает ею, не осознавая притягательность подобного отталкивания. Такого мальчика никто не захочет взять под свое покровительство, мало у кого достанет силы воли на такое действие. Скорее паренек сам кого опекать станет. Есть в нем что-то неправильное, нетронуто-порочное. Что-то во взгляде пронзительно-синих глаз...

Страшные у него глаза. За их взгляд его убить хочется…

Неправильно это…

* * *

Джедайт пришел на занятия перед самым звонком. Всю ночь ему снился захват жестоких рук Мотоки, взгляд глаз Эндимиона и теплая улыбка Нефрита.

Будь они все прокляты! Зачем внесли сумятицу в его размеренную мирную жизнь?

Все занятия он отмалчивался, отказался давать ответ на простенький вопрос учителя, игнорировал всех учеников, и особенно тщательно избегал Нефрита. Нефрит пытался его перехватить уже дюжину раз, но Джедайт уходил от разговора.

Он боялся. Ему было страшно увидеть в звездных глазах знание его, Джедайта, ошибки… И еще больше он боялся почувствовать то странное чувство в глубине сердца, которое испытал, когда проклятый Эндимион целовал его, как последнюю шлюшку...

Надо было врезать ему по морде, чтобы все мыслишки на место встали. Принять ЕГО за девчонку! Это постараться надо! Джедайт совершенно не похож на женщину. Хоть в платье ряди – все равно чистокровный мальчишка, угловатый, порывистый и резкий.

Джедайт застонал, когда на глаза ему попалась очередная парочка. Свидания на территории школы были обычным явлением. Раньше они его не раздражали. Но теперь…

Как вдруг в одночасье стало грустно и больно…

Он всегда один…

Кому он, вообще, нужен?..

- Мне ты нужен… - вдруг раздался грустный, полный муки, голос над ухом Джедайта.

Джедайт вздрогнул. Как Нефрит нашел его? Он об этом месте не мог знать. Джедайт сидел на крыше школы, обычно он всегда обедал здесь, любуясь панорамой и наслаждаясь столь редкими минутами покоя. Это была его территория, его убежище.

- Я что, говорил вслух? – промямлил растерянный Джедайт, не имея смелости посмотреть на приятеля.

- Говорил? Нет… - Нефрит присел рядом с ним. – Мне надо с тобой поговорить…

- Не хочу я «говорить»… - категорично отрезал Джедайт. – Я здесь прячусь именно потому, что не хочу ни с кем общаться. Ты не понял еще?

- Понял. Ты это вполне определенно дал понять сегодня и вчера, – Нефрит не отступился.

Он провел самую отвратительную ночь, планируя разговор с обидевшимся приятелем.

Определенно, Джедайт все помнит... Иначе, зачем это оскорбительное пренебрежение?.. Откуда столько боли в его глазах? Зачем прятаться ото всех?

И где, черт его побери, он шлялся всю ночь?!..

- Я...

- ХВАТИТ! – Джедайт вскочил на ноги. – Перестань! Слушать ничего не хочу!!!

Нефрит перехватил его за плечо, обнял со спины, уткнувшись лбом в его затылок.

- Прости меня… Я нехорошо повел себя тогда…

Джедайт разрывался между желанием дослушать, о чем это распинается со столь виноватым видом бравый Нефрит, и элементарными физическими страданиями. Рана на спине, прижатая к жесткой груди Нефрита, буквально выла от боли. Джедайт не смог сдержать гримасу муки. Нефрит ее заметил, как и дрожь тела Джедайт.

- Я противен тебе после того, что было вчера… Мне нет оправдания…

- Чего? – Джедайт уже совершенно ничего не понимал. – Что ЕЩЕ произошло вчера? Какие дополнительные чудеса свалились на мою голову?

- Еще? - Нефрит развернул его к себе лицом и пытливо насупился. – ЕЩЁ!.. Что произошло вчера?

- Это ты мне скажи! Не я же мнусь, как девственница на первом свидании, а ты… И прекрати меня лапать! Я тебе не педик!!!

Нефрит насторожился еще сильнее, его ладонь плавно прошлась по спине приятеля. Пальцы дрогнули, нащупав бинты даже сквозь несколько слоев ткани.

За одну секунду с ошеломленного Джедайта был сорван и пиджак и рубашка. Нефрит побледнел смертельно, а затем стиснул кулаки, очевидно мечтая врезать Джедайту по физиономии.

- Что вчера произошло? – глухо просипел он сквозь зубы. Его красивое лицо стало невыносимо жутким, как если бы сам Мрак глянул из его глаз.

- Ничего… достойного внимания… - безупречно глупо соврал Джедайт.

Нефрит скрипнул зубами.

- Ты прав, забинтованная грудь лучшего друга действительно недостойна внимания, – ехидца затухла под ничего не выражающим взглядом Джедайта.

Нефрит порывисто сжал личико Джедайта в своих ладонях, надеясь передать упрямцу часть своих эмоций, оживить его, буквально закостеневшего в своей обиде.

- Ты меня за кого принимаешь, чурбан бесчувственный? Я страдаю за тебя… волнуюсь…

- Не слишком-то ты волновался вчера, надувшись из-за сущего пустяка! – вспылил Джедайт, безуспешно пытаясь вырваться из ладоней приятеля. До чего же щекотливая ситуация...

Нефрит застыл с разинутым ртом. О чем парнишка говорит?..

- Я – надулся?.. Джедди... Да я... Все совсем не так... и...

Милейшую сценку прервало появление Эндимиона. Тот был с какой-то девочкой из средней школы, целиком и полностью занятый тем, что пытался пристроить ее аппетитную попку прямо на парапет крыши. Удавалось это ему не очень. Девица ему не помогала в этом, а только глупо попискивала.

И Нефрит, и Джедайт, не сговариваясь, одинаково понимающе хихикнули.

Эндимион на этот звук внимания не обратил, он был слишком занят, а девица взвизгнула, отпихнула от себя Эндимиона, и проворно спрыгнула в люк, через который вся компания и попала на крышу. Внизу раздался повторный визг, грохот и топот ног.

Эндимион проводил девицу грустным взглядом существа, обломавшегося в своих лучших чаяниях, и оглядел тех, кто помешал его успешному, до их проявления, свиданию.

У Джедайта застыло сердце в пароксизме ужаса. Сейчас Эндимион брякнет, что вчера целовался с ним, и...

Эндимион захохотал в голос.

- Эй, а другое место для свидания выбрать не смогли? Сюда же любой явиться может... Или пощекотать нервишки приспичило? Прошу прощения, что помешал...

Джедайт вспыхнул самым ярким румянцем, на какой только была способна его бледная кожа, и судорожно попытался натянуть рубашку на голое тело. Ему в этом основательно мешала нога Нефрита, прижавшая рубашку к крыше. А Нефрит, очевидно, не был намерен сходить с места до конца мироздания.

- Вообще-то, прощения стоило просить в начале речи, – зло оскалился Нефрит, инстинктивно признав в Эндимионе своего потенциального противника по всем статьям.

При этом Нефрит не забывал крепко сжимать запястье Джедайта, удерживая его от суетливых, и совершенно бесполезных, попыток прикрыться. И что это на Джедайта нашло?..

- За что ты так мальчишку отделал? Или вы во «врачей» играли? – Эндимион не без определенного интереса уставился на бинты Джедайта, прикидывая в уме, кого бы так же спеленать.

При этом заявлении, язык Джедайта буквально сорвался с привязи.

- А ты мозгами пошевели! Иногда полезно! Из нас троих, про мои бинты ты знаешь больше некоторых...

- Чего? – Нефрит и Эндимион оба уставились на Джедайта.

Он, сообразив, что ляпнул хуже некуда, побледнел и сверкал злыми волчьими глазами, насупившись, пряча взгляд под щитом длинной челки. Больше из него и слова не выжать...

Что-то в глазах Эндимиона на миг тускло сверкнуло... оттенок памяти... и тот недовольно тряхнул головой, отгоняя странное нереальное видение...

- Н... нет... Что-то не помню... О чём ты?..

Джедайт обречено всхлипнул.

Он что, один во все Лунном Королевстве столь щепетильно относится к однополым отношениям? Или, может, он урод, а, может, безнадежно отстал от жизни...

- Ни о чем... Хватит таращиться на меня!

Нефрит почти смутился. Он действительно плотоядно разглядывал Джедайта в этот момент. Всхлип, сорвавшийся со столь знакомых ему сладких губ, не просто возбудил Нефрита, а буквально подхлестнул все его инстинкты. Кровь аж заклокотала, ударив в голову... и чуть ниже... Фантазия ринулась в высокие дали, и все строго в направлении постели и златовласого оболтуса с глазами Демона...

Эндимион, похоже, думал о том же. Но не смутился совершенно. Лишь осклабился в порочной понимающей улыбке землянина... По такой физиономии и бить приятно...

* * *

Светлый лик Земли на несколько долгих страшных минут закрыла Тень… Стихло все живое. Луна затаилась, онемев от ужаса… А затем – вздрогнула…

Прекрасные хрупкие здания рассыпались горстью ажурных камушков. Великолепные вечные дворцы стекали на поверхность Луны твердыми кристальными слезами, погребая под собой десятки тысяч жизней…

От Земли отделились бесплотные невидимые Тени, с непостижимой скоростью приближаясь к Луне. От Теней веяло смертью, мраком, небытием…

Уничтожить все!..

Молчаливые вопли Теней глушили всю энергию кристаллов Лунного Королевства. Заряд ненависти заполнял жителей Луны, опустошая, высасывая их досуха, оставляя одну физическую оболочку. На место их разума приходило чужое, инородное Нечто, отголосок Тени, ее сон…

Прекрасная плодородная поверхность Луны, ее великолепные, мощеные белым искрящимся камнем, площади, рассыпались мелкой мозаикой, и с рычанием голодной стаи неслись вверх, притягиваемые проголодавшейся Землей.

На горизонте Луны ежесекундно сверкали вспышки лопающихся энергетических сфер Защитников Луны. Они гибли один за другим, ужасающе быстро и навсегда, поглощаемые ненасытными Тенями Земли…

* * *

- НЕЕЕТ! Я видел ЭТО!!!!.. ЭТО было!..

Джедайт дрожал на жесткой неудобной кушетке. Его держал врач и два ученика-атлета. Кушетка ходила ходуном. Джедайт вырывался с удивительной силой.

Ему было не просто страшно. Его объял ужас…

Кошмарная, реальная, с непостижимыми подробностями, картина уничтожения Лунного Королевства застала его врасплох, на занятиях, во время контрольной по химии.

Напугав весь класс, Джедайт внезапно замер, широко распахнув потемневшие до черноты глаза, его зрачки заполнили всю радужку, отсверкивая пурпуром. Джедайт захрипел, вскинулся неестественным резким движением, едва не сломав позвоночник, и захрипел. С прикушенных губ текла кровь, пачкая подбородок и белоснежную рубашку. Хрустели кости, скрипели зубы…

Удержать его не удавалось никому…

Его принесли в лазарет со всей возможной оперативностью. От него исходила столь мощная энергия зла, что те, кто принесли его, рухнули там же, стоило им отнять пальцы от тела Джедайта. В коме они пролежали более месяца.

Джедайта отключили сильными лекарствами.

Пришел он в себя лишь через три дня. И закричал…

По его лицу текли огромные слезы, кожа стала цвета пепла, глаза были безумно-дикие.

Он взахлеб рассказывал, что видел, давясь словами, теряя связку, торопясь успеть высказать все, что знал, прежде чем опять упадет в небытие.

Его направили в психиатрическое отделение при военном госпитале.

Он брыкался, клялся, что все виденное им – истинная правда. Это ЕСТЬ!..

Ему не верили… Хуже… Заявляли, что это бред, галлюцинация. Он перетрудился, переучился, передумал… Все с приставкой «пере». Джедайт расквасил нос психиатра хорошим пинком... В его истории болезни добавились пять пунктов, один из которых – неконтролируемая агрессия на фоне стойких визуальных галлюцинаций...

Лечили его три месяца. За это время он не отстал от школьной программы: он и так шел впереди нее на несколько курсов. Но отстал от сверстников, перестав быть одним из них...

Вылечить его не вылечили, лишь обнаружили, что в мозгу у него какая-то неправильная опухоль (а когда опухоли были правильные?). Удалить ее невозможно, непременно приведет к гибели Джедайта прямо на операционном столе, излечить – тоже исключено. Она не поддается воздействию. Остается примириться с нею. Она-то, по словам врачей, и вызывала у него все эти навязчивые галлюцинации.

Джедайт затаился. Он продолжал получать странные видения, пугающие и реальные. Но старался держать себя в руках, отделяя свое тело от разума.

Выходило это плохо.

Он стал путаться, где реальность, а где иллюзия, созданная его разумом… Ему было не просто страшно… Ужас преследовал его каждый миг жизни…

* * *

Нефрит не узнал Джедайта. У паренька пропала знаменитая ясность его взгляда, природная невинность. Появилась какая-то изощренная жестокость, не свойственная ему, и категоричность, которой Нефрит в нем не замечал за все годы дружбы.

Цинизм нового Джедайта начал раздражать Нефрита, как и постоянно терзавшее его самого неутоленное желание. Три месяца он провел, как в эпицентре голодного пламени. Ночи стали невыносимо длинными, полными неусмиримыми метаниями, неосуществимыми мечтаниями... и алкогольным угаром.

Страх за Джедайта впился в сердце, выжимая его по капле... пока не осталась одна боль... и решимость...

Пусть он погубит себя, но Джедайт будет его... Одну ночь за свои муки Нефрит заслужил честно. Даже изменения в Джедайте не остудили его. Наоборот. Новый Джедайт стал еще желаннее, его упрямо сжатые в злой усмешке губы еще притягательнее...

Нефрит держался уже на одних воспоминаниях о былой дружбе... Но и те таяли...

Терпение Нефрита близилось к концу...

* * *

Джедайт сидел на крыше школы, лениво жуя бутерброд. Его вот-вот нагонит очередная вспышка иллюзий. Он это чувствовал весь день и подготовился к ней.

А что, вообще, по-настоящему? Что не иллюзия? Может, вся его жизнь – одна сплошная иллюзия, а истинно лишь то, что он видит короткими вспышками... Как отделить то, что действительно есть, от причуд разгулявшегося разума?

Джедайт не успел додумать. Вспышка подкралась незаметно, больно вонзив в него свои горькие когти знания...

* * *

Джедайт целует горячие требовательные губы Эндимиона, гладит его крепкое сильное тело, в попытке навечно запомнить каждый дюйм, изгибается всей спиной навстречу необычайным ласкам.

Как же восхитительно нежны и требовательны чуткие пальцы Эндика! Откуда он знает, где то место, которое именно в данный момент молит приласкать его?..

Джедайт приглушенно всхлипнул, когда жадные губы Эндимиона скользнули по его груди, спустились по упругой поверхности крепкого спортивного живота, приласкав пупок игривыми касаниями языка. Губы не остановились на достигнутом, скользнув еще ниже...

Стоило пальцам и губам Энди коснуться напряженной плоти Джедайта, тот вскрикнул от невыносимой сладкой муки...

* * *

Джедайт скорчился на крыше, захлебываясь слезами. Что же истинно? Правда ли это? Или его обманывает, жестоко глумясь, собственный разум?..

Какая зверская пытка!..

Ублюдок Эндимион! Как такое возможно?..

Почему это не произошло на самом деле!..

* * *

Нефрит знал, где искать приятеля. На крыше, где же еще...

Там он его и нашел, скорчившегося в позе эмбриона. Глаза Джедайта были так широко распахнуты, что Нефрит мог увидеть отражение видений, терзавших Джедайта...

Вместо того чтобы тупо пялиться на глаза и терять драгоценное время, Нефрит обнял его, прижимая дрожащее тело к себе страстным беспощадным объятием, и впился голодным поцелуем в холодные губы...

* * *

Джедайт увидел лицо Нефрита... Такое дорогое, родное, знакомое каждой черточкой... Оно склонилось над ним, искаженное неподдельной страстью. Горячие губы больно впились в рот Джедайта, требовательно заставляя отвечать на свои касания.

Губы Джедайта покорно дрогнули, раскрываясь навстречу странному поцелую...

Как все необычно... Притягательно... Искренне...

Джедайт обнял шею Нефрита, прижимая к себе, отвечая настолько самозабвенно, что Нефрит застонал.

Нефрит, дыша с трудом, хрипом, лихорадочно стянул с Джедайта пиджак, рубашку, резким грубым движением расстегнул ремень и брюки...

Джедайт застонал в голос...

Какая удивительная иллюзия... Хотя все его иллюзии были удивительны и реальны, от этой, как и от иллюзии с Эндимионом, не хотелось отрываться...

Зубы Нефрита стиснули шейку Джедайта, слегка сжимая бледную сливочную кожу, пригладив укус трепетным касанием языка...

Джедайт порывисто погрузил ладони в облако темных кудрей Нефрита, лаская затылок, играя с прядями, укрывающими их от всего мира темным коконом, прижимая Нефрита к себе все требовательнее и требовательнее...

Джедайт сам подался вперед, позволяя рукам Нефрита скользнуть в его брюки, допуская до самого чувствительного места...

Откровенное прикосновение вызвало обрыв вспышки...

* * *

Джедайт ошеломленно потряс головой. Он лежал голышом на крыше школы. Уже стемнело, стало прохладно, но его тело горело от желания.

Джедайт с трудом натянул одежду. Руки дрожали, ноги подгибались, голова шла кругом...

Что это было?.. Сон или явь?..

Джедайт провел пальцами по опухшим до боли губам. Они откровенно ныли... Это еще ничего не значит. Он вполне мог сам прикусить их в «припадке»...

Что произошло?.. И произошло ли вообще?..

* * *

Нефрит с невыразимой мукой наблюдал за пьяно шатающимся Джедайтом, пытавшимся дойти до дома. Сил у паренька не было, он цеплялся за стены домов, столбы, иногда за прохожих.

Глаза паренька были растерянные и голодные...

Надо было остаться с ним до конца... До полного логического конца...

Нефрит облизнул губы, еще хранящие вкус тела Джедайта...

Вкусный мальчик, на удивление вкусный... Кто бы мог подумать... Так вот что испытывали все те девчонки, с которыми Нефрит проводил подобные же «опыты». Правда, обычно он был на месте Джедайта...

Глаза Нефрита тускло сверкнули обещанием.

Он не отпустит Джедайта. У них еще будет ИХ ночь... Целиком... Без срывов и трусливых побегов...

Нефрит расплылся в порочной улыбочке и, легко лавируя между прохожими, незамеченный проводил Джедайта до дому. Только дождавшись, когда в его спальне зажжется свет, Нефрит оставил свой наблюдательный пост и направился в ночное кафе.

Он был ЖУТЬ как голоден!..

* * *

Джедайт, принимая душ, совершил ЧУДОВИЩНОЕ открытие.

Его галлюцинации, похоже, стали обретать физическую четкость или выходить в пространство этого мира... Он обнаружил на себе минимум пять аккуратненьких хорошеньких засоса.

Какая сволочь их поставила?!..

Не Нефрит же из сна, право слово! Тот, после столь веселого времяпровождения, не поджал бы хвост и не удрал, бросив Джедайта голым на крыше. Скорей бы уж утащил в свой особняк и продолжил «вечеринку с сюрпризом»....

Кто это сделал?..

На ум сразу пришел, почему-то, Мотоки.

Странно... С чего бы это... О нем Джедайт не вспоминал уже три месяца...

Джедайт откинул с лица пряди мокрых волос. Сконцентрировался на ощущениях своего тела, пытаясь избавиться от непонятной тяжести в пояснице...

Тонкие, строго рассчитанные струйки душа, чувственными ниточками ласкали кожу Джедайта, расслабляя, как умелые пальцы массажиста. Кожа Джедайта медленно обретала нежно-розовый оттенок. Вода душа была ледяная...

Крупные безвкусные капельки стекали с челки на губы Джедайта. Он слизывал их медленно, как самое изысканное удовольствие, заставляя себя ощутить на языке вкус коньяка, столь ценимого Нефритом. Вкусовые рецепторы привычно позволили себя обмануть. На языке появился привкус терпкого напитка, с характерным оттенком горьковатых трав...

Джедайт проникновенно застонал. В иллюзиях есть и свои плюсы...

Он запрокинул голову, открыв воде доступ к пылающим от возбуждения щекам. Прикрыв глаза, он полностью отпустил эмоции, пытаясь вернуть тонус измотанным мышцам тела.

Спина напряглась буграми мускулов, они потрепетали несколько мгновений, вспоминая свою истинную мощь, и обмякли. По коже лениво поползли чувственные мурашки. Дыхание Джедайта перехватило...

Он ощутил опасность слишком поздно. Позднее, чем следовало с его опытом...

Сильная рука уверенно и грубо припечатала Джедайта лицом к зеркальной поверхности стены ванной.

Джедайт по привычке дернулся, почти выламывая заведенные за спину руки. Суставы надсадно хрустнули... Было ОЧЕНЬ больно. Захват рук нападавшего не ослабел, зато последовал удар коленом по почкам.

Джедайт задохнулся, подавившись своим сопротивлением. Ему не надо было даже смотреть в зеркало. Инстинкт не напрасно подкинул ему имя Мотоки пару минут назад. Джедайт мог поспорить – это именно он...

Будь проклята та иллюзия, из-за которой он ослабил внимание и упустил момент атаки. Теперь остается только дожидаться нужного момента и терпеть...

Как это унизительно!..

Джедайт расслабил тело, выровнял стиснутое спазмом дыхание...

Будем ждать...

Мотоки, почувствовав, как мускулы Джедайта буквально растеклись под его шелковистой кожей, улыбнулся...

- Ты определенно умница. Хорошо понимаешь ситуацию. Приятно наблюдать это взрослое благоразумие в юном ученике Темного Мастера.

Джедайт медленно зажмурился.

Как хочется ударить со всей силы, сломать кость, изувечить, увидеть, как смерть слизывает жизнь с донышка глаз жертвы...

- Приятный душ предпочитаешь. Мне нравится... Холодненький... Верно, контраст просто бесподобен: холодная вода, остужающая пылающую кожу, и твое горячее тело, благодарно принимающее ласку воды...

Уши Джедайта против его воли вспыхнули так ярко, что Мотоки это заметил. Его губы почти нежно поцеловали маленькую пылающую мочку, спустились к шее, оставив горячую дорожку чувственных укусов до плеча Джедайта.

Джедайта передернуло от омерзения. Мотоки за это так впечатал его в стену, что кожа на виске Джедата лопнула... Побежала темная густая кровь...

- Ты меня едва кастратом не сделал, и я обещал тебе прекрасную ночь. Обещания я выполняю всегда...

Джедайт, понимая, что пути назад нет, и он крупно влип, с душой врезал своим затылком по лицу Мотоки. Тот глухо вскрикнул. Из разбитого носа крупными каплями, как переспелая вишня, потекла кровь.

Мотоки апатично вытер нос о шевелюру Джедайта.

- Напрасно, приятель... Напрасно...

* * *

Вспышка иллюзий пришла внезапно, как и всегда, ударив исподтишка....

Джедайт уже не мог различить, где правда, а где иллюзия, где тело, а где душа... Миры переплелись в болезненном безумном танце, поглотив его...

Поврежденные ребра болели так, что Джедайт невольно поскуливал, когда Мотоки особо сурово сжимал его в объятиях, буквально впечатывая в свою грудь, стремясь слиться с ним полностью.

Отбиваться сил уже не было. Голова кружилась, тошнота преследовала неотступно. Пропало даже желание сопротивляться. Что угодно, только бы прошла эта кошмарно-тесно переплетенная с иными Мирами боль...

Вспышки миллиардов Миров проходили сквозь Джедайта, непрошено одаривая ненавистным ненужным знанием. Просто непостижимое количество перерождений всех существ пронзало Джедайта, оставляя память о себе в глубине его сознания, пока для самого себя у него просто не осталось места...

Мотоки чувствовал, с парнем что-то не то, но не мог остановиться. Юное красивое тело дарило просто нереальные ощущения, опутав восторгом всю сущность Мотоки, вознося к самим небесам...

Податливо-упрямый, непостижимо-уникальный... Каждый миг он был другим, меняясь неуловимо, призрачно... Как если бы Мотоки держал в своих объятиях маленькую Вселенную, сжавшуюся до размеров этого странного паренька...

Такое более не испытать ни с кем и никогда...

В то же время Мотоки с досадой понял – паренек не станет ни членом клана Широнаго, ни его личным постоянным любовником. Это удовольствие только на одну ночь... А затем его всю жизнь станут преследовать воспоминания об этой неправильно-прекрасной ночи...

Похоже, Джедайт отомстил ему своей покорностью куда вернее, чем мог бы своим открытым сопротивлением...

Мотоки с пронзительной нежностью оглядел опухшее лицо Джедайта.

Рассеченный висок с запекшейся кровью, распухшие разбитые губы, посиневшая скула, внушительные синяки под полуприкрытыми в изнеможении глазами...

Ужасающая картина... И непонятно-притягательная одновременно...

Мотоки еще сильнее сжал бедра Джедайта, прижимая к себе со всей силой и голодом существа, чувствующего скорое завершение сладостного мига подлинного счастья.

Джедайт взмахнул ресницами... Сухо сверкнули пустые глаза с черными мертвыми радужками, это зрачок расширился до просто нереальных размеров, поглотив всё...

Не самой глубине зрачка тусклой вспышкой горел переливающийся всеми оттенками радужного спектра Кристалл...

Глава 3: Одно сегодня стоит завтра...

Джедайт не просто замкнулся. Он буквально запечатал свою душу, глаза, разум, поставив мощную блокаду. Даже вспышки иллюзий больше не доставали его, на время успокоившись, давая ему роздых, будто чувствуя свою вину.

Целую неделю Джедайт не появлялся в школе. Нефрит не смог перехватить его ни дома, ни в колледже. Джедайт просто исчез, будто его и не было…

Страх опять поселился в Нефрите. Он проклял все и самого себя особенно. Даже обещал свою душу любому существу, кто на нее позарится, в обмен на местонахождение Джедайта.

От Нефрита остались одни глаза, все остальное стаяло, сгорев в пламени тревоги. Глаза и те изменились, заполнились осознанием своей истинной вины, утеряв беспечность и озорство звездного неба, раздавив на самой глубине остатки безмятежности. Проснулась ответственность и мудрость… И обреченность...

Тогда-то Звезды и нашли лазейку в его душу…

* * *

Джедайт в это время обретался в своем додзё. Старый сэнсэй выхаживал его, как малое дитя.

У Джедайта было сотрясение мозга, два сломанных ребра, трещина в ключице. На висок и губу пришлось наложить швы…

Даже сэнсэю Джедайт не поведал о всей глубине своего падения. Есть тайны, которые должны умирать молча, на дне сердца…

Джедайт поведал лишь, что побои - дело рук Мотоки.

Сэнсэй заплакал. Горько, отчаянно, навзрыд…

Его слезы разрывали сердце Джедайта, напоминая о своих собственных страданиях. Джедайт отвернулся и постарался заснуть…

Через несколько часов сэнсэй осторожным прикосновением разбудил Джедайта. Лицо сэнсэя было искажено муками, на висках засеребрились белые пряди, которых не было утром.

- Он… Мотоки… Только… избил тебя, или… еще что было?..

Джедайт заморозил глаза, контролируя даже пульс.

- Только избил…

Сэнсэй посмотрел на него взглядом приговоренного на казнь.

- Я не имею права просить твоей честности в этом вопросе… Но в произошедшем есть и моя вина…

Джедайт хранил молчание, не спрашивая ни о чем, предоставив сэнсэю решать, что говорить, а о чем умолчать. Сэнсэй выдержал паузу в несколько долгих минут. Затем продолжил свою исповедь. Голос его надрывно дрожал.

- Мотоки был моим лучшим учеником. Много лет назад он был чемпионом моего додзё… И моим сыном…

Джедайт и бровью не повел. Но в груди привычно всколыхнулась ярость, захотелось ударить старого сэнсэя, отомстить за те часы унижения и боли, что Джедайт перенес. Хоть на кого-то переложить часть своего невыносимого бремени…

Сдержав эмоции, Джедайт устало прикрыл глаза. Теперь ничем не поможешь… Виноват Мотоки, а не старый мастер…

- Джедайт-сама… - мастер впервые назвал его столь подчеркнуто почтительно. – Мне стыдно перед Вами, но я не имею права молчать. Моя старая тайна приведет к еще более страшным трагедиям… если уже не привела… Мотоки очень понравился один из моих юных учеников… Гелиос... Со светлыми пушистыми длинными волосами, красивый лицом и с огромным добрым сердцем... Мотоки… изнасиловал его… Я узнал это случайно… Мальчик боялся сказать мне, предпочитая терпеть этот позор, чем признаться мне… Я застал их случайно…Я всегда считал, что синяки и ссадины на Гелиосе – исключительно следы тяжелых самозабвенных тренировок… Я увидел их обнаженными в дальнем заброшенном углу сада. Мальчик тихо плакал, сдерживая стон боли… Мотоки… мой… сын… имел чистого ласкового Гелиоса, как портовую шлюху… делая это болезненно, жестоко, грубо… намеренно подчеркивая беспомощность своей жертвы. На скуле Гелиоса красовался новый кровоподтек, губы его распухли от побоев… Мотоки, увидев меня, даже не смутился, и закончил свое грязное дело прямо у меня на глазах… Порок уже давно был в его душе, но я его не видел, ослепленный отцовской любовью…Гелиос дрожал от страха, пряча заплаканное распухшее лицо в ладошках… Маленький… он считал, что я стану винить его в поведении моего сына… Мальчик не выдержал этой постыдной сцены… его сердце лопнуло той же ночью… Я проклял и себя, и Мотоки… Я хотел убить его, но слишком хорошо выучил. Как мастер, он превосходит меня. В нем много от самородка. Он изобретает сам, не довольствуясь моими занятиями… И от отцовской любви очень тяжело избавиться в одночасье… Даже после крушения всех надежд и позора любимейшего перспективного ученика…. Гелиоса…

Сэнсэй с трудом перевел дыхание. Откровения давались невыносимо тяжело. Но ледяное горе в пронзительно-мертвых глазах Джедайта сердце старого сэнсэя не могло больше выдерживать. Он любил этого целеустремленного упрямого мальчика… любил всем сердцем и душой, даже больше, чем родного сына…

Сэнсэй подозревал, что Джедайт сказал ему не всю правду. Джедайт бывал в таких передрягах на непременных турнирах между мастерами додзё, что побои Мотоки не были чем-то сверхординарным и не могли привести к столь полной апатии Джедайта.

Но паренек молчал. Он не подтверждал, но и не отрицал. Его глаза отражали что угодно, только не истину, зеркаля окружающий мир, не допуская до внутреннего мира…

Сэнсэю хотелось встряхнуть его, заставить разговориться, оживить… Пусть бы на его седую голову обрушился поток обвинений, грязных откровений, угроз… Что угодно, только не тягостное молчание, от которого сжимается сердце и в животе начинает холодить страх…

Сэнсэй не мог себе позволить потерять и Джедайта...

Сэнсэй робко дотронулся до плеча Джедайта.

Джедайт не шелохнулся, но сэнсэя ударила волна отчуждения, выплеснувшегося из глубин глаз Джедайта.

Не тронь меня!

Пальцы сэнсэя упали поникшими лепестками...

Джедайт закрыл глаза и выровнял дыхание.

Ему нужен сон, нужны силы, нужно отомстить...

* * *

Мотоки покорно склонил голову перед Большим Братом. Его золотые локоны растеклись по полу, спина ныла, но он не шелохнулся.

Большой Брат был, как обычно, сдержан, холоден, уравновешен, собран. Но от него исходили токи агрессии. Что-то беспокоило Большого Брата...

- Мотоки... Почему я только сейчас узнаю, что наши ряды понесли потери из-за мальчишки?..

Мотоки еще плотнее впечатал лоб в пол.

- Большой Брат, я разобрался с ним...

- Я не спрашиваю, как ты поступил. Почему я не знаю того, что известно последней шавке? – голос Большого Брата жалил, как змея.

Мотоки молчал. Отрицать или оправдываться без толку.

Большой Брат понимал его молчание. Наказывать Мотоки не следовало, но острастка просто необходима, иначе он совсем отобьется от рук, возомнит себя тем, кем не является.

- Расскажи, как это произошло.

Мотоки говорил предельно честно, не упуская ни одной детали. Большой Брат все равно дознается до истины. Для него ложь – не помеха.

- Как ты с ним поступил?

Мотоки покраснел, но объяснил не менее подробно.

Большой Брат поджал губы.

- Неумный шаг, Мотоки... Надо было его доставить ко мне... Такие хорошие бойцы и умные люди всегда в цене. Их сложно найти... Наша организация понесла урон, не получив ничего взамен. Один ты осчастливился удовлетворением...

- Он не стал бы одним из Клана, – убежденно возразил Мотоки.

Большой Брат поверил сразу. У Мотоки был нюх на новичков. Очень полезное качество, искупающее его пристрастие к молоденьким парням со светлыми волосами.

- Я хочу его увидеть.

- Да, Большой Брат...

* * *

Эндимион, подперев щеку кулаком, сидел на лекции в колледже. Он скучал... И не просто скучал, а изнывал от скуки. Рад был бы любому развлечению.

В перерыве между лекциями в аудиторию проскользнул Джедайт. Худой, с еще более бледным, чем обычно, лицом. Глаза он прятал за большими затемненными очками в пол-лица.

Пристроившись на последнем ряду, он очки не снял и проигнорировал осуждающий взгляд помощника лектора.

К Джедайту немедленно подошли несколько знакомых с расспросами, где он так долго пропадал, и поможет ли подготовиться им к контрольной. Джедайт отмалчивался, сидя как красивый истукан.

Постепенно его оставили в покое.

Эндимион, терзаемый скукой, тоже не смог противиться искушению поддеть молчаливого паренька.

- Что давно не являлся? Ты пропустил начало нового курса. Или из постели Нефрита вылезти не мог? – голос Эндимиона искрился смехом, как и его синие, впервые искренне-теплые глаза.

Джедайт смолчал, лишь на его подчеркнутых худобой скулах дернулись желваки, и губы побелели, сдерживая злой ответ.

Эндимион намека не понял. Истинный землянин...

- Что сидишь и дуешься, как герой дешевых книжек про Защитников Земли? Очки нацепил...

Эндимион сдернул на удивление быстрым неуловимым движением очки с переносицы Джедайта... И онемел...

Под злыми жесткими глазами Джедайта, пульсирующими от сдерживаемой ярости, откровенно расплылись сине-зеленые разводы кровоподтеков, белки испещрили лопнувшие капилляры. Стала очевидна попытка загримировать свежий шрам на скуле.

Эндимион протянул очки Джедайту. Тот надел их молча, пряча звериный взгляд.

- Кто тебя так? – голос Эндимиона дрогнул от подавляемых сильных эмоций.

- Не Нефрит, – отрезал Джедайт.

- Я и не подумал на него, – оскорбился за Нефрита Эндимион. – Не такие удовольствия его прельщают. Кто?

- Тебя не касается, – голос Джедайта теплее не стал.

Эндимион, поняв, словами от парня ничего не добиться, дернул его за шкирку, пытаясь вытащить в коридор для приватной беседы.

Джедайт хрипло вскрикнул и пнул Эндимиона в колено, твердо вознамерившись раздробить коленную чашечку.

Эндимион увернулся, зашел за спину Джедайта ловким пируэтом, иначе это плавное движение никак и не охарактеризовать, перехватил упрямого паренька поперек туловища и вытащил-таки в коридор.

Когда он опустил Джедайта, тот стек на пол. Он был без сознания и бледен, как простыня... Эндимион подхватил его на руки и, не обращая внимания на звонок к началу лекции и удивленные взгляды вслед, отнес в спортзал. Сегодня занятий не было, и Эндимион был уверен, что их не потревожат.

Чувствуя неладное во внезапном обмороке Джедайта, Эндимион расстегнул рубашку Джедайта и... выругался на земном диалекте, грязно и конкретно. Грудь Джедайта опять была забинтована, но Эндимион по способу фиксации понял – у парня сломаны ребра.

Когда успел? И кто?

Эндимион бережно застегнул рубашку, оправил помятый пиджак, и тоскливо шмыгнул носом.

Жалко мальчика... Неплохой ведь совсем... Трогательно-беспомощный... неопытный... с испуганными глазками и грустной мордочкой...

Эндимион обнял мальчика, по-братски поцеловал его висок, стылый соленым потом, и стал укачивать в своих объятиях.

Мальчик!

Да этот мальчик всего года на три младше его... Грустно, что ему так досталось... Наверное, в уличной драке так сурово поломали...

Глаза Эндимиона сверкнули земной свирепостью...

Уличная драка...

Мотоки!..

* * *

Эндимион привычно миновал все посты клана Широнаго. Он двигался легко, с лунной грацией, отбросив земную порывистость движений.

Покои Мотоки он нашел сразу. Память его не подвела.

Ему пришлось ждать долго... Очень долго... Часов пять, не меньше. Но это того стоило....

Мотоки пришел злой, уставший. Сразу забрался в душ.

Эндимион ждал...

Когда струи воды с агрессивным шипением коснулись кожи Мотоки, слизывая пот, Эндимион нанес удар, впечатав Мотоки лицом в стену, отделанную янтарно-золотистым мрамором.

Мотоки посчитал, что пришел Джедайт и, слизнув кровь с разбитых губ, рассмеялся.

- Что, понравился способ, сладенький мой? Помнится, я точно так же приласкал тебя...

Эндимион задохнулся от боли. Все еще хуже, чем он подозревал. Как страшно, когда кошмарнейшие предположения, о которых и думать-то невмоготу, подтверждаются с бесстыдной откровенностью...

У Эндимиона оставался только оттенок сомнения, и его надо было стереть.

Эндимион коротко, умело, ударил кулаком по ребрам Мотоки у самого основания позвоночника, ломая их.

Мотоки захрипел, обмяк, и рассмеялся еще ядовитее.

- Определенно, наши игры пришлись тебе по вкусу, Джедди. Я-то думал, ты не захочешь повторить ту прекраснейшую сладкую ночь... Я рад, что ошибся...

Эндимион с исказившимся от злобы лицом развернул Мотоки к себе лицом. Дождался, пока Мотоки вполне осознает, кто перед ним, а затем нанес жестокий удар в поддых...

- Привет от Джедайта... Братец...

* * *

Большой Брат стоял над истерзанным телом Мотоки.

Того было невозможно узнать. Он был подключен к системе жизнеобеспечения и находился в коме. Врачи не обнадеживали. Говорили, травм много и все нанесены безусловно профессионалом высшего уровня. Даже если Мотоки выздоровеет, что маловероятно, без пластической коррекции не обойтись. Маг-пластик обойдется недешево...

Не в деньгах дело. Мотоки стоит их.

Дело в престиже, авторитете и личных чувствах Большого Брата к самому верному и дальновидному члену клана Широнаго.

Большой Брат легко коснулся губами скулы Мотоки. Темно-синие огромные глаза Большого Брата свирепо сверкнули. Тряхнув короткими, чуть ниже мочек ушей, темными волосами, Большой Брат удалился...

Мотоки будет отомщен...

* * *

Джедайт выздоравливал быстро. Его тело восстанавливалось как у любого здорового молодого паренька. Лишь разум упрямо отказывался становиться таким, каким был до той проклятой ночи.

У него появились определенные странности в поведении. Необоснованная агрессия...

Первым от нее пострадал Нефрит, которому пришлось вправить плечо. Он имел неосторожность незаметно зайти со спины Джедайта и по-дружески обнять его...

Напрасно он это сделал...

Джедайт не извинился. Постоял немного над скорчившимся от боли телом Нефрита, развернулся и ушел прочь...

Нефрит вслух, не таясь, пообещал Джедайту страшнейшие кары за этот скотский трюк. Нефрит так и видел, как именно Джедайт поплатится...

* * *

Джедайт поймал иллюзию, подчинил ее своей воле, вынудил принять именно ту форму, которая устраивала его, Джедайта. После чего подсунул иллюзию под нос какому-то прохожему. Прохожий истошно заверещал, словно его режут, и так проворно удрал, что Джедайт расхохотался в голос. Понятно, конечно: немудрено испугаться огромного страшнючего монстра громадных размеров с пастью, в которой мог уместиться целый легковой транспорт. Да и остальные детали туловища монстра радовали мастерской продуманностью. Змеевидное туловище, гребень на спине, символ определенной сексуальности, длинна тела более 15 метров, облезлая шерсть, выпученные водянистые глаза с узкими зрачками в виде семиконечной звезды, клыки - каждый как сабля… Да еще и десять коротеньких неуклюжих когтистых лапок. И все это великолепие смердит, рычит, и шевелится вполне реалистично…

Джедайт своей работой остался ОЧЕНЬ доволен. Это уже восьмидесятый эксперимент за эту неделю. И все восемьдесят прошли просто превосходно. Ни у одного подопытного существа не возникло и тени сомнения, что перед ним не ЖИВОЕ существо. Прекрасная работа! Как себя не похвалить за нее?

Настала очередь испытать новый талант на более достойных кандидатурах…

Нефрите… Эндимионе… Мотоки…

* * *

Большой Брат был уверен – увечья Мотоки, дело рук Джедайта, отомстившего за свой позор.

Найти Джедайта не составило труда.

Большой Брат приказал привести Джедайта живым и невредимым…

* * *

Джедайт почувствовал слежку, как только она началась. Его инстинкты буквально пихали его, указывая на «хвост». Он проявил чудеса изобретательности, уходя от преследователей, но его настигали снова и снова, с молчаливой неумолимостью, загоняя, как дикого зверя.

Несколько раз Джедайт создавал иллюзию – точную физически ощутимую копию самого себя, и задавал ей направление движения, отличное от своего истинного. Преследователи покорно шли за иллюзией, но затем, когда иллюзия иссекала, снова нападали на след Джедайта.

Джедайт ожидал неминуемого нападения, которого не следовало. Это раздражало непонятностью действий… Его просто «вели», контролируя каждый вздох, каждое движение.

Омерзительное чувство…

Снова беспомощность…

* * *

Джедайт слонялся по городу уже почти сутки. Устал страшно, ныли даже ноги. Было темно, ночь плюхнулась саваном на ясный белый город, превратив его в мстительного призрака, грациозно выступающего в горделивом танце…

Джедайт только-только опять оторвался от преследования с помощью иллюзии; его уже это начало утомлять… Но хоть еще пара часов роздыха обеспечена…

Как он устал от этой игры в догонялки…

Была настолько глухая ночь, далеко за полночь, что из заведений работали одни ночные бары. В один такой бар Джедайт и решил наведаться, истерзанный усталостью.

Джедайт заказал себе чашку кофе, крепкого и горького, и огромный бутерброд. С раннего утра ему не удалось поесть, и голод впился в его желудок со злым звериным урчанием…

Лениво жуя бутерброд, Джедайт взглядом обыскал помещение, отыскивая пути отступления…

Скууучно!..

Надоело все, просто невероятно надоело…

А есть еще и длинные долгие ночи… Как он ненавидит ночь!!!..

Именно по ночам наваливаются непрошеные воспоминания, и приятные, и ненавистные… Особенно – ненавистные…

Как унизительно помнить себя беспомощным, слабым, вещью, которую имеют… Тело Джедайта привычно вздрогнуло, словно заново переживая те воспоминания…

Бесцельно блуждающий, полный тоски взгляд Джедайта остановился на высоком пьяном парне, безуспешно пытающемся потанцевать со стойкой бара, флиртуя с ней напропалую.

Джедайта словно в кипяток окунуло по самую златовласую макушку… Он вспыхнул неестественным лихорадочным румянцем, а его сердце больно стиснуло нежностью…

Эндимион…

Ублюдок проклятый с чудовищно притягательными земными глазами… И что в нем такого? Прост ведь, как пробка…

Джедайт всхлипнул от непонятного голода, и с остервенением впился зубами в бутерброд, едва не откусив себе пальцы, желая, чтобы на месте бутерброда был Эндимион. А затем лениво всплыло желание отомстить за все унижения, которые он испытал по вине земного выродка…

Только вот как отомстить, чтобы еще и уйти целым-невредимым?…

Джедайт отхлебнул кофе, смакуя горький вкус на языке, заставляя себя ощущать все нюансы манящей горечи, и зажмурился, заставляя разум искать ИДЕЮ… Идеи не было…

Джедайт зло скосил глаза и беспомощно скорчил в спину Эндимиона рожицу. На большее его не хватило…

И тут появилась ИДЕЯ!!!..

Джедайт удостоверился, что Эндимион не смотрит в его сторону, и поймал иллюзию, которая уже час навязчиво порхала вокруг него, умоляя запустить ее в его сознание…

Иллюзия сопротивлялась пленению, но Джедайт был сильнее… И злее... Иллюзия подчинилась ему... Облачившись в иллюзию, как в качественный костюм, Джедайт приказал ей принять свой истинный облик.

Черты лица Джедайта изменились, растекшись, растворившись в иллюзии, их сменили нежные чувственные черты молодой девушки с раскосыми янтарными глазами. По спине Джедайта заструились золотые локоны, бедра круто изогнулись, демонстрируя вызывающий контраст с талией. Удивительная красота восхитительной одалиски обняла Джедайта защитным покровом. Джедайт сам остался доволен полученной иллюзией.

Джедайт подошел к Эндимиону ленивой походкой, игриво приобнял за талию и томно шепнул:

- Привет, красавчик... Скучаешь?..

Эндимион отреагировал на уровне инстинктов. Его ладонь обняла спину Джедайта, глаза заискрились непристойно-мощным обаянием.

- Уже нет... Как можно скучать рядом с такой красавицей?..

От неуклюжего комплимента у Джедайта заскрипели зубы. Мог бы что и пооригинальнее для этой иллюзии выдумать, оболтус. Какую дивную куколку ему подсунул, а он с ней как с младшеклашкой...

А еще Джедайт с ужасом понял – Эндимион трезвеет на глазах. Похоть выбивает из него все остатки спиртного. Еще немного, и он сможет провести грань между тем, что видят глаза, и тем, что лапают руки...

Джедайт шустро плеснул какого-то вина в бокал Эндимиона из бутылки, стоявшей на стойке перед ними. Эндимион удивленно посмотрел на бокал, на странную девушку... Джедайт, торопясь отвести от себя подозрения, поспешил глотнуть из другого бокала, услужливо предложенного барменом. Вино оказалось очень крепким, Джедайт подавился, опалив горло, зачихался и вымученно улыбнулся.

Эндимион рассмеялся и одним огромным глотком, от которого у Джедайта невольно заныло горло, осушил свой бокал.

Кровь ударила в мозг Джедайта довольно быстро, подстегнутая алкоголем на голодный желудок; голова пошла кругом, азарт, успевший поутихнуть, всколыхнулся с новыми силами...

* * *

- Пойдем, чего ты спотыкаешься?!.. – зло шипел Джедайт, буквально волоча на себе Эндимиона, не способного даже определить его пол.

Иллюзия уже исчезла: долго держать иллюзии Джедайт еще не научился, не по силам ему это было. Джедайт принял свой обычный облик, а Эндимион этого даже не заметил, ему уже все было до звезд... Он настолько хорошо набрался с легкой руки Джедайта, что не мог отличить свои ноги от чужих и заплетался в ногах Джедайта.

- Энди, дрянь ты этакая, немедленно прекрати цепляться за столбы, их иметь неудобно... До дома всего сто метров. Осиль их!

Джедайт смачно пнул Эндимиона по голени, выпутывая свои ноги из очередного сложного па Эндимиона, в попытке привести его в чувство.

Не подействовало...

Тот лишь заключил Джедайта в пылкие объятия, жадно поцеловал в губы, минуя сопротивление, и забормотал что-то о самых сладких губах на его памяти...

Джедайт не просто покраснел. Он чуть сквозь землю не провалился...

Их же могли увидеть!..

Загрузив Эндимиона, усердно пытавшегося и дальше лапать мягкие места Джедайта (хотя в Джедайте из мягкого были одни щеки), в его квартиру, Джедайт спихнул навязчивого землянина прямо на пол гостиной, насладившись победным грохотом. Притяжение взяло-таки верх над упрямством землянина...

Покраснев от ярости, Джедайт вспомнил, как долго ему пришлось разыскивать ключи от квартиры. Он даже обыскал Эндимиона, тогда-то и выяснив для себя – Эндимион уже в ПОЛНОЙ готовности к бурной ночи.

Гад!!! Скотина! Сволочь похотливая!!!

Джедайт с трудом успокоился и постарался собрать все мысли в голове в одну кучу.

Так, доставили... А дальше что?..

Одурманенный спиртным разум не предлагал ничего стоящего, подкидывая лишь пошленькие намеки.

Лениво сбросив жадную руку Эндимиона со своей щиколотки, Джедайт зажег камин (в гостиной было прохладно) и сел напротив огня, обняв колени руками.

Глядя на огонь, лучше думалось...

Ну и чего он затеял эту ребяческую проделку с иллюзией и флиртом?

Он уже не помнил.

Сейчас, немного отошедший от алкоголя разум, откровенно видел ситуацию и рассудительно заявлял: смысла в проделке ровно столько же, сколько в самом Эндимионе. А точнее – ноль полнейший! Просто самолюбие решил потешить. Мол, пьяный в пластун Эндимион покусился на него...

Не велик подвиг, как оказалось. Был бы Эндимион трезвый... Там хоть поглумиться можно было, но Джедайт струсил, что его опознают, и собственноручно влил в Эндимиона три бутылки вина... По дороге пришлось останавливаться в укромных местечках раз пять, не меньше... Вино не поместилось в теле...

И в итоге он имеет бессмысленное времяпровождение, напрасную трату сил и энергии... Лучше бы прохожих шугал по углам монстрами несуществующими. Все толку больше было бы...

Эндимион, распаленный спиртным и камином, становился все более настойчив, даже ущипнул Джедайта за ягодицу. Оскорбившемуся Джедайту ничего не оставалось, как слегка нокаутировать разошедшегося землянина.

У камина было хорошо, тепло. От прогретого пушистого коврика, на котором расположился Джедайт, пахло чем-то порочно-соблазнительным, навевая непрошеные чувства...

Джедайт закрыл глаза и позволил иллюзиям взять над собой верх... Больше все равно нечем было заняться. Не домой же идти, где его уже подкарауливает почетный караул...

* * *

Огромный бушующий Океан поглотил его, сжав в своих тесных объятиях...

Мир Воды был жесток и властен... Прямо как сами иллюзии, которыми Джедайт уже дышал, не представляя себе жизни без них. Быстро же он к ним привык... Как к наркотику...

Джедайта сплющило громадной толщей воды, ломая кости, дробя сознание, придушивая. И все это было проделано зло, коварно, бездумно...

Джедайт отмахнулся от излишних эмоций тела существа странного вида, тонущего в родном Океане, не в силах всплыть и вдохнуть кислорода... Существо ослабло, но безуспешно трепыхалось. Океан ненасытно затягивал его на дно, маня мрачными камнями, гладкими, как грудь женщины, лаская светлым песком, легче касания лепестка, оглаживая перьевыми хрупкими водорослями ярких расцветок.

Так приятно сдаться, отказаться от бессмысленного сопротивления, подчиниться благостному инстинкту. Разум сам опьянит перед смертью, даруя мир и покой... И все становится так просто...

Джедайт позволил сознанию существа завладеть им целиком...

Упрямство болезненно, от него устаешь. Хочется хоть на миг расслабиться, дать себе несколько секунд простой пассивности... небытия... потерять самого себя...

* * *

Джедайт откинулся на спину, раскинув руки. На его лице лучилась счастливая улыбка...

Океан затянул его...

Пламя камина чувственно ласкало его кожу, слегка целуя красно-золотыми бликами бледные щеки, искрясь в золотых волосах и ресничках, ложась тягучими тенями на приоткрытые в трансе губы...

Джедайт таял от этих наложившихся одно на другое ощущений. Было так бесподобно, как если бы его тело находилось на перепутье двух миров, и оба мира были восхитительно прекрасны...

Ради именно таких поглощающе-дивных ощущений стоило жить... или умереть...

* * *

Эндимион от нокаута отошел довольно быстро. Его голова и не к такому привыкла. Не зря с двух лет он шатается по самым разнообразным додзё, меняя их, как перчатки...

Эндимион нащупал под диваном дежурную бутылку. Приложившись к ней, осушил одним махом (никогда не умел смаковать спиртное). Ему сразу стало плохо. Он откровенно переборщил с «удовольствиями»...

С трудом сев, Эндимион тупо огляделся.

Вроде его квартира... По большинству признаков... Вещей много знакомых... Но и незнакомых тоже полно... Взять хоть нечто сверкающее плавленым золотом на полу рядом с камином... Какая-то странная кукла в человеческий рост... Или не кукла?..

Эндимион подполз к кукле и оглядел ее затуманенным пьяным взглядом...

Какая красивая, воздушно-эфимерная иллюзия. И лживая... Таких красивых людей не существует...

Эндимион всхлипнул от умиления и очень осторожно, опасаясь разрушить дивную сказку, нежащуюся на коврике у его камина, коснулся щеки нереального видения...

Видение не исчезло, лишь ярче заиграли пурпурные отблески огня на его бледном, как фарфор, личике, дрожа на длинных густых ресничках, стыдливо прячась в тени губ...

Эндимион почувствовал, сам удивившись этому, как по его щеке медленно скользнула слезинка...

Маленькое дивное божество в его руках...

Возможно ли от такого отказаться?... Навряд ли...

Только не он... Что он – дурак, что ли, отказываться от столь щедрого подарка?..

Эндимион склонился над удивительным созданием, глубоко вдохнул его теплый и вполне реальный искушающий аромат...

От чуда пахло гречишным медом...

Эндимион робко, вздрагивая предчувствием неминуемого исчезновения дивного осколочка мечты, коснулся губами нежной кожи скулы...

* * *

Джедайт очнулся сразу.

Транс слетел напуганной пичужкой. Мир Океана был мигом позабыт... Осталось лишь горячее дыхание и едва слышный шепот.

- Моя сказка... Моя иллюзия... Моя мечта...

* * *

Джедайт похолодел.

Что за проклятие не нем? Почему все, кому не лень, домогаются его? Может, стоит прическу сменить, или другой крой пиджака носить...

Что он делает не так?..

Джедайт вскинул руки, отталкивая Эндимиона, зло поджал пылающие губы... Как простое касание скулы может столь сильно заводить его? Он что, ненормальный? Или просто... Фу! Даже подумать противно!.. Нет, он не «девица легкого поведения». Он вообще не девица, а парень!..

Джедайт выгнулся в попытке избежать объятий.

Губы Эндимиона скользнули по его шее, дотронулись до ямочки, где сходятся косточки ключицы... И Джедайт замер, оцепенев от оглушительного требовательного наслаждения...

Как такое возможно?..

Почему?..

Руки сами сомкнулись на затылке Эндимиона, притягивая к себе с какой-то отчаянной обреченностью. Что толку сопротивляться, все одно он уже опустил руки в борьбе с самим собой...

«Хуже нет тюрьмы, чем тюрьма у себя в голове»...

Плевать на гордость. Он подавится ею завтра, при свете дня, когда уже не будет этого злобного гнетущего, прибивающего книзу, одиночества...

Мотоки уже сделал то, чего не стоило делать...

Какая, собственно, теперь разница – с кем и где...

Хуже быть просто не может...

Джедайт пылко целовал темные, густые мраком глаза, прикрытые от удовольствия пеленой черных, как сажа, ресниц, упрямо изогнутые брови, прямой нос, худые щеки, властный подбородок... Шептал глупые слова, искренние признания про то, как ему больно, одиноко, страшно. Как мучительно видеть, что возлюбленный твоей души касается кого угодно, только не тебя... И как невыносимы одинокие ночи...

Эндимион что-то всхлипывал в ответ, не имея сил оторваться своего златовласого божества... Руки землянина были нежнее крыльев бабочки...

Джедайт, на корню пресекая возможное удивление Эндимиона, которое непременно возникнет, если Эндимион не почувствует некие соблазнительные округлости груди «существа», которые Джедайт сотворить был просто не в состоянии, повалил Эндимиона, прижав его всем телом к полу, выступая агрессивно, властно, не умоляя о ласке...

Ты мой! Этой ночью ты – мой!.. Целиком и полностью... Только мой, и ничей более... Как я люблю тебя, земной оборотень!!!.. У тебя ледяное сердце, стылые глаза, пустая душа... Это – признаки истинного землянина... Но я люблю тебя... И только тебя...

Джедайт так проворно снял с них обоих одежду, что Эндимион и пискнуть не успел... Тот был уже в той кондиции, когда плевать уже и на пол, и на возраст, и на все в принципе... Магия страстного шепота Джедайта довела Эндимиона до точки...

Джедайт целовал каждый миллиметр кожи Эндимиона, наслаждаясь ее свежим вкусом и объемным тягучим ароматом... Эндимион, в свою очередь, так жадно сжимал его в объятиях, что оставлял отпечатки своих сильных пальцев на нежной чувствительной коже Джедайта.

Терзаемый неутолимым голодом, Джедайт поцеловал, прикусывая кожу до синячка, живот Эндимиона. С восторгом ощутил, как инстинктивно сократились мышцы его пресса, протестуя на укус. Эндимион всхлипнул еще жалобнее, умоляя окончить пытку...

Джедайт не был намерен так легко дарить удовольствие ненавистно-обожаемому землянину... Ну уж нет! Он еще не расплатился с ним... За всё...

Эндимион предпринял попытку перекатиться на Джедайта, подмять под себя, заполучив контроль. Но Джедайт пресек ее категорично, почти грубо, заведя руки Эндимиона за голову, стискивая запястья с силой, обретенной в додзё.

Эндимион возмущенно зашипел. Боль была реальная, сильная, обжигающая...

Бесполезно...

Джедайт хладнокровно игнорировал недовольство, как умелый сэнсэй протест своего нерадивого ученика. Джедайт был намерен получить удовольствие именно так, как спланировал. Отступать от своих планов он не привык.

Прикусив мочку уха, шепнул о своей любви, давней и тайной. Ощутил всем телом судорожный вдох Эндимиона. Снова спустился к груди, поцеловал ключицу, прочные пластины грудных мышц, лизнул сосок, заодно повторил укус живота, раз уж Эндимиону он так понравился...

Эндимион уже стонал в голос. Пытка существа оказалась куда суровее, чем он ждал... Его волшебное видение вело себя, как жесточайший инквизитор, его методы были просто невыносимы... И не воспротивиться, не остановить...

Эндимион метался, пытаясь перехватить инициативу в свои руки, но Джедайт не позволял ему это, действуя с определенной долей жестокости, наказывая каждую попытку чувственным укусом живота.

На губах Джедайта, припухших и горячих, играла соблазнительная искушающая улыбка, заманивающая Эндимиона под его власть еще вернее...

Эндимиона терзал сам Грех... Первозданно-порочный... неумолимо-прекрасный... сладостно-жестокий...

Эндимион сдался, позволив видению поступать так, как оно хочет. Все равно с ним не справиться... Кто бы подумал, что в столь хрупком живом существе скрыта столь огромная мощь, которую даже земное упрямство не в силах преодолеть...

Ощутив его расслабленность, Джедайт получил возможность осуществить свою тайную мечту...

Его губы прошлись по животу Эндимиона и спустились ниже...

Эндимион вскинулся, захрипел от остроты ощущений, буквально ударивших его, пронзая тело миллиардами острых иголочек. Пальцы Эндимиона нетерпеливо погрузились в золотые локоны дивного видения, притягивая к себе все настойчивее... Желание стало просто невыносимым. Огромное и неистовое, лишающее остатков разума...

Джедайт остановился во время, не позволив Эндимиону получить удовлетворение. Отстранился, сверкая пылающими огнем камина глазами, полюбовался делом своих рук... или, вернее, губ...

Красиво получилось...

Эндимион был просто в ступоре, распахнув жадно расширившиеся глаза с мукой неутоления на искаженном страстью лице...

Джедайт улыбнулся сладко-сладко... Определенно, месть приятное развлечение... Увлекательное!!!..

Пока Эндимион глубоко эмоционально переживал, как его жестоко обманули, лишив законного удовольствия, Джедайт перевернул его на живот и трепетными пальцами дотронулся до гладкой мускулистой спины. Эндимион вздрогнул, как если бы его ударили, закусил до крови губу, сдерживая вопль наслаждения, уникального в своей новизне...

Кто мог подумать, что кожа между лопатками так чувствительна!.. Все нервные окончания словно сконцентрировались на месте, которое можно прикрыть одной ладонью...

Джедайт легкими воздушными движениями массировал напряженные мышцы, разглаживая их волной бархатистой энергии, незримыми пушистыми подушечками проникая до самого нутра, вытягивая его сквозь позвоночник...

Эндимион не мог уже даже дышать... Сил не осталось...

Ему казалось, он парит в облаках и его оглаживает чуткими прикосновениями теплый морской ветер с ароматом меда и соблазна...

Джедайт укусил то место, которое только что нежно лелеял. Эндимион возмущенно вскрикнул, в обиде за то, что его столь грубо вырвали из мира грез...

Джедайт очень нехорошо улыбнулся...

Не нравится?.. Что ж... Продолжим, мой чувствительный земной оборотень...

* * *

Эндимион отключился через час. Джедайт так и не подарил ему удовлетворения, действуя бессердечно и грубо...

Если я не получил удовлетворения, почему его должен получить ты?..

Джедайт заснул под боком Эндимиона, обняв его и уткнувшись носом в ребра...

Камин продолжал гореть, но тепла не давал...

Иллюзия была совершенна...

* * *

Джедайт ощутил на себе уже знакомую тяжесть, легкую неприятную боль и приступ отвращения...

Он попытался вырваться, но не смог... Его обнимали очень сильно, прижимая руки к бокам, не позволяя сопротивляться...

Джедайт сдержал вопль ярости и впился взглядом в лицо насильника. Его глаза распахнулись, обнажив даже душу...

Эндимион?!!!..

На него с нежностью и обожанием смотрели загадочные земные глаза, в которых, как в зеркале, отражалось его, Джедайта, бледное лицо, с застывшим страданием во взгляде...

- Мое видение... – хрипло шепнул Эндимион, целуя упрямые губы Джедайта. – Мой дивный сон...

Джедайт поморщился. Иллюзорных видений не было, отрешиться от того, что происходило, он не мог. А было совершенно неприятно, противно и больно...

Джедайт сдавленно всхлипнул раз, другой, и из его глаз потекли горькие слезинки, ошпарив щеки. Эндимион, не останавливаясь, поцелуем стер слезы... Он уже не мог остановиться при всем своем желании... Тем более что, желания не было...

Джедайту ничего не оставалось, как обнять своего мучителя, оставляя на его коже царапины от впившихся ногтей...

И какой идиот сказал, что ЭТО приятно?.. Но Эндимиону, похоже, нравилось... Ишь, как сопит, словно десятимильный забег сдает... Поймал момент, земной демоненок... Подловил... Ничего, я и за это отомщу...

Эндимион вскрикнул, уткнувшись носом в шею Джедайта, и затих, с шумом переводя тяжелое прерывистое дыхание.

Наконец, закончилась эта пытка!..

И Джедайт, и Эндимион одновременно вздохнули с облегчением...

* * *

Джедайт принимал душ ранним утром, когда в ванную ввалился злой не выспавшийся Эндимион.

Увидев Джедайта, он разумно заявил:

- Ты что тут делаешь?

Джедайт ошеломленно обернулся, пряча следы пальцев Эндимиона на своей спине и ягодицах. На долю секунды на его бледном лице мелькнула тень муки умирающего существа, забитого в тот момент, когда не ожидало, а затем все исчезло...

- Кто-то должен был тебя, пьянчужку, доставить до дому. Мог бы и спасибо сказать, не переломился бы...

Эндимион смутился. Джедайт умел быть убедительным.

Пользуясь произведенным эффектом, Джедайт смерил землянина вызывающим злым взглядом.

- А теперь выйди и дай мне спокойно принять душ... Если, конечно, не хочешь меня из него вышвырнуть, проявив этим злостную неблагодарность...

- Н-нет... Я не против... – сверкнул земным красноречием Эндимион. - Просто удивился... Нечасто у себя в душе застаю голого парня...

Джедайт сморщил нос в мерзкой гримаске. «Пошел вон!» - вопила гримаса.

Эндимион, напуганный ею, немедленно ретировался...

Глава 4: Удовольствие может покоиться на иллюзии, но счастье покоится на реальности...

Джедайт впервые понял, как он ненавидит одиночество. Как ему осточертели ночи…

И как ему противны все парни… Особенно земляне…

Нефрит, обиженный на Джедайта, ходил злобным зверем, даже свидания любимейшим школьницам не назначал. Джедайта это не волновало, но удивляло… Чего Нефрит дуется, когда мог просто дать в зубы и сразу забыть?..

Эндимион, что особо злило Джедайта, встречался ему едва ли не на каждом шагу, искушая пристукнуть его.

Холодный ублюдок! Тварь бесчувственная!..

А сам-то он хорош! Хватило ума стать подстилкой известного бабника с противопоказанием к спиртному. Уж лучше бы к Мотоки вернулся, тот бы уж наверняка запомнил бы свои ночные приключения, сколько в него спиртного не вливай…

А что с приставучим Мотоки?.. Куда он исчез?.. Почему не преследует?..

Не то, чтобы очень хотелось снова стать его бездушной куклой, просто любопытно... Терзало тщеславие... И Джедайт помнил – он еще не отомстил. Джедайт ненавидел иметь долги… Особенно, когда должны были ему…

«Хвост» привычно следовал за ним. С той ночи минуло уже четыре дня, а «хвост» не предпринимал активных действий, довольствуясь нудной слежкой… Джедайта терзало почти неконтролируемое желание подойти к «хвосту», врезать хорошенько и потребовать сделать то, за чем они так долго ходят, а не тянуть лунных котов за хвосты…

* * *

«Хвост» оживился сам.

Пришел приказ Большого Брата.

- Привести сегодня.

Джедайта окружила дюжина сурового вида парней в той же форме, что была на Мотоки.

Джедайт вздохнул с откровенным облегчением. Наконец все разъяснится…

Он последовал за ними без сопротивления. Показывать нрав было бессмысленно, он приметил под их добротными пиджаками хорошее оружие – как кристаллы, так и холодное. И мог поспорить – парни умеют им пользоваться…

Посмотрим, посмотрим, как компания поведет себя дальше. Пока что у них очевидный интерес взять его живым и невредимым.

* * *

Его провели в элитный деловой квартал, гордо топорщащийся высокими светлыми зданиями строгой конструкции, ненавязчиво искрящийся сдержанными информативными вывесками, мелькающий деловыми костюмами…

Джедайт в этой манерной обстановке чувствовал себя очень спокойно. Это его мир, он понимал его законы, умел жить по ним. Отец Джедайта был видным бизнесменом и дипломатом. Подобная обстановка окружала Джедайта с самого рождения. Он и обычно был собран, а теперь, подхлестнутый обстановкой, сам облекся в защитную оболочку солидности. Выпрямил, как струну, спину, демонстрируя безупречную осанку, нацепил невозмутимое выражение на лицо, даже приглушил биение крови в венах, контролируя пульс.

«Хвост» вел себя корректно; после того как Джедайт безупречно легко сменил личину ученика на маску опытного бизнесмена, уважительно сомкнул ряды.

Джедайт проигнорировал этот жест. В нем уже говорила кровь отца, хозяйствовавшего огромными корпорациями и несколькими странами… и люто ненавидевшего своего единственного сына. Оно и понятно: у отца волосы черные, у матери тоже, а Джедайт щеголяет золотистыми локонами. Как тут не затеплятся определенные подозрения…

* * *

Бесшумно распахнулись зеркальные бронированные двери, обманчиво-хрупкие, лживо-ненадежные…

Джедайт миновал их, все-таки ощутив, как сквозь его тело, словно тонкая паутинка, прошел разряд энергии. Сканировали на оружие… Могли бы сделать и поделикатнее… Хотя, что особо деликатничать, мало кто наделен способностью чувствовать энергию…

Джедайт сделал вид, что ничего не заметил…

Его провели в огромный зал. Пустой и холодный. И оставили одного.

Сёдзи, расписанные в виде толщи воды, позади него бесшумно закрыли уверенные руки эскорта.

Джедайт ощутил, как его снова погрузило в Мир Океана. Стало трудно дышать, возникло неистребимое искушение применить мощь иллюзий, озарить зал всполохами огня, света, чего угодно… Только не этот мерзкий холодный мрак…

Джедайт с трудом удержал себя в руках.

Сев спиной к гигантскому, во всю стену, от пола и до потолка, окну, Джедайт сконцентрировался, на всякий случай собирая вокруг себя иллюзии всех самых сильных миров, ограждая себя ими, как доспехами.

Когда его кожа уже онемела от избытка посторонней мощной энергии, едва слышно прошелестели сёдзи, пропуская человека…

Человек был невысок, строен, с очевидно крепким костяком. В удивительно огромных, в пол-лица, темно-темно синих глазах застыла взрослая суровая проницательность, как и в глазах самого Джедайта, хотя у человека были откровенно-детские черты лица. На вид лет пятнадцать, не больше. На год младше Джедайта. И человек был девчонкой!

Джедайт даже не удивился, но улыбнулся. Интересная встреча.

Девушка тоже улыбнулась в ответ какой-то виноватой жалкой улыбкой.

- Джедайт, – тихо шепнула она, сев в полуметре от него, изящно поджав ноги и выпрямив спину. – Давно хотела встретиться с Вами. Вы выглядите младше, чем мне докладывали…

Джедайт промолчал. Даже бровью не повел. Девушка устало вздохнула.

- Не стоит молчать. Скажите хоть что-нибудь… Вы нанесли нам ощутимый урон своей дракой…

- На меня было совершено нападение. Я защищался, – в голосе Джедайта не было ноток извинения, одно деловое спокойствие, таким голосом его отец проглатывал целые корпорации, перемалывая их в своей империи…

- Я это понимаю. Мотоки выбрал неверный способ познакомиться с тобой поближе.

Лицо Джедайта не дрогнуло, но зрачки выразительно распахнулись, и тут же сузились, выдав его с головой. Далеко ему еще до отца…

Девушка кивнула головой с аккуратной короткой стрижкой.

- Я знаю, что было потом… Но не из-за этого я приказала пригласить Вас… Вы изувечили моего лучшего человека, мою правую руку… Так просто это не может Вам сойти… Мотоки минимум полгода не сможет работать. Мне нужен другой столь же ценный работник.

- Это предложение?

- Да.

- Я отказываюсь.

- Подумайте еще раз. Отсюда Вы выйдете или одним из нас, или вынесут Ваше тело… по частям… в маленьких-маленьких пакетах…

Девушка легко поднялась на ноги.

- У Вас сутки… Не торопитесь с решением…

Девушка вышла, оставив Джедайта наедине с отнюдь не оптимистичными мыслями…

* * *

Джедайт не шелохнулся все шесть часов, что был в одиночестве. Его ноги затекли, спина ныла…

Думать он не стал…

Что-то внутри него противилось согласиться. Он знал, что может принять предложение, а потом незаметно скрыться из вида клана, но не мог пересилить самого себя… некий стержень, на чем держался весь он, целиком и полностью, без которого его не станет.

Когда тьма проглотила весь зал, погрузив Джедайта во мрак, сёдзи прошелестели чешуей змеи на каменных плитах…

- Иди за мной, – в проеме стояла та же девушка.

Строгий деловой костюм она сменила на легкое воздушное бледно-голубое кимоно с изысканным цветочным узором и маленькими-маленькими ласточками по вороту и подолу.

Джедайт послушно проследовал за ней. За все то время, что он пробыл в одиночестве, его занимал только один вопрос.

- Вы сказали, Мотоки изувечен. Я правильно понял?

Спина девушки слегка дрогнула, подтверждая правоту его слов.

- И Вы обвиняете меня в этом?

Жест повторился.

- Это странно. Потому что я сам только недавно смог ходить после развлечения с Мотоки. И я не мог добраться до «вашего человека»... А жаль... Надеюсь, ему очень хорошо досталось.

Девушка обернулась столь стремительно, что полы кимоно вихрем взвились вокруг ее бедер, ласточки и цветы словно взмыли в воздух, окружая ее ореолом неистовых эмоций.

Джедайт и сам не заметил, как оказался прижатым спиной к тщательно начищенному деревянному полу, ощущая, насколько жадно дерево впитывает его человеческое тепло, как вампир кровь жертвы...

На животе Джедайта очутилось остренькое подростковое колено девушки, выдавливая из него воздух. В руке девушки сверкал длинный тонкий стилет с простой оплетенной рукоятью.

- Замолчи! Или не доживешь до окончания времени раздумий, которое я щедро дала тебе...

Джедайт лежал спокойно, заморозив эмоции и мимику, не выдавая удивления, и тем более – страха. Стилет выглядел солидно, как и решительность на лице девушки. Она определенно прекрасно умела с ним управляться... Оружие убийцы...

Девушка успокоилась быстро, погасив свирепый огонь в глазах, стерев слепую ярость с лица, и даже нашла в себе сил улыбнуться. Встав с Джедайта, она протянула ему руку, помогая подняться.

Джедайт, дотронувшись до ледяных, как и у него самого (нелады с давлением), пальцев девушки, едва не закричал...

Иллюзия агрессивно впилась в него, вонзившись сразу на солидную глубину, порабощая, с легкостью минуя защитные блоки, выставленные Джедайтом против этих неприятных гостей...

* * *

Воронка воды, застывающая мокрыми кристалликами в воздухе, бурлила, переламывая в своем жадном нутре все живое, расщепляя жизнь... Воронка была необъятная, неспешно-величественная...

* * *

Джедайт попытался сделать вид, что ничего не видел, не проник в сущность силы девушки, но она ему не поверила. Отдернула руку, потирая обоженную ладонь... Энергия могла причинять очень жестокую боль тем, кто ее чувствует...

- Мотоки был прав... Наверное... – шепнула девушка, внимательно, с еще большим уважением и долей благоговения, оглядев Джедайта с ног до головы, будто видела в первый раз. – Но попытаться стоит...

Она раскрыла затемненные напылением необычные сёдзи. Рисунок на них был неуловимо-неправильный, сплошь ломанные линии, уродливые углы, жесткие контрасты цвета... Джедайту сёдзи не понравились. Хотелось ударить по ним, разнести в клочья, превратить в гору мусора...

Комната, в которую его привела девушка, была на удивление небольшая, уютная, с веселыми картинками на стенах и с современной угловой системой контроля за температурой воздуха, базировавшейся на энергии кристаллов, почти тех же, что использовали в транспортах, только более сложных.

Посреди комнаты откровенно распласталась постель.

У Джедайта зародились недобрые предчувствия... Добром такие прогулки по спальням глав клана не заканчиваются...

Джедайт инстинктивно сделал шаг назад. Его остановил насмешливый понимающий взгляд девушки.

- Боишься?

Он отрицательно покачал головой. Что, у него совсем гордости, что ли, не осталось? Ни за что не признается в своем страхе.

- Лжешь, – девушка спокойно припечатала обвинение. – И правильно делаешь, кстати...

Она медленно, картинно, спустила с плеч кимоно. Кожа у нее была бледно-молочная, почти как у него самого. Джедайт с трудом сдержал порыв зажмуриться. Под кимоно ничего не было... Ни клочка одежды... Просто светящееся в полумраке бледное стройное тело... Но было что-то в самой девушке, ее манере держаться, развороте плеч и посадке головы. Даже будучи совершенно обнаженной, она не вызывала особо чувствительного приступа желания. С тем же успехом она могла стоять перед ним в деловом костюме. Ее никто не мог желать... Мешала аура власти и скрытой свирепости, которую он познал в видении...

Джедайт с трудом сглотнул комок в горле.

Опять начинается!

И что в нем такого, что приравнивает его к постельной грелке, орудию удовлетворения своих желаний... а он не в счет?..

Девушка внимательно наблюдала за ним с проницательностью истинного главы клана, и не выглядела особо удивленной его реакцией, вернее, полным ее отсутствием. Наверняка, ей не впервой...

- Раздевайся, – жестко приказала она, скрестив руки на хорошенькой небольшой груди с маленькими аккуратными бледно-розовыми сосочками.

Джедайт, стиснув зубы, повиновался. Он раздевался как обычно, неторопливо, тщательно складывая одежду, не желая мять.

Девушка не торопила его. Ей нравилось наблюдать за ним, и он это чувствовал, за его плавными размеренными движениями, отточенными годами, похожими на перетекание воды... Удивительное гипнотизирующее зрелище...

Джедайт, оставшись абсолютно голым, все же задал интересовавший его вопрос.

- Зачем я тебе нужен? Постель не изменит моего решения.

- Зато может изменить мое решение расчленить тебя и разбросать по всему Лунному Королевству, – в тоне девушки не было и намека на шутку.

Джедайт насупил брови. Определенно, быть чьим-то извечным удовлетворителем – быстро надоедает. Волна горечи затопила Джедайта. Горечи за себя, не способного дать отпор, склонившегося перед обстоятельствами, за окружающий мир, за эту девчонку с поведением шлюхи и силой бездны Мрака....

Агрессивно сверкнув злыми-злыми, до свирепости, глазами с сузившимися от избытка чувств зрачками, Джедайт позволил своим инстинктам взять верх над извечной, вбитой с детства, щепетильностью и вежливостью...

Схватив девчонку за бледное предплечье, оставив синяки на нежной коже, Джедайт швырнул ее на постель. Девушка сдавленно пискнула, не ожидая от него такого напора, но, похоже, не особо возражала. Она попыталась приподняться, чтобы лечь поудобнее, но Джедайт впечатал ее в постель. Без малейших церемоний раздвинул ее стройные сильные ножки и навалился всем телом... как Мотоки на него той ночью...

Девушка всхлипнула... Джедайт не отличался скромными размерами и действовал с грубостью зверя, ни чуточки не заботясь о ней... Именно так она хотела поступить с ним...

Через пару минут тяжелого сопения, девушка протяжно застонала, жадно обхватила его руками и ногами, прижимая к себе в неистовстве еще сильнее, прогибаясь к нему навстречу.

Джедайт понимал, еще пара минут – и все будет кончено... Его первый раз с женщиной... и так постыдно расслабился... Так и до смерти нарасслабляться можно...

Джедайт грубо оборвал свои инстинктивные движения бедер, застыв, как статуя, приподнявшись на напряженных, извитых мускулами, руках... Лишь глаза продолжали полыхать недобрым огнем... Страшным огнем решимости...

Ночь только началась...

Джедайт смерил девушку под собой долгим проницательным взглядом. Щечки ее горели лихорадочным румянцем, губы, прикушенные в попытках сдержать стон боли-удовольствия, припухли. На матово-белой коже бедер и плеч алели следы его пальцев...

- Я пить хочу, – шепнула девушка, буравя Джедайта не менее пытливым взглядом. Она поняла причину его поведения. – Подай стакан. Он на столике в углу.

Джедайт охотно выполнил приказ. Все лучше, чем самому соскакивать с нее в панике опозориться.

Девушка накрыла стакан ладошкой... По стенкам потекли ленивые капельки воды, затуманив стекло конденсатом, стекаясь на донышке в кристально-чистую жидкость...

Наполнив стакан до краев, девушка жадно, залпом, выпила его.

- Продолжим...

Джедайт сграбастал девушку в объятия и, вспомнив ночь с Эндимионом, дотронулся губами до груди девушки...

Она судорожно втянула воздух сквозь стиснутые зубы, прижимая златокудрую голову к себе...

Джедайт еле слышно всхлипнул... Иллюзии снова настигли его...

* * *

Шел бой... Вернее, почти закончился. Началась бойня, когда режут всех без разбора, одурманенные страхом, усталостью, болью и запахом крови.

Он был в числе нападавших. Огромный грязный потный воин, с длинными немытыми черными волосами, засаленными сосульками свисающими на суровое, искривленное в гримасе ярости, лицо. Он рубился дольше всех, выступая в передних рядах, с отчаянием истинного смертника. Его сильные, закаленные постоянными боями, мышцы натужно ныли, но удары не слабели...

Оглядевшись, он не нашел того, в кого мог бы вонзить свой меч. Все противники полегли...

Сладко-едкий запах крови дразнил, поощряя на все более новые зверства.

Рубить, кромсать, калечить, пока все живое не превратится в корм для воронья...

Воин привычно воспротивился этому безумному мощному призыву. Он еще не окончательно порабощен войной, чтобы превратиться в ее покорного пса, выполняющего каждый приказ...

Он оттер едкий пот, щиплющий глаза... Жарко... Стоял полдень... Солнце палило нещадно... От места побоища несло смрадом смерти... Жажда была невыносимая...

Он неуверенно, опасаясь внезапной атаки скрытых резервов противника, хотя знал – никаких резервов нет, это простая деревня, отлучился с главной улицы деревни, где проходил бой, оставив остальных своих приятелей мародерничать и тупо кромсать тела уже мертвых противников... Безумие после боя, усугубленное жаждой – нормальное явление...

Осторожно, опасливо напрягшись, заглянул в одну из хижин. Домом это сооружение и не назовешь. Так, несколько грубо сколоченных бревен, врытых в землю. При том весьма неумело...

Воду он нашел сразу, его вел нюх, обостренный жаждой. Жадно и долго пил, давясь, захлебываясь, сладостно ощутив, как холодные струйки стекают по подбородку и шее за ворот доспехов, дрожью охлаждая разгоряченные мускулы.

Как хорошо!

Оттерев рот, воин огляделся повнимательнее.

Странная хижина. Бедная снаружи и прекрасно убранная внутри. Роскоши нет, но зато все чисто, опрятно, и солидно. Несколько комнат! Разве такое возможно? Снаружи хижина и на одну комнату тянула с трудом, а несколько... и просторных... с деревянным полом, отлично отполированным… тонкие перегородки из бамбука и тростниковой бумаги, расписанные странными знаками... По углам висят пучки трав, источая нежный ненавязчивый аромат, освежая воздух.

Странная хижина...

За одной из перегородок сверкнули белки глаз человека.

Меч настороженно дрогнул в руке воина.

- Выходи! – хрипло приказал он, изготовившись нанести удар.

Человек помедлил лишь несколько секунд. Медленно, неохотно вышел из-за перегородки.

Воин изумленно разинул рот.

Прекрасная Мечта...

Иначе и не назвать дивное видение. Бледнокожая красавица с точеными чертами восхитительно прекрасного, как у богинь, лица, глубокие, как озера гор, глаза цвета чистейшей воды на самой глубине, черные, с ярким синим отливом вороного крыла, волосы ниже колен, стройная фигура...

Воин ощутил, как меч дрогнул в его руке. Раз, другой, третий... Дыхание перехватило, грудь стиснуло, низ живота сдавила тяжесть...

Девушка смотрела на него спокойным рассудительным взглядом. Он знал – она понимает, что сейчас произойдет... И не боится...

Воин свирепо ощерился. Девушка лишь демонстративно перевязала свои прекрасные локоны ярко-алой лентой и скинула с плеч кимоно, легшее у ее ног воздушным облаком...

Воин стонал и хрипел, тиская ее нежное тело, судорожно прижимая к себе, стараясь почувствовать хоть отблеск душевного единения, которого не было, было лишь слияние двух тел... Девушка оказалась необычайно сладкой, нежной, чувственной. Каждое отточенное движение ее гибкого тела дарило неземное наслаждение, гипнотизируя и подчиняя красоте момента... Но она оставалась недоступно-нетронутой, как Мечта...

Кончая, он взревел раненым оленем...

Девушка отстранено-апатично дождалась последней его конвульсии, а затем одним неуловимым мощным движением тоненькой хрупкой ручки скинула его с себя. Сдвинув длинные ножки, она села на постели, скрестив щиколотки.

Ее длинные тонкие пальчики сотворили сложную вязь заклинаний, которую она и швырнула в воина.

Он не смог уклониться. При падении он сломал ногу...

Мерцающая жидким пламенем паутина заклинаний вонзилась в его тело, проникнув до самого нутра, минуя препятствие костей. Опутав сетью внутренние органы, паутина на миг застыла, пульсируя, ожидая приказа девушки.

Девушка слегка дернула пальчиками...

Паутина с сетью, в которой были пленены органы воина, ринулась к ней, дробя кости, выдирая внутренности...

Воин с безмолвным криком упал, пачкая темной кровью начищенный до блеска пол. Внутренности растеклись в метре от него... Противно завоняло смертью...

Девушка величественно стряхнула с пальцев остатки заклинаний и, засмеявшись чистым детским смехом, откинулась на постели, поглаживая плоский животик.

- Теперь, мой маленький, мне остается ждать всего девять месяцев, и мы встретимся. Твой сильный папочка отдал тебе свою жизнь... Цени это, мой родненький, мое дитятко... Ах, как хорошо! Только этот воин был достоин дать нам новый род... Наш род... Род Темной Звезды... [2]

* * *

Джедайт с воплем ужаса очнулся, отшатнулся от удивленной его истошным воплем девушки, забился в угол и застонал, обхватив ноги...

Какой ужас!!!

Его сотрясала дрожь омерзения. Все тело блестело от ледяного пота, зубы непроизвольно клацали, зрачки оставались огромными... Он скулил надрывно, от самого сердца...

Почему опять?!!!..

Опять этот зверский кошмар не-своей памяти... Чужие осколки, ворующие его душу, терзающие его разум...

Девушка удивленно смотрела на него. Только что он был груб и нежен, непредсказуемо удивителен, даруя небывалое наслаждение... Как словно бы, он и, в то же время, не он наполнял ее тело, а затем... что-то вспыхнуло, ослепив ее мраком... И теперь красивый пылкий любовник дрожит малым ребенком, не в силах и пальцем пошевелить...

Что происходит?..

* * *

Нефрит узнал, что Джедайта увели люди из клана Широнаго, через десять минут после этого события.

Он сразу ринулся на поиски неуклюжего приятеля, до которого всем почему-то есть дело.

В обычных местах людей клана не было. Деловые офисы пустовали, места для развлечений заняли обычные посетители.

Ни одного члена клана... Как вымерли все...

Не в силах сдержать панику, Нефрит распахнул сознание, позволив инстинктам взять верх над разумом...

Звезды знают ВСЁ!..

* * *

Звезды привели его к дверям, оббитым металлом, затем к фальшиво-неправильным темным мрачным стенам... Очень знакомым стенам...

Охрана его знала в лицо, но исправно спросила дозволения пропустить его. Пришел ответ – пропустить.

Нефрит предстал перед тем, кого не ожидал увидеть...

- Привет, Ами... С чего это Широнаго выбрал тебя на пост Большого Брата клана? – не смутившись ни на секунду, тепло расцеловал он темноволосую девушку в обе щеки.

Девушка с благодарностью приняла поцелуй, ответив тем же.

- Рада видеть тебя, Нефрит… Давненько не встречались... И не по моей вине... Если ты пришел ко мне, значит тебе что-то надо. Что?

Нефрит сверкнул ослепительной улыбкой, грозным оружием умелого обольстителя.

- Что ты, радость моя, я пришел именно к тебе и только к тебе…

Объятие перестало быть целомудренно-дружеским. Нефрит пустил в ход всю тяжелую артиллерию.

Ами, разомлев, не стерла с лица недоверие.

- Тебе определенно что-то надо… Выкладывай. Лучше разобраться с делами до постели…

Нефрит понял – самое время идти напролом.

- Я узнал, что Клан взял в «гости» одного мальчика. Джедайта. Я пришел за ним.

- Нет, – скрипнула зубами Ами, оттолкнув от себя руки Нефрита, ее кимоно уже было распахнуто до пояса, и она щеголяла голой грудью. А все благодаря проворным пальчикам Нефрита. – Я не отдам его!

- Зачем он тебе, сладкая моя? Любовник из него не ахти себе… Ты у него станешь первой…

Ами ошеломленно распахнула глаза, зажав безмолвный вскрик удивления ладошками.

- Он – ЧТО?…

Нефрит, встряхнутый своей интуицией, вцепился в плечики Ами.

- Ты уже его…

Ами стала яростно отбиваться… На сегодня властно-сильных мужчин с нее довольно…

- Да жив твой ребенок ненаглядный… Только мальчиком его называть уже не стоит... - хмыкнула она, запахивая лиф кимоно.

- Ты... ты хоть ласковой с ним была? – огорченно шмыгнул носом Нефрит. Что ж, все через это проходят. Джедайт не мог стать исключением…

- Уж куда ласковей, – она распахнула полы кимоно, демонстрируя синяки на бедрах. – Вот лучше бы он поласковее был…

Нефрит с неподдельным удивлением внимательно осмотрел совершенно свежие синяки...

Непохоже на Джедайта. Джедайт - ласковый, нежный, хрупкий, не способный причинить боль…

М-мда… Не способный…

Нефрит вспомнил, как легко и просто Джедайт выбил ему плечо… В парне скрыто больше, чем он показывает миру…

- Ами, ну зачем он тебе? – еще более миролюбиво, как кошка, прошептал Нефрит.

- В нем очень много Силы... Он покалечил моего лучшего человека, убил несколько моих людей, попрал мой авторитет… Этого мало, чтобы я задержала его у себя?

- Вполне достаточно, – был вынужден признать Нефрит. – А сейчас, - Ами оказалась сидящей на его коленях, сама не поняв, как это получилось. Нефрит двигался сверхбыстро, как настоящий мастер боевых искусств. – Детали. Кого убил и кого покалечил?

* * *

- ЕГО – ЧТО?.. - Нефрит побледнел, хотя постарался скрыть ужас за веселым смехом. – Ну, ну… Наш умничка-разумничка везде поспел, все перепробовал…

Ами, уже в полнейшей психологической зависимости от обаяния Нефрита, выложила всю историю, от начала и до конца. Если Нефрит что-то хотел узнать, ему это говорили, про чем добровольно… Принуждать не приходилось.

А Нефрит внутри полыхал черным пламенем. Хотелось выть, разрушить само мироздание, убить проклятого Мотоки.

Как он посмел тронуть ЕГО Джедайта!!!!

И вперед него самого!!!!

А он-то носился с ним, оберегал, вольностей себе не позволял… Сколько нервов потратил, сколько ночей бессонных вынес, через такие мучительные страдания прошел… и все без толку!!!!

А Джедайта в это время имели все, кому не лень…

Только попади он сейчас к нему в руки… Ох, только попади!!!

Ами взвизгнула, когда взбешенный Нефрит чересчур сильно сжал ее в объятиях, едва не сломав ребра, спутав с Джедайтом…

- Эй, эй, эй! Поделикатнее, красавчик!

- Прости, милая… Плевать на этого златовласого соблазнителя твоих людей… Где у тебя спальня?

Ами, ошеломленная напором, тупо указала нужное направление, совсем позабыв, что там сейчас отсыпается Джедайт.

* * *

Джедайт проснулся прежде, чем сёдзи раздвинулись. Его вспугнул звук шагов. Увидев в проеме Нефрита с Большим Братом на руках, Джедайт горячо взмолился Небесам…

- Пожалуйста, пусть я стану невидимым, пусть провалюсь под доски пола, пусть мое сердце остановится… Ну, или хоть в обморок упасть дайте…

Ни одна из его просьб не была удовлетворена Небесами.

Нефрит осторожно опустил совсем ошалевшую от бесстыдных ласк Ами рядом с вытаращившим от смущения глаза Джедайтом. Парнишка неловко пытался прикрыть откровенно-голый торс одеялом. Удавалось ему это вполне неплохо, но картина все равно была непристойно-соблазнительная.

- Подвинься! – рыкнул Нефрит.

Джедайт покорно повиновался. Нефрит стянул с себя пиджак и рубашку, не переставая ни на секунду целовать Ами, раздвигая полы ее кимоно, Нефрит жестко приказал.

- Убирайся. Быстро!

Джедайт не стал дожидаться повторения. Натянул на себя только штаны и бесшумно, как тень, сиганул в сторону выхода…

Охрана задержала его, спросила позволения у Ами, а та, истошно вопя от наслаждения в умелых руках Нефрита, приказала: «ПОШЛИ ВОН, ублюдки!!! ВСЕ ВОН! Не мешать!!! Никого не надо!!!».

Охрана сочла приказ в меру конкретным, и Джедайт через пару минут уже отмерял босыми ногами путь к дому…

Неужели все миновало?!..

Кошмар!!!

Что Нефрит скажет?!!!..

* * *

- Подстилка чертова! – вопил Нефрит в бледное лицо Джедайта, тряся его, как копилку. – Под кем ты хоть не лежал?!!!.. С тобой уже все Лунное Королевство переспало, а ведь пару месяцев назад даже и намека на подобное непотребство у тебя не наблюдалось…

Джедайт искренне не понимал, чем Нефрит недоволен.

- Это мое дело! – рыкнул он не менее свирепо, отшвырнув руки Нефрита от своих плеч. – Тебя оно не касается…

- Не касается?! – Нефрит успокоился на удивление быстро. Страшно успокоился. – Ну, раз не касается… сделаем так, чтобы коснулось…

Нефрит схватил Джедайта за затылок, жадно припал к сухим злым губам, целуя со всем пылом, который сдерживал так долго… так мучительно долго…

Джедайт вначале застыл, вспугнутым зверьком, а затем стал не просто отбиваться, а рваться из его рук с неистовством одержимого.

- Отпусти! – рявкнул он, свирепо сверкая шалыми дикими глазами. – Ты – скотина, похотливый ублюдок, а еще другом назывался…

- Я и сейчас другом считаюсь. Но меня твои выходки уже достали. Поманишь – отшвырнешь, позовешь – оттолкнешь… У меня тоже чувства есть!

- Чего?! Не манил я тебя, не звал! Я иначе, чем как на друга, на тебя ни разу и не посмотрел, – Джедайт едва не взвыл от оскорбительных слов Нефрита.

Ну почему все ТАК?..

- Не посмотрел?! Да ты ходячее искушение! Тебе и смотреть-то не надо, природа все за тебя сделала...

- Ты олух! Я НЕ соблазнял тебя! Не просил целовать! Мне это не нужно и противно...

- Противно? – Нефрит рассмеялся жестоким отрывистым смехом. – Навряд ли, если судить, как ты поскуливал в моих руках, пока я целовал тебя везде!..

Джедайт побледнел, как плиты площадей Лунного Королевства. Отшатнулся, пряча вскрик ужаса за ладонью, перехватившей вопль на губах.

- Поскуливал?.. Целовал?.. Везде?.. Я не понимаю... Я ничего не помню...

- Ну, разумеется. Ты спал, как младенец...

- Это тебе приснилось, Неф. Этого не было! – вдруг успокоился Джедайт, найдя логичную причину агрессивности Нефрита. Так ему казалось...

- Снилось? Ну уж нет, и не рассчитывай, что я все надумал. Или, по-твоему, я надумал в своих эротических фантазиях, что у тебя небольшой шрамик на бедре, почти в паху? Что на внутренней стороне ноги, ближе к колену, родинка в форме звезды?..

Джедайт ударил сильно, стремительно, как нападающая змея, развернувшая в броске свои кольца. Нефрит не устоял на ногах, рухнув на землю, хотя мог выдержать прямой удар хорошего мастера...

Пока Нефрит справился со звездами в своих ошалевших глазах, Джедайта уже и след простыл...

* * *

Джедайт бежал так быстро, как никогда. Легкие, даже привыкшие к постоянным нагрузкам, лопались от натуги, садня песком, надсадно хрипя, донимая жаждой.

Почему все так НЕПРАВИЛЬНО?!

Предают ВСЕ... Даже друзья, которым верил, которым отдал бы всю свою жизнь без остатка, капля по капле, до конца...

Разве это – дружба? Разве ради этого стоит жить?..

Джедайт очутился на памятном прекрасном обрыве. Сюда его возил Нефрит на угнанном транспорте. Джедайт прекратил свой безумный бег лишь у самой кромки обрыва, когда камешки взвились злыми пчелами вокруг его ботинок...

Здесь он тогда заснул, тем странным утром... После этого места огонь в крови стал неуправляем, иллюзии сладостнее самой жизни...

Так вот, оказывается, почему его терзали все эти противоречиво-неправильные чувства...

Собственный друг поступил с ним, как с простой девкой на ночь... И теперь в претензии, что он не кидается ему на шею с воплями непомерного желания и не умоляет взять его прямо на коврике гостиной...

Уж лучше бы он никогда не знал фальшивых сказок иллюзий... И Нефрит никогда не говорил того, что сказал со столь злой беспечностью...

Если бы только время можно было повернуть вспять...

Упав на колени, разбив их о камни обрыва в кровь, Джедайт закричал небесам, мрачно хмурым в преддверии грозы...

- Ненавижу их всех!... Что я вам плохого сделал? Зачем это все на меня?

Рыдания без слез сотрясали его, дробя душу на маленькие кусочки, превращая их в болезненные жала, терзающие стонущий разум...

Жить не хотелось... Страх перед завтрашним днем был силен настолько, что Джедайт поднялся на ноги и сделал шаг в бездну...

* * *

Запястье стиснула сокрушительная сила, рванула назад, почти выламывая плечо. Надсадно хрустнула ключица... Ранение давало о себе знать...

Джедайт плюхнулся задом на камень скалы, отбив его. Всхлипнул. Больно же! Вскинул растерянный взгляд на спасителя, которого Небеса принесли в самый неудобный момент...

А что смотреть, и так ясно...

Нефрит...

От него отвязаться еще сложнее, чем от славы лучшего ученика...

- Убирайся! – сквозь зубы прошипел Джедайт, потирая пострадавшее место.

- Зачем? Чтобы ты сиганул, все ж таки, в Океан? Водоплавающим летуном себя возомнил, что ли?

- Не твоего ума дело! Моя жизнь – как хочу, так ею и распоряжаюсь. И никто, включая тебя, мне в ней не указчик.

- Да что ты! – просиял Нефрит. – Ну, ну. А еще что умное выдашь? Что мы не знакомы, что ли, с этой самой минуты?.. ой, язык не мозоль понапрасну. Чихал я на твои возмущения...

Нефрит толкнул Джедайта, вжав спиной в землю. Его губы снова слились с губами упрямца, а сильные (будь они трижды прокляты - очень сильные!) ладони стиснули запястья, не позволяя ударить, ноги сжали не менее крепкие тренированные бедра.

Джедайт морщился, отворачивал лицо, даже рычал в бессильной ярости. Не помогло. Нефрит не прервал свой поцелуй, действуя на удивление деликатно при такой настойчивости. Его губы были мягкие-мягкие, как лапки котенка, и столь же нежные. Джедайт устал сопротивляться раньше, чем Нефрит целовать. С отчаянной пассивностью Джедайт позволил делать с собой все, что Нефриту заблагорассудится.

Нефрит с благодарностью воспринял то, что Джедайт, наконец, успокоился. Его губы стали еще нежнее, если таковое вообще возможно, и требовательнее. Язык проник в рот Джедайта, провел по ровному контуру зубов упрямого мальчишки, скользнул внутрь, дотронулся до языка Джедайта. Тот не ответил на ласку, лишь судорожно вздохнул, вздрогнув всем телом.

Пассивность Джедайта мучила Нефрита сильнее, чем сопротивление до этого. С приглушенным стоном, с трудом сдерживая желание силой получить то, что Джедайт отказывается дать добровольно, Нефрит взмолился.

- Ну, не будь ты истуканом! Поцелуй меня! Ответь!

Джедайт прикрыл глаза золотистыми ресницами, отрицательно покачал головой, разметав пряди волос, живым золотом растекшееся по камням обрыва.

- Нет, – едва ощутимым дыханием шепнул он.

Ноздри Нефрита дрогнули, ярость начала застилать глаза.

- Хорошо. Не хочешь - не надо. В конце концов, ты уже привык, что тебя просто имеют, а не любят.

Он резко дернул рубашку Джедайта, порвав сверху до низу, обнажив тренированный торс, жадно куснул длинную шею, дернул ремень брюк.

Джедайт нанес удар неожиданно… Опять неожиданно. Нефрит едва не слетел в бездну. Прижав Нефрита к земле коленом, Джедайт со свирепо исказившимся лицом, занес руку для мастерского удара, отточенного годами тренировок, который сломает лицевые кости, вонзит их в мозг, уродуя и убивая, как уже было… простая быстрая смерть… почти мгновенная…

И не смог ударить…

Проклиная себя самого, Джедайт уткнулся распухшим от сдерживаемых слез носом в ключицу Нефрита. Плечи его сотрясала нервная дрожь, в груди было тесно, словно сердце внезапно распухло, заполнив все пространство… Он опять чуть не убил… И кого! Своего лучшего друга… Единственного друга…

Дышать было так тяжело, что Джедайт невольно постанывал…

Нефрит обнял его, утешая, укачивая, ласково прижимая к себе, целуя всклокоченную макушку…

- Джедди, звездочка моя, что же ты так волнуешься?.. Все так естественно… и просто… Если тебе хорошо – нет ничего плохого в том, что доставляет тебе удовольствие… Тебе приятно, я-то знаю, когда я целую тебя, касаюсь твоего упрямого лица, тела… Меня не обманешь… Ты слишком неопытен для обмана….

Джедайт успокаивался медленно, напугано сверкая сухими глазами. В душе его поднималась волна протеста.

Ну, все всё знают лучше него!

Ему не приятно!.. В том, что происходит в постели, нет ничего приятного… Больно, противно, унизительно…

Не хочу снова через это пройти!..

Гулкое бешеное биение сердца Нефрита оглушило Джедайта, лишая его сил и воли. Но ярость горела все ярче и ярче, слепя разум, подхлестывая инстинкты… Как и отчаяние…

Если он не поддастся Нефриту – тот не отступится. Упрямый!

Если он переспит с Нефритом, тот сразу забудет про него, как Мотоки, как Энди…

И не будет ни друга, ни доброй памяти о нем. Есть что терять…

- Я хочу домой… - тихо шепнул Джедайт, проглотив горький комок в горле. Комок имел привкус губ Нефрита. – Я хочу отдохнуть… Один…

* * *

Нефрит доставил его до дому, но в одиночестве не оставил. Проскользнул в квартиру, запер за Джедайтом, онемевшей от этой удивительной наглости друга, дверь.

Пока Джедайт собирал остатки звуков во фразу с твердым указанием на выход, Нефрит, как ни в чем не бывало, прижал его к двери и жадно впился губами в рот Джедайта…

Джедайт дернулся, но безуспешно. Нефрит умел целовать сопротивляющихся, и даже мастеров додзё. Его губы властно сжали нижнюю губу Джедайта, язык коснулся нежной чувствительной кожи, опалив ее.

Джедайт вскрикнул, попробовал оттолкнуть Нефрита.

Лишь бы поучить расстояние для удара, возможность для броска. Все мозги в череп апперкотом вобью!.. Напрасно не сделал, когда была возможность…

Нефрит, вполне довольный произведенным эффектом, лишь утробно промурлыкал.

- Сладенький мой… Как давно я не чувствовал тепла этого дивного ротика… Ты, как мечта… Нежная, сладкая, невыразимо чувственная мечта…

Джедайт с ужасом почувствовал, как его колени дрогнули, он начал сползать по двери на пол.

Как Нефриту удаются такие фокусы?! Простые фальшивые слова, стандартный набор - он всем это говорит!.. И такой эффект!!!!

Нефрит перехватил его за талию, крепко-крепко прижав к себе, не давая упасть… Губами сжал мочку уха Джедайта, осторожно прикусил зубами, пробуя кожу на вкус… скользнул по шее длинной горячей цепочкой поцелуев, спустился на ключицу…

Джедайт безвольно сник, полностью покорившись воле Нефрита… В его голове гудело, в глазах было темно и ярко одновременно, дышать стало просто невозможно, надсадно ныли сломанные ребра…

Нефрит на удивление легко подхватил его на руки. Джедайт шокировано мяргнул, но активнее возмущаться сил уже не было… Да и желания, как ни странно…

Нефрит опустил его только в спальне, на постель, медленно, растягивая удовольствие, губами и чуткими руками приласкал каждый миллиметр лица своего пленника, его шеи, груди, живота…. Проворно расстегнул брюки… Через какие-то секунды они оба уже были без одежды…

Джедайт смущенно съежился, пытаясь спрятаться под подушки, скрыть наготу простынями.

Нефрит с чувственным смехом пресекал все его благие попытки, искренне и самозабвенно целуя дорогое тело, еще не лишившееся следов побоев. При более крепком объятии, Джедайт болезненно вскрикивал. Его ребра неумолимо напоминали о прошедших кошмарах. Нефриту приходилось быть очень осторожным… но чуткости ему было не занимать…

Он простым легким призрачным касанием подушечек пальцев по запястью, сгибу локтя, бицепсу, ключице доводил Джедайта до состояния желе.

- Неф… не надо… - все же нашелся Джедайт, отпихнув руки Нефрита.

Нефрит, что странно, не настаивал, но зато стал так ласкать взглядом, теребя длинными музыкальными пальцами свои темные локоны, заманивая взглядом глубоких проницательных озорных глаз, что Джедайт сам потянулся за поцелуем.

- Проклятый Нефрит! – всхлипнул между поцелуями Джедайт, сжав немеющими от избытка чувств пальцами крепкое точеное плечо соблазнителя, с наслаждением ощущая его рельеф и скрытую мощь.

Если бы Нефрит не тратил столько сил и времени на бегание по юбкам, он мог бы сделать карьеру спортсмена или модели.

- Вот именно… - не в тему мурлыкнул «проклятый», опускаясь еще ниже, уже не довольствуясь одними поцелуями.

Не смотря на самоконтроль, Нефрит уже был напряжен, как струна, едва сдерживая нетерпение. Еще немного… совсем чуть-чуть… несколько минут… и Джедайт получит свой рай, а он – свой.

Почувствовав губы Нефрита на своей напряженной плоти, Джедайт зло рыкнул, спихнул с себя Нефрита, прижав его к кровати, и с невыразимой тоской впился в его губы…

- Нет… - шепнул он, глотая гордость и склонив голову к паху Нефрита. – Я сам…

Нефрит выгнулся в руках Джедайта…

Ох и сообразительный мальчик! И кто это обучил его таким трюкам?…

После первых же секунд, все мысли Нефрита улетучились к звездам. Осталось одно невыразимое ослепительное наслаждение, лишающее воли, обогащающее…

Нефрит с глухим стоном сожаления понял – Джедайт провел его, доведя до оргазма до того, как Нефрит исполнил свою заветную мечту.

Расслабленный Нефрит не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и лишь огорченно наблюдал, как Джедайт соскочил с постели, нагло улыбаясь своему остроумию, и скрылся за дверью ванной.

- Маленький прохиндей! Ночь еще не закончилась…

* * *

Джедайт задремал в своем кабинете, закрывшись на замок. Он подозревал, конечно, что при желании Нефрит с легкостью расправится с дверью, и замок ему не помеха. Но так было как-то спокойнее... Еще одна иллюзия… Иллюзия спокойствия…

Диван в кабинете был жесткий, неудобный. Из одежды – одно полотенце. Опасаясь, что Нефрит, будучи опытным любовником, отойдет быстрее, чем он рассчитывал, Джедайт заскочил в кабинет со всей возможной поспешностью, забыв про такую малость, как одежда… И теперь дрожал от холода, звучно постукивая зубами... От холода, страха и возбуждения, если быть с собой честным…

За дверью что-то зашебуршало. Джедайт насторожился, и едва не рассмеялся.

Ну и что он сделает, когда Нефрит предъявит свои претензии? Станет препираться с ним через дверь, клясться, что невиновен ни в чем, и ничего Нефриту не даст?..

Смех да и только…

Из-за двери раздался ответный веселый смех человека, утвердившегося в том, о чем подозревал давно и долго.

- Джедди, это остроумно, – голос Нефрита искрился счастьем… и был откровенно удовлетворенный. – А теперь пощади замок – открой дверь сам…

Джедайт расплылся в улыбке, но дверь не открыл. Нефрит рассмеялся еще заразительнее…

- Хватит заводить меня. Я и так на взводе. Открой дверь – и убедишься…

- Не хочу я убеждаться! – у Джедайта прорезался голос. – Мне и тут в одиночестве хорошо. Пойми, упрямец, я не хочу спать с тобой. Ты получил, что хотел. Убирайся домой, оставь меня в покое.

Нефрит посерьезнел, атмосфера за дверью сгустилась.

- Джедайт, я еще не получил то, что хочу. Я хочу тебя, всего… и на всю ночь… На все ночи и дни…

- Сократи запросы, красавчик. Я тебе не девица по вызову, и не школьница безмозглая. Я не стану твоим. Я свой, и только свой!

- Да, дивный мой. Ты «свой»… и не школьница… Открой чертову дверь!

Джедайт понял – секунда, и хорошая добротная дверь превратится в щепки. Нехотя он встал, щелкнул замком.

Нефрит ворвался взбешенным ураганом. Сразу схватил Джедайта в охапку, властно впился в губы, проворно уронил на диван и сдернул полотенце.

Джедайт судорожно попытался поймать улетающую ткань, дернулся вслед за ней, натолкнувшись на Нефрита. Нефриту это понравилось. Он сразу, пользуясь удобным моментом, подхватил Джедайта под спину и ягодицы, потеснее прижимая к себе.

Джедайт возмущенно вскрикнул, ощутив возбуждение Нефрита. Его сердце, в предчувствии боли и тех мук, через которые уже довелось пройти и не раз, заколотилось аж в горле. Способность сопротивляться всколыхнулась с новыми силами. Дыхание, разработанное годами напряженных тренировок, сбилось в хрип. Глаза испуганно распахнулись, тело заледенело и покрылось холодными бисеринками пота...

Нефрит его страх почувствовал и увидел сразу. И опешил... Это ж надо так напугать паренька, что он сейчас скончается от простого невинного объятия... Хотя... еще бы он не боялся, если все его знакомства с прелестями постели проходили в обстановке жестокого насилия... Нефрит пристыжено признался себе, что за своими интересами совсем забыл о самом Джедайте, его переживаниях.

- Ох, чудышко мое, я же забыл... – Нефрит нежно-нежно, вздрагивая от с трудом сдерживаемого возбуждения, стал терпеливо целовать все личико упрямого мальчишки, обласкивая чуткими трепетными пальцами каждый миллиметр его тела, холодного и жесткого в панике.

Снова Джедайт каким-то волшебным невообразимым образом очутился на кровати. Кожу успокаивающе обняли прохладные смятые простыни, обоняние пощекотал едва уловимый трепетный аромат кожи Нефрита.

Джедайт вцепился в подушки и попытался забраться под них, но Нефрит настойчиво отвел его руки, опустившись лицом к бедрам Джедайта. Длинные темные кудри чувственно скользили по нежной коже живота, бедер и ног Джедайта, лаская ничуть не хуже, чем умелые горячие губы...

Джедайт вскрикнул от наслаждения и страха, что сейчас все опять закончится болью...

Нефрит, не прекращая чувственных движений языком и губами, успокаивающе погладил вздрагивающие бедра Джедайта.

- Все хорошо, мой нежный ангел... Больно не будет... Только хорошо... Поверь мне...

Джедайт ни на долю секунды не поверил. Как же! Ты сейчас что угодно скажешь, лишь бы получить желаемое...

Нефрит это недоверие прочел легко. Джедайт умел притворяться, но не тогда, когда над ним колдует столь умелый мастер, как Нефрит.

Нефрит загадочно улыбнулся...

Твое сомнение беспочвенно, сладенький воробышек, и ты это поймешь... очень скоро поймешь...

* * *

Джедайт вскрикнул почти отчаянно, вцепившись в спину Нефрита, умоляя или прекратить пытку, или дать ему умереть спокойно...

Нефрит легко двигался в нем. Так легко, что Джедайт был удивлен и испуган... Испуг прошел быстро, как и чувство неловкости... А удовольствие затопило с головой, лишая разума, отбирая мысли...

Нефрит ни на секунду не прекращал целовать его, шептал какие-то малопонятные фразы глухим, хриплым от возбуждения голосом. Джедайт не улавливал смысл, лишь слыша тон голоса, проникновенные эротические нотки, одним своим звучанием щекочущие что-то в глубине души и тела. Каждый звук Нефрита отдавался глубоко внутри самого Джедайта...

Предчувствуя развязку, Нефрит осторожно, но сильно, прижал гибкое тело Джедайта к себе, умело и целенаправленно доводя его до пика наслаждения... Сейчас первым будет Джедайт... Нефрит еще успеет... Ночь долгая...

Джедайт, не в силах больше сдерживаться, впился зубами в плечо Нефрита, глуша звериный вопль наслаждения. В глазах замелькали миллиарды миров, отступая, давая место душе Джедайта... Душа вернулась на место, отбив его у чужой памяти... Вопль перешел в глухой хрип... Не хватило легких... сердце колотилось так, что дробило поврежденные ребра... А затем все миры взорвались слепящим фейерверком...

Джедайт обессилено обмяк в руках Нефрита, потеряв даже способность дышать. Напугано-удивленные глаза в немом вопросе остановили мутный взгляд на самодовольном лице совершенно удовлетворенного делом своих рук Нефрита.

- Что, летун водный, понравилось? А ты за дверь, да под замок... Эх... – Нефрит, как ребенка, чмокнул Джедайта в кончик носа. – А теперь отдыхай... а я перекусить сварганю...

Джедайт покорно хлопнул ресницами, сморгнув слезинку удовлетворения, и сразу заснул...

Глава 5: Ни одно доброе дело не остается безнаказанным...

Утро и последующий за ним день были превосходны, как дивно-нереальная сказка. Парочка нежилась в кровати, и носа на улицу не показывая... Про занятия было позабыто напрочь. Хорошо хоть их роман пришелся на выходные и Джедайт, для которого учеба была на первом месте, мог расслабиться с чистой душой.

Нефрит был в полнейшем восторге от новых удивительных качеств, проявившихся в скромном приятеле. Справившись с первоначальным страхом, Джедайт стал удивительно раскован, изобретателен и изощрен, предлагая очень оригинальные идеи, от которых у Нефрита кружилась голова...

Нефрит наслаждался каждой секундой восхитительных выходных...

* * *

На людях Джедайт вел себя все так же отстранено, холодно, подчеркнуто вежливо. Как друг, не более. Нефрита это бесило, но он сдерживал темперамент. Раз Джедайту так проще – пусть. Зато ночи принадлежали целиком и полностью их страсти. Неистовость ночного Джедайта перекрывала его холодность днем.

Нефрит только не мог сдержать приступа ярости, когда видел голодно-обреченный взгляд Джедайта, стоило тому увидеть на горизонте Эндимиона. Джедайт сразу преображался в нечто противоречивое: ненависть на его красивом лице сменялась безудержным обожанием, и опять переходило в бешеную злобу.

Наконец, Нефрит не выдержал этой зверской игры приятеля.

- Ты СПАЛ с ним! – взвыл он, вытащив Джедайта на крышу.

- С кем? О чем ты? – Джедайт был сама невинность, даже проигнорировал жадный злой поцелуй Нефрита.

- Об Эндимионе твоем ненаглядном! – Нефрит, обуреваемый самыми недобрыми эмоциями, уже встряхивал Джедайта, больно сжимая плечи.

Ревность туманила звездный взгляд, оскорбленная гордость непривычно щипала его душу, не знакомую с подобным чувством.

Его предпочли какому-то землянину!

Джедайт безразлично пожал плечами, дернул губами в снисходительно-покровительственной усмешке, отвел руки Нефрита от своих плеч, спустив их себе на талию. Посмотрел на него теплым ласковым взглядом, от которого у Нефрита подкосились ноги, зашумело в голове, затрепетало сердце и всколыхнулось дикое возбуждение.

- Ты ревнуешь? Несравненный Нефрит ревнует своего приятеля к землянину... Неф, это просто глупо... Я ненавижу его... Сильно-сильно... Всей душой...

- Почему? Что он тебе сделал? – Нефрит обнял Джедайта, целуя его точеную скулу, прекрасный висок, длинную сильную шею.

- Он разбил иллюзию... Я не люблю, когда разбивают мои иллюзии... Как бы глупы они не были...

Нефрит, с трудом оторвавшись от мочки уха Джедайта, сверкнул на удивление рассудочным взглядом, это при совершенно сбитом в хрип и стон дыхании и ломоте неутоленного желания во всем теле.

- Какую иллюзию?

- Не важно... – Джедайт обнял Нефрита, прижавшись к его губам в страстном поцелуе, покусывая нежную плоть. – Хочешь, мы прямо здесь... – его голос дрожал от не менее сильного желания, чем то, что терзало Нефрита.

Огни пылающих страстью звездных глаз Нефрита возбудили и его... Он обязан Нефриту жизнью... Большой Брат убила бы его, и ночь, проведенная ими, ничего не изменила бы. Она никогда не отпустила бы его...

Когда-нибудь он вернет долг Нефриту... И тогда расстанется... неохотно, но расстанется...

Прижав Нефрита к стене вентиляционной шахты, Джедайт проворно расстегнул его брюки и плавно, как во сне, опустился на колени...

Нефрит тихо вскрикнул, вцепившись в золотые кудри, выгнулся всем телом... отстранил Джедайта...

- Нет... Я хочу тебя... всего... целиком... не здесь...

Джедайт с задумчивым, затуманенным страстью, взглядом согласно кивнул. Нефрит прав... Это как пригубить вино, опалив язык и нёбо... А он хотел напиться вдосталь, чтобы кружилась голова, и гудело все тело, сладостно терзая спазмами страсти...

* * *

В баре стоял такой шум, что можно было оглохнуть. Нефрит был уже пьян, если таковое определение к нему вообще возможно отнести. Он мог быть пьян, оставаясь совершенно трезвым... Не то, чтобы он набрался в стельку, но основательно притушил инстинкты...

Джедайт, проклятый златовласый демон! Искушающе-невинный, необычайно-чувственный... Шлюха! Он точно спал с ублюдочным землянином. Нефрит мог поспорить на весь свой винный погребок...

Нефрит приказал принести еще бутылку.

Напиться! Так, чтобы ничего не соображать, не чувствовать горечи разочарования, тоски и тяжести в сердце... А ведь раньше он и не подозревал, что оно существует... До появления проницательного мальчишки с повадками дикого зверька...

Так бездумно влюбиться в собственного лучшего друга! Умнее ничего не смог придумать! Зачем он это сделал? Знал ведь, душа Джедайта особая, уникальная. К ней ничего не прильнет. Ни грязь, ни чувства. Он – сам по себе... Холодный кристалл, нейтральная чистая поверхность... Он лишь отражает вспышки эмоций, а сам не рождает ничего... Такого любить нельзя!

Должна была быть только одна, максимум – две ночи. И все. Надо было делать ноги... Расстаться легко и просто, как с остальными любовниками и любовницами... Но он сглупил, позволив душе и сердцу встрять в простые постельные отношения, элементарно-примитивные, испортить их чем-то сложным, более значимым, чем секс...

Напрасно!.. Теперь и расплачивается... получил красивую талантливую игрушку в постель, а души-то игрушка не отдаст... По всему видно – платит «долг»... Какое противное грязное слово... Ничего он ему не должен...

Нефрит не заметил, как осушил полбутылки на одном дыхании. Его не проняло... Он мог выпить столько, что бутылки будет некуда ставить, а разум все чист останется... Проклятые звезды своей мощью забирают все... очищая разум, не позволяя насладиться сладостным забвением... У каждого свои кошмары... У него это Звезды...

В бар ввалилась толпа новых посетителей.

Нефрит поморщился от усилившегося шума... Сейчас бы в тихое спокойное место... обнять упрямое гибкое тело, поцеловать упоительно искрящиеся золотые пряди, увидеть сладкий блеск затуманенных страстью синих глаз...

Проклятый Джедайт! И здесь не дает покоя!..

Ну вот... Теперь или придется терзаться от желания, или снять кого прямо сейчас...

При мысли, что он станет касаться кого-то другого, Нефрит брезгливо поморщился...

Не хочу другого!!!..

- Эй, Неф! Как там Джедди? Уже лучше? – счастливо-пьяный голос Эндимиона буквально встряхнул Нефрита.

И он еще вопит о Джедайте! Сукин сын! Земной выродок! Да его убить за наглость стоит!

Имел моего Джедайта... Слышал его страстные стоны... ласкал его чувствительное тело... целовал трепещущие ароматные горечью дорогого дерева губы...

Джедайт только мой! Никто не должен его касаться!

Нефрит нехорошо ощерился...

Мотоки уже поплатился за то, что посмел коснуться его Джедайта... Пусть не руками самого Нефрита, а жаль, но Звезды покарали его...

Настала очередь Эндимиона. И покарать его должен он сам, Нефрит…

Бить его наглую земную морду бесполезно. Эндимион очень сильный противник, да и не поймет ничего, хоть заобъясняйся, за что его бьют. Просто отмахиваться станет, с удовольствием наслаждаясь «спаррингом». Бестолковый он.

А вот…

От дерзкой идеи у Нефрита зрачки вспыхнули дальними звездами, грудь стиснул обруч предвкушении успеха, засосало под ложечкой. Ему не впервой сбивать с пути праведных натуралов, тем более, нагло притворяющихся натуралами…

Ослепительно улыбнувшись, Нефрит приглашающее указал на кресло рядом с собой.

- Давай выпьем… О Джедайте поболтаем…

Эндимион охотно свалился в удобные глубины кресла. Жадно потянулся к бутылке, щедро плеснул в свой бокал.

Нефрит не остановил его. Вместо этого, откинулся на спинку кресла, любуясь цветом вина в бокале, вдыхая терпкий аромат напитка.

Эндимион пил, как дикарь. Хорошее дорогое вино – как простую воду, залпом…

Нефрит поморщился, успокаивая себя только одним доводом: землянин – что с него возьмешь?!..

Нефрит плавно начал беседу, дождавшись, когда вино проникнет поглубже в Эндимиона.

- А что тебе до Джедайта?.. Ты, вроде, парнями не увлекаешься…

- А он… хороший… смешной… - пролепетал Эндимион, вновь потянувшись к бутылке.

Нефрит деликатно отстранил его руку.

- Давай сначала кофе попробуем. Говорят, он здесь необычайно вкусный и крепкий.

Эндимион без энтузиазма воспринял эту идею. Но ему ничего другого просто не оставалось.

Чуть отрезвив Эндимиона кофе, Нефрит снова начал гнуть свою линию, обласкивая Эндимиона слегка плотоядным взглядом.

- Смешной Джедайт? Возможно… Но, признай, крайне соблазнительный… В нем есть нечто… порочное, что толкает к нему с неумолимой силой…

Эндимион задумался. Алкоголь и кофе подводили его к совершенно противоречивым выводам. Алкоголь вопил – Нефрит забрасывает удочку на Джедайта, кофе уверял – Нефрит признанный бабник, до парней ему и дела нет. Эндимион постарался вспомнить недавно закончившийся углубленный курс начальной дипломатии…

- Эээээээ… Он… Необычный…

Нефрит лукаво сверкнул ночными глазами из-под кудрей растрепавшихся волос, пригубил вино, сделав это со столь откровенно-чувственной подоплекой, что Эндимион онемел…

Как ему это удается?

- Необычный, это точно… Кому, как не тебе, это знать…

Эндимион покраснел… Как Нефрит узнал о Мотоки и Джедайте?..

- Я… Эээээ… А что ты имеешь ввиду?

Нефрит слизнул капельку вина с уголка своих полноватых губ, чуть прикрыл мерцающие звездными искрами глаза, умело изогнул в усмешке губы…

Эндимион невольно неотрывно наблюдал за всем этим спектаклем, раскрыв рот и позабыв даже про спиртное, подчиняясь магии умелого гипноза обольстителя… Темные глаза Эндимиона тускло свернули, стараясь скрыть приступ желания, дыхание участилось…

Нефрит с трудом сдержал победную улыбку.

Что ж, не ему одному сегодня будет неуютно в тесных брюках…

- Ты ведь прекрасно знаешь, что он необычный парень… Милый-милый ангелочек… - голос Нефрита вибрировал на низких тонах, завораживая тягучестью.

Эндимион заерзал еще явственнее. Румянец поглотил его уши, шею и, Нефрит мог поспорить, даже лопатки.

- С чего бы мне это знать?.. Я такими… вещами… не интересуюсь…

- Да что ты?.. - Нефрит лениво сделал еще один глоток из бокала. – А мне стали известны другие сведения…

- Чего? – Эндимион подскочил в ярости. – Я не сплю с парнями!

Нефрит перехватил его запястье, сжал сильно и чувственно одновременно, притянул на кресло рядом с собой, обнял Эндимиона за плечи, нашептывая прямо в ухо, щекоча висок своим теплым дыханием.

- Ну, конечно, ты не спишь… Иначе твоей карьере Принца Земли пришел бы быстрый бесславный конец… Но это ты, будучи трезв, знаешь… А как после пары-тройки бутылок? Уверен ли ты в себе после них? – губы Нефрита легонько дотронулись до шеи Эндимиона, прямо под мочкой уха, запечатлев игривый поцелуй.

Эндимион вздрогнул, но вырываться не стал. Ему на память пришел тот странный волшебный сон… Сон ли это был?.. Или подставка Нефрита…

Лицо Эндимиона окаменело, глаза в ужасе распахнулись.

- Я что… спал с парнем? – всхлипнул он столь жалобно, что Нефрит чуть было не пожалел его, но вспомнил голодные глаза Джедайта, которыми тот смотрел на этого болвана, и жалость испарилась.

Проснулся цинизм.

Ублюдок Эндимион переспал с Джедайтом, восхитительным Джедайтом, и не помнит этого… Не удивительно, что Джедайт в таком бешенстве… Бедный мальчик…

- Ну-у… не совсем «спал»… - Нефрит стал блефовать, и чем дальше, тем красочнее. – По моим сведениям, поспать тебе не удалось совершенно. Та еще ночка была…

Эндимион обмяк… Он явственно увидел заголовки газет, пестрящие огромными заголовками: «Скандал! Принц Земли – предпочитает Лунных Мальчиков!!!! Новая политика Земли!!!».

Какой кошмар!!!!

- Чего тебе надо, Нефрит? Зачем ты устроил это представление? – Эндимион стал трезв, как стеклышко.

Нефрит притянул его к себе поближе, почти усадив к себе на колени, и жадно поцеловал в губы. Эндимион не сопротивлялся, но и не отвечал.

- Я одинок… Мне очень хочется узнать, что такое умеют делать земляне, чего не могут парни Луны…

Эндимион поджал губы, свирепо сверкнув взглядом, но не вытер след поцелуя.

- Сколько денег тебе надо?

- Ты идиот, землянин! – рассмеялся Нефрит, снова откинувшись на спину кресла и потянувшись за бокалом. – Я богаче тебя, Эндимион. Гораздо богаче! Мне не нужны деньги… Я хочу исполнить свое желание. Сегодня моим желанием стал ты… Выбирай, или мои откровения с газетчиками, или небольшая уступка моей прихоти с твоей стороны.

Эндимион сопротивлялся. Стать любовником Нефрита он не хотел совершенно. Совершенно-совершенно!

- Я достану тебе лучшего паренька, который обслужит тебя по высшему классу…

- Энди, ты меня не слушаешь. Любовника на ночь я найду и без тебя. Я хочу тебя и сегодня же!

- Я убью тебя, Нефрит, – устало признался Эндимион. – Мне проще уничтожить тебя, чем согласиться на это.

- Вероятно, ты постараешься это сделать. А вот удастся ли тебе это и достигнешь ли ты этим того, что хотел – вопрос. Все сведения хранятся у моих юристов. В случае моего внезапного исчезновения – они пойдут в ход… Со своей стороны я гарантирую словом Санджойна (а оно у нас в роду самая ответственная клятва, не нарушавшаяся ни разу за всю историю рода), что если ты согласишься на мое предложение – все документы будут уничтожены, история перестанет существовать. Все свидетели будут молчать… вечно…

Эндимион знал, что такое – Слово Санджойна. Более крепкой клятвы не существовало. Это единственный атавизм, которого строго придерживался беспринципный и богатый клан.

Эндимион скрипнул зубами.

- Согласен… Ненавижу тебя!

- Мне твоя ненависть до Земли, лишь делай то, что я скажу, – Нефрит долгим глотком допил остатки вина и поднялся на ноги. - Ко мне в особняк!

* * *

Нефрит смотрел на Эндимиона в зеркале заднего вида и сгорал в огне ревности.

Как ты, землянин, обладал моим Джедайтом? Грубо или нежно? Что ты делал, чтобы зажечь тот жгучий огонь в его ясных глазах, глядя на который хочется плакать в бессильной злобе? Отдай секрет, и я тебя не трону!

Но Нефрит знал, глупый Эндимион забыл все волшебство ночи с Джедайтом, и не знает ничего… Совершенно ничего… И теперь поплатится за это… Лучше бы он знал, за что Нефрит намерен его наказать…

Глупый-глупый землянин, возомнивший себя Принцем, не подумал о том, прикрывая скандал, что он добровольно проклял себя на веки вечные. Никто, кроме них двоих, не будет знать об этой ночи, но и этого слишком много. Со временем Эндимион это поймет… когда ума наберется…

Нефрит, испытавший все, знал это на себе.

Для Эндимиона было бы лучше, если бы он согласился на скандал…

Нефрит самодовольно улыбнулся…

* * *

Эндимион дрожал точно так же, как Джедайт той ночью, но Нефрит не был намерен быть с ним нежным. Он не Джедайт. Эндимион не заслужил нежности…

Сев в кресло, Нефрит сурово приказал.

- Раздевайся. Живо.

А сам усмехнулся. Именно таким тоном говорила со своими любовниками Ами.

Эндимион гордо вскинулся, но поутих под скотским ледяным взглядом Нефрита. Медленно, оттягивая момент, расстегнул пиджак, рубашку, стянул их, бросил на пол.

Нефрита эта небрежность покоробила. Он сам любил аккуратность, ценил ее в Джедайте… И этот неряха имел его чудесного Джедайта!…

У мальчика явно что-то не то со вкусом на партнеров…

Внезапная мысль заставила Нефрита вздрогнуть.

А что, если Джедайт отнюдь не сам добровольно лег с Эндимионом, и земной зазнайка просто изнасиловал его дивного, восхитительного, нежного друга?

Нефрит смертельно побледнел, желваки жесткими комками проявили всю глубину его гнева.

И верно, Джедайт боялся секса… Этот земной парень не дал ему особого богатства ощущений… Не сумел…

- Штаны тоже… Не тяни… Горячее я не стану…

Голос Нефрита хлестнул кнутом.

Эндимион хрипло выдохнул, швырнул полный лютой ненависти взгляд в своего врага, но повиновался.

Нефрит лениво отметил его хорошую физическую форму. Не зря ходили сплетни, что Эндимион перепробовал все додзё Лунного Королевства, не задерживаясь ни в одном надолго из-за скандальности характера. Глядя на его крепкое поджарое тело, в это верилось очень легко.

- Подойди.

Эндимион медленно выполнил приказ.

Он так напоминал в эту минуту своим упрямством и неуверенностью Джедайта, что Нефриту захотелось обнять его, утешить, сказать, что он пошутил… Ничего из этого он не сделал. Вместо этого расстегнул брюки…

* * *

Джедайт, предвкушая веселый сюрприз, бесшумно распахнул дверь особняка Нефрита. Осторожно, стараясь не повредить бесценный груз, внес огромный торт, щедро украшенный кремовыми звездочками. Остановился снять обувь, взбежал по крутой лестнице… и замер в ужасе…

Из спальни Нефрита раздавались звуки… не те звуки, которые бы он желал услышать… Там было минимум двое… И они занимались сексом…

Джедайт аккуратно поставил торт на столик в холле. Медленно, неохотно, приблизился к двери спальни… Сомнений быть не могло... Оставалось выяснить, кто прельстил Нефрита…

Джедайт бесшумно приоткрыл дверь, застыл на пороге…

В один беглый взгляд вместилось всё: сбитые простыни, два поджарых тела на них в откровенных объятиях, всхлипы страсти и горячий шепот…

Нефрит и Эндимион…

Джедайт почувствовал, как внутри него сердце вдруг расширилось экзотической глубоководной рыбкой, а затем лопнуло, сковав льдом грудь и живот…

Он развернулся и так же бесшумно исчез. Ключи оставил на столике у выхода.

Его присутствие осталось незамеченным…

* * *

Нефрит нашел торт наутро и все понял…

Из-за мелочной мести он потерял свою Мечту. Джедайт измены не простит никогда.

Может, так и лучше… Самостоятельно расстаться со своей Мечтой Нефрит не смог бы, не хватило бы сил и характера… А быть с ним - все равно, что раствориться в чем-то глобальном, гигантском, перестать существовать…

Джедайт все сделал за него… Решил проблему одним движением руки…

И Мечта Нефрита превратилась в пыль, сметенную звездным ветром…

* * *

Светловолосый парень на ходу создал очень мастерскую иллюзию. Швырнул ее за плечо, в самую высь неба. Полил дождь, разогнав визжащую толпу школьников. Парочка, пламенно целующаяся, его не заметила и не прервала своего занятия.

Наступит момент, когда все-все будет отомщено. Каждый осколок души, который земной демон растоптал, исковеркал…

Парень рассмеялся злым глухим смехом…

Конец Первого Воплощения




Отражение Огня

От первой строчки, до последней точки посвящается Акире Куросаве

Огонь больно лизнул длинный пальчик. Даже специально вызванный хозяином и повелителем для сеанса воспоминаний, он жалил жестоко, свободолюбиво, напоминая: «Я не ручной зверек. Я был до тебя и буду после тебя. Со мной не шути».

Лорд лизнул ожог тонким язычком, брезгливо поморщившись от привкуса паленой кожи. Огонь прав. Нельзя расслабляться. Надо помнить.

Изумрудно-зеленые выразительные глаза подернула поволока, их яркость поутихла, живость исчезла. В глубине темных, бездонных зрачков вспыхнуло миллиардами искр отражение язычка пламени, зажатого меж худеньких, почти фарфоровых, ладошек.

Первое воплощение

Глава 1: Помни имя своё...

Лунное Королевство было не просто красиво, оно было великолепно! Огромные площади, вымощенные бледно-голубоватыми мраморными плитами, искрящиеся на каждом углу белоснежными арками и словно хрустальными фонтанами, величественные и хрупкие одновременно высокие здания с огромным количеством окон, ласково тянущиеся к прозрачным небесам, пронзенным яркими лучами солнца. И огромная синяя планета на небосводе, манящая сильнее Солнца, мечта всех романтиков.

Таков был внешний вид Лунного Королевства. Архитектурный стиль хоть и не был разработан одним автором, но был органично-правильный, лишенный броских вычурных деталей, негармоничных зданий, несимметричной уличной развязки. Все было подогнано с небывалой, нечеловеческой тщательностью, создавая прекрасную картину и идеальный мир. Но даже в идеальном мире люди – самые непредсказуемые и неуравновешенные существа - не могли не быть самими собой. Красота и совершенство Лунного Королевства воспринималась ими, привыкшими к этой красоте, как умелая декорация к их спектаклю-жизни. И они эффектно играли в нем свои роли, рольки и ролюсечки. Комедия, трагедия, фарс – все смешалось на белом мраморе и искрящемся хрустале Лунного Королевства.

* * *

Шиту был обычным шестилетним мальчишкой. Но очень, даже чересчур симпатичным. Он обладал самыми огромными в городе изумрудно-зелеными глазами с длинными пушистыми ресницами, точеным носиком, дерзко вздернутым вверх, бровями в форме размаха крыльев ласточки, остреньким подбородком, высокими скулами и симпатичным смешливым ротиком, ежесекундно растягиваемом в самой прелестной и искренней улыбке, на какую только способно человеческое дитя. Длинные, ниже лопаток, искрящиеся огненно-рыжие, слегка вьющиеся волосы придавали его внешнему виду оттенок экзотичности эльфа, как и необычайно стройненькая фигурка, гибкая и подвижная, как ртуть. Когда он появлялся в толпе людей, все взгляды мигом оборачивались к нему, следя за каждым его грациозным движением. Хотя уследить за его передвижениями было очень даже непросто. Шиту походил на капельку ртути или рыжий солнечный зайчик, сгусток чистой солнечной энергии, мелькающий между кронами деревьев. Он не просто двигался, он буквально носился, сломя голову. Просто идти для него было невмоготу. Он бежал, едва касаясь земли узенькими ступнями. Попробуй, поймай!

Все его любили и баловали. Его тискали многочисленные родственники, знакомые, подруги и друзья родителей. Все дети, сверстники и постарше, хотели с ним дружить. Его даже никогда не называли полным именем – Тоширо, а ласкательно звали Шиту. Эта непонятная кличка прилипла к нему лучше родного имени.

- Шиту, поцелуй свою маму!!!

- Шиту!!! Где мой красивый мальчик?!

- Шиту! Какой у вас хорошенький ребенок. Ну, прямо-таки ангел с небес.

- Шиту, зачем ты разбил мою вазу, негодник? Не улыбайся так... Ах, маленький озорник. Когда ты так улыбаешься, я готова простить тебе все, что угодно.

- Шиту!!! Пошли играть. Я дам тебе свой мяч, если ты скажешь тому мальчику, что мой друг.

И так год за годом. Много лет счастья и успеха. И бескрайнего голубого неба, любви, обожания и радости.

Вся эта восхитительная идиллия рухнула в один ужасный день. Он неудачно упал, споткнувшись о камень около песочницы, торопясь принести маме ее любимую сумку, и поцарапал лицо, расквасил нос, да к тому же выбил о край злополучной песочницы все передние зубы. На его нежные губы изнутри наложили более десяти швов.

Пожилой доктор старался, как мог, но и он ничего не смог поделать с природой. Нос Шиту распух, как картофелина запеченная на углях, под глазами образовались огромные синяки, губы почернели и выглядели, как два чернослива.

Увидев эту страшную картину, мать упала в обморок. Ее отхаживали два часа, и после этого она, увидев плачущего от страха, шока и боли Шиту, которого даже врачи не смогли отогнать от матери, завопила в ужасе.

- Уберите от меня этого уродца! Это не мой сынок. Он красивый! Вы подменили моего сына!

Шиту был ранен в самое сердце. Эти страшные жестокие слова причинили ему больше страданий, чем боль от выбитых зубов. Он шарахнулся в коридор, где его уже ждал доктор со шприцем успокоительного в руке. Таблетки, которыми врачи накормили его до этого, не подействовали. Что и немудрено. Он выплюнул их. Тайком, как звериный детеныш, смыл в раковине туалета и притворился, что заснул. А сам пробрался в палату к маме. И все для того, что бы услышать ЭТО!

Затаив боль и обиду в глубине своего худенького тельца, и без того терзаемого жуткими спазмами боли, он позволил себя уколоть пожилому доктору, уже лечившему его всего два часа назад. Погрузиться в беспамятство сейчас было проще и не так ныло сердце. Как же оно может болеть!!!

Его выписали лишь через две недели. Жестокие слова матери отразились на нем сильнейшим стрессом. Сгусток энергии, Солнечный Зайчик Лунного Королевства потух после страшных слов матери. Его била лихорадка три дня. Три дня он находился на грани между жизнью и смертью. Матери рядом не было. Лишь пожилой доктор гладил его лоб, целовал худенькие ручки с безжизненными пальчиками и шептал слова утешения и любви напуганному шестилетнему малышу с моментально постаревшими глазами. Этот тихий уверенный голос и вытянул Шиту из лап смерти.

Даже после выписки он боялся матери. Она его тоже. Она помнила свои слова, а сине-зеленые разводы на лице сына с омерзительной откровенностью напоминали ей о ее жестокой ошибке.

Синяки почти прошли, но губы заживали тяжело, царапины на лице тоже. Увидев, как он изуродован, друзья стали от него шарахаться и дразнить, даже несколько раз жестоко избили. Родственники фальшиво охали и брезгливо спроваживали его с рук на руки родителям. А тем он тоже не особо был нужен. У матери была постоянная истерика из-за внезапно проявившихся, до этого скрываемых измен мужа, в довесок к сыну-уроду, а отец пил по черному, потеряв работу.

Зубы через какое-то время у Шиту выросли новые, на гладкой фарфоровой коже не осталась и следа от страшных царапин. Лицо снова стало безупречным, лишь бледные полосы шрамов на внутренней поверхности губ напоминали, что ЭТО было на самом деле, а не его сумасшедшая выдумка.

Шиту возненавидел всех, а особенно люто – свое лицо. Тирания окружающих наложила на него недетский отпечаток. Он безжалостно обрезал свои длинные золотисто-рыжие кудри, стал драчлив. И дня не проходило, что бы он не пришел домой без свежего синяка, но и его противникам доставалось. Он дрался остервенело, без намека на страх, жестоко, не по-детски, и использовал все, что попадало под руку, не гнушаясь ничем. Там, где не хватало силы, брал хитростью. Солнечный Зайчик стал Огненным смерчем. На него стали поступать жалобы.

После первой же родительской порки, он уяснил: его внешность – ключ к успеху. Раз его баловали и любили только за красоту, они получат, что хотели. Мальчик принял урок к сведению.

Он отрастил волосы, научился улыбаться так, что все столбенели. Его глаза тоже научились лгать. Он мог изобразить на своем личике любую мину: радость, страдания, удивление, обожание, восторг, омерзение, ободрение. И все независимо от того, что он чувствовал в данный момент. Его лицо словно жило отдельной жизнью, беспрекословно подчиняясь его прихоти. Он снова стал Солнечным Зайчиком. Но жестокость, которой его обучили сверстники, не исчезла, лишь затаилась.

Она утихала лишь тогда, когда он смотрел на огонь. В причудливом изящном танце языков огня, цвета его волос, ему чудились волшебные обещания, манящие песни и теплые слова утешения. Они очищали его, но ненадолго. Стоило отвести глаза, и тепло, проникшее в его душу с пламенем, застывало горькой льдинкой, раня больнее прежнего. Что за страшная непрерывная пытка, а отказаться от нее у него не было сил.

В первый раз, в девять лет, ощутив в припадке ярости, что его ладони опалил огонь, он не испугался и не удивился. Он разучился удивляться в те памятные шесть лет. Вместо того, что бы остолбенеть от своего дара, он, не сходя с места, просто, как само собой разумеется, подпалил волосы своему обидчику. После чего на удивление усердно стал практиковаться в умении обращаться с огненными шарами. А тот парень остался слеп до конца жизни.

Из-за одного из тренировочных опытов Шиту сгорел пьяный отец. Шиту не огорчился. Все шло по плану, а неудачник-отец начинал мешать его, Шиту, успеху. Да и домогательства, с которыми выпивший отец лез к своему соблазнительному отпрыску, могли попортить его хорошенькую внешность, сведя на нет все усилия по ее поддержанию. А усилий Шиту прикладывал немало: хорошие дорогие крема, качественные шампуни, ароматная пена для ванн - все, на что способна косметическая индустрия. Для красавчика-сына ничего не жалко!

Шиту знал, чего хочет. От сверстников он слышал об особых элитных классах в закрытой школе на Терминаторе (астрономическое понятие: граница дня и ночи). Там обучался цвет молодежи, который впоследствии должен был занять руководящие посты в Лунном Королевстве.

Это и было целью Шиту. Власть. Он шел к ней напрямик и в обход, но шел. Неумолимо, не сворачивая с пути, не гнушаясь ничем, активно используя свой дар – ослепительную внешность.

Именно он споил Эндимиона – редкий фокус: Эндимион отличался омерзительно-порядочным образом жизни, не оставляя тщеславных мечтаний рано или поздно занять трон если не на Земле, то на Луне. Он же, Шиту, подстроил, что его, голого и дрожащего, застали в недвусмысленном положении под телом почти полностью нокаутированного спиртным тоже голого Эндимиона, тем не менее продолжавшего что-то бормотать про хорошеньких девиц с тощими ножками, длинной аж с милю. В тот момент Шиту, как бы случайно, вытянул свою длинную стройную ножку с прехорошенькой коленкой, и любому дураку стало ясно, чьи ножки имел ввиду, и не только ввиду, Эндимион.

* * *

Шиту отчаянно нужен был сильный покровитель. И, по плану, им должен был стать его сверстник. Джедайт. Джедайт-заучка. Шестнадцатилетний блондин с короткими медовыми волосами, длинной челкой, нагло прячущей умные, чуточку замутненные постоянными раздумьями, синие глаза правильной классической европейской формы. Он обладал средним ростом, широкоплечей фигурой и скандально-соблазнительными полноватыми губами. А так же феноменальной памятью и неограниченным трудолюбием, при полнейшем отсутствии снобизма или хотя бы интереса к развлечениям. Нейтральный до скуки, уравновешенный, как хороший клинок, умный, как профессор, и не от мира сего, как землятик [примечание автора: нечто подобное лунатику].

Джедди, как его все звали, люто и необъяснимо ненавидел Эндимиона, зато был умен и богат. А к наукам у Шиту с детства была стойкая антипатия. Исключение составляли занятия магией. В ней Шиту оказался самородком. Он изыскивал редчайшие книги, кропотливо конспектировал их, долго и муторно отрабатывал приемы, шлифовал технику. Ради огня он шел на всё, даже на учебу. А уж любимейшим развлечением Шиту стало закорачивать систему пожарной сигнализации на занятиях в классе с другими детьми, да так, чтобы потоки ледяной воды выплескивались долго и яростно, как при большом пожаре. И всегда старался остаться относительно сухим: потоки воды испарялись, не успев достигнуть его тщательно отглаженной одежды.

Промокать он не любил. Но иногда соглашался с этим неудобством, если Джедди хоть на миг отрывал точеный носик от книжек и замечал его. В этом случае, Шиту красиво промокал, дрожал, и его худенькую стройную совершенную фигурку живописно облепляла мокрая одежда, придавая его и без того тщательно созданному образу шарм хрупкости и доверчивости. Ну и кавайности, разумеется. Уже не один одноклассник посматривал на него голодными глазами, и даже поступали определенные предложения. Но Шиту строго осаживал соблазнителей, не доводя до бешенства и мести лишь за счет очаровательной улыбки, кокетливых взмахов ресницами и смущенного румянца.

Джедди отличался замкнутостью, и добиться его расположения можно было, по расчетам Шиту, лишь став жертвой его врага. Иначе он просто игнорировал окружающий мир, с головой погрузившись в мир учебы, научных фактов и домашних заданий. Перед ним можно было голышом пройтись, что Шиту не раз проделывал в душе при спортзале, а тот и не заметит. Зато Шиту приходилось после этого сеанса дефилирования очень оперативно уносить ноги от толпы стремительно сменивших ориентацию одноклассников.

Скандал с Эндимионом, тем более, накануне его тщательно спланированного свидания с безмозглой безалаберной пустышкой – Лунной Принцессой, был благополучно замят секретной службой при посольстве Земли. Перспектива союза с Луной для будущего Земли не шла ни в какое сравнение с пошлыми шашнями Эндимиона и стоимостью обучения «изнасилованной несовершеннолетней жертвы» в Терминаторе.

* * *

План Шиту сработал безотказно. Все было разыграно, как по нотам. Каждое действующее лицо вело себя именно так, как того ожидал Шиту. Даже Джедди начал более близкое дружеское знакомство именно теми словами, которые от него ждал Шиту.

- Не печалься, Зой-тян, все пройдет. То, что ты испытал, всего лишь иллюзия. Само существование человека – одна сплошная иллюзия. Нам не дано знать истину. Ее попросту нет. Истинна – то, что ты чувствуешь на данный момент. Через секунду эта истина уже оборачивается иллюзией... И не стоит думать, что это ты виноват в том, что произошло. Этот выродок-Эндимион не тебя одного так...

Зой шмыгнул носом и поднял на Джедди кристально-чистые невыразимо невинные глаза, в которых застыла неизбывная мука. Хоть на секунду смогла пригодиться вся боль жутких воспоминаний прошлых лет.

Зойсайтом стал себя называть Шиту после того печального случая с выбитыми зубами. Зой – было имя его лучшего друга. Именно этот друг, увидев изуродованное лицо Шиту, первым стал дразнить и притеснять его, а затем первый же и побил его. Каждый раз, как Зойсайта называли по имени, или он колдовал – «Зой» напоминал ему о важности хранить лицо и помнить все то, что он узнал и с чем столкнулся тогда. Его внешность – пропуск на самый верх!

- Он и тебя... – голос Зоя сорвался на стон, из глаз брызнули слезы, он уткнулся носом в рукав и горько, навзрыд, расплакался.

Джедди поступил именно так, как от него ожидалось. Обнял дрожащего Зоя за плечи и, вперив невидящий, от глубоких дум, взгляд куда-то за горизонт, тяжело вздохнул.

- Все хорошо, приятель. Больше он не сможет тебя обидеть. Никогда!

Зою не понравилась эта серьезная взрослая клятва. Что-то пошло не совсем по его плану. Лишаться покровителя, не успев его заполучить, он не желал. Поэтому поумерил страдания и чуть-чуть, безукоризненно вымученно, улыбнулся, осторожно коснувшись кончиком языка шрама на губе, снова вспоминая свою боль.

- Я рад, что ты не дашь меня в обиду. Ведь не дашь? – в его ясных зеленых глазах плеснулся ужас возможного отказа.

Джедди поспешил его успокоить.

- Что ты, конечно, не дам. При мне он не тронет тебя. Не посмеет, – что-то в тоне вечно сдержанного Джедди-заучки напугало Зоя.

Это тебе не предсказуемый до омерзения бабник Эндимион, а некто с более сложным характером. Такого не раскусишь за день. Зой отогнал от себя неуверенность и доверчиво прильнул к плечу Джедди.

Доверия к нему у Зоя не было и в помине, но он умело изобразил все нужные чувства, даже не задумываясь над ними, как будто играл хорошо заученную и отрепетированную роль. А думал о другом. Джедди с его комплексом рыцаря мог не только помочь в осуществлении далеко идущих планов Зоя, но и помешать ему. Стоило контролировать Джедди, как можно более полно. Для этого влюблять его не стоило, Джедди запросто мог сорваться и натворить необдуманных поступков. Немного романтики, но не любовь.

Тряхнув рыжими локонами, Зой отогнал от себя эти мрачные думы. Сейчас не до них. Он обдумает все это дома, по шею погрузившись в душистую ванну, под гармоничную музыку, или во время занятий спортом.

* * *

Никто и не подозревал, что хрупкий Зой не был таким от природы, а намеренно подчеркивал свой образ слабого беспомощного мальчика. В действительности, по физической силе с ним не мог сравниться даже сансей в маленьком захудалом додзе, хотя сансей был хорошим воином и очень сильным крупным мужчиной. Намеренно пользуясь лишь теми тренировками, которые не накачивают мускулатуру, а развивают гибкость, выносливость и скорость, Зой день за днем оттачивал свою технику, отдавая предпочтение легкой гимнастике.

Он мог без труда пробежать километровую дистанцию и не сбить дыхание, проделать головоломные трюки на кольцах, коне, брусьях. В гимнастике ему не было равных. Его позвоночник словно состоял не из костей, а из хрящей. Гравитации для него просто не существовало. Каждое его движение было изящно, отточено и прекрасно. Но никто этого не видел.

На физкультуре он только то и делал, что жаловался, скулил и ворчал. Еще бы не быть обиженным: если играли в игры с применением мяча – тот непременно прилетал в голову Зою, коньки пугали его до икоты, да и лед под ним слишком быстро таял, и Зой красочно плюхался носом в лужу, запнувшись о собственные ноги. При отважной попытке тренера заставить Зоя сдать норматив по отжиманиям – хохотала вся школа. Было похоже, словно червяк решил стать тяжелоатлетом. Потуги были столь же эффектны сколь и безрезультатны, и затянулись почти на два часа учебного времени.

Его брюзжание и чудеса в спортивных неудачах создали ему непреходящую славу самого неспортивного парня школы. Девчонки липли к его красоте, но сторонились его, как только он раскрывал рот - хамить слабым Зой не перестал и после обретения былой красоты. Да и кто захочет дружить с парнем, шатающимся от любого порыва ветра? А он намеренно отпугивал их. В Терминаторе почти не было девчонок, и он не был намерен тратить на них свое время, которое нужно для более четкого отбора тех, кто может оказаться в Терминаторе и стать его ступеньками к Власти. Выявить и использовать – вот его девиз того времени.

Своего сансея он убил в тот же день, как пришло известие, что его берут в школу на Терминаторе. Легко и быстро. Имитация самоубийства. Зою только-только исполнилось двенадцать лет.

* * *

Слава у Джедди и Зоя была почти одинакова. Однако Зой был куда хуже своей репутации, в отличие от Джедди. Тот искренне старался поддерживать дружеские отношения с окружающими. И это вполне удавалось, пока он не впадал в менторский тон и не начинал доставать всех своих знакомых напоминаниями о предстоящих контрольных и экзаменах в самый разгар вечеринки. Казалось, малая толика самого слабого спиртного действует на него, как катализатор ресурсов памяти. После этих вечеринок он сдавал свои лучшие доклады, писал безупречные контрольные, в то время как другие маялись похмельем. За это его пытались побить, но паренек обладал, кроме обширных познаний в науке, еще и черным поясом по каратэ. Сдать норматив по отжиманиям для него не было столь чудовищной катастрофой, как для Зоя. Контраст между этой парочкой был разителен.

После одного из таких разительных «выступлений», Зой при всем классе обиженно саданул приятеля под коленку и удрал в раздевалку под понимающее ржание всех присутствовавших. В раздевалке он, в сердцах от своего вынужденного постоянного притворства во имя иллюзорного будущего успеха, с легкостью выполнил тройное сальто и приземлился на подоконнике. Заслышав сзади торопливые шаги Джедди, Зой еще сильнее нахохлился и зашмыгал носом. Посмотри, какой я несчастный!

- Зой-тян, ты чего? – Джедди осторожно тронул худенькое плечико, опасливо встав так, что бы длинная ножка Зоя не могла достать его колена. Как он только что убедился, лягается Зой преотлично.

- Отстань, заучка, – грубо огрызнулся Зой. – Мало тебе быть просто умником, так еще и в мастера спорта решил податься. А мне кем быть? Всеобщим посмешищем и мишенью для тычков пальцем?

- Но ты сам виноват, – промямлил Джедди. – Мог бы немного и взять себя в руки, позаниматься спортом. Я давно предлагал тебе дать пару уроков...

- Ага, случаем не таких, как целоваться без засосов, – еще пуще вспылил Зой.

- Ну, это уже совершенная клевета, – обиделся Джедди, сев на подоконник рядом с Зоем. – Я ни разу не домогался тебя. Уж это-то признай.

- А зачем мне это признавать. Ты же меня все равно почти не замечаешь за своими вечными книжками-тетрадками, – не отступал Зой.

- Это не так...

- Тогда скажи, какого цвета мои глаза, – Зой зажмурился, что бы Джедди не подглядел ответ.

Джедди оторопел. Загадка была вроде не сложная, но он действительно не помнил цвета глаз Зоя. Выражение – да, но не цвет. Последовала долгая мучительная пауза, невразумительное мычание, почесывание затылка и честный ответ.

- Не помню. Извини.

Зой резко обернулся к приятелю и, почти зло вцепившись в его коротко стриженые золотистые локоны, приблизил свое лицо к его лицу, пока их носы не соприкоснулись.

- Какого цвета мои глаза? – чеканя каждое слово, спросил Зой, широко распахнув их.

Джедди замялся и покраснел. Он опять не смог различить цвета – одна сплошная темная бездна, затягивающая внутрь... и частые вспышки на самом дне зрачка. На лбу Джедди выступила соленая испарина. Не от смущения, просто стало безумно жарко. В азарте, Зой перестал контролировать свою сущность, и температура в раздевалке подскочила на порядок вверх.

Джедди попытался отстраниться, осознавая всю щекотливость ситуации, но Зой еще сильнее сжал его голову в своих ладонях. Под пальцами Джедди, коснувшихся плеч Зоя, на миг взбугрились мышцы «дохленького Зоя», протестуя против отталкивания. Джедди ошеломленно распахнул глаза и открыл было рот, чтобы изобличить Зоя в самой гнусной тайне, как тот проворно воспользовался ситуацией. Его губы мгновенно прижались к губам Джедди. И тот позабыл про все на свете...

Очухался он часа через полтора, за партой в классе, над листами с ответственной контрольной. Прозвенел звонок. Джедди с трудом опустил взгляд на листы бумаги и покрылся смертельной бледностью – листы были чисты, как первый снег. Ни одного ответа ни на один вопрос.

* * *

Терминатор оказался не совсем тем, чем представлялся Зою. Огромный особняк с кучей запутанных коридоров, огромными классами с мрачными потолками, густо усеянными паутиной (для эффектности) заклинаний, направленных на обострение в учениках желания учиться. Так, посредственная магия. Действует только на примитивные умы и незнакомых с магией существ.

Зой раскусил фокус с потолком с первого взгляда. Блокировать не смог, знаний не хватало, но постоянный контроль над сознанием уменьшил давящий эффект магических рун.

Учиться Зой хотел, но становиться слепым орудием в руках преподавателей этого странного заведения не намеревался. Он сам определил свою судьбу, и сам пробьет себе путь наверх. Он не станет ничьим подчиненным. Ему будут кланяться с подобострастием и страхом, он станет отдавать распоряжения, а не ему будут приказывать сделать то-то или то-то. Покорность – не его достоинство.

Предметы давали почти те же, что и в обычной школе, но добавили политику, философию, даже военное искусство. В первый же день Зой проклял все свои идеи. Ну и сдалась ему эта почти армейская муштра? Как оказалось, большинство из учащихся не обладали особо выдающимся интеллектом, зато их родители щедро приправили бесталанность своих чад денежными взносами в многочисленные фонды Терминатора. Зой заскучал...

Встрепенулся он тогда, когда его слуха коснулся дальний шепоток двух учеников. Зой скорчил самую безразличную рожицу и, прикрыв глаза, внимательно прислушался к их беседе. Из нее следовало, что в Терминаторе был один особый класс. В нем занимались маги. Обучали их по особой, усиленной программе, с обязательным углубленным курсом магических наук.

Зой ослабил слух только тогда, когда речь сплетников зашла о его симпатичной попке. Потерев висок тонким пальчиком с тщательным маникюром (грязи под ногтями от него не дождется даже Терминатор!), Зой слегка напряг мышцы шеи, заставляя кровь струиться быстрее, разбивая головную боль. Одновременно, он обдумывал полученные сведения. Отлично, новый виток в намеченной карьере определенно приближался, причем так быстро, что грозил разбить ему, Зою, нос.

Если здесь присутствуют маги, его способности выдадут его с головой. Маг всегда почувствует другого мага. Тем более, такого беспомощного новичка, как он – Зой. Грозили неприятности.

Отринув размышления на потом - Зой так поступал редко, лишь когда действительно впадал в отчаяние, - он полюбопытствовал у той болтливой парочки, где находится бассейн Терминатора. Ему объяснили подробно и даже предложили проводить до места, но Зой отказался, справедливо посчитав, что групповушка в бассейне не пойдет на пользу его карьере.

* * *

День закончился довольно быстро. За все это время ему не удалось пронюхать, ни где спрятали класс магов, ни кто именно из учеников Терминатора является магом. Ситуация становилась опасной. Своего врага надо знать в лицо.

Дождавшись окончания всех занятий, Зой долгое время просидел в саду Терминатора, на скамейке под сенью сакуры. Аромат цветущей вишни одуряюще витал в воздухе, позволяя позабыть про все и погрузиться в блаженное оцепенение. Мышцы Зоя нещадно ныли, требуя привычных тренировок, голова болела адски, даже лицо онемело от напряжения.

Когда было далеко заполночь, а Земля на небосводе начала расплываться и превращаться в большую тарелку с горячими пирожками, Зой стряхнул оцепенение и дрему, сделал ловкое сальто назад, прошелся на руках вокруг сакуры и направился в бассейн, не забыв заглянуть в столовую и стащить парочку пирожков. Хоть там он сможет скинуть напряжение мышц. Плавание тоже довольно напряженный спорт. Одно плохо – сильно накачивает плечевую часть и ноги, за что Зой и не злоупотреблял им.

Быстро раздевшись в чистенькой раздевалке, Зой хихикнул над внезапно посетившей его идеей не одевать плавок. То-то бы удивился, застань его кто голышом, плескающимся в голубой прозрачной воде бассейна. Нет уж, лучше не рисковать. Хотя идея погрузиться в прохладную воду, ощутить ласкающие потоки при быстром плавании, нежно и чувственно оглаживающие ВСЕ его тело зажгла в зеленых глазах пламенные искры.

Дожевывая пирожок, он прошлепал босыми ногами по гладкому мраморному полу в бассейн. Бассейн оказался очень хорошим, большим, глубоким, с чистой водой и даже качественной подсветкой. Зой мигом настроил освещение так, чтобы вода заполыхала всеми оттенками золотисто-желтого и пурпура. Верхний свет в зале он отключил, и над прозрачным хрустальным куполом бассейна дурманяще близко засверкали яркие звезды. Проворно, как обезьянка, Зой взобрался на самый верх вышки для прыжков. Ему показалось, что он левитирует прямо между небом и раскаленной лавой в бассейне, подсветка давала именно такой эффект, чего он и добивался.

Постояв так несколько долгих минут, растягивая удовольствие, Зой развел руки в стороны, грациозно, даже лениво, оттолкнулся от трамплина и взмыл в прыжке, как будто бросился в объятия звезд. Полет длился целую вечность, а затем он легко скользнул в прохладную, как и положено, воду. Нырнул он глубоко, плыл с открытыми глазами, пока в легких не появилось покалывание, а затем нехотя вынырнул. Как же чудесно было это мгновение!

Набрав в легкие побольше воздуха, он опять глубоко нырнул, оттолкнувшись от стенки бассейна сильным движением ног. Ушел глубоко-глубоко, на самое дно, огладил его, как бок огромного морского чудовища, потерся животом о него, хотя воздух в легких упрямо выталкивал наружу. Игнорируя начинающееся гудение в висках, Зой витками, как штопор, всплыл. Получив необходимый кислород, он опять ушел на глубину. Он не закрывал глаз. Ему нравилось видеть отражение ламп на дне бассейна, как и мерцающую игру водной глади.

В момент, когда его душа взмыла к звездам, раздался плеск, и в воду всего в метре от него вошло сильное тело человека. Этот незваный человечишка проворно сцапал Зоя за волосы и вытащил на поверхность. Зой фыркал и плевался, шипел и брыкался, но незнакомец был неумолим. Он не успокоился, пока не вытащил Зоя на бортик бассейна.

Откинув мокрые пряди волос, залепившие лицо, Зой звучно рявкнул:

- И на кой ты мне помешал?!!! – и мигом осекся.

На него укоризненно смотрели пронзительные голубые глаза «спасителя». К чрезмерно смуглому лицу прилипли мокрые прядки длинных серебристых волос. Разрез глаз его был раскосый, узкий, откровенно-хищный, даже жестокий, но само лицо хранило непроницаемо-холодное отстраненное выражение. Будто и не он только что хватал его, Зоя, за космы и вытаскивал против его воли на поверхность.

Зой стиснул зубы, чтобы не выдать ярости, и мило улыбнулся.

- Ты чего на меня накинулся? Испугался, что я утонул?

- Не надейся, – вдруг хриплым низким голосом отозвался парень, машинально зачесав пятерней, не менее смуглой, чем лицо, волосы с лица. – По мне, утопни ты, Луна не остановится. А вот попорти оборудование, и мне опять придется разыскивать систему подсветки. А это проблематично. Не хочу таких проблем из-за дури рыжего новичка.

- А ты почем знаешь, что я новичок? – Зой проигнорировал слова про дурь и цвет его волос.

- Да я все знаю, мальчишка, – высокомерно заявил парень, вдруг рассмеявшись низким раскатистым смехом, продемонстрировав ямочки на щеках и белоснежные зубы с чуть развернутыми внутрь клыками. Но глаза оставались холодными, как две льдинки.

Зой вспылил. Его щеки полыхнули румянцем, уши покраснели. На сливочной, нежной коже Зоя румянец загорелся ярко, как лампочка тревоги. Неуклюжим рывком поднявшись на ноги, Зой попытался удалиться, пока злые справедливые слова не вырвались из его горла и не стерли эту гнусную самодовольную улыбочку с лица смуглого нахала. Но нахал еще не закончил издеваться над ним. Его рука проворно вскинулась, перехватила щиколотку Зоя и... Зой красочно плюхнулся на живот, едва не расквасив нос. Спас своевременный выброс рук вперед, погасивший удар. Плечи привычно заныли, получив желанную нагрузку.

Не разворачиваясь, Зой наугад пнул ногой, развернулся на спине, как котенок, играющий с клубком ниток, и еще раз лягнул. Все впустую. Наглец уже был недосягаем – плыл на спине к центру бассейна.

- Куда удираешь, рыжий? – нахально хмыкнул он. – А еще поплавать не хочешь?

- Нет! – завопил Зой, ощущая, как ладони привычно опалил огонь. – Не хочу я плавать. Наплавался на всю жизнь вперед. Я и плаваю-то с трудом...

- Запоздалое заявление, – констатировал смугляночка. – Я видел, что ты плаваешь, как рыба. Да и брыкаешься вполне сносно.

- А ты всех новичков приветствуешь хватанием за ноги и припечатываешь к полу? – погасить огонь удалось, но гнев, что ему испортили высшее удовольствие от плавания, не отпускал Зоя.

Ему невероятно хотелось сильно-сильно ударить по этой смуглой физиономии, посмотреть, как алая кровь зальет льдышки-глаза, а узкие губы парня искривит гримаса боли. От этих грез, дыхание Зоя сорвалось, возбуждение волной подкатило к горлу. Да, довольно сложно справляться со своими инстинктами в одних плавках. Зой попытался отвернуться и уйти, не вышло. Голос наглеца рокотом лавины отразился от стен и обрушился на Зоя, глуша, подчиняя себе.

- Стой! Я тебя не отпускал!

Зой сглотнул горький комок в горле, но, тем не менее, упрямо вздернул подбородок.

- А я и не спрашивал разрешения! – его зеленые глаза заполыхали огнем, ладони опять опалили языки пламени, настойчиво вырывающиеся наружу. Не было больше его мочи сдерживать их голодного зова.

Зой вскинул руку и отпустил их на свободу, указав цель. Смуглый нахал должен поплатиться! Но не поплатился. Он небрежно взмахнул ладонью, и огненные шары с глухим обиженным шипением плюхнулись в воду. Поднялся пар, а на поверхности воды расплылись черные пятна хлопьев сажи.

Зой ошалело выпучил глаза. Вот попал! В первый же день нарвался на мага, да еще и спустил на него огонь. Нет, день определенно не задался с самого начала. Удирать было поздно, да и некуда. Зой выпрямил спину, набрал побольше воздуха в грудь и приготовился получить смачного пинка мага. Пинка не последовало.

Маг лениво доплыл до края бассейна, минуя пятна сажи, взобрался на бортик. Когда он выпрямился во весь рост, у Зоя потемнело в глазах. Этот маг запросто мог быть хорошим легкоатлетом. Уж больно сильные мускулистые у него ноги, широкий размах плеч и сильная спина пловца. Красивого врага он заполучил, ничего не скажешь!

Маг проследовал мимо Зоя в раздевалку, лишь бросив через плечо.

- Следуй за мной.

Зой нехотя подчинился. В раздевалке ему в лицо прилетело тяжелое пушистое полотенце с вышитыми монограммами Терминатора.

- Вытри космы, – последовал четкий приказ.

В раздевалке стало удивительно холодно. Зой отнес это к страху, стиснувшему его сердце. Неужели все его многолетние труды пошли насмарку: теперь его выпрут из Терминатора, и тогда прощай мечта о власти?

Старательно вытирая волосы, Зой лихорадочно размышлял: что смуглому магу надо от него, как он поступит? Мелькнула было мысль, а что если соблазнить его?

Стрельнув глазками на ладную высокую фигуру своего врага, Зой отказался от этой идеи. Уж на что он, Зой, сейчас представлял собой кавайную картинку, а парень просто пялится на него ничего не выражающим непроницаемым взглядом. Хоть бы что дрогнуло. Наверное, заядлый натурал. Бывают и такие.

Откинув на спину волосы, Зой потянулся к одежде.

- Постой, – последовал глухой приказ.

Зой едва не подскочил от надежды. Ну, наконец-то, проняло тебя, глыба льда! Об мой огонек и не такие недотроги опалили крылышки.

Зой медленно, будто нерешительно, опустил руки с зажатым в них полотенцем, взглянул томным взглядом в глаза мага и неуверенно покраснел.

Маг приблизился к нему, провел большой, на удивление мягкой ладонью по расслабленному плечу Зоя, как-то странно покачал головой. Перехватил ладонь Зоя, коснулся ее губами. Зой ошалело замер. Чувств в этих действиях было не больше, чем у пола под ногами. Да и желания – ноль.

Маг перехватил его ошеломленный взгляд, криво усмехнулся, потрепал его по щеке.

- Что, думал, мне твоя аппетитная попка понадобилась? – Зой не нашел ничего лучше, как утвердительно кивнуть. – Напрасно. Мне не нравятся рыжие бестии с чрезмерно несдержанным темпераментом. А вот твои магические способности представляют куда больший интерес. Как тебя зовут, новичок?

- Зой... Зойсайт... – промямлил Зой, вдруг заметив на груди мага, прямо над сердцем, маленькую татуировку дракона с ощерившейся пастью. Татуировки строжайше запрещены в Лунном Королевстве!

- Что ж, иди спать. Давно пора, – кажется, маг не заметил его удивления.

Зой на подкашивающихся от страха и удивления ногах прошел в спальни Терминатора. Завалившись в постель, он успел подумать только об одном:

«Хочу такую же татуировку!!!»

Глава 2: Тяжело в учении...

Наутро в класс зашел помощник директора Терминатора. Посовещавшись с преподавателем, они пришли к какому-то заключению. Зой мог поспорить на кусок пирога с вишней, речь шла о нем!!! И действительно, преподаватель поманил его.

Зой подошел неохотно, оттягивая неизбежный момент. Ему сказали следовать за помощником директора. Идти-то он шел, но вот сердце бухало в груди, как молот по наковальне, буквально дробя ребра в попытке вырваться на свободу и удрать от незадачливого хозяина.

В кабинете директора его ждал сюрприз – тот маг с татуировкой и ледяными глазами. Он расселся в кресле, напротив директора, скрестив в щиколотках свои длинные ноги и демонстрируя всем видом, что ему до смерти надоело ждать. При появлении Зоя, в его глазах вспыхнул огонек понимания.

- Это он, – зычно припечатал он, понимания в его голосе было не больше, чем страсти вчера.

- Ты определен в школу господина Кунсайта. Это большая честь для тебя, ученик, и открывает перед тобой великолепные горизонты...

Зой уже не слушал.

- Не хочу я никуда. Я пришел учится в Терминатор, а не в какую-то другую школу. Вам было заплачено именно за это! Передайте этому господину Кунсайту, что я отказываюсь от всех его горизонтов, – Зой прорычал это в лицо смуглому магу, справедливо полагая, что он и есть «господин Кунсайт». С интуицией у Зоя всегда было в порядке.

Директор смертельно побледнел.

- Не смей так разговаривать с господином Кунсайтом!!! – истерично взвизгнул он, хватаясь за сердце, в предчувствии показательного урока со стороны Кунсайта, направленного на укрощение строптивого мальчишки. А как же новая обивка стен и мебель, закупленная на последние поступления в фонд?...

Урока не последовало. Кунсайт сдержанно кивнул светловолосой головой, полыхнул ледяными глазами, поднялся на ноги, сцапал Зоя за шевелюру и, бесшумно чеканя шаг, пошел в отдаленное крыло Терминатора, волоча отчаянно сопротивляющегося Зоя за собой. Тем не менее, Кунсайт не позабыл выставить заградительный барьер для магии строптивца. Попортить сажей серебристо-голубой камзол прямо с раннего утра он не желал.

Зой попробовал было вырваться, но волосы не пустили, и голова заболела моментально. Лучше бы уж этот смуглый змей отымел его в раздевалке, чем это публичное унижение. А публики было навалом. Как раз была перемена, и все ученики высыпали в коридоры. А тут такое бесплатное зрелище!!!

- Отпусти меня... – проскулил Зой, заметив, как давешняя парочка парней тыкает в его сторону пальцами и хохочет взахлеб. – Я пойду сам...

Кунсайт недоверчиво вскинул бровь, но разжал пальцы. Зой мигом стал растирать пострадавшую голову и поправлять сбившуюся прическу. Приведя себя в относительный порядок, он высокомерно вздернул курносый нос и проследовал за Кунсайтом. Он шел с умиротворенным выражением на лице, но в душе его полыхал ураган.

Он убьет этого ледяного выродка... Убьет собственноручно, жестоко, сдерет с него шкуру и скормит внутренности крысам... Переломает каждую косточку в его теле, вырвет эти ледяные глазенки, выбьет один за другим зубы... Да, месть будет сладка и приятна...

Кунсайт едва в голос не расхохотался этим низменным мечтам Зоя. Он прекрасно слышал и видел каждое его слово, каждый всплеск эмоций, каждую картину, проносящуюся в его мозгу. Паренек - мастак на жуткие сцены, это факт. Фантазии ему не занимать. Берилл он понравится. Чудесный ученик!

* * *

Если бы Зой знал, куда идет, он предпочел бы, что бы его приволокли силой. Их путь закончился в небольшом мрачном кабинете, пустом и холодном. Основной достопримечательностью кабинета являлась сфера в человеческий рост из магического хрусталя, щедро исписанная заклинаниями с обеих сторон (изнутри и снаружи). В ней имелся маленький люк и несколько отверстий для подачи воздуха. Сфера тускло мерцала, гудя скрытой в ней энергией бывших жертв. У Зоя заложило уши от этого монотонного гула.

Кунсайта, похоже, гул не раздражал. Он заставил Зоя раздеться догола, загнал в эту бледно-голубую сферу, и приказал проявить свою магию. Сфера позволяла сразу определить все внутренние ресурсы ученика, его потенциал, уровень, что упрощало работу Кунсайту.

Сферу разработала сильнейшая из магов – Берилл, это была ее дипломная работа. Диплом за сферу она получила на пару с Кунсайтом. Он был консультантом по техническим вопросам, она – исполнитель проекта. Идеальная пара, как про них говорили. Только кровь демонов в венах Берилл сводила на нет все ее мечты стать преподавателем магических дисциплин. Она чересчур вспыльчива, что недопустимо для преподавателя. Кунсайт напротив, подчистую лишенный эмоций, ненавидел преподавание, но не имел возможности достичь исполнения своих планов иначе. Для двадцатидвухлетнего молодого человека стать преподавателем и даже консультантом Терминатора – великая честь. Но эта честь не затрагивала Кунсайта. Он терпеливо ждал своего времени...

Зой сопротивлялся, отказывался, верещал во всю глотку, что не будет колдовать по принуждению льдышки. Ничего не помогло. Из сферы его не выпустили до тех пор, пока Зой не прокоптил всю поверхность сферы языками пламени. Выйти оттуда самостоятельно он не смог. Был истощен до крайности. Трое суток без пищи и воды сказались на нем весьма сурово. А применение магии добило. Его вынес сам Кунсайт.

Уложив бесчувственного, легкого, как пушинка, мальчика на свою кровать, Кунсайт сам отхаживал его, не доверяя перспективного ученика медикам и другим магам, даже спал рядом с ним. Тогда он и заметил, что Зой в бреду странно откликается на свое имя. Непременно следовала бурная вспышка ярости, боли и жестокости, поглощавшей весь магический фон вокруг. Ладошки Зоя становились горячими, и пламя начинало просачиваться сквозь его нежнейшую кожу тонкими язычками. Кунсайт задумался над этим феноменом. Что могло произойти, что бы мальчик так возненавидел свое имя? Выяснить, что произошло, не удавалось. Мальчик весьма умело и категорично установил блок на своей памяти. Пробиться не представлялось возможным.

Зой поправлялся медленно. Он болел редко, но всегда тяжело. Очнулся от беспамятства лишь на пятый день, да и то открыть глаза смог лишь через полчаса. Веки отяжелели и отказывались подчиняться. Когда он смог разглядеть, где находится, Зой тихо застонал.

Это не его комната. Он находился в самом настоящем зале, с высоченным прозрачным куполом вместо потолка. Была глухая ночь, и звезды игриво подмигивали Зою со своей недосягаемой высоты, будто насмехаясь над его беспомощностью.

«Есть хочу! – внезапно понял Зой. – И в туалет...»

Перекатившись на живот, на это ушло минут десять, он свалился с отвратительно высокой кровати, на четвереньках прополз к двери в другое помещение, справедливо полагая – это ванная. Напрасно. Там оказался кабинет, заставленный шкафами с книгами и огромным письменным столом. За столом сидел его мучитель и что-то деловито писал.

Зой попытался тихо ретироваться, пока его не заметили, но не успел. Кунсайт оторвал взгляд от бумаг и вонзил его в глаза Зоя. Зой заполыхал от смущения. А кто бы не вспыхнул: на карачках, с голым задом, и вообще голышом, лишь грива распущенных волос. Чем не портрет рыжего жеребенка. А уж насколько поза удобная! Зой попытался удрать, но опять его постигла неудача. Он споткнулся о собственную ногу и плюхнулся носом в пушистый ковер.

Кунсат не рассмеялся, как следовало. Он аккуратно отложил бумаги, встал и подошел к Зою, с успехом черепахи на спине пытавшемуся встать. Посмотрев несколько мгновений на это душераздирающее зрелище, Кунсайт подхватил Зоя на руки и снова отнес в кровать.

Зой не просто покраснел. Он стал огненно-пунцовый, даже коленки заалели. Справившись с собой, он сдавлено заявил.

- В туалет хочу!

Кунсайт понимающе усмехнулся уголками губ и, опять использовав свои сильнющие руки, отнес Зоя в нужную комнату. А сам встал над ним. Зой вспылил.

- Ты определенно извращенец! Я не могу ЭТО делать при посторонних.

- Ничего, скоро научишься, – как-то странно спророчествовал Кунсат, но оставил паренька в покое.

Сделав все свои дела и даже поплескавшись в душе пару минут - на большее сил не хватило, Зой, придерживаясь за стену, выполз наружу. Кунсайта нигде не было. Сил тоже не осталось, и Зой завалился на кровать, мгновенно погрузившись в сон.

* * *

Проснулся он от одуряющего запаха горячего кофе и чего-то печеного, кажется пирога. Проворно распахнув глаза, он увидел шикарнейше накрытый столик в углу комнаты. А в кресле за столиком небрежно развалился полуголый Кунсайт, увлеченно читая какую-то книгу. На нем были лишь узкие брюки из бледно-голубого шелка, да широкий военный пояс. Взгляд Зоя снова приковала татуировка. Какая же зависть вспыхнула в его зеленых глазах, что Кунсайт аж подпрыгнул, обжегшись.

- Поосторожнее, бесененок, контролируй эмоции. Ты же обжег меня, – обижено заявил он.

- А мне то что? Гори ты синим пламенем! – прошипел Зой, сглотнув слюну предвкушения, а живот его, портя всю картину праведного гнева, издал непозволительно громкое восторженное урчание.

- Что, не что, а еда у меня, – совершенно осчастливлено улыбнулся Кунсайт. – Будешь ершиться, и ничего не получишь.

- Ну и не надо! – Зой разобиделся не на шутку, но воли еще не потерял. – Я сам достану еду.

Он попытался встать на ноги, и красиво, плавно, как при замедленной съемке, плюхнулся на пятую точку, больно отбив ее.

- Демоны долбанные! – авторитетно, с чувством, ругнулся Зой, потирая пострадавшее место.

Кунсайт покачал головой: «Что с ребятёнка возьмешь?», поднял Зоя и усадил в кресло за столик. Голому заду Зоя понравилось сидеть на бархате; было, правда, немного щекотно, но приятно. Собственная нагота его никогда не смущала. Поэтому, не удосужившись даже прикрыться хоть салфеткой, он накинулся на пирог и кофе.

Кунсайт с удовольствием наблюдал эту картинку. Что-то было невыразимо притягательное в этом рыжем демоне с закрытой на замок душой; Кунсайта влекло не тело мальчика, хотя оно было очаровательно совершенно, а его дух. А как он ругался на него - Кунсайта – старшего консультанта по магии Терминатора. Никто и никогда не позволял так выражаться в его присутствии, кара всегда была неизбежной, страшной и молниеносной.

На Зоя у Кунсайта просто не поднималась рука. Он знал, что может с легкостью сломить его сопротивление, подчинить себе, своей воле, превратить в покорную игрушку для постельных забав, но не хотел. Ему нравился огонек во взгляде диковатых зеленых глаз, лишенных всяческого послушания.

Даже брань приятной музыкой лилась с пухленьких губ мальчика, звеня колокольчиками на высоких нотах. Когда Зой верещал, хотелось зажать уши и треснуть крикуна о стену со всего маха. Даже после того, как он умолкал, звон в ушах стоял еще очень долго. При желании, он мог дать фору крикливой Лунной Принцессе. А уж исключительная плавность и грациозность движений Зойки буквально гипнотизировала Кунсайта.

Тот сразу вспомнил, почувствовав немилосердный укол в сердце и холодок в животе, как увидел рыжего дикаря на вышке бассейна. Птичкой раскинув руки, он легко оторвался в прыжке, с суровой откровенностью обрисовавшим его недетские мускулы - будто кидался к нему, Кунсайту, в объятия, а затем, безупречно войдя в пламенеющую подсветкой воду, по самое дно погрузился в душу случайного наблюдателя. Чувственный, шебутной, неукротимый, дерзкий ребенок с фальшивыми глазами...

Кунсайт отмахнулся от этих мыслей, как от навязчивой мухи. Нет, это просто очередной ученик. Ниже достоинства учителя домогаться ученика. В это Кунсайт верил свято и незыблемо. Он не опустится до того, что бы его ученикам пришлось спасаться от домогательств своего учителя. Он сам прошел через это, и знал, какой страх поселяется в душе ребенка, и как он коверкает всю судьбу после подобных «шалостей» взрослых.

Кунсайт ощутил привычный ледяной гнев, заковывающий его душу защитной броней. Все правильно, так и должно быть. Чувства мешают четкости восприятия мира. А четкость – главное в магии. Он это знает лучше кого бы то ни было.

Зой почувствовал, как существенно похолодало. Его голое тело ледяной волной накрыл порыв студеного ветра, пробирающего до костей. Зой вытаращил глаза и уставился на отчего-то побледневшего Кунсайта. Глаза того метали ледяные искры, губы были сурово поджаты, во взгляде сквозило отчуждение.

- Вставай и убирайся в свою комнату, – заявил Кунсайт низким рокочущим голосом, идущим как будто из глубины ледяной расщелины на Северном полюсе. – Твоя комната G17. Прямо по коридору и налево. Убирайся немедленно.

Зой подскочил проворно, не дожидаясь повторения приказа, обмотался простыней с кровати и непостижимо быстро ретировался в указанном направлении, теряясь в догадках, чем так разозлил проклятого непредсказуемого мага.

* * *

G17 оказалась просторной комнатой на двоих. Зой окинул придирчивым взглядом обстановку и констатировал: кроме него, в этой комнатушке не поселен никто. Не было ни вещей, ни ощущения присутствия постороннего существа. Даже запах был безликий, нейтральный. Такой бывает лишь в пустых помещениях.

Хотя насчет вещей он поторопился. Заглянув в шкаф, не забывая поддерживать ежесекундно сползающую простыню, он обнаружил там свои вещи, распакованные и аккуратно уложенные. Знакомая рука, но Зой никак не мог взять в толк, КАК здесь оказался Джедди всего через пару дней (благословенны провалы в памяти!) после его, Зоя, перевода в Терминатор.

Тряхнув рыжими волосами (с мурашками удовольствия ощутив, как они чувственно шелковисто огладили его нежную спинку), Зой, больше не раздумывая, не тратя времени понапрасну, оделся и привел в порядок прическу. В тот момент, когда он заправлял последний непослушный локон за изящное ушко, в его голове разорвалась холодная вспышка.

«Иди на занятия!»

Зой протестующе взвизгнул и постарался отключиться от этого ледяного голоса, столь ненавистного ему. Попытка увенчалась грандиознейшим крахом. Кунсайт не был слабым противником, а Зой был нещадно вымотан болезнью.

Зой сдался и легким бесшумным бегом направился в класс. Но его снова пнул грубый окрик Кунсайта.

«Не туда, идиот! Ты теперь в маг-классе.»

- Умник! Вместо того, что бы орать, лучше подскажи, где это! – взвыл Зой: голова трещала немилосердно, протестуя против инородного вмешательства. Он ненавидел магов!!!

Кунсайт еще усилил нажим. Дерзость Зоя начала его раздражать. Границы терпения Ледяного Дракона уже наблюдались невооруженным глазом.

Зой схватился за голову, упал на колени, скорчился и скрипнул зубами, но не заплакал, как ожидал Кунсайт.

Ну почему именно с этим холодным зверем он теряет контроль, бессмысленно дерзит ему, нарушает все выведенные им же самим правила? Он ОБЯЗАН быть милым всегда и со всеми! Что это с ним?!

Болезненный холод, не удовольствовавшись головой, опустился до гортани, жестокой неумолимой рукой стискивая ее, глуша хриплое судорожное дыхание Зоя.

«Подчинись! – приказывал холод. – Стань покорным – и боль пройдет!»

На секунду подобная мысль была с благосклонностью принята его терзаемым мукой телом, но воспротивился дух. Зой омерзительно-отчетливо представил себя покорным рабом этой глыбы льда... и протест взметнулся огненным взрывом...

* * *

Кунсайт в своем кабинете невольно вскрикнул. Мальчишка, загнанный в угол, бил больно и мощно. Даже сфера не выявила этой ортодоксальной силы.

Удивительно... и приятно...

Какой прекрасный клубок сюрпризов!

Нет, ломать такого уникального ребенка нельзя. Сломи его дух – исчезнет и сила. Как не ненавидел Кунсайт преподавание, от своего мастерства просто так он избавиться не мог. Как и оставить в покое этого дикого зверька было выше его сил.

Приглушив восторг и предчувствие неожиданной крупной удачи на месте провала, Кунсайт повторил приказ, но уже спокойнее.

«Иди в класс F3, западное крыло. Тебя ждут.»

Зой, сплюнув на чистый сверкающий мрамором пол терпкий сгусток крови из прокушенной губы, нехотя поднялся на ноги и, шатаясь от усталости и боли в обессиленном теле, поплелся в указанном направлении, проклиная в душе на все лады Ледяного Червяка.

* * *

F3 выглядел, как обычный класс: высокие светлые потолки, неудобные столы и стулья, кафедра преподавателя и огромные окна с восхитительным видом на фонтан. Зато отличались ученики. Хотя большинство было из состоятельных семей, обычные похвальбушки сводились отнюдь не к деньгам предков, а кто сможет создать более устойчивый фантом, более запутанный портал, более мощного монстра.

Зой заскучал. Он пришел даже раньше, чем надо было, и за десять минут перезнакомился со всеми, очаровал каждого, и уже получил четыре весьма откровенных предложения на этот вечер, которые отверг твердо и деликатно. Еще пять минут просто убивал время, вместо того, что бы ознакомляться с конспектами одноклассников. Если речь не шла об огне, он становился вопиюще ленив.

Вначале он почувствовал теснение в груди, его легкие стиснули ледяные обручи, а лишь затем распахнулась дверь, и в класс вошел Кунсайт. Воровато оглядевшись, Зой понял, не на одного него произвело столь болезненное впечатление появление альбиноса-живодера. Все ученики вмиг посерьезнели, разговоры стихли, повисло тягостное напряжение.

Кунсайт отнесся к этой глухой тишине, как к чему-то естественному, органичному. Оглядел всех и каждого проницательным бесстрастным взглядом, пробирающим до самых потаенных глубин сознания. Прочел все мысли учеников, даже самые тайные. Загадкой для него осталось лишь сознание Зоя. Внешний слой вопил – какой симпатичный преподаватель, какой хороший светлый класс, какие веселые ребята!!! Копни глубже – барьер, сопротивление и гордыня.

НЕ ТРОЖЬ МЕНЯ!

Кун сдержал тягостный вздох. Мальчишка так и не успокоился, не набрался ума. А ведь пора бы уже. Лишь стал хитрее, стал таить свои истинные чувства. Как мерзко!

Кунсайт захотел пристукнуть дерзкого зеленоглазого зверька с рыжей гривой девчачьих волос изумительной мягкости. Подавив это естественное желание, Кунсайт тихим, но слышным даже за пределами класса, голосом начал приветственную речь. Официально представил новичков: Зоя и... еще одного ученика.

Сердце Зоя подскочило к горлу и ухнуло в самый низ живота. Глаза заполыхали, личико расплылось в неудержимой улыбке восторга. Вторым новичком был Джедди. Его защита, его страховка, его друг...

Кунсайт, как и все зрячие в этот момент, прекрасно видел буйный искренний восторг Зоя. Кунсайту почему-то физически больно было следить за извечной настороженностью, затаившейся в самой глубине огромных волшебных глаз мальчика, а тут такой всплеск эмоций...

Они любовники? Вроде, нет. Нет той интимности во взгляде, которая выдает любовников с головой.

Друзья? Вероятно...

К великой трагедии и безмерным страданиям Зоя, свободное место для Джедди нашлось только в конце класса, у самой стены, а Зой устроился в середине.

Кунсайт читал лекцию о сложнейшем обманном портале, создаваемом лишь в исключительных случаях, в почти безвыходной обстановке, а Зой, вместо того, чтобы держать ушки на макушке, ерзал, озирался, пытался поймать взгляд Джедди, делал ему странные знаки, пытался привлечь к себе внимание. В общем, вел себя потрясающе недисциплинированного, что на занятиях Кунсайта было нонсенсом. Джедайт напротив, внимательно, увлеченно слушал и конспектировал лекцию, игнорируя все знаки и ужимки Зоя, вызывая этим полнейшее отчаяние последнего.

Замечания, окрики и даже применение дисциплинарной магии Кунсайтом прошли впустую. Зой игнорировал их. Для него на всем свете существовал только Джедди. Даже очнувшись на полу, с кровью на лице и синими от холода конечностями, Зой первым делом поискал глазами Джедди. Вперил в него обожающе-потерянный взгляд и скорчил уморительную рожицу воплощенного страдания.

Кунсайт едва сдержал истеричный смешок. Парнишка не просто упрям, он бесподобно целенаправлен, и, в какой-то мере, узколоб. Если в его хорошенькую голову что втемяшится, можно свернуть его тощенькую шейку, а тот не изменит пути, не отступит. Уникально бесполезное и опасное свойство характера. Но достойное определенного уважения. Не каждый на такое способен.

Проследив, как Джедайт бережно, как младшему брату, оттирает кровь из-под носа Зоя, обнимает его, согревая, Кунсайт решил впервые пойти на уступку упрямству мальчишки. Он посадил Зоя рядом с Джедайтом, после чего поведение егозы кардинально улучшилось. Тот распахнул свои ясные глазки, навострил ушки и стал воплощением внимания на уроке.

Поразмыслив, Кунсайт сделал еще один оригинальный ход. Он просканировал сознания учеников еще глубже, чем обычно, до самого-самого дна. В сознании подавляющего большинства разномастных учеников (маг-классы делились не по возрасту, а по уровню подготовки) отчетливо довлело желание получить красивого мальчика в свое полное и единоличное пользование в самом гнусном смысле слова.

Вначале Кунсайт хотел было подморозить стервецов, чтобы от холода все гормональные желания отпали, но передумал. Вместо этого критично, со стороны, оглядел яблоко раздора – Зойсайта.

Огромные, пылающие задором и любопытством, глаза в пол-лица, длиннющие ресницы, безукоризненный сливочный цвет худенького личика с пухленькими губками, подвижная стройная фигура, очертания которой глубоко запали в память Кунсайта. Нет, даже если он отморозит им все мозги, домогаться этой игрушечки не перестанут. Это выше человеческих сил. Невозможно противиться столь совершенному пламенному соблазну.

* * *

После занятий, сидя в своем кабинете и бесцельно наблюдая за полетом пылинок в солнечном лучике, Кунсайт пришел к четкому и окончательному решению.

К этому дьяволенку с личиком ангелочка нельзя подселять никого, кроме его приятеля. Даже если они и станут любовниками, что в закрытой школе для мальчиков неудивительно, то хоть с согласия самого Зоя. Не будет этой тянущей боли в груди, на донышке сердца, при виде невыразимых страданий сломленного существа.

Кунсайт прекрасно помнил, что чувствовал, стоя над телом серебровласого мальчика четырнадцати лет, жестоко изнасилованного его сверстниками. Мальчик был страшно изувечен – насильники его не щадили, но он был еще жив. Заглянув ему в душу, Кунсайт понял – ребенок умер. Его сознание взорвалось в тот миг, когда его насиловали, оставив на растерзание лишь ненужную оболочку красивого оскверненного тела. Кунсайт не вынес глубины страданий ребенка... Хоронили мальчика скромно. Случай замяли богатые родственники насильников. Но Кунсайт не простил и не забыл... Один за другим, медленно, но верно, насильники умирали в жутких мучениях, перед этим пройдя через все круги ада, сквозь которые протащили того невинного мальчика. Их души тяжким бременем легли на память Кунсайта, но не на его совесть. Совесть давно застыла, превратившись в обломок льда...

Кунсайт отдал необходимые распоряжения. Когда, по его подсчетам, Джедайт должен был войти в комнату Зоя и сообщить, что теперь живет здесь, Кунсайт не выдержал пытки любопытством и подсмотрел.

То, что он увидел, ошеломило его.

Зой был не просто в восторге, а в исступлении. Он скакал солнечным зайчиком, тыкал в каждую вещь и подробно распинался в ее свойствах, безумолчно болтал обо всем и ни о чем, горячо тискал руки Джедди и заискивающе заглядывал ему в глаза.

Ради этого щенячьего восторга стоило поселить их вдвоем.

Джедайт отвечал гораздо сдержаннее. Изливать восторг буйной вспышкой было не в его натуре, но он тоже искренне был рад этой нежданной удаче.

Кунсайт уже выходил из транса, как интуиция швырнула его обратно....

Джедди отвернулся, распаковывая свои вещи, и взгляд Зоя парадоксально быстро изменился. Стал холодным, расчетливым, злым. Адская боль всколыхнулась в его душе, опалив и Кунсайта.

Когда ребенок узнал эти взрослые муки? Кто так жестоко обидел это живое, вольное, веселое существо с фальшивыми глазами и уверенной маской клоуна на прекрасном лице?..

Глава 3: ...С тобой, мой ангел, не сравнится ни Свет, ни Солнце, ни Мечта...

Зой скрипнул зубами, предварительно прикрыв глаза ресницами, пряча ярость, клокочущую в них.

Проклятый ледяной гаденыш! Да как он смеет?! А Джедди и рад стараться!...

Причина гнева Зоя была вполне прозаична. Джедди вдруг ни с того, ни с сего, стал краснеть и бледнеть в присутствии ледяного истукана, путать формулы и даты, отвечать на вопросы градом невнятных «я...», «мм-м...», «ну...». для Зоя эти приметы корабельной сиреной просигнализировали, ввергнув в панику – приятель влюбился! И в кого!

Уж лучше бы воспылал страстью к тому дерзкому нахаленку – Нефриту. Тот хоть прост и понятен, как тумбочка. Кроме флирта и ни к чему не обязывающего секса ему от Джедди ничего не понадобится. А эта ледышка... Сам ничего не чувствует, и Джедди изведет своей нежностью бревна. Кусок айсберга!

* * *

Нефрита Зой невзлюбил не сразу. Перед этим произошел эпизод, болезненно отдавшийся по самолюбию Зоя.

Нефрит был веселым, до омерзения, парнем. Он откровенно претендовал на место Зоя – души кампании и всеобщего любимца. Нефрит мог вытворить что угодно, и уйти от справедливого наказания легко, играючи. Зой ненавидел его за это.

Эта искусная легкость, по его понятиям, была его и только его собственным изобретением. После шалостей Нефрита, к проступкам Зоя относились куда суровее, принимая его за подражателя. А что больнее всего, Зой всегда на шаг отставал от синеглазого дерзкого паренька. Все лучшие проделки Зоя Нефрит вытворял чуть раньше, чем Зой успевал воплотить их в жизнь.

Нефриту было семнадцать лет, выглядел он старше и солиднее, особенно нахмуренным. Он щеголял не менее длинными, чем у Зоя, каштановыми кудрями, которые Зой неоднократно пытался подпалить. Но проклятый Нефрит всегда заранее знал, когда Зой подтолкнет злые голодные язычки пламени к его шевелюре, и ставил заслон. После чего Зою приходилось очень и очень быстро убегать. Нефрит не любил спорт, но мог при желании бегать ОЧЕНЬ быстро. Но не быстрее Зоя.

Нефрит откровенно хотел убить шкодливого рыжего крысеныша, и не делал из этого своего желания тайны, но не мог поймать. Пока он пытался догнать этот стремительный рыжий солнечный зайчик, гнев улетучивался, оставалась лишь жажда мести и зависть. Шустро бегает, ногастенький поганец. Не удивительно, что его все звали Солнечным Зайчиком.

И, наконец, план достойной мести созрел в голове Нефрита, отодвинув на второе место побеги из школы в девчачье общежитие по ночам, заигрывание с хорошенькими учениками и привычку угонять машины преподавателей. Отключив эти посторонние слабости, Нефрит смог изобрести план АДСКОЙ МЕСТИ!

* * *

Нефрит задирал курносого мальчишку всю неделю, не давал ему прохода, третировал, унижал, как мог. Как ни странно, парнишка взялся за ум и на все придирки в его сторону отвечал лучезарной невинной улыбкой, порождающей отнюдь не целомудренные сюжеты в воображении Нефрита... и возмутительно игнорировал нефритовы нападки.

Сорвался он лишь после того, как Нефрит при всех учениках сграбастал его в охапку, смачно, со вкусом и умением, поцеловал в губы, после чего во всеуслышание заявил – что Джедди целуется лучше, и обнимать его куда приятнее, чем это голенасто-ребристое недоразумение.

Зой не просто вспылил. Он взорвался! Позабыв про упрямое нежелание пользоваться огнем, он спустил на Нефрита апокалипсис: вспышки одна за другой следовали из его ладоней, разя с парадоксальной, для существа в состоянии бурлящего бешенства, точностью.

Нефрит попробовал отразить нападение, пользуясь приемами более высокого уровня - второй ступени обучения, тогда как Зой мялся на первой – не вышло. Мальчишка взбесился не на шутку... Нефриту ничего не оставалось, кроме как бежать. Быстро и без оглядки.

Зой нагонял легко, без усилий. Его длинные натренированные ноги не подвели и на этот раз. Одно плохо, Зой перестал контролировать ситуацию, целиком отдавшись своей ярости. А Нефрит напротив, соображал очень даже ясно. Он бежал не абы куда, а именно туда, куда и планировал. В личные апартаменты Кунсайта. Зой этого трюка не заметил, весь отдавшись погоне и скорости. Чуть очухался он только тогда, когда от очередного огненного шара, брошенного им вдогонку Нефриту, вдребезги разлетелся любимый рабочий стол Кунсайта. Несколько щепок весьма болезненно приземлились на голову Зоя, что чуток привело его в чувство.

Оглядевшись на учиненный погром, Зой остолбенел. Чистый, до блеска, кабинет был превращен в хаос, густо усеян догорающими бумагами и обломками стола. Противно вонял паленым тлеющий ковер на полу. Дымились толстые кожаные фолианты на треснувших от ударной волны стеллажах библиотеки. Зою стало физически больно и страшно. Кунсайт его убьет!

Нефрит с наслаждением наблюдал, как мальчишка осознает свой промах. Но это было только начало его сладкой мести. Похлопав паренька по плечу, Нефрит дружески предложил.

- Хочешь, я все улажу? Кун тебя не тронет.

Не смотря на искреннее дружелюбие в голосе Нефрита, Зой шарахнулся от него, как от гадюки, чувствуя ловушку.

- С чего это тебе захотелось помогать мне? Я только что едва не спалил тебя дотла.

- Не важно. В этом ведь есть и моя вина... немного... – не смутился Нефрит, демонстративно пиная обломки стола.

Зой мучительно поморщился. Кунсайт выдавит из него жизнь, пропечет насквозь своими ледяными прощупываниями, вытравит из его головы все воспоминания, превратит в идеального мальчишку с одними уроками на уме. А как же его, Зоя, планы?..

Зой скрипнул зубами.

- Как ты намерен уладить этот кошмар? – тихо шепнул он, предчувствуя самое худшее.

Нефрит просиял самой невинной искренней улыбкой, идущей от души, от сердца...

* * *

Зой матерился так, что Нефрит даже слегка покраснел. Паренек обладал обширными познаниями в сленге трущоб.

- Я не надену ЭТО!!! – в конце длинной выразительной фразы отчеканил Зой.

Нефрит сладко улыбнулся во весь рот, со знанием дела оправил наряд Зоя и накрутил на свой длинный палец локон Зоя.

- Хорошо. Но как быть с Куном? Он убьет тебя, сам знаешь... Вернее, отселит от столь несдержанного неуправляемого ученика самого правильного ученика Терминатора, Джедди, чтобы тот, ненароком, не нахватался дурных привычек.

Зой застонал от невыразимых мук. Что за проклятие на его голову? Чем он заслужил этот кошмар в лице высоченного красавчика со столь же длинными волосами, как у него, Зоя. Убить бы его, да власти мигом пронюхают о мотиве, вся школа укажет на него, как на единственно возможного убийцу. Придется терпеть.

- А юбка обязательна? – в последний раз попытался отвертеться Зой.

- А как же! – возмутился его непонятливости Нефрит. – Кто тебя примет за девчонку в брюках? С твоей-то тощей задницей и костлявыми коленками.

Нефрит безбожно врал. Зой выглядел настоящей девочкой. Стройной, изящной и грациозной, с распущенными по плечам подзавитыми волосами. Немного косметики, для усиления впечатления – и глаза Зоя, без того немаленькие, распахнулись еще шире, стали невыносимо выразительными, пухлые губки Нефрит подчеркнул вызывающе-яркой помадой. А больше ничего и не потребовалось.

На худенькую фигуру Зоя Нефрит натянул коротюсенькую юбочку, едва скрывающую крепкие спортивные ягодицы мальчишки, пеструю кофточку с глубоким вырезом, под которую хитроумно нацепил лифчик с фальшивыми грудями. Придирчиво оглядев результат, Нефрит выразительно присвистнул.

- Дорогая, я провел бы с тобой сотню ночей.

- Пошел ты! – не по девчачьи рыкнул Зой, одергивая пошлую юбчонку: как они в них ходят? Дует же! Да и видок прямо-таки как у малолетней шлюхи. – И что тебе за удовольствие рядить меня в эти шмотки. Извращенец, что ли? Понятно было бы, если б ты сейчас поимел меня, а выставлять перед всеми и просто глумиться... Не пойму я твоего кайфа!

- Молод еще, – авторитетно одернул его Нефрит. – А теперь проба. Надень эти туфли на каблуке, не зря же я их спер в том магазинчике. Пройдись до окна.

Зой повиновался, но откровенно неохотно. Выступал он как котенок на битом стекле.

- Не так! – взвыл от его несообразительности Нефрит. – Ты что, не видел, как они ходят?...

- А мне без разницы, пусть хоть ползают. Я не девка! – взорвался Зой, швыряя каблуком в голову Нефрита.

Перехватив туфельку, Нефрит повертел ее в пальцах и огорченно заявил.

- Определенно. Пусть Кунсайт сам разбирается с этим недоноском.

Зой судорожно втянул воздух носом, выпустил ртом и вытянул руку.

- Давай каблук!

* * *

Вслед рыжей красавице оборачивались все без исключения. Молодая, совершенная, необычайно прекрасная. И немного странная. Рядом с ней выступал холеный красавец с длинными каштановыми кудрями, в дорогом костюме от кутюр. Девица очевидно нервничала.

- Что ты брыкаешься, рыжик? – прошипел Нефрит. – Всего десять минут прогуливаемся, а ты уже стер ноги до колен. Так каблуки свернешь, чего доброго.

- Пусть. Босиком проще, – простонал Зой. – Его узенькие ступни нещадно болели в непривычной обуви, голые коленки смущали. – Они все пялятся на меня!!!

- Естественно. А кто бы не пялился. Уверен, они полжизни отдали бы за ночь с тобой. Ну, или половину содержимого их кошелька. Прекрати сверлить меня взглядом. Через секунду я дам тебе объект для применения талантов твоих зыркалок.

Нефрит остановился перед огромным, искрящемся чистотой и зазывной рекламой, окном кафе, высматривая будущую жертву обаяния Зоя. Увидев объект, Нефрит гнусно ухмыльнулся и ткнул пальцем.

- Вот он!

Зой апатично проследил за рукой Нефрита и задрожал.

- Нет! С Джедди я так не поступлю. Он узнает меня...

- Ничего подобного. Тебя сейчас мать родная не узнает, – обиженно возразил Нефрит. – Я не зря два часа гримировал тебя.

- Пошел ты в задницу Кунсайта, выродок! Я НЕ БУДУ совращать Джедди!!! – Зой вполне ловко развернулся на каблуках и направился в ту сторону, откуда пришел.

Нефрит перехватил его за плечо.

- Лады. Не будем трогать Джедди, хотя тебе было бы приятнее сделать это с ним. Для тебя старался... – Зой выпучил глаза при этом беспримерном нахальстве – это, оказывается, для его же блага его разодели шлюхой и заставляют гнусно домогаться первого встречного. – Тогда...

Не успел он закончить фразу, на его плечо легла тяжелая смуглая рука.

- Опять удрал с занятий, Нефрит, – ледяной голос остудил голову обоих парней.

Нефрит машинально кивнул, отрицать было бессмысленно, оставалось лишь ждать, когда Кунсайт сообразит, чем они с Зоем занимались. Зой напряженно вспотел, но хранил невозмутимый вид, лишь румянец неистово полыхал на его щеках. Сейчас... сейчас этот ледяной комок узнает его и...

Кунсайт не узнал его. Он был предельно, стопроцентно пьян. Куну в очередной раз отказали в переводе на военную базу на севере Луны. Его мечта опять оказалась недосягаема, хотя только к ней он стремился с самого раннего детства. Как комиссия заявила, он недостаточно опытен. И ему не хватает практики. Он теоретик. До мозга костей и инстинктов.

Кунсайт нарезался в баре в квартале от школы, ни капельки не заботясь, что его в этом неприглядном виде заметят ученики. Плевать ему на них! Его мечта опять превратилась в прах! Какое ему дело до их мнения. Ну, стоит сейчас перед ним один из учеников, тоже, наверняка, отправившийся за тем же в тот же бар...

Нет, не затем же...

Кунсайт оглядел спутницу Нефрита. Умеет, прохвост, выбирать себе пару на ночь. Хорошенькая, порочно-невинная, а ноги... ими, наверное, можно охарактеризовать понятие бесконечности (не путать со знаком) – нечто длинное-длинное... Кунсайт сглотнул приступ похоти, стиснувший его горло.

Нефрит, справившийся с первым потрясением, уже наблюдал за этой сценкой с неподдельным весельем. Такого фурора он не ожидал. Пьяный в стельку Кунсайт не смог определить Зоя в красавице-девчонке и теперь пускает слюни на ее ножки, не сдерживая похоти во взгляде. Деликатно кашлянув, привлекая внимание Зоя, Нефрит указал на Кунсайта и многозначительно кивнул.

Зой вытаращил глаза и распахнул рот в немом возгласе отрицания, но Кунсайт, чей разум окончательно улетучился на военную базу, а гормоны ударили в то, что осталось, сцапал Зоя в охапку, развернул к бару и поволок в нужном направлении. Прежде, чем тащить эту куколку в постель, надо напоить ее, а то сопротивляться будет чересчур активно, может себе личико попортить.

Зой умоляюще озирался на безудержно счастливого Нефрита, скрывшегося в дверях кафе. Сообразив, что его не просто крупно подставили, а еще и подложили под ледяного змея, Зой вернулся к действительности. Чему особо поспособствовала пятерня Кунсата, нагло спустившаяся на его, Зоя, попку. Зой взвизгнул и начал вырываться с остервенением кошки.

Кунсайт лишь глухо хмыкнул.

- Люблю с характером... – невнятно промямлил он. От него разило спиртным и похотью.

Зой поморщился. Ну и положеньице! Куда не кинь, всюду клин...

* * *

Зой с омерзением на личике поморщился, понюхав бокал коньяка, сунутый ему в руки Кунсайтом. Сам Кунсайт залпом выпил два подряд и теперь буравил Зоя горячим взглядом, особенно тщательно задерживаясь на том месте, где пошлая юбчонка задралась, оголив почти все бедро Зоя. Зою было неудобно сидеть на кожаном сидении практически голым задом, плавки не в счет. А от взгляда Кунсайта хотелось провалиться сквозь землю и превратиться в дым.

Дымом стать ему не грозило, но провалиться было возможно. Пол под ногами ходил ходуном от ритмичных движений танцующих на танцплощадке. От оглушительной музыки Зой ощутил себя глубоко-несчастным и одиноким, никому не нужным. Коньяк оказался кстати. Пригубив его, он сморщился.

И как они пьют эту мерзость? Как огонь хлебнуть... Огонь!

Зой вытаращил глазки, счастливо улыбнулся, и уже более уверенно сделал большой глоток, подержал это жидкое пламя на языке и медленно проглотил. Пищевод сначала опалило, а потом словно погладило бархатной лапкой. Как чудесно!

Зой захмелел моментально. Он тупо уставился на пустой бокал и странно хихикнул. Протянув бокал за добавкой, он вспомнил о Кунсайте.

При свете цветных ламп, он уже не казался таким отвратительным. Светлые волосы отражали цвет, искрясь перламутровой радугой, придавая ему невыразимое очарование и ореол нежности. Зой глупо расплылся в улыбочке, не замечая, как большая ладонь Кунсайта поглаживает его голую коленку, подбираясь все выше. Зою было на это наплевать. Он хотел еще огня!

- Наливай! – приказал он, дернув бокалом и насупив бровки.

Кунсайт с улыбкой повиновался. Девчонка, похоже, пила в первый раз, или обладала исключительной чувствительностью к спиртному. Ее гигантские глаза мерцали ярче вспышек светомузыки, гипнотизируя, заманивая... А кожа ножки была необычайно шелковистая, податливая прикосновениям... У них будет божественная ночь... Плевать, что ей, верно, нет и пятнадцати! Она шла с Нефритом, известнейшим бабником, значит прекрасно осознавала, чем закончится вечер. С Нефритом или с ним, Кунсайтом, не велика разница.

Зой глотнул его коньяка, почувствовал, что летит, и, непонятным образом, очутился тесно прижатым к груди Кунсайта. Вспомнив о себе, он честно попытался уклониться от навязчивых объятий, но вино ослабило его волю. Тело отказывалось покидать удобное убежище из рук Кунсайта. Зой вымученно простонал.

Что это с ним?..

Кунсайт по-своему понял этот стон. Он посчитал его за знак капитуляции и усилил нажим. Его губы скользнули по щеке красавицы.

Зой, мобилизовав все силы и волю, шарахнулся в сторону, уклоняясь от необычайно горячих губ Кунсайта. Как он их помнил в раздевалке, они были холодные, как у трупа, а сейчас... о них можно было обжечься... Как об огонь... Зой всхлипнул и уронил голову на плечо Кунсайта. Сопротивляться огню он не мог...

* * *

Кунсайт нес на руках безмятежно спящую девушку. Ее рыжие кудри пламенным потоком колыхались в такт шагам, от них шел одуряющий аромат свежести и меда. Кунсайт нетерпеливо хрипло застонал. Еще немного, моя радость, и ты будешь стонать от наслаждения в моих руках...

Зой чувствовал, что его куда-то несут, но не мог понять, что происходит. Тело совершенно растаяло, лишившись костей, он мог лишь отрешенно следить из-под ресниц за широкой грудью перед его носом и вдыхать терпкий запах сильного мужского тела...

Распахнув дверь в спальню злым пинком, Кунсайт бережно положил свою драгоценную ношу на кровать, щелчком двух пальцев зажег свечи... Все будет как положено. Эту ночь он запомнит надолго...

Глаза Зоя резанул знакомый теплый свет. Приоткрыв их пошире, он увидел язычок свечи. Чуть скосив глаза на странно-колышущуюся тень, он едва не завопил во всю мощь своих легких. Тенью оказался Кунсайт, лихорадочно стаскивающий с себя одежду, при этом не сводя напряженного голодного взгляда с него, Зоя...

Девушка проворно вскочила на кровати, как-то знакомо лягнула ножками, вспрыгнула на комод, ловким сальто перебралась на шкаф, где и застыла с испуганным выражением на лице.

Кунсайт приготовился запастись терпением. Он привык пугать женщин, но не сейчас... О, только не сейчас... Зря он не захватил пару бутылок с собой!

- Спускайся, куколка, – медоточивым голосом позвал он, нежно улыбаясь.

Проворная красавица отрицательно тряхнула рыжими локонами и выразительно клацнула зубами. Страх! Кунсайт знал этот звук. Так стучат только зубы человека в приступе неконтролируемого страха. Терпение, еще немного терпения. Рай так близок!..

Он, делано небрежно подошел к шкафу. Высота порядочная. Метра три, не меньше. Хорошо же он испугал ее... Да и ловко она скакнула, гимнасточка... Не медля ни секунды, Кунсайт сильным рывком подбросил свое тело в воздух, продлил прыжок магией, и опустился рядом с красавицей на шкафу. Поздно! Красавица уже была на другом конце комнаты и дергала тщательно запертую дверь. Ничего не скажешь, прыгает она как кошка. Талантливая, прыткая куколка!

Кунсайт спустился на пол мягким прыжком, загородив своим телом место для отступления. Чтобы миновать его и попасть на спасительный шкаф, куколке придется или проявить себя уникальным гимнастом, или пройтись по голове Кунсайта.

Девчонка, осознав, что попалась окончательно, нахально вздернула подбородок и вытаращила зеленющие глазенки, в которых болотными огоньками отражался свет свечей. Кунсайт сделал первый шаг...

Зазвенело стекло. Девчонка выбрала другой путь. Она неправдоподобно мощным рывком выкинула свое тело в сторону окна, левее Кунсайта. Пробив гладкую пластину стекла головой, инстинктивно прикрытой руками, она приземлилась на ноги, как кошка, сразу вскочила и проворно ринулась в глубину сада. Кунсайт отставал совсем на немного, но не мог не отдать должного – уникальная девочка. Достойная ночь лучшего вечера в его жизни, начавшегося так омерзительно!..

Зой не просто бежал, он летел, не касаясь земли. Проклятый ледяной извращенец никак не желал оставить его в покое, твердо вознамерившись сегодня добиться своего. Будь он проклят! И выносливости в нем ничуть не меньше, чем упрямства.

Зой ловко взбежал на мокрый после недавнего дождя (долго же они прыгали по комнате и играли в догонялки) склон сада, ориентируясь в кромешной тьме, как днем. Он исходил все эти уголки, знал каждый корень дерева, каждую коварную рытвину. Ноги уверенно несли его к спасению – северному крылу, спальням учеников. Только бы успеть заскочить в свою комнату и снять этот проклятый наряд!..

Кунсайт тоже прекрасно знал сад. Он сам проектировал его и тщательно следил за его состоянием. Срезав угол, по направлению распознав, куда держит путь отчаявшаяся девица, Кунсайт поджидал ее у самого входа в северное крыло...

Зой, не слыша за собой звуков погони, не снизил скорость и, даже наоборот, прибавил, если такое вообще было возможно. Его дыхание уже сбилось от трудного долгого бега, страха и предчувствия провала. Когда до входной двери оставалось менее метра, он налетел на огромное неумолимое препятствие, мгновенно обхватившее его горячими объятиями.

Зой не успел и пикнуть, как к его губам прижались пылающие губы ненавистного преследователя. Зой сдавленно пискнул, дернулся, но все без толку. Неумолимая сила стискивала его ребра, круша сопротивление, подчиняя себе. Дышать было нечем, легкие рвал голод недостатка воздуха, дыхание рваными клочками сдавливало горло. Вдох. Один только вдох...

Губы Зоя дрогнули, ослабли, стали мягкими, утратив свою упрямую жесткость... Превратились в пылающий мед...

Кунсайт едва не вскрикнул от этой чудесной перемены. Как божественно прекрасна была его добыча!..

Дыхание Зоя выровнялось достаточно быстро, всего за минуту пламенного поцелуя. Как только боль в груди прошла, Зой снова трепыхнулся. Безуспешно. Кунсайт не намеревался отпускать свою добычу.

- Моё! Только моё! – шепнули его губы, на миг оторвавшись от Зоя.

- Я не буду ничьей собственностью! – категорично и твердо шепнул Зой и выкрикнул заклинание...

Глава 4: Наиболее верный способ одолеть неблагоприятные обстоятельства – это самому быть более крупным обстоятельством...

Наутро Кунсайт чувствовал себя отвратительно. Он почти ничего не помнил о своих приключениях прошедшим вечером. Его память законспектировала исключительно ослепительную болезненную вспышку... а дальше – провал. Глухой, безграничный.

Кунсайт с трудом смог пройти в класс для утренней лекции. Читал он ее бездарно, постоянно отвлекаясь налить себе воды (горло ныло нещадно, будто вчера он жевал наждачную бумагу пополам с битым стеклом) или потереть ноющий висок. Не стоило столько пить! Да, определенно, не стоило...

В один из таких проникновенных мерзопакостных моментов его глаза встретились со взглядом Зоя. Тот был сонный, с опухшими потускневшими глазами, под которыми залегли, как мазки сажей, черные тени бессонной бурной ночи. Зой очевидно клевал носом, был рассеян и изо всех сил старался не заснуть.

В голове Кунсайта прозвенел тревожный звонок. Приглядевшись повнимательнее, он заметил хороший засос на сливочно-нежной шейке мальчишки, еще один на запястье, где бился пульс, и что-то подобное мелькнуло в глубоком вырезе шелковой рубашки паренька.

Кунсайт стиснул зубы в припадке гнева. Эта парочка – Зой и Джедди, все-таки договорились. И так быстро! Подождать не могли...

Сверкнув злым взглядом на Джедайта, Кунсайт удивился куда больше.

Джедайт выглядел свежим, отдохнувшим, сосредоточенным. Он никак не походил на удачливого любовника после бурной ночи. А, судя по состоянию Зоя, ночь была буквально ураганной.

Зой зевнул, деликатно прикрыв ротик ладошкой, и его томные сонные глазки скользнули по лицу Кунсайта, безразлично переместились на окно, где и застыли.

Кунсайту показалось, что его ударил под дых гигант-демон Высшего уровня.

Эти глаза!

Что, если вчера той девушкой был...

Нет. Невозможно!...

И все же...

Кунсайт, игнорируя усилившуюся боль в похмельных висках, еще сильнее напряг память, легко минуя барьеры физических реакций, выходя на уровень энергетики в поисках истины.

...Медовые губы, чудесная нежность и рыжий водопад ароматных медвяных волос...

Глуша в душе панику, Кунсайт прошел между рядами учеников, продолжая начитывать лекцию совершенно не изменившимся голосом, не забыв ни одного слова, ни одного уравнения. Он делал вид, что просто следит, как усердные ученики конспектируют его слова, а сам напрягся, ожидая беды.

Остановившись рядом с Зоем, лениво выводившим какие-то невразумительные каракули вместо иероглифов, Кунсайт создал легкий порыв ветерка, откорректировав его направление.

Убью зверёнка! ЭТО ОН!!!

Кунсайт, больше не в силах сдерживать гнев и обиду (как же жестоко его оскорбил этот мальчишка!), схватил рыжее чудо за шиворот, выволок в коридор, протащил в свой кабинет, где и швырнул на пол, шокировано оглядывая царившее вокруг безобразие.

Приборка хоть и была произведена, но особой чистоты не привнесла. По особым приметам и еще теплым сполохам магической энергии, Кунсайт догадался. Здесь замешан Нефрит!

И как замешан! Помнится, именно он вчера тащил то рыжее ангелоподобное существо в кафе...

Значит, Зой и Неф...

- Гомик проклятый! – глухо рявкнул Кунсайт, отрешившись ненадолго от бардака в кабинете. С этим можно разобраться и позже.

Зойсайт, этот безгранично нахальный подстилочный материал, имел наглость недоумевающе захлопать длиннющими ресницами и изобразить неведение причин его, Кунсайта, гнева. Опять фальшивые глаза!...

- О чем вы, мастер Кунсайт? А как же лекция? Вы напугали своим внезапным уходом весь класс... Завтра контрольная... – голосок Зоя не звенел на лжи. Упрямец. А как уводит в сторону! Просто мастер своего дела!

- Плевал я на лекцию. И на все на свете! – Кунсайт впечатал в Зоя злой взгляд, пробирающий льдом до самых почек. – Это ведь ты вчера скакал по моей спальне! Не отпирайся!

- Я не отпираюсь, – убежденно соврал Зой. – Я действительно не понимаю, о чем вы говорите. Ваше заявление унизительно! Я НИКОГДА не скакал по вашей спальне и НИКОГДА не стал бы этого делать даже под страхом исключения из Терминатора.

- Хорошо врешь, – Кунсайт придушил гнев. Яростью и напором от маленького звереныша ничего не добиться. Он выведет рыжего дьяволенка на чистую воду другими, более действенными, путями.

Глаза Зоя сузились, зрачки запечатались. Он был в глухой непроницаемой ярости, но сдерживался. И Кунсайт это чувствовал. От напряжения воздух в кабинете гудел и тускло искрился. Мальчишка превратился в непроницаемую, для всего извне, глыбу. Теперь до него не достучаться. Упрямый зверёк!

- Я не сделал ничего, чем Вы бы могли уличить меня во лжи, – его голос был глух, тускл, с плохо скрытой безликой агрессией.

Кунсайт поступил непредсказуемо. Рванул наглого мальчишку, сжал в неумолимых объятиях и жадно поцеловал...

И удивленно распахнул глаза. Это не его прыткая красавица с медовыми губами. Губы Зоя пахли горькой мятой, были твердыми, упрямыми, обиженными. Стопроцентно мальчишескими. Волосы его более жесткие, чем у девушки, кожа не так нежна.

Но Кунсайт был уверен, это он!..

Как так? Он не мог ошибиться!..

Или ошибся?..

Отстранив Зоя, он безразлично понаблюдал, как тот тщательно вытер ладошкой свои вмиг припухшие губы, жгуче сверкнул исподлобья злым взглядом. Щечки Зоя были смертельно бледны, тени под глазами проступили еще четче. Он состарился за одну секунду.

Кунсайт не вынес этого безмолвного укора, потерянного счастья...

Что он натворил! Будь он проклят, что затушил этот огонек!!!

Зой развернулся на каблуках, не дожидаясь разрешения, и с гордо расправленной спиной вышел.

Кунсайт бессильно выругался...

* * *

Даже в маг-классе большое внимание уделялось физической подготовке учеников. И Зой опять впал в привычный трагизм.

Он падал с бревна с грациозностью слона, во время забега на время, пришел через десять минут после самого последнего участника – ему, видите ли, ногу судорогой свело. Спарринг с ним отказался проводить весь класс, проявив удивительную солидарность. Зой нещадно верещал, чтобы его не били по лицу, забрался по канату под потолок, и там отсиживался до конца занятия, выкрикивая визгливые угрозы каждому, кто попытается его снять. А никто и не пытался, кроме озадаченного его поведением тренера. Все просто угорали со смеху, наблюдая за его проделками.

Кунсайт узнал об этом инциденте сразу же, даже в своем кабинете услышав истошные вопли Зойсайта, но терпеливо ждал, пока ребенок в Зое образумится. Когда прошло два часа, а Зой продолжал болтаться между небом и землей, Кунсайт сдался.

Войдя в спортзал, он приказал всем зевакам и даже смущенному тренеру удалиться.

Закрыв дверь на замок, Кунсайт снял строгий пиджак, перевязал волосы синей лентой, чтобы не мешались, и встал около каната с Зоем на нем.

Зой хранил молчание. Вопить в присутствии Кунсайта он не решался. Все равно не так поймет, как надо. Он знал, сейчас будет образцово-показательное наказание за все его грехи оптом: прошлые, нынешние и будущие. И был готов к этой неизбежной плате.

- Слазь. Передо мной притворяться нет смысла. Я знаю, ты не столь немощен, как стараешься казаться. Продержался же на канате два часа, не свалившись с него, как переспелая груша.

Зой нехотя слез. Выпрямился, забавно дергая затекшими ногами. Как же у него болят все мышцы! Ему катастрофически не хватает тренировок, но выдавать себя он не намерен.

Кунсайт отметил упрямо выпяченный подбородок Зоя. Никак не угомонится, неразумное дитя.

- Ты хочешь остаться в Терминаторе? – внезапно спросил Кунгсайт в меру нейтральным тоном.

- Да.

- Придется заниматься спортом. Не сдашь нормативы – тебя исключат. Это не моя выдумка или прихоть. Это закон школы. Он распространяется на всех, без исключения.

Зой задумчиво нахмурил брови. Он опять загнан в угол врагом.

- Что я должен сделать? – взросло, по-мужски спросил он.

* * *

Кунсайт только рот разинул, глядя на то, что вытворяет Зой. Тот не демонстрировал все, на что способен, но норму выдал легко, без усилий, блестяще.

Его узенькая грудь ходила ходуном от немного сбитого дыхания, когда Зой закончил свой последний трюк и подошел к Кунсайту, за один раз сдав все нормативы за год. На его щечках пылал здоровый румянец, глаза вполне счастливо горели.

Кунсайт гордился им в этот момент.

Чудо! Самое настоящее ограненное чудо!

Отпустив Зоя, Кунсайт задохнулся, непроизвольно схватившись за грудь...

Проходя мимо Кунсайта, потный Зой оставил за собой аромат меда... горячо прогретого на солнце меда...

* * *

Нефрит недолго млел в эйфории от своей удачной проделки с Зоем. Ему было мало. Видеть униженного, сломленного, подвластного твоей воле врага – самое приятное чувство на свете.

Нефрит задумался над новым планом...

* * *

Грудь Зоя ломила боль, каждая косточка в теле натужно хрипела, причиняя неимоверные мучения.

Проклятый демон, вызванный им из Тьмы, оказался сильнее, чем Зой мог предположить в начале опыта. Демон сопротивлялся с достойным упорством, не отдавая свою свободу дерзкому мальчишке.

Зой усилил нажим. Конечно, он мог бросить этого демона и поймать другого, более сговорчивого, но это означало сдаться. Сдаваться Зой не любил.

Демон особо отчаянно дернулся, и сознание Зоя затопила ослепительная вспышка...

Он в объятиях Кунсайта. Смотрит на него тепло-тепло, так что сердце тает...

- Я хочу умереть красиво... Я любил Вас...

И бушующий буран ластящихся нежных бледно-розовых лепестков вишни, призрачным коконом обнимающий его и Кунсайта...

Вспышка прошла. Демон удрал. Но отголосок той незнакомой нежности лишил Зоя чувств.

* * *

Нефрит искал Зоя, что бы предложить ему очередной свой «восхитительный план».

Зоя не было ни в спальнях, а время было позднее, ни в саду, ни в бассейне.

Где рыжая бестия может столь удачно прятаться?...

Какая-то интуитивная мысль (а Нефрит безоглядно доверял своей интуиции) заставила его заглянуть в зал для медитаций.

Зой был там. Он лежал на полу, как небрежно отброшенная кукла. Его волосы огненными змейками растеклись по безразлично-холодному мрамору пола.

Нефрит в первую секунду растерялся. Затем его затопило раздражение: умело притворяется, паршивец. Ишь, как кавайно ножки-ручки раскинул, спинку изогнул...

Нефрит толкнул Зоя носком сапога под ребра. (Непременно синяк останется. Так ему и надо!)

- Вставай. Я в эти фокусы не верю, – рыкнул Нефрит и прикусил язык.

Его интуиция робко шепнула: Зой не притворяется, он действительно в беде.

Несколько сладостных мгновений Нефрит поликовал над телом поверженного противника, а затем ответственность взяла своё. Встав на колени, он прощупал пульс.

Жив. Просто без сознания, да под носом кровавая струйка.

Ну и безмозглый детёныш: явно тайком взялся за магию более высшего уровня, чем ему полагалось.

Нефрит попытался ощутить сознание Зоя, но от волнения не смог. Ему стало по-настоящему страшно. Не за Зоя, больше за себя. Лучше бы он не находил этого жмурика!

Подняв Зоя на руки, Нефрит удивился. Веса в нем, как в птичке!

Больно кольнула совесть. Вначале просто тугим тяжелым комком свернувшись в животе, затем робко шевельнулась, и лишь после этого отважно вцепилась клыками в сердце Нефрита, чуть не сломав о него клыки.

Нефрит едва не уронил Зоя. Чертов мальчишка, как возлюбленную его таскай... Ну ничего, потом он отыграется и за это унижение. Да, он знает, что сделает. Первое – подложит его под Куна, раз уж Зой его так ненавидит. Второе – сам переспит с ним. Ну, или все может произойти в другом порядке, но все эти действия БУДУТ иметь место. Нефрит гарантирует!

* * *

Другого варианта, кроме кабинета Кунсайта, куда можно было бы притащить провинившегося ученика, Нефрит навскидку не смог придумать.

Кунсайт, в это время безмятежно и сосредоточенно высчитывавший формулы новых заклинаний для своего доклада на ежемесячном Форуме Магов, опешил.

Заполночь, без предварительного стука, в его кабинет ввалился Нефрит с рыжеволосой куклой на руках. На лице всегда насмешливого Нефрита четко проступило беспокойство и, даже вроде, страх. Что за трогательная забота о какой-то кукле?...

Приглядевшись, Кунсайт сообразил – это не кукла, а Зойсайт. Нереально длинные и густые распущенные волосы придавали ему вид дорогой куклы для взрослых. Ну и ошибочка!

- Что опять? – устало вздохнул Кунсайт.

Все формулы, при появлении этой удивительной парочки, испарились из головы и памяти Кунсайта. Идея, горевшая полгода, сдохла, и, кажется, окончательно. Обидно!

Нефрит честно попытался ответить, но от страха смог лишь невыразительно мяргнуть. Кунсайт понял общий смысл невысказанных слов по вопящему пронзительному взгляду Нефрита. Опять несносный ребенок в беде.

- Неужто не смог себя сдержать в постели, чтобы что-то не повредить этому дохлячку... – Кунсайт беззлобно пожурил Нефрита.

Нефрит в ответ вытаращил изумленные глаза.

- Не спал я с ним! Нужен он мне, как же!...

- Нужен, не нужен – а притащил его именно ты, – сурово констатировал Кунсайт, терзаясь размышлениями – почему Нефрит не переспал с Зоем. Такая соблазнительная добыча. Что-то здесь не так, что-то неправильное.

Кунсайт указал на стол, предусмотрительно убрав перед этим свои бумаги на кресло.

- Что с ним? – задав этот простой вопрос, Кунсайт понял свой промах, но отнесся к нему, как к чему-то малозначительному.

Нефрит огляделся. Может он не в ту дверь завернул? Кунсайт знает всё! На этом стоит его методика обучения. Нефрит временами ненавидел Кунсайта за его тотальную слежку за каждым порывом души и тела учеников.

Осмотрев Зоя, Кунсайт странно хмыкнул.

- Говорил же ему не трогать третий уровень, до второго еще не дорос. Непослушание наказуемо. Очухается – сверну его тощую шею. Может, тогда ума наберется. Хотя я сомневаюсь, что ум может задержаться в столь ветреной голове.

Легкое применение магии десятого уровня, и мальчишка открыл глаза.

Озираясь вокруг, он не выглядел удивленным. Ну, лежу на столе Кунсайта с растрепанными волосами, ну, хмурятся на меня два самых записных красавчика, словно поиметь хотят, а не знают, с какого боку подойти – ну и что в этом такого!

Зой проворно извернулся, сел на столе, скрестив ноги и выпрямив спину, размазывая кулачком кровь по лицу.

- Что, бить будете? – почти со смехом спросил он.

- А хочешь? – парировал Кунсайт.

- Не очень. Но, чую, не отвертеться, – нахально заявил Зой.

- Правильно чуешь, – голос Кунсайта похолодел, температура в кабинете ухнула вниз. Изо рта Зоя и Нефрита дыхание вырывалось матовыми клубами пара.

Кунсайт открыл было рот для великолепной отповеди чрезмерно самостоятельному мальчишке, перемешанной с рядом угроз, как его буквально ударил растерянно-нежный взгляд Зоя.

Он смотрел на него, Кунсайта, как на самого лучшего во всем белом свете. Эта трогательная нежность, не свойственная Зою, обезоружила Кунсайта, а Нефрит, тот просто застыл на месте с разинутым ртом.

Зой, крысёныш рыжий, не рассказал ему, что спал с Куном. А спал точно – глаза выдают парочку с головой. Всю душонку из него вытрясу, добьюсь самых мерзких подробностей, растопчу, уничтожу... всем сплетню разнесу!

Зой с огромным трудом справился с распиравшей его нежностью.

Что это? Почему его сердце тает, причиняя сладкие мучения... Это просто проделки демона, обычная иллюзия, чтобы удрать, воспользовавшись слабостью человека. Нельзя принимать это эпизод близко к сердцу. Ничего подобного не случится никогда. Он не полюбит эту глыбу льда! Никогда, никогда, никогда!...

Хотя... уже поздно...

Кунсайт впервые в жизни покраснел под этим необычайным взглядом обычно строптивого ученика. Так смотрят только на любовника. Они не были любовниками, уж это-то Кунсайт помнил преотлично!...

Зой справился с собой, его глаза привычно сверкнули неистовым упрямством.

- Если нагоняя не будет, я пошел!

Он спрыгнул со стола и легкими прыжками, как будто в классики играет, ретировался, оставив старших с разинутыми ртами поражаться его невиданной дерзости.

* * *

Кунсайт со злостью перечёл заявление Зоя, надеясь, что внезапно разучился понимать иероглифы и написано там совсем не то, что он подумал. При повторном и даже десятом прочтении все слова оставались теми же, смысл не менялся.

- Что это значит? – он поднял глухой ледяной взгляд на рыжего дьяволенка, с прямой спиной и при полном параде стоящего перед ним.

- Я все написал, милорд, – спокойно ответил Зой. Он был готов к противостоянию. – Я хочу уйти в Южный Корпус Луны.

- Ты спятил, ребенок! Ты хоть знаешь, что там? – голос Кунсайта рокотал на низких нотах, вибрации его тона больно давили на психику Зоя.

- Да. И очень хорошо. Я навел справки, – Зой, не смотря на вспышки паники от умелого голосового трюка Кунсайта, был относительно спокоен и безупречно собран. – Там я смогу дальше обучаться магии, расти, а не топтаться здесь на одном месте, проходя азы, которые для меня уже давно не секрет, лишь потому, что меня считают безмозглым ребенком, ни на что серьезное не способным по молодости лет. Я не затем поступил в это заведение.

- А зачем? Уж не затем ли, что бы быть поближе к Джедайту, твоему драгоценному возлюбленному? – Кунсайт уже орал во все горло, а Зой и бровью не повел. Ледышка начала колоться, его план действует.

Зойсайт глумливо, мерзко усмехнулся. Его глаза всего на один миг распахнулись до дна, дав заглянуть внутрь самого пекла его души.

Кунсайт, несмотря на гнев, мигом воспользовался лазейкой. Слишком долго он ждал подходящего случая. Неприятно иметь за спиной это черное пятно – истинную сущность Зоя. Кунсайт едва не поплатился за любопытство. Зой пустил его неглубоко, но и того хватило, а затем вышвырнул вон, как испачканную салфетку.

Боль, клокочущая в душе Зоя, была не просто велика, а всеобъемлюща. Не любовь вела его по жизни, а мука, от которой невозможно спастись нигде и никогда. Она клещом впилась в красивое тело Зоя, поработила разум, исковеркала все, что было, иссушила чувства...

- Если хочешь, я уберу эту боль, – предложил Кунсайт.

Его голос дрожал. Как же он хотел помочь этому мальчику. Ребенок с надорванной душой, лишенный искренности и любви. Нельзя, никогда нельзя так обижать ребенка!

Зой жалко сморщился. В его огромных непроницаемых глазах на миг сверкнули слезинки, как прозрачная пелена, и мигом высохли. Снова фальшь прояснила взор, очистив от мути искреннего чувства.

- Я хочу перейти в Корпус, – твердым голосом отчеканил он.

- Я не пущу тебя, – тихо, удивляясь своим словам, шепнул Кунсайт. – Ты погибнешь там. Я это знаю лучше кого бы там ни было. Я сам учился в Южном Корпусе более трех лет. В нем убьют не только твою душу, но и тело. Никто не будет прощать твоих фокусов. Тебе не хватит выносливости.

Зой еще сильнее, если такое вообще возможно, выпрямил шею.

- Я выживу, – убежденно прошипел он низким от ярости голосом. – Я более живуч, чем вы все думаете, и даже просто можете себе представить.

- Я многое могу представить, но не тебя подстилкой офицеров Корпуса. А это неизбежно. Ты скандально красив, у тебя не хватит физической силы и опыта в магии отбиться от них. Они опытные растлители. На их счету не один такой «твердый орешек», как ты, – Кунсайт твердо вознамерился не отпускать этого несносного ребенка из-под своего покровительства.

- Ничего, выживу, – надменно заявил Зой. – Я устойчив...

Кунсайту надоела эта бессмысленная перепалка с ничего не соображающим в реальной жизни пареньком. Когда Кунсайт хотел, он мог двигаться бесподобно быстро, стремительно. А сейчас он хотел, очень хотел.

Зой оказался в уже знакомых пылающих объятиях. Прежде чем Кунсайт смог дотронуться него, Зой применил запрещенный силовой прием, которому обучился в додзё. Кунсайт увернулся, тоже не первый раз с таким приемом сталкивался, но Зой не прекратил атаку даже с его отступлением. Плавно, грациозно развернулся, бросил затормаживающее заклинание. Кунсайт отразил его, бросил свое... без толку. Зой уже выставил защиту, а сам, используя технику мага восьмого уровня, спустил с пальцев огненный шквал.

Кунсайт изумленно вскрикнул. Зой не просто талант. Он уникум! И по уровню знаний близок к нему, консультанту по магии, почти сравнявшись с талантливой Берилл. Он не простое дитя...

Личина ребенка провела их всех. Зойсайт – не ребенок. И никогда им не был. Теперь, когда сознание Зоя было распахнуто, черпая из своих собственных глубин мощь для сокрушительных ударов, чтение давалось легко. Если бы на него было время. А времени Зой как раз и не отвел. Он сжал атаку до точки, удары следовали один за другим – только поворачивайся. И каждый раз использовал другой прием, не давая расслабиться, терзая разум учителя. Вспоминать контрзаклинания следовало очень-очень быстро, инстинктивно. Так же, как их использовал Зой, на уровне автоматизма, биения сердца, толчков крови в венах...

* * *

Кунсайт все-таки оказался сильнее...

Лучше бы все было наоборот, молил он, лучше бы...

* * *

Зойсайт сражался отчаянно, насмерть, применяя всю свою силу, все трюки, пользуясь своими скрытыми до этого возможностями. Он не гнушался ничем, стремительно и мастерски отточено применял знания, почерпнутые здесь, в Терминаторе за эти полгода. Те, которые давал Кунсайт, и которые, как он считал, Зой пропустил мимо ушей, а так же те, которые Зой подсмотрел из учебников и конспектов, сворованных им у учеников старших уровней.

Кунсайт понял: его самая большая ошибка, как учителя, мастера и человека, сейчас стоит перед ним, используя его промахи, как свое оружие. За своими личными эмоциями Кунсайт проглядел безграничный талант.

Зойсайту действительно было тесно в Терминаторе с его четкой образовательной поуровневой программой, как и самому Кунсайту. Теперь он шел ва-банк. Ему была нужна не просто власть, а высшее величие, которое Зой познал с глубокой магией. Он – лучший! И теперь настало время, когда все узнают это!...

Кунсайт хотел не победить, а помочь Зою. Но пробиться сквозь его блестящую огненную защиту не мог...

* * *

- Джедди, взгляни, как прекрасны сегодня звезды... – Зой склонил взлохмаченную голову на плечо друга; веревочка, скреплявшая волосы, ослабла, и несколько прядей взъерошил ночной ветер. – Как говорит Неф, звезды знают все. Тебе интересно было бы узнать, что им известно обо мне?

Джедайт пожал плечами. Он просто хотел спать, умаявшись над учебниками. Предстояла контрольная по физике, а Зой зачем-то вытащил его в сад, заставил сесть под его любимую сакуру и таращиться на небо. Что он, Джедайт, в нем не видал? Все созвездия никуда не денутся, наглядеться на них он успеет и в другой день, а не в ночь перед контрольной. К тому же его так и подмывало заявить, что звезды – это просто светила, они не имеют души, и не могут что-то знать. Тем более о них, людях. Какая звезда заинтересуется ими? Если бы у звезд был свой разум, как треплется Нефрит, они бы не занимались людишками, а тратили время на что-то более полезное. Например, готовились к контрольной по физике!

Но когда Зой тащил его в сад, в зеленых глазах мальчика было такое отчаяние и такая решимость, что Джедди не мог отказать. Контрольная ничто по сравнению с болью друга. Мальчику и так в жизни досталось по полной программе, чтобы его еще игнорировать, когда ему на самом деле плохо.

- Все, что ты захочешь, расскажешь мне сам. Зачем мне сказки звезд?

- Ты любишь Куна, вот что мне сказали звезды, – вдруг сменил тему Зой.

Джедайт вздрогнул, мучительно покраснел. Неужели он столь прозрачен и все его самые потаенные, тщательно скрываемые чувства видны каждому?

- Это знаю только я, – успокоил его Зой, почувствовав щекой дрожь друга. – И то лишь потому, что хорошо знаю тебя. Ты сильно любишь его?

- Да, – отпираться не было смысла. Если Зоя что-то интересовало, он допытывался до этого с целеустремленностью, на которую был способен лишь он один. Джедайт уже смирился с этой чертой характера Зоя. – Мне больно без него.

- Когда он будет с тобой – боли будет куда больше... Он не любит тебя, – голос Зоя был сонный, тягучий, он словно не говорил, а пел долгую заунывную песню.

Джедайт стиснул зубы. В его груди сжалась какая-то мышца, мучительно стиснув сердце и легкие. Дышать стало тяжело, давление подскочило, в ушах тяжелым пульсом заколотилась кровь.

- Кого же он любит? – слов Джедди невозможно было услышать, горло стиснул спазм и звуки не могли пробиться наружу, застревая в гортани и тяжелыми камешками падая в живот.

Зою не требовалось слышать этот вопрос, заданный словами, он услышал крик сердца Джедди в его судорожном дыхании. И понял его.

- Меня, – просто ответил он все тем же безразличным голосом.

Джедайт квакнул, фыркнул, избавляясь от спазма, и расхохотался.

- Ну и самомнение у тебя, Солнечный Зайчик!...

- Я не Зайчик!! – истошно завопил Зой, вскочив на ноги. – Никогда не называй меня так! Я ненавижу это имя!!!

- Зой, ты чего? Все тебя так зовут... – опешил Джедайт, растерянно потянув Зоя за руку, моля снова сесть рядом.

- Я не Зайчик! Во мне нет солнца!...

Зой порывисто, с жестокой решимостью существа на грани, обнял широкие плечи Джедайта и горячо, с невыразимой страстью и грустью, поцеловал теплые губы друга.

Сознание Джедайта затопила мрачная тень с отблесками огня в самой глубине... Воспоминания Зоя...

* * *

Зой почувствовал, как надсадно подалась его защита. Кунсайт не сдерживал больше своих сил, Зой правильно рассчитал тактику. Когда собственная задница печется на сковороде – не до благородства.

Зой судорожно втянул загустевший от избытка магии воздух пересохшими губами. Наконец-то! Теперь конец уже близок...

Я не стану твоей подстилкой, Кунсайт, но и жить без тебя не могу. Зачем, ну зачем ты так горячо целовал меня тогда? Зачем обманул иллюзией огня? Зачем разбудил то, что нельзя будить ни в коем случае? Огонь той проклятой ночи не потух в моей душе, он сжигает меня, я не могу с ним справиться. Это выше моих сил. Этот демон пытает меня самым зверским способом, а я бессилен прервать эту пытку. Да еще и та лживая сказка, где я погибаю на твоих руках – фальшивые воспоминания для фальшивого ребенка... Как остроумно!

Но честь превыше всего. Держать лицо! Я должен держать лицо!

Кроме лица у меня нет ничего!..

Дождавшись особо мощного удара Кунсайта, Зой убрал защиту...

Боль была незначительна, по сравнению с вспышкой огненного шквала в самой глубине сознания, а затем все обоженные останки памяти затопила восхитительная нежность, глубокая, всепрощающая, истинная. Тело Зоя недолго балансировало на грани жизни-смерти.

Как я люблю Куна! Но вместе нам не быть! Никогда!..

Да и Джедайту будет проще проникнуть в сердце Кунсайта, когда меня уже не будет в этом мире.

Могу же я хоть раз сделать что-то хорошее, что-то не только для себя... Это, оказывается, так приятно...

- Я люблю Вас, мой Лорд, – шепнул Зойсайт, как срубленное стройное деревце падая на обугленный пол разрушенного их схваткой кабинета. – Вы всегда будете в моем сердце...

* * *

Джедайт вбежал в кабинет, когда Зой уже умер.

Джедайт пролежал в коме весь остаток ночи после ночного свидания с Зоем именно до того момента, как удар Кунсайта пробил защиту Зоя.

Крик боли и поток нежности Зоя пронзили Джедайта, разбудив и указав, где он сейчас.

Джедайт упал на колени над истерзанным обоженным телом Зоя и отчаянно взвыл...

Почему он не ценил это чудо?! Почему не знал, как страдает его нежный друг?!..

Джедайт расплакался – горько, с надрывом, тяжело и мучительно. Он только сейчас увидел, какого цвета глаза Зоя. Зеленые! Как листва весной. Огромные! Как бездна Вселенной. Пронзительные! Как всхлип боли... Любящие... Как сам Зойсайт... Шиту... Ребенок без детства... И мертвые...

* * *

Кунсайт прислонился немеющей от внутреннего холода спиной к обугленной стене и отрешенно смотрел в глаза Зоя. В рыданиях Джедайта, он против своей воли прочел воспоминания и самый большой секрет, которые Зой оставил Джедди.

Как все было глубоко! А он и не заметил! В маленьком ребенке таилось все существо Вселенной – непредсказуемо-прекрасный, удивительно-нежный, безгранично верный... Он попал в ловушку своего сердца и выбрал путь чести...

Сердце самого Кунсайта оцепенело в надсадном рывке, неудачная попытка нагнать исчезнувший огонек Солнечного Зайчика... и умерло, сорвавшись, оставив одно только тело, как у того изнасилованного подростка.

Зой отомстил за всё!

* * *

Демон раздраженно хмыкнул.

Опять человеческие интриги помешали ему обрести свободу. Не стоило ставить на Огонь. Тот всегда отличался неразумностью, неумением выбрать правильное решение и неуправляемостью.

Ничего, в следующий раз Он выберет более сильное тело... и лишит его даже намека на чувства...

Времени предостаточно. Вся Вечность в его распоряжении...

* * *

Лорд Зойсайт отпустил вспышку воспоминания.

- Это мы еще посмотрим, дано ли тебе время...

Один радужный кристалл сиял на его ладони, больно впиваясь своими четкими гранями, прожигая нежную кожу.

Он вспомнит все свои воплощения, все до единого – и швырнет все кристаллы своей памяти в лицо Лорду Кунсайту...

Честь – превыше всего!

Конец Первого Воплощения




Отражение Огня

В честь Пушистика и Подвига Басара...

В Зале Совещаний царила тишина и непроглядный мрак. Даже Берилл угомонилась в своих покоях, позабыв на время о своих обязанностях некоронованной королевы Темного Королевства.

Рядом с троном стояла стройная фигурка. Мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. Тоненький, как тростинка, огненоволосый, со злыми зелеными глазами. Он с лютой ненавистью смотрел на то, что погубило его жизнь, отняло детство, перевернула весь мир.

Трон. Массивный, устойчивый, неудобный... и беспощадно-суровый.

В руке мальчик сжимал сверкающий камушек, больно режущий его нежную кожу ладоней. Кровь тихими стеснительными капельками стекала на тщательно натертый юмами-уборщиками пол Зала.

Ощутив, что больше выносить зрелища проклятого трона он не в силах, мальчик развернулся на каблуках и величественно удалился во мрак...

Второе Воплощение

Глава 1: Безумству храбрых поем мы славу...

Ежесекундно падали оглушительно ревущие снаряды мощных Лордов. Тренькали вспышки энергетики более слабых юм. Гудящим полем рокотала защитная ограничивающая оболочка, ограждая от более страшных разрушений остатки жилых домов. А ограждать, собственно, было уже нечего. Все, что можно было, Демоны уже уничтожили. Осталась лишь территория и престиж. За них-то и велся бой.

Перепачканный грязью, измотанный долгим боем, длящимся уже шестые сутки, юный рядовой Зой держал оборону самой сложной башни. Толку от этой долбаной башни было ноль, но ему отдали категоричный приказ – держать ее до конца.

«До конца чего?» – хотел спросить Зой, но не успел.

Капитан скрылся за углом разрушенного дома для престарелых. Зой ждал подкрепления. В ожидании прошел первый и второй день. На третий, проснулось отчаяние. Нападавшие Внешние Демоны были сильны и ожесточены. А он слаб...

Отчаяние умерло на пятый день, сразу после того как Зой слизнул последнюю капельку воды с потрескавшегося металла горлышка походной фляжки. Осталось апатичное остервенение.

Его предали. Бросили. Забыли. Отдали на откуп Внешним Демонам, как самого слабого и ненужного.

Зой понимал суровые законы Границы, но ненавидел их сейчас всей душой.

Он живой! Он думает, существует, боится... Он хочет жить!!!

Остервенение вылилось лютыми жестокими атаками. Удары следовали один за другим, изматывая мальчика. Но тому было уже глубоко безразлично, что станется с ним после этого жесточайшего насилия над его магической сущностью.

Ему так и так не жить, тогда хоть погибнуть в зените славы, чтобы враги вспоминали этот бой самыми грязными словами, проклиная его на веки вечные, и вздрагивали в испуге при упоминании его имени!

Почуяв силу мальчика, как большое скопление, а не одиночного воина, противник начал концентрироваться вокруг башни. Прорвать защиту Зоя они не могли - паренек держался так, что разводили руками лучшие стратеги. Генералы Внешних Демонов пришли к выводу, что в башне хранится какой-то особо ценный артефакт или какая еще полезная штучка, раз ее защищает такой сильный отряд, набранный из одноэнергетиков – все с силой Огня. Посему, артефакт связан с Огнем. А Огонь – полезное приобретение в свой арсенал.

Никому и в голову не могло прийти, что там засел один-единственный первогодка-мальчишка, знакомый с магией лишь по школьной скамье. Не пришло это в голову и Генералам Темного Королевства.

* * *

Металлия призвал к себе Берилл. Она выдержала долгий неприятный разговор по душам. Вышла оттуда бледнее, чем обычно, судорожно дыша и оттирая кровь с разбитой губы. После чего отдала приказ привести Генерала Цимофана.

Цимофан подвергся долгому муторному объяснению, во что его превратит Берилл, в случае если из башни не приволокут этот чертов артефакт, о котором враги знают больше, чем она сама. Генерал вышел похудевшим килограмма на три-четыре, осунувшимся и злым. После чего последовал приказ немедленно выслать лучшего разведчика к башне.

* * *

Кунсайт матерился всеми известными этажами, какие мог поднять.

Проклятая башня стояла слишком далеко от остальных зданий. Проклятые астрономы. Нафиг им было так уединяться! По его заметкам, это - астрономическая башня, построенная хрен знает когда и фиг знает зачем. Потайных подземных путей к ней нет, подобраться незаметно – невозможно. А внутри сидит отряд придурков, и палит почем зря в белый свет, как в копеечку.

По рассказам очевидцев из стана врагов, которых Кун поймал мастерски, и еще более мастерски допросил, следовало, что отряд действовал сплоченно, организовано и практически круглосуточно. Посменно работают, выродки. Под его бы начало таких олухов, мигом бы научились энергию беречь. Палить надо редко, но метко. А эти швырнут веер огненных волн, затаятся на минуту-другую, и опять швыряют. Никакой мысли, как к ним помощь должна подойти, по воздуху, что ли? Да и воздух небезопасен. Кун сам видел, как обуглился один из летающих магов, рискнувший приземлиться на купол башни. Загорелся, милок, как факел. Трещал и дрыгался, любо-дорого посмотреть. Больше дорого, чем любо. На счету каждая минута...

Кун попробовал связаться с засевшими в башне. Не вышло. Блок был прекрасен. Стена-стеной. Даже ему не пробить. Придется действовать примитивно.

Кун еще раз отвел душу руганью, потуже затянул ремень чистеньких штанов цвета хаки, с сожалением огладил новенькую куртку и отважно плюхнулся животом в самую грязь. Прокляв всех в башне последнейшими словечками, Кун по-пластунски пополз к башне.

Стояла глухая ночь. Темень – глаз выколешь. Внешние Демоны притомились и атаковали редко, неохотно. А что нападать, если толку не больше, чем от плевка на танк? Кун их точку зрения разделял. Хорошо хоть Демоны напрочь подзабыли, что ноги и руки даны не только, чтобы первое брать во второе и драпать куда глаза глядят. Кун знал, как максимально полезно использовать и то, и другое, и не брезговал нестандартной техникой.

Ползать Кун ненавидел, но на что не пойдешь ради недельного отпуска. Даже грязь пожуешь. Он выплюнул комок этой самой грязи, забившейся в его рот в тот момент, как какой-то туповатый Демон предпринял очередную бесполезную атаку на башню, а Кун инстинктивно впечатал лицо в землю. Реакция башни была молниеносна и однозначна. Демон вопил паленой головешкой, распадаясь на махонькие факелочки, атакованный роем огненных мошек. Кун хмыкнул. А в башне ребята не без фантазии... Жалко будет приводить приказ в исполнение...

Подавив неуместную жалость, он приблизился к заветной цели еще на пару метров. Проклятие! До башни с ублюдками еще метров сто-двести, а те уже его учухали.

Рядом с Куном приземлился махонький огненный снарядик. Небольшой, с голодного медведя. И такой же громкий. Снаряд развалился ровно на семь частей и изнутри выскочил махонький огненный дракончик, больно впился вполне реальными огненными зубками в филей Куна, отодрав смачный кусок от штанины и от самого Куна. Кун, забыв об осторожности, врезал дракончику по морде кулаком, обжегся, сматерился, лягнул дракона ботинком. Не помогло. Дракончик откатился всего метра на три, развернулся, по-змеиному распахнул пасть и глотанул сапог Куна вместе с ногой в нем.

Кун матерился уже во весь голос. Он убьет фантазийных ублюдков! Медленно, применяя все самые изощренные пытки. Применит приказ начальства с ему одному известным зверством. А еще лучше, натравит этого паршивца-дракона на сукина сына, создавшего его.

Дракон занял его часа на полтора. Привязчивый оказался, магия на него не действует. Странно, почему это? А еще более странно, почему он не плюется огнем...

К тому же Кун, что особо портило его бравое настроение, с омерзительной четкостью слышал, как Внешние Демоны делают ставки на время, что дракончик затратит на обгладывание его, Куна, сапога. Сапог-то совсем новый...

А в башне, очевидно, хозяин дракона ухохатывался над этой картинкой. Перепачканный Кунсайт отбрыкивается от дракончика в метр ростом, шипит ошпаренной кошкой, и, при том, не забывает держать голову ниже трассирующих огненных вееров башни.

* * *

Зой бы похохотал, но у него даже и на это сил не осталось. Он апатично указывал дракону, как поступить, ни на миг не ослабляя контроль. Дерзкий Демон! Не погнушался формочку испортить грязью. Значит, даже не офицер. Наверное, такой же несчастный рядовой, как он сам.

Вся беда от офицеров! - сделал гениальное открытие Зой, заставляя дракона тяпнуть наглеца за самое дорогое.

Кун завопил так, что у Зоя на секунду полегчало на душе.

* * *

Выродок-дракон едва не лишил Куна неких определенных причиндалов, делающих его особо привлекательным офицером в глазах глуповатых юм. Кун рассердился не на шутку. Плевать на правила!

Вскочив на ноги, подгадав, когда башня как по расписанию закончит очередной отстрел, Кун рванул со всех ног в башню под ошеломленными и заторможенными взглядами Демонов.

С еще более ошалелыми глазами на его бег смотрел Зой.

А ведь дракон не оттяпал то, что ему было велено! Какая трагедия!..

Дракон неуклюже семенил за Куном, как верная собачонка за хозяином на пробежке. При этом дракон квакал не своим голосом (уж Кун-то знал голос настоящих огненных драконов), странно икал, вонял и пытался облевать сапоги Куна. Кажется, дракона укачало от быстрого бега.

Зой перекрыл вход в башню сильным заслоном, выставил заградительную линию из стены огня в дюжине метров от башни.

Трюк не прошел. Кун, готовый ради спасения сапог и своей мужской чести на крайние меры, пробил себе дорогу плитами пакового льда. Пока огонь возмущенно давился тающим льдом, Кун был уже у двери башни. Сзади его нагонял дракончик, тяжело дыша в зад Куна.

Дверь не распахнулась с дружелюбием горячей любовницы. Отнюдь. Она шваркнула плоской плитой огня. Отомстили за плиты льда, крысята!

- Свой я!!! – истошно взвыл Кун, когда дракон нагнал его и жадно вцепился в здоровую (до этого действия) ягодицу Куна, а спереди напирала стена гудящего пламени, зло кусающаяся синими языками.

Штаны на Куне висели лишь за счет ремня. Сзади картинка была забавная и откровенная. Дракон гнусно захрюкал, не отпуская филейку из зубов, и, как Куну показалось, попытался прокомментировать увиденное зрелище. Кун предпринял попытку отодрать гаденыша рептилии. Безуспешно. Дракон держался с чувством долга, намертво стиснув зубы. Такого отцепит лишь хозяин. Бить без толку, лишь зад лишится хорошего кусочка плоти.

Кун в очередной раз проклял башенных обречёнчиков. Уж он-то позаботится, что бы они на самом деле стали обреченными. Он сам обречет их на самые СТРАШНЫЕ муки! И у всех отдерет ровно по такому же куску ягодицы, что у него сейчас подвергается контакту с пастью дракона.

Остолопы в башне его истошный клич услышали, но не особо поверили. Когда длинные волосы Куна опалило жадным пламенем двери наполовину, дверь неохотно скрипнула, отворяясь, и Кун ввалился внутрь, со все так же пиявочно присосавшимся к заду драконом, довольно заурчавшим при виде хозяина.

* * *

Зой удивленно таращился на окровавленного, перепачканного высоченного парня. Длинные светлые космы парня воняли паленым, морда прокоптилась, форма являла собой кошмар каптера, ответственного за внешний вид войска. Парень невразумительно рычал, вяло брыкался, и пытался, но уже как-то неохотно, избавиться от дракона. А дракон самозабвенно тискал его зад зубами, вилял хвостиком и мычал какие-то приветствия Зою.

Зой больше не мог сдержать истеричного хохота.

Он не засмеялся - заржал, упав на пол и дергая ногами, схватившись за живот. Более хохмачной сценки и вообразить невозможно!

Оживившиеся победой Куна, Демоны немного отвлекли его, но Зой машинально спустил на них простенький метеоритный дождик и продолжил укатываться над парнем-недоумком, не сумевшем избавиться от дракона.

Недоумок, слыша около своего левого уха это хихиканье спятившего поросенка, сцапал автора хихика за первое попавшееся, притянул к себе и прорычал в это самое первое попавшееся:

- Убери дракона, или я сам тебе зад оттяпаю!!!

Зой покраснел. Парень сцапал его за ремень штанов и теперь орал туда, куда Зой никогда бы орать не стал. Машинально прикрыв ладошками «футбольное место», Зой разразился еще более одержимым хохотом.

Кун раскрыл глаза, оттер пот, мешавший кругозору, и побледнел до синевы.

Он сцапал какого-то подростка и теперь лежал, уткнувшись носом почти в ширинку паренька. Не удивительно, что парень гоготал, как мерин.

Кун просиял мерзкой улыбкой маньяка, хрястнул кулаком по ценностям паренька, осчастливлено услышал его стон и огляделся более детально, стараясь отрешиться от саднящей боли в ягодице, которую дракон так и не выпустил.

В башне царило запустение. Было темно, тихо, пыльно. Ничего примечательного. И, что удивительно, спрятаться было негде. Но где-то же проклятые хреновы защитники прячутся!!! Может смешливый крысенок знает?

Кун тряхнул ребятенка за шкирку, едва не вырвав прядку рыжих волос, зацепившихся за браслет Куна.

- Где они?

- Кто? – одними выпученными глазенками спросил мальчишка. Сказать нормально он не мог – ладошки почти не смягчили жестокого удара, и теперь Зою все виделось в радужно-мерцающем виде.

- Защитники хреновы!!! – заорал Кун, дракон еще сильнее стиснул зубы. Боль отдалась новыми нюансами ощущений.

- Какие защитники? Я один!!! – теперь голос прорезался и у Зоя.

Кун вытаращил глаза, как жаба на муху...

Глава 2: Только глупцы и покойники никогда не меняют своих мнений...

- Чееегооо? – проблеял он, пялясь на ребенка, как на признанного дебила, произносящего речь в защиту квантовой физики.

Зой обиженно нахохлился. Вот идиот свалился на его голову.

Почувствовав атаку извне, Зой автоматически создал нужную комбинацию пассов, и швырнул энергию в окно башни. На улице звучно пророкотало, плюнулось огнем. В башню влетели пропеченные останки крыла какого-то Демона.

Удостоверившись, что Демон был нечеловеческой принадлежности, Зой захрумал крылышко, позабыв на время даже про боль в нежных частях тела и спятившем «своём» на полу.

Кун подозрительно быстро успокоился.

- Отцепи дракона, – прошептал он, чтобы не спугнуть мальчишку.

Тот нахально сверкнул усталыми зелеными глазами, проигнорировал приказ и продолжил с аппетитом обгладывать тонкую косточку крылышка.

- Я полковник... – попытался щегольнуть Кунсайт, но подавился речью.

Мальчишка препротивно-откровенно зевнул, продемонстрировав здоровые зубки, и отмахнулся от него.

- А по всем законам – я держу оборону башни и являюсь ее генералом, – вдруг заявил Зой.

Кун остолбенел от этой наглости.

- С чего ты это взял, дитя неразумное? Курс молодого бойца плохо помнишь?...

- Плохо, хорошо. А я удерживаю эту, демоны ее побери, башню. И теперь считаю ее своей вотчиной.

Зой картинно швырнул за окно комочек энергии. Воплей было мало, никто не хотел расстаться с телом. Да и поздно было уже. Демоны сдали смену и заснули, а новых не интересовала ночная потасовка. Все спали прямо на своих постах...

- Лады, понял намек, – стиснул зубы Кун. – Но дракона отцепи...

- А вы вместе хорошо смотритесь... – отстранено заявил Зой, он и сам почти заснул, а этот балбес отвлекает его.

Хотя, отвлекай, не отвлекай – усталость уже сморила его. Зой задремал стоя..

Кун помолчал для приличия четверть секунды, а затем рявкнул:

- ОТЦЕПИ ДРАКОНА!!!!

Зой с трудом разлепил глазки.

- Кыш на место, – невнятно промямлил он и снова закрыл глаза.

Дракон неохотно, но послушно, отцепил зубы от зада Куна и проковылял в уголок башни. Кун только протянул руку, схватить Зоя, как тот, не открывая глаз, пискнул:

- Будет руки ко мне тянуть – цап его!

Дракон мигом потрусил к Куну. Кун руки убрал и скорчил довольную харю.

Убью, крысенка! Определенно, убью!!!

* * *

Мерзкий мальчишка спал чутко, просыпался каждую четверть часа, чтобы кинуть профилактическую вспышку огня на Демонов, относящихся к его проделкам как к чему-то порядком поднадоевшему. Дозорные даже не просыпались!

В то время, как мальчишка дремал, проклятый дракон обожающими глазками пялился на Куна, но тот был уверен – малейшее подозрительное движение с его стороны, и дракончик мигом опять попробует его на вкус. Кун прокрутил в памяти все виды огненных драконов, от сдохших уйму тысячелетий назад, до одомашненных. Ни один не походил на этого ненормального маленького тирана. Магия тому была побоку, хоть лопни от надсады, пытаясь подчинить его себе – дракончик и ухом не ведет, лишь глумливо склабится и облизывается. Хорошую собачонку маленький рыжий дьяволенок заимел себе. Уникальную! Как он сам...

Кун прикинул, сколько надо иметь энергии, что бы столь долго сдерживать атаки Демонов. Навскидку выходило – ОЧЕНЬ МНОГО! Паренек, по всем законам магии, давно лапки откинуть должен был, сгореть от истощения, свихнуться от перегрузок. Но не откинул, не сгорел и не свихнулся. Странно все это... И неправильно...

Кун перерыл всю башню вдоль и поперек в поисках пути отступления. Напрасно. Выйти можно только так, как он вошел. А тащить рыжего вредину за собой в планы Куна не входило, хотя мальчишка непременно за ним увяжется. Да и артефакт не нашелся. Кун в голову не мог взять, что никакого артефакта нет, и Зой действует просто так, исполняя глупый приказ. Кун был хорошим военным... Сказано – есть, значит ДОЛЖНО быть! Надо только хорошо поискать.

А где искать раритетный артефакт? И, вообще, как он выглядит?

Глянь, как спокойно дрыхнет паршивец, наверняка при нем. Но где? И как достать? Стоит Куну пальцем пошевелить с недостойным помыслом – и дракон мигом морду с лап поднимает, глазенками сверкает, язык высовывает: «Попробуй только, мол, гостенёк, я тебе мигом покажу, как красиво ты можешь выглядеть в моих зубах. Прям украшение моей умильной морды. И хозяин доволен будет, и я развлечение заполучу».

Кун показал дракону язык, отвернулся, и стал составлять ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН.

* * *

План рождался с трудом, неохотно. Обычная тактика не сработает с этим непонятным ребенком. Что-то оригинальное в голову не лезло. Чересчур болел покусанный зад, да и думать, лежа на животе, не очень получалось. Доканывала жажда, голод и храп дракона. Тот ухитрялся спать с открытыми глазами, скосив их на Куна. Только Кун шелохнется – дракон сразу оживляет взгляд и приветливо машет хвостиком.... Оторвать бы этот хвостик и зажарить...

В конце концов Кун поступил непредсказуемо.

Он заорал во всю мощь легких.

Зой проснулся сразу, туповато, сонными глазками пьяного единорога, посмотрел на Куна и протянул.

- Чего воешь, спаситель недобитый?

Кун скрипнул зубами на оскорбление.

- Вот именно, НЕДОБИТЫЙ! Твой долбанный дракон мне половину зада оттяпал, а у тебя даже капля совести не икнулась, чтобы мне помощь предложить...

- Во-первых, капли совести не икают, – рассудительно заметил Зой, потягиваясь всем телом, как котенок. – А во-вторых, с чего я должен тебе помощь предлагать, когда ты притащился спасать меня. Ну, спасай давай, а-то я начинаю терпение терять.

Кун скрипел уже не только зубами, но и кулаками. Убить хотелось сильно, почти неконтролируемо. Но оставался призрачный шанс, что пацан спрятал артефакт в каком-то ему одному известном месте. Когда мальчишка потянулся, форма настолько откровенно облепила его тощее тельце заморёныша, что фантазии не оставалось места для разбега. Спрятать было просто негде.

Значит – или внутри, как поступают сильные маги, или где-то на самом видном месте, но прикрытое магический защитой. Хотя, есть минус в этой теории: Кун любую магию за километр бы расчухал. Магии не было и в помине, за исключением тех моментов, когда парнишка швырялся в окошко комками энергии. Ну и задачка!!! Где искать и как вызнать? А мальчишка никак не хочет помочь ему, Куну, в этой трудной задаче.

Кун скорчил самую милую дружелюбную мордочку, сверкнул зубами в ослепительной улыбке. На ребенка должно подействовать. На юм же действует!

Не подействовало. Ослепление не удалось. Мальчишка посмотрел на него странными глазами и разумно заявил:

- А ты зачем землю жевал?

Кун потер рот тыльной стороной ладони. Так и есть. Земля.

Память услужливо подбросила воспоминание, как он плюхнулся носом в грязь под трассирующим огнем мальчишки.

Убью! Шкуру сдеру! Мешок земли в него запихаю!

Кун притворился, что не слышит пламенных призывов подсознания.

- Так... Захотелось... – выкрутился он с маневренностью бегемота в курятнике.

- Ну, ну... – мальчишка странно посмотрел на него. – Ты из этих, что ли, как их.... вететарианцев...

- Вегетарианцев, – поправил Кун.

- Вот-вот, они самые... Которые ботву жрут... У нас на ферме всю выпололи, оглянуться не успел. Посчитали вначале, что это Лунные Кролики напали, но потом застукали одного... Вылитый ты: глаза с плошку, мычит бессвязно, а изо рта кусок ботвы торчит... Правда, батька назвал его Лунной Городской Коровой и дал придурку пинок под зад... Тот проворно драпал, стоит заметить, и более на ботву не покушался... Может, и тебя так вылечить?...

Глаза гадского мальчишки были лишены смешинки, потому Кун не мог решить, то ли зубы ему выбить за подобное предложение, то ли забронировать место в дурдоме, на одну койку с малолеткой, возомнившей себя Лунной принцессой.

Ее Кун недели две назад отловил в борделе, где она проповедовала всеобщую любовь к Землянам дикими воплями и лозунгами: «Вирнём в Наш Мир Мамору!!! Он осчистливет всех!!! Особинно Миня», при этом клянчила немного энергии на пробуждение «блудного Мамору». Народу на это зрелище собралось масса. В основном потому, что она бегала в коротюсенькой юбчонке, едва прикрывающей пупок, сверкая ободранными коленками, и трясла у каждого перед носом измотанной бешеной активностью хозяйки синей кошкой, на лбу которой, неизвестным способом закрепленная, красовалась табличка: «Пожиртвуйте каплу инергии для мырных цилей! Инергию кидать в мюшочик на моёй шеи».

Кошку Кун из благородных побуждений сдал на опыты в лабораторию Джедайта. Джедайт за это перекрыл его задолженность в местном баре. Кошек сейчас в Темном Королевстве осталось мало, на шубки высшим Генералам пошли... Кошкам магией связывали хвосты и носили их наподобие плаща победителя, брюшками наружу. На совещаниях в штабе теперь всегда стояло такое остервенелое шипение и мяукание, что хоть уши зажимай и беги, куда попало.

Зато к врагу никакие сведения не попадали, хотя до этой крайней меры утечки информации были страшнейшие. Сейчас все стабилизировалось. Но у Куна была крамольная мысль, что сведения к врагу не попадают исключительно потому, что воровать нечего. Теперь, за кошачьими воплями, сами Генералы не слышат друг друга, да подчас и себя самого, любимого. Все решения принимаются наобум, и выполняются абы как. Вот и получают подобные башни и подобных мальчишек с вывертами в голове.

Докатились! В армию на Границу, гнилейшее место, стали породистых фермеров брать. Кошмар!!! Еще немного, и позарятся на оперных певцов и актеришек...

Кун поморщился, автоматически вспомнив склонного к артистизму Нефрита, злейшего врага Куна еще со школьной скамьи. Проклятому Нефриту как никому удавались контрольные по астрономии, а он, Кун, лишь химию с напрягом мог сдать, все остальное ускользало от его понимания, превращаясь в сумбур. Этим Нефрит и воспользовался. Делая вид, что благородно дает списать ответственный выпускной экзамен Куну, своему лучшему приятелю, он подсунул тому заведомо неверные ответы уровня младшеклассника. Кун с уверенной харей сдал работу, а затем... Затем было обсуждение его работы перед всей школой... Кун никогда, ни до, ни после, не слышал подобного оглушительного ржания. Школьные смотрители зарядили энергетический генератор школы на двадцать лет вперед и вынесли благодарность Куну, попросив почаще писать столь «удачные» экзаменационные работы...

Кун ненавидел Нефрита!...

Еще больше он сейчас ненавидел этого мальчишку...

Дракон почувствовал агрессию и храп стих. Один глаз дракона вперился в Куна, второй прищурился на Зоя, дожидаясь его хозяйского «фас!». Зой ждал реакции Куна. Тот стиснул зубы и хранил благословенное молчание, лишь покраснел так, что Зой заулыбался.

- Ты сейчас на вишню похож... – прокомментировал он.

- Стервец! – взорвался Кун. – Помоги мне!!! Я сдохну от потери крови. Мне уже краснеть просто нечем!

Зой оглядел его издалека, пожевал губу и признал.

- А хорошо он тебя тяпнул. Молодец. Правда, жаль, что не оттяпал то, что я просил особо «обласкать», – мальчишка стрельнул глазками на виновато сморщившегося дракона. – Да ладно уж. Помогу я тебе, так и быть.

Мальчишка на удивление проворно залатал рану ржавой иголкой с белой ниткой, которую извлек из ворота форменной куртки, при этом нахально заметил.

- А нитку подобрал специально для тебя. Белую. Как твои волосы. Так что не сильно выделятся будет...

Кун отметил в уме, что койка в психушке пареньку после этих слов обеспечена стопроцентно. Но зачем-то попытался вернуть разум идиота на место деликатными наводящими фразами.

- Кретин, ты хоть мозгами раскинь! Первое – у меня нет на заду волос, выделяться не на чем. Да и кто будет сравнивать нитку, которой ты залатал мое боевое ранение... – скептическое хмыканье паренька все сказало о его точке зрения, на «боевое ранение» Куна, – и мои волосы? Кстати, благодаря тебе они укоротились на треть...

- С тебя десять монет, – вдруг протянул ладошку Зой.

- За что? – опешил Кун, не успевший закончить мысль, и подавившийся ею.

- За стрижку.

Кун дернулся так, что дракон просто не успел отреагировать. Парень оказался поперек колен Куна.

- Не дергайся, драконыш, или твоему хозяину не поздоровится...

Кун придушил шейку Зоя. Зой не брыкался, лишь сверкал зелеными глазами. Страха в них не было и в помине, зато смех аж стекал на чумазые щечки огромными слезинками. Давясь хохотом, Зой замахал дракону оставить его в покое. Дракон послушно сел в двух шагах от Куна в самой удобной позе, чтобы отодрать кусочек горла последнего.

Справившись со смехом, Зой миролюбиво пискнул.

- Что, зад уже не болит? Вообще-то, приятель, от этого твоего показательного выступления все швы разошлись, и мне придется заново латать тебя. Не чуешь еще?

Кун прислушался к организму. Да, боль была, но по сравнению с зубами дракона, вполне терпимая.

- Послушай меня, фермерский сынок, где артефакт? Говори, или я вырву тебе гортань и скормлю твоему вонючему дракону.

Кун говорил намеренно суровым голосом, стараясь казаться взрослым и страшным. На Зоя это не произвело должного впечатления. Он продолжал хохотать, но смех перешел в икоту и мальчишку затрясло.

- Нет...ик.. ниИКакого... артефИКта... – проквакал он, профессионально стянув с запястья Куна опознавательный браслет разведчика отряда Цимофана.

Кун этого не заметил, занятый дешифровкой иков.

- Как нет? – раскрыл он рот.

Мальчишка прирожденный шпион – врет и не краснеет! И как врет!!! Даже верится сразу!

- Так, нет иИК всё... – за браслетом исчез и опознавательный жетон Куна на массивной платиновой цепи.

Кун клацнул зубами дюжину раз прежде, чем дар речи вернулся к нему.

- Он ДОЛЖЕН быть!!! – авторитетно заявил Кун, с убежденностью солдафона. – Меня же за ним прислали...

Зой невозмутимо пожал плечиками. Отцепить блестящую пряжку ремня Куна не представлялось возможным, а так ХОТЕЛОСЬ! Ну да ладно, и того, что он набрал, должно хватить для выполнения его плана.

- Никакого артефикта, или как там его, нет и не было. Есть я и моя топь... (не та история) и моя башня! И приказ капитана держать оборону до конца.

- До конца чего? – рассудительно мяргнул Кун.

- Вот и я хотел бы это узнать, – Зой расплылся в варварски-приторной улыбочке. – Я же простой деревенский паренек. Откуда мне знать порядки военных олухов...

- А что ж не узнал?

- КАК? Капитан удрал раньше, чем я рот открыть успел!!! – пожаловался Зой, аккуратненько сцепив пальчики для следующего трюка.

- Олух ты! Надо было поступить с военной смекалкой, а не с тупоумием фермера...

Кун не успел закончить поучительную фразу. Он задохнулся лепестками сакуры, запиханными мальчишкой ему в рот. Лепестки распухли и превратились в вязкий кляп, консистенции полежалой ириски. Кунсайт лишился двух пломб разом, попытавшись разжать зубы. Мальчишка уже выскользнул из его рук и смачным прочувствованным пинком в висок Куна отправил того в нокаут.

Отряхнув ботинок картинным движением плохого актера на сцене, Зой вздернул подбородок, нацепил на себя браслет Куна - он поместился только на предплечье, с запястья соскальзывал. На шею Зой повесил цепочку с жетоном. Жетон больно бил его по пупку. Гортань Куна соответственно передавила тоненькая дешевая цепочка рядового Зойсата с его жетоном.

- Всего хорошего, умник! – отсалютовал Зой, развернулся на каблуках, швырнул в окно добрую горсть энергетических шариков, отвлекая противника, и выскользнул в ночь.

Дракон, напоследок качественно отпечатав свои зубы на свежезалатанном заду Куна, проковылял за Зоем. Парочка скрылась с удивительной легкостью, не потревожив ни одного мирно храпящего дозорного Внешнего Демона.

Глава 3: Невзгоды и неудачи ведут к обнажению талантов, которые при счастливых обстоятельствах лежали бы скрытые...

Прийти в себя было неприятно по многим причинам.

Первое: все тело, а особенно голова, болели адски. Лучше бы уж помер...

Второе: кто-то душил Куна, а умирать не хотелось... При чем второе странным образом исключало первое.

Третье: вернулось сознание и память. А с ними обрушился и стыд за свою лопоухость в ситуации с мальчонкой. А ведь он опытный офицер и разведчик...

Четвертое: он понял, его куда-то тащат...

Последнее подействовало мощнее всего. Как и падение с высоты в метр.

Кун сел, потирая отбитые зад и спину. Огляделся. И пожалел, что не помер. Он оказался среди арьергарда войска Темного Королевства. Спросить: «Мы победили?» он побоялся. Все были потрепанные, злые, голодные и усталые. Тем не менее нашелся шутник, который дружелюбно пнул Куна под ребра, ласково обматерил, приказал оторвать свой зад от земли и тащить его на базу. Кун хотел было ответить не менее трепетным мордобоем, но его уже затянуло в строй.

Первые пять минут прошли еще ничего, Кун пытался сориентироваться по ситуации. Не докладываться же, что он полностью провалил задание из-за мальчишки-первогодки, да еще и фермера! Да его юмы на смех поднимут!!! Кун решил сначала найти мальчонку, а затем доставить то, что от него останется, начальству. Останется не больше, чем шкура да скальп. Это Кун гарантирует!

Приняв решение, Кун взбодрился. И тут услыхал истеричное ржание вокруг себя. Оглядевшись, он понял, ржут над ним. И таращатся на его зад. Кун нащупал причину хохота и покраснел, как маков цвет.

Почти все его филейные части были наголе, да еще с красивыми отпечатками зубов дракона на смуглой коже. Там же встопорщившимися усами бойцового кота торчали белые нитки, которыми паршивец латал его ранение. Зрелище было не просто смешное, а угарное! Даже он сам, представив всю красочность картинки со стороны, загоготал, безуспешно пытаясь натянуть штаны повыше. Не получилось. Постарался рубаху спустить ниже, не вышло, на рубахе зияли столь же эффектные дыры в строго отведенном для этого месте. Плюнув на устав, Кун снял рубаху, обвязал ее юбкой вокруг бедер.

Ржание постепенно стихло. Чего нельзя сказать о пострадавшем заде. Боль была терпимая, но изматывающая, муторная. Да и мухи роились вокруг него, будто он кусок навоза. Оскорбительно...

Еще один довод в пользу СТРАШНОЙ МУЧЕНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ мальчишки.

* * *

На входе в базу, строй задержал КПП. Всех заставили предъявить жетоны.

Кун привычно похлопал себя по груди. Удивился, не нащупав пластинку металла. Скосил глаза вниз. Ничего нет. Почему бы это?...

А горло упорно продолжало что-то сдавливать. Кун (больше ничего ему не оставалось) нащупал помеху и с матюками сорвал. Помехой оказалась тоненькая цепочка и жетон на ней. На жетоне явственно читалось не его имя.

Кун зарычал. Слова у него кончились, как и запас пыток, которым он подвергнет зеленоглазого гаденыша. В это время его подтолкнули к пропускной, он оказался зажат между потнючим северянином с одним глазом, и низеньким щуплым южанином с раскосыми узкими глазками и жутким шрамом, наискосок пересекающим его и без того приласканное природой лицо.

Проворные руки дежурного по КПП выдернули из рук Куна его жетон, водянистые мутные глазки измотанного существа впились в мелкие чеканные буквы и цифры на жетоне.

- Так, посмотрим, – апатично протянул дежурный. - По жетону ты рядовой Зойсайт...- Кун, демонстрировавший выправку офицера со стражем, оскорблено поморщился. – Рост: 1 метр 53 сантиметра, – Кун зыкнул на него с высоты своих метр девяноста четыре. – Группа крови... смазана... Вес 35 кг, – Кун оглядел свои широченные плечи и накачанный пресс. Нет, 35 явно не под него. – Волосы – рыжие, – Кун раздраженно дернул себя за белую прядь. – Глаза – зелены, – Кун вытаращил бледно-голубые зенки. – Определен в отряд Шерла... Проходи, приятель, что-то запозднился ты...

Кун подавился возмущением. Ну, что на это скажешь?!

* * *

На базе его первым делом, как и почти всех с ним пришедших, запихнули в санчасть. Пьяный в стельку молоденький врач долго и гнусно хихикал, извлекая белоснежные «усики» ниток из зада Куна. При этом отпустив замечание, что работа неизвестными автором была проведена «чистая» - стопроцентно на гангрену запрограммированная.

Кун, стиснув зубы, молчал.

Убью крысенка! Непременно! Но перед этим свои инициалы на его тощем заду белыми нитками вышью!... Нет, не белыми! Рыжими! Под цвет волос!!!

Шалого от усталости и потери крови, Куна кто-то услужливо швырнул на «его» койку. Голова-то поместилась удачно, даже не пострадала при падении на тонюсенький казарменный тюфячок, но вот ногам не повезло... Им места не хватило, и они остались «за бортом» койки. Кун лишь после шести бесплодных попыток поместиться сообразил, что его, не раздумывая особо о несоответствии его роста и размера койки, водрузили на койку Зоя в бараке для первогодков.

Сам барак был маленький, подавляюще-темный, с одной-единственной подсветкой, дававшей зловещий намек на свет. Остальные «деревенские сынки» были того же жалкого роста, что и Зой, да и лет им было не больше. «Пушечное мясо», как их называли в штабах. Кун среди них смотрелся, как удав среди пиявок.

Молодняк таращился на него дикими глазами, никак не в состоянии уразуметь, что приключилось с их Зоем – отчего он вдруг вырос на полметра, раздался в плечах и поседел. Никак, магией его неплохо пообтесало... К Куну бестолковые детишки даже обращались, как к Зою. Тупицы!

Кун, в ответ на расспросы, полыхнул на оболтусов с мозгами новорожденной юмы, «вечерним» взглядом и отошел ко сну, попросту отключившись в беспамятстве.

* * *

Утро особой радости не принесло.

В грязном замусоренном помещении, из конспирации именуемой непонятливым к армейским терминам молодняком «столовой», Куну выдали порцию непонятной субстанции. По объему она могла удовлетворить только заморыша Зоя, с желудком котенка (Кун еще не знал о знаменитом аппетите Зоя). По виду – на «еду» мог позариться исключительно Внешний Демон, поголодавший на боевых позициях не менее месяца.

Кун поморщился, брезгливо отодвинув от себя это нечто. Не удивительно, что Зой – кожа да кости, на таких-то харчах...

Куна они не устраивали ни видом, ни объемом, ни запахом – воняла субстанция нестиранными портянками. Кун отказался от «угощения» с легким сердцем. Он уже позабыл, каково это быть маленьким, слабым и рядовым. Хотя, почему позабыл. Он НИКОГДА не был рядовым. При его-то опыте в магии, высшем образовании, и не одном, а так же связях в высшем командовании – он просто НЕ МОГ стать рядовым при всем своем желании.

Дистрофичный паренек справа от Куна, еще более убогий, чем Зой, как его запомнил Кун, мигом вцепился в невостребованный харч, отбив его у десятка других желающих. Кун апатично понаблюдал, как за долю секунды весь гастрономический изыск очевидных засланцев врага, спрятавшихся на кухне под личиной кашевара, исчез в тощем пареньке.

Паренек был не просто доволен, он светился безграничным счастьем, которого Куну не понять до конца его дней. Даже одарил Куна улыбкой почти беззубого рта.

- Зой, ты всегда мне другом был, другом и останешься... Но кастет верни... Сержант его хватился, с нас трясет... Зуб мне выбил вчера...

Кун проигнорировал жалостливую просьбу. Ему было нетрудно отказаться отдавать неизвестный кастет. У него его просто не было. Но даже имей бы он его в своей собственности, прижимистый Кун не подарил бы столь ценную и приятную во всех отношениях вещь первому встречному сержанту. Скорее бы уж выправил кастетом неправильный драконий (Будь прокляты ВСЕ драконы!!!) прикус сержанта.

С сержантом он познакомился еще ранним утром, во время пробудки. Сержант лично облагодетельствовал Куна смачным пинком по свисающим по бокам койки ногам. Кун обиделся. И в ответ так брыкнулся, что на голени сержанта теперь «сверкал» новизной наспех смастеренный пьяным Доком лубок. Сержант оценил Куна по достоинству, попытавшись, именно попытавшись (!), «приласкать» огромными кулачищами почки Куна. Кун воспротивился однополым отношениям, и при том весьма агрессивно. Сержант лишился передних стальных зубов, проглотив три из них, обзавелся переломанным носом, странно стал подтаскивать до этого утра вполне здоровую ногу и перекашиваться при ходьбе влево, чему поспособствовали три сломанных ребра.

Кун остался доволен утром...

* * *

А в это время...

Зой распрямил плечики до хруста, вытаращил глазки, мня из себя КРУТОГО Лорда, и, чеканя шаг, направился к штабу Цимофана. Позади него, смазывая всю красочную картинку пришествия Зоя, кряхтя, пыхтя, сопя и отрыгивая, ковылял дракончик, всем своим умотанным видом умоляя жестокосердного Зоя сбавить шаг.

На парочку смотрели не то, что бы с удивлением, скорее уж шокировано. Незабываемое зрелище!!! В штабе его не забыли и через десяток перерождений. В самых страшных кошмарах часовым снилась эта парочка, ситуация стала нарицательной на века.

На предплечье Зоя красовался на честном слове держащийся браслет разведки Цимофана, на пупке болтался дорогой жетон, а сам Зой лучился самоуверенностью офицера. Точь-в-точь, Кунсайт в миниатюре...

Кун, если бы сейчас увидел Зоя, продлил бы облагораживающие пытки еще дня на три... Каков наглец!

Зой прошествовал мимо почетного караула штаба, как будто проделывал это сто раз на дню, пренебрежительно кивнув и вздернув острый подбородок: «Мол, это же Я! Попробуй, не узнай!!!».

Караул отличился большей наблюдательностью, чем дежурный по КПП базы. Он притормозил Зоя, но сделал это, благодаря своей безупречной, отшлифованной годами, наглости, неуверенно и деликатно.

- Документы... Лорд... – титул он произнес с минутной заминкой. Какой из этого хмыренка Лорд!

Зой за это стегнул его величественно-злым взглядом, но жетон предъявил. И как!!! Как если бы вручал Сокровища Короны нищему монарху в изгнании.

Дежурный, с застрявшим возмущением в горле, посмотрел на жетон. Раз... Другой... Третий... Протер глаза... Еще раз уставился на жетон... Смерил невозмутимого Зоя придирчивым взглядом... Поморгал в недоумении, так и не найдя слов для выражения своего удивления...

Или он со своим ростом ошибался всю свою сознательную жизнь, или этот мелкопуз действительно метр девяносто четыре... Но и остальные приметы не совпадают категорично. А парень спокоен булыжником...

Рыжий Кун! Дежурный караула нечасто лично встречался с Кунсайтом. Тот предпочитал не попадаться на глаза мелкому сброду-дежурным, минуя их со столь удивительным успехом, что на пропускных его видели всего раза два за всю его службу при штабе Цимофана. Оба раза – пьяным в стельку и в обнимку с неким подозрительным типом по имени Джедайт. Дежурный не мог со всей уверенностью утверждать – это не Кунсайт. Но уж читать-то он мог прекрасно, тем более надписи простым шрифтом на пластинке жетона. Там и читать почти нечего. Заучи десяток знаков – вот и вся премудрость... Дебил справится...

- Л-лорд, - снова запнулся на титуле дежурный, не зная, в какой форме изложить свои праведные сомнения в благонадежности стоящего перед ним самоуверенного паренька. По апломбу тот – вылитый Лорд. Наконец, он нашелся. – А вы жетон не перепутали?

Зой обдал его низводящим взглядом снизу вверх (а вы попробуйте такое проделать! Тут определенно талант необходим!), вздернул брови аж до затылка, придал хорошенькому личику зловещее выражение, по его понятиям похожее на офицерское, и гнусаво-жутким голосом начал свою речь.

- Ну, ты докатился, дежурный, тоже мне. Своего Лорда в ином воплощении признать не способен?! У нас такая заморочка с выдачей новых жетонов, что мне и сунули эту муть. А ведь я только-только со сложного секретного боевого задания, где и потерял свое первое воплощение. А тут ты, и еще издеваешься! Да ты хоть представь, КАК меня низвели с метр девяносто четыре, на ЭТО... Металлия здорово поиздевался... Представил? Отставить ухмылочки! – дежурный, разинув рот, слушал этот бред, не имея сил не то что ухмыльнуться, а просто пошевелить хоть пальцем. Вот заливает! – Вот ты теперь и представь, что с тобою станется, если его ЛЮБИМОГО ЛОРДА, то есть меня, не допустят на его аудиенцию, когда я несу ТАКИЕ сведения!!!! – Зой многозначительно-страшно выпучил глаза, нагнетая таинственность.

Дежурный повесил на морду еще более сомневающуюся мину сразу после окончания пламенной невнятной речи Зоя. На Куна, даже на пьяного, это рыжее пугало походило все меньше и меньше. Да и на Лорда в принципе...

Дежурный, стряхнув оцепенение, вызванное беспримерной наглостью неизвестного диверсанта, раскрыл было рот, что бы обрисовать свои заклокотавшие сомнения, как к нему, повинуясь незаметному знаку Зоя, вальяжно проковылял дракон. У дракона было такое выражение на морде, будто он на бульвар прогуляться вышел и вот-вот испортит красивую клумбочку. Клумбочки рядом не было, да и бульвар не наблюдался. И дракон, за неимением лучшего, цапнул штаны дежурного именно в том месте, которое кусать НЕ СЛЕДУЕТ категорически. После чего замер, ожидая приказа Зоя, забавно ворочая глазками с длинными рыжими ресничками.

Зой осклабился пещерным медведем над сдохшим охотником. Какой упоительный момент триумфа! Дракон определенно оказался удачным приобретением. На несколько долгих приятных минут Зой придержал дракона, чтобы дежурный понял, кто здесь хозяин положения, а затем неохотно велел отпустить.

- Ну, кто кроме истинного Лорда Кунсайта может проявить СТОЛЬКО милосердия к тебе, ничтожному?! – с невыразимым апломбом выпалил Зой, ожидая града благодарностей от дежурного и поцелуя если не ботинок, так хоть рук.

Дежурный его, что удивительно, не отблагодарил, не расцеловал, и даже не пропустил.

- Документы фальшивые... – мяргнул он, как только прикрыл пострадавшее место ладонями, позабыв даже про оружие.

Зой вспылил.

Ну до чего непонятливый тип!!!..

* * *

Зою указали на личные покои Куна охотно. Смазливая мордашка Зоя этому особо поспособствовала. Помощников только слегка смущал запах паленого мяса, преследовавший Зоя и его верного дракончика. Зой отхихикивался, что вернулся с шашлыков. Вкупе с обольстительной простодушной деревенской улыбочкой, объяснение проходило на «ура».

Покои Куна Зою понравились.

Просторно как! И сколько хрупких, дорогих, красивых вещей!!! Бей – не хочу.

Зой сразу опробовал своё «не хочу» на огромной, ростом с самого Зоя, бледно-голубой фарфоровой вазе, отделанной, как защитной оболочкой, тонкой филигранной изящной вязью из более тонкого фарфора. Кто бы мог подумать, что от одного щелчка огромная ваза может расколоться ровно на 174 осколочка! Зой пересчитал их все, сглатывая удовлетворение. То-то Кун порадуется!!!

- Каолин... – пропел Зой, растягивая слово. – Я помню, что это такое, уважаимейшие училки...

Заглянув в гардероб, он натянул на себя самую шикарнейшую хрустально-ледяного цвета шелковую рубашку с глубоким разрезом на груди.

- Любоваться своим пупочком любишь, Лорд Кунсайт... – высунув язык покрасовался Зой, оглядев себя со всех сторон, изгибаясь при этом маленькой змейкой.

Рубашка висела на его плечиках шикарной ночной рубашкой принцессы из сказок, заканчиваясь ниже колен.

- Хоть сейчас подавай мне прекрасного принца - и на брачное ложе! – хихикнул Зой, представив себе на миг, как некий безвестный принц таскает его на руках и шепчет всякие глупые гнусности перед тем, как выполнить свой «супружеский долг».

Картинка его не просто позабавила, а довела до возбужденно-дикого состояния демона Воды на пожаре.

Накрасовавшись вдоволь, он медленно снял ее, растягивая удовольствие, отвел от себя на расстояние вытянутой руки, деликатно удерживая двумя пальчиками, а затем с чувством, методично, стал пропаливать в ней махонькие дырочки.

- Лунная Мышка покусала... – издевательски попискивал Зой каждый раз, как очередная искра слетала с его пальчика и впивалась в шелк, оставляя опаленные края.

Через десять минут зверств, рубашка пестрила дырками, как улей сотами.

- Зато какая вентиляция! – удовлетворенно заметил Зой, избавляясь от рубашки, швырнув ее на кресло, у которого его стараниями уже были подпилены все ножки. – Кун будет мне просто ПОЖИЗНЕННО благодарен!... Сейчас она куда лучше и стильнее выглядит. А то «крясота» да «крясота». Недоумок! Одно слово – офицер!

Зой, раскинув руки, плюхнулся на удивительно жесткую койку Куна и захихикал в голос, наслаждаясь своим остроумием.

- Сколько сюрпризов его еще ждет!!! Он будет их разгребать до конца жизни... Целых десять минут...

* * *

Кунсайт был вынужден еще раз пройти через стандартное утро рядового, стандартный день рядового и стандартный вечер рядового. Он возненавидел офицеров, позабыв за два дня, что сам офицер.

У него болело все тело, настроение пребывало в горизонтальном растекании. Хотелось убить всех и вся.

Не зря дежурный так наплевательски отнесся к документам Куна. Теперь Кун это оценил. Вряд ли кто в своем уме захочет стать рядовым.

Что особо мерзко, рядовых пасли, как блудное стадо. Следили за каждым их шагом, по-отечески пресекали попытки забрести не на свою территорию качественными пинками под зады и ласковыми зуботычинами. Какая здесь была проявлена забота о чувствительной несформировавшейся натуре рядовых, чтобы их ни в коем случае не осквернил порочный пример распутно-шикарной жизни офицерского состава базы, а уж про штаб и говорить нечего.

Кун матерился открыто, громко и внушительно, но его брань лишь тусклой тенью меркла перед ропотом рядовых мальчишек. Те с каждым часом изобретали все новые и новые каскады ругательств, совершенствуясь ежесекундно. Страха к нему у них, что странно, не было и в помине. В них говорил рефлекс: хуже сержанта – твари нет! Это закон! Именно этот закон соблюдался неукоснительно обеими сторонами.

Проглотив гордость после десятого неудавшегося побега – охрана базы оказалась на высоте, лучше штабской, Кун решился признать свое поражение официально. Он перехватил первого попавшегося офицера и велел отвести его к Цимофану, благо вся база, по идее, находилась в ведомстве Цимофана.

Подобного дикого ржания, какое он услышал на свой вполне определенный приказ, Кун не слышал за всю свою богатую на удивительные ситуации жизнь.

Куну все осточертело! Особенно, пренебрежение, с каким к нему относились все, и каждый по отдельности...

Над базой заклубились тяжелые черные снежные тучи. Похолодало враз градусов на двадцать, а тучи плюнулись огромными хлопьями мокрого снега, вперемешку с градом.

Каприз природы базой был воспринят со всем безразличием, свойственным регулярной армии. Отчаявшись доказать свое величие, Кун обрушил на проклятую базу красиво фигурно вырезанные плиты пакового льда – коронный и любимейший трюк Куна. Плиты падали в строго определенные места, вызывая возмущения офицеров и искреннее ликование рядовых. За несколько минут были разгромлены все достопримечательности базы, от «столовой» до уборной, к которой Кун после двух дней в чине рядового питал весьма противоречивые чувства.

Кун ликовал, пока не сообразил – никто не приписывает произошедшее его рукам, считая милостью небес в ответ на многочисленные жаркие молитвы пострадавших рядовых.

Кун обиделся кровно. Ну что еще сделать, что бы его оценили по достоинству? Ничего. Ликование рядовых было столь велико, что хоть собственноручно из ведра засыпь их с головой снегом, они посчитают все произошедшее даром свыше. Махнув рукой на свое непривычное тщеславие, Кун выбил порывом ледяного ветра массивные ворота КПП, снеся их вместе с дежурным на посту. По иронии судьбы, на посту стоял именно тот олух, который принял Куна за Зоя...

Полюбовавшись делом своих рук пару секунд, он, более не особо выделываясь, прошмыгнул в образовавшийся проем и скрылся в серо-белом вихре буйства природы, судорожно стискивая в руке жетон Зоя.

Он этот проклятый жетон ему в горло вобьет и свистеть пробудку заставит!

Глава 4: Доброе дело – это то, что вызывает улыбку радости на лице другого человека...

Зой обрезал рубаху Куна, закатал рукава, заправил ошметки подола в свои потрепанные штаны. Ни одни брюки Куна на Зое не сидели так, чтобы не вызвать истеричный гогот всех окружающих, включая декоративных горгулий Куна.

Зой покрасовался перед махоньким зеркалом в уборной Куна: как тот ухитряется хоть что-то в нем разглядеть?!...

Хорош! Ай, хорош! По размеру бы все подогнать – и хоть сейчас на трон сажай!

Зой оптимистично присвистнул сам себе, развернулся на каблуках, и проследовал в штаб Цимофана, гордо выпятив подбородок и придав своему хорошенькому детскому личику значительное выражение. На деле оно выглядело почти неприлично. Всем, кто видел Зоя в тот момент, хотелось ущипнуть его за любую часть тела, лишь бы согнать это неестественно-серьезное выражение с живой подвижной мордочки.

Цимофан знал, конечно, Куна, но Зой благоразумно Куном и не представился. Он лишь красиво отдал честь и заявил, что прибыл в распоряжение штаба по поручению Куна в качестве его адъютанта, чтобы ВСЁ подготовить к красочному возвращению Лорда Кунсайта.

Лорд! Как Зой ненавидел это слово. Ну почему любой с высшим образованием и чином боевого полковника, прошедшего минимум через пять военных кампаний, мог именовать себя Лордом? Это глупо как-то... Лордов развелось, как кошек недавленых... А истинных Лордов из них – раз, два и обчелся. Теперь все, кому не лень, приписывают себе лордство, как форму вежливого обращения.

Зой с особым трудом выговорил слово «адъютант», совершенно не имея понятия, о чем он говорит, и кто такой адъютант. Слышал пару раз в болтовне офицеров, запомнил и применил...

Зой еще что-то невнятно, но активно, промямлил про важные документы, переданные Куном, и даже что-то всучил в руки Цимофану, ошеломленному ртутной подвижностью и болтливостью мальчишки. Пакет документов Зой стянул еще на входе со стола адъютанта самого Цимофана, отвлекая всех окружающих своим неподражаемым внешним видом.

Штаб был очарован Зоем, подпал под его обаяние, влюбился в него. Каждый захотел себе такого шустрого адъютанта. Куну предстоял долгий неприятный разговор с Цимофаном, почему тому не был представлен столь перспективный адъютант, и почему он сейчас в распоряжении Куна, а не Цимофана. Зой, осознавая произведенное им впечатление, лучился направо и налево, усугубляя убойный эффект. Но какая-то фраза Цимофана отвлекла Зоя от его победного шествия по сердцам окружающих.

- Артефикт?.. – Зой задумался менее чем на секунду. А что думать? Он даже не знает, что означает это слово. – Он при нем! – выпалил Зой с уверенностью, потрясшей его самого. – Как Вы могли подумать, что он не выполнит Ваше задание, Лорд!

В глазах Зоя сверкнули слезки оскорбленного существа, искренне и упоительно обожающего свое начальство, которое сейчас заочно подозревают в неудачах всего Штаба.

Цимофан, который боевым генералом был лишь на словах, дальше штаба нос не высовывая, разомлел от комплимента. Он фактически и был-то только на этой боевой зачистке пограничных территорий, остальное время просиживая в клубах и заигрывая, безуспешно, с Берилл. Сверкая немного пришибленной улыбочкой, он оглядел всех присутствующих надменным взглядом: «А я – Лорд! Куда вам до меня. Кого из вас за Лорда приняли?».

Остальные генералы и дюжина полковников, сдерживая улыбочки, не стали лишать дерганного, после совещания с Берилл, Цимофана мгновений счастливого самообмана. Пусть. Берилл мигом ему мозги вправит, лишь услышит титул «Лорд Цимофан». К титулам она относилась более чем щепетильно. Лордство давала лично она, и знала всех Лордов по именам, пристально наблюдая за их карьерой. Всего Лордов было дюжины три, не больше.

Цимофан утешительно похлопал по плечику Зоя.

- Ну, ну. Не гоже адъютанту Кунсайта так раскисать от простой армейской шутки. Я потому именно его и послал, что знал – лучше не справится никто.

Чтоб он сдох, любимчик Берилл!!! Проклятый самоуверенный альбинос!

Зой сверкнул счастливым взглядом и постарался как можно деликатнее избавиться от захвата рук Цимофана. Уж слишком тот долго наглаживает его плечико.

- Я рад, что Вы так высоко цените моего... – Зой смутился. А, правда, кого «моего»? Кто ему по рангам этот проклятый Кун?

Все по-своему поняли смущение паренька. Сразу весь штаб расцвел гнусно-понимающими улыбочками. Зой, поняв ход мыслей окружающих его вояк, покраснел до самых пяток, особо ярко вспыхнули уши. В этот самый момент Кун костерил Зоя на чем свет стоит, пробираясь сквозь энергетический защитный заслон штаба.

Отрицать надуманные интимные отношения с Куном Зой не стал, найдя и в этом плюс для себя. Теперь за Куном, куда бы он не пошел, будет следовать омерзительный шлейф сплетни. И какой! Кун – соблазнитель юных адъютантов! Позор на все времена!!! Захочешь, хуже ему не сделаешь!

Зой скромно потупился, еще ярче покраснел, захлопал длиннющими ресничками и красиво потеребил пальчиками рубашку на животике. Воплощенная невинность!

Цимофан покраснел не хуже Зоя. Он-то раскатал губу на Зоя, мысленно уже подготовив ему место своего личного адъютанта, а тут такое... досадное недоразумение. Ну почему Кун не мог придержать свои руки подальше от этого мальчишки, умеющего так приятно говорить комплименты в самый подходящий момент?! Будь проклят Кунсайт!!!

* * *

- Что? Кун – любитель молоденьких адъютантов? Не верю!!! – Берилл аж за голову схватилась.

Не хватало только заполучить разлагающий элемент в стройные ряды Лордов, для которых Берилл планировала ОСОБУЮ карьеру. Кун, поганец! Как он мог ТАК подвести ее доверие?!

Берилл застыла у стрельчатого окна своего Замка, шокировано распахнув глаза, пытаясь осознать, как ей поступить в этой щекотливой ситуации. Лорды с боевым опытом на дороге не валяются, а Кунсайт к тому же был наделен особой Силой и просто удивительным умом. Его дальновидные советы не раз помогали Берилл, хотя она в этом никогда не призналась бы даже самой себе.

Цимофан вился вокруг нее, наматывая не первый километр, мешая кругозору. Берилл, устав от его навязчивой болтовни, щелкнула пальцами...

Кто бы мог подумать, что без помощи катапульты можно ТАК далеко улететь в тыл позиций Темных Демонов...

Берилл, взвесив все за и против, пришла к решению.

- А ну его, Куна, с его любовничком! Один дурной пример вовсе необязательно испортит всех остальных Лордов. Живой и довольный Кун куда полезнее, чем мертвый и несчастный. Теперь есть еще одна возможность держать умного перспективного Куна при себе на коротком поводке. Этот болтливый адъютантик удачная находка, как оказалось... Надо с ним познакомиться...

* * *

Зой стоял маленьким хорошеньким истуканчиком перед Берилл, пытаясь оценить ее, найти слабое место этого мерзкого зубастого полудемона с поведением самки-богомола в период спаривания.

Чем ее можно взять? Какое ее слабое место?..

Берилл удивленно разглядывала миниатюрное рыжее чудо. Этот рыжик не то что был абсолютно не во вкусе Куна, а просто НИ В ЧЬЕМ вкусе! Да и какой из него адъютант! Метелка рыжая, прохиндей очевидный!!!..

Берилл набрала полные легкие воздуха и открыла рот, что бы выложить ВСЕ свои выводы на голову Зоя-авантюриста. И именно в этот момент, трагичный для Берилл, как показала история, на глаза Зою попалась колода карт, тщательно, но не так тщательно, как следует в его присутствии, спрятанная в декольте Берилл.

Берилл очень давно, с ранней юности, страдала пристрастием к азартным играм. Играть самой с собой было неинтересно, других кандидатур в партнеры не было по причине ее высокого сана. И она страдала... Молча, отважно, раскладывая ненавистные пасьянсы при любом удобном случае... Единственный из ее окружения, кто знал этот маленький гнусненький секретик Берилл, был Кун.

Тот играл просто мастерски, никогда не поддавался, и всегда на наличность. За что Берилл его особо ценила. Небольшие взносы в ее личный кошелек временами бывали очень кстати, но иногда Кун проделывал в нем слишком большую прореху... и следовал приказ отправляться в неведомые дали на невероятные задания...

Глазки Зоя загорелись изумрудами при свете пожарища, отсверкивая языками огня.

- Ой, а не сыгрануть ли нам напоследок! – непосредственно взвизгнул он, запуская проворные пальчики в глубины декольте Берилл, вытащив сразу туз пик.

Берилл от этой уникальной, неподражаемой наглости опешила, проглотив весь воздух из легких.

И где это подобное видано?!!!..

Но азарт взял свое над оскорбленной правительницей. Пришибить нахалёнка она всегда успеет, а вот вечер приятно провести – нет...

- Сыгрануть? – зло прошипела она тоном Демона над добычей, с трудом сдерживая дрожь предвкушения. – Ладно...

* * *

Кун перед Зоем оказался младенцем, в первый раз держащим карты. Зой был не просто мастер – гений карт и шулерства. Играл отточено, самозабвенно, красиво и с нагло-искренней счастливой улыбочкой.

Через час у Зоя в кармане лежал патент на Лордство, а мордашку вдоль и поперек изукрасили следы помады Берилл, которая при каждом редком выигрыше тискала Зоя, как пушистую игрушечку, и зацеловывала до полного омертвения мальчишки. Ее трюк с омертвением Зоя не смущал, и на его блестящей игре никак не сказывался. Но оттирать следы «боевых побед» Зой не решался, как и сопротивляться жутким неприятным объятиям клыкастой Берилл.

Умотанный, но довольный плодотворным днем, Зой приплелся в покои Куна и заснул мертвецким сном, не забыв перед этим хорошенько припрятать патент на Лордство в самом неожиданном для возможных воришек месте. В нижнем белье Куна.

* * *

Кун пробрался в собственные покои, как тот самый воришка.

Лишь бы НИКТО не увидел его состояния! Это будет позор пожизненный! В таком неприличном виде – стопроцентно рядовой! – Куна не должно видеть ни единое существо... Иначе соглядатаю грозит верная мучительная смерть...

Войдя в свои апартаменты, Кун споткнулся о нечто странное прямо на входе, уронил что-то, звучно дзинькнувшее, оббил о какой-то совершенно новый угол голень... И все в течение пяти пустячных секунд!

Заподозрить рыжее пугало в голову Куна не пришло (что ему тут делать?!), но помянул он именно его и при том самыми отборными словечками. Благо его словарный запас основательно пополнился за два дня среди рядовых.

* * *

Зой в спальне сразу догадался, кого притащило на ночь глядя. С проворством дьяволенка, Зой заметался по разоренной спальне в поисках убежища.

Куда там!

Тут даже рубашки-то висят у всех на виду на какой-то палке, вмурованной в стену, а уж про укрытие для Зоя и говорить нечего. Даже тумба рядом с изголовьем койки – простой кусок дерева, без задвижек и потайных ящиков.

Маньяк Кун! Не мог заиметь мебель, как у всех нормальных существ?..

Зой замер посреди спальни, чувствуя свою близкую трагичную кончину, а потом, с отчаянием висельника, шмыгнул под одеяло, притворившись подушкой... Вряд ли в порыве непременного бешенства Кун станет искать его там...

* * *

Кун швырнул осветительный огонек...

И обомлел...

Его всегда идеально убранный кабинет, совмещенный с гостиной, был захламлен так, словно шайка Внешних Демонов устроила в нем вечеринку недели на три.

Везде валялись осколки его любимой вазы, клочья одежды, грязная посуда и какие-то непонятные предметы мебели, которых, как помнил Кун, в его собственности не наблюдалось.

В воздухе витал приторный аромат цветущей вишни, на который у Куна уже начала зарождаться аллергия. Мерзость какая!

На подгибающихся ногах, икая от ужаса, Кун проплелся в спальню, моля все небеса и стихии, что бы ее странный погром не затронул.

Его же не было всего ДВА ДНЯ! Как ТАКОЕ возможно сотворить за столь ничтожный отрезок времени?!..

В спальне, несмотря на пылкие молитвы Куна, было еще хуже, чем в кабинете. Все его дорогие наряды, прекрасные кители, бесподобные сапоги превратились в ошметки и ленточки... Даже драгоценная рубашка – подарок Берилл...

Какое кощунство...

И все это чудовищное место преступления источало вонь гари...

- Кто бы ты ни был – УБЬЮ!!! – прохрипел Кун, справившись с омертвевшими в шоке голосовыми связками.

Не в силах более держаться на ногах после ВСЕГО перенесенного за эти два дня кошмара, Кун свалился на койку.

Койка сдавленно пискнула и вздрогнула.

Кун, не удивляясь более ничему, отдернул одеяло.

Ничего...

Кун бы в это «ничего» поверил, да писк был очень уж знакомый...

Причину писка он обнаружил под подушками. Их у Куна было аж три штуки... К ним добавилась еще одна...

КРЫСЁНЫШ!!!

Кун минут пять просто тупо таращился на голые коленки Зоя, щедро изукрашенные ссадинами разного времени нанесения, подтянутые к его остренькому подбородку в тщетной попытке сжаться до минимума.

Ну и что с ним делать?

Найти злейшего вражинку в своей собственной койке Кун не ожидал. И даже не мечтал. Потому-то так заторможено отнесся к этому удивительно неправдоподобному подарку судьбы.

С чего бы начать ЖУТЧАЙШИЕ ПЫТКИ?!

Зой таращился на него ничуть не испуганными, скорее любопытствующими глазками. А затем во весь рот УЛЫБНУЛСЯ!

Кун, что странно, улыбнулся в ответ...

Уникальный ребятенок... Никакого инстинкта самосохранения...

Но наказать его за все проделки Кун просто ОБЯЗАН!

Кун медленно, смакуя каждое движение, вытащил из-за пазухи жетон Зоя, примериваясь, как поудобнее запихать его в глотку мальчишке, для чего подмял Зоя под себя, весом всего своего тела прижав мальчишку к койке...

И тут дверь спальни распахнулась. Ураганом влетела Берилл...

* * *

Берилл замучила бессонница и предвкушение реванша над рыжим мальчишкой с умелыми трюками. Поймать его на шулерстве Берилл не смогла, хотя знала – ШУЛЕРУЕТ и по-черному!

Несколько минут назад она вспомнила старый шулерской трюк, которому ее научил Кун. Восторг перед непременной победой не смог удержать ее в своих покоях, и она ринулась за Зоем, пока не позабыла нюансы трюка. Плевать, что застанет его в койке Куна, обливающегося слезами умиления и тоски по своему альбиносу-любовнику. У Куна играть еще приятнее. И обстановка лучше, чем в ее покоях, и Зой неизбежно станет отвлекаться на милые интимные предметы, к которым наверняка испытывает романтическую привязанность. Знавала Берилл таких олухов!

Лучше всего будет расположиться прямо на койке. Тут уж внимание Зоя просто улетучится... А она непременно поможет ему исчезнуть окончательно постоянным упоминанием имени Куна и разбором его очаровательной необычной внешности и прекрасных свойств характера...

Все для победы!!!

Застав весьма недвусмысленную в своей откровенности сценку: Зой, сияющий и смущенно-красный, под Куном, агрессивно и с самозабвенной страстью на лице сжимающим его тоненькое горлышко, Берилл взорвалась...

- КУН! – взревела Берилл, оглушив парочку. – Мог бы, прежде чем забираться на свой рыжий клубок сладострастия, отметиться у меня!.. И где этот чертов артефакт?!!!!

Кун тряхнул Зоя за шею, едва не свернув ее.

- Вот – Ваш артефакт!!! – не менее зычно рявкнул он: пребывание среди рядовых вытравило из него остатки почтительности к кому бы то ни было. – И что значит «мой клубок сладострастия»? Что Вы имеете в виду?

- А ты как думаешь? Весь штаб гудит – Кун завел себе постельную зверюшку, грелку-адъютанта! Срам какой!!!

Кун попытался возразить, но у него напрочь пропал голос. Да и в голове стало странно, потрясающе пусто, как если бы там приборку произвели с тряпочкой и мыльной водичкой.

О чем Берилл толкует?!

Переведя ошеломленный, ничего не понимающий взгляд на Зоя, Кун ощутил странный холодок подозрения, царапнувший его душу.

Гаденыш сиял исключительно невинной мордочкой. Настолько невинной, что подозрения буквально забурлили в Куне. Без крысенка здесь явно не обошлось!!!

ВСЕГО ДВА ДНЯ!!!..

- Что ты нёс, пока был здесь? И давно ли ты здесь ошиваешься? – взвыл Кун, немилосердно тряся Зоя, так что его зубки выбили долгую дробь. Но Зой ни на секунду не прекращал восторженно-осчастливлено сиять.

- Ой, да прекрати эту семейную сцену! – Берилл, предчувствуя, что парочка не отлепится друг от друга всю ночь, была просто в глухом бешенстве.

Все ее планы рушатся на глазах. Мало того, что опять придется коротать бессонную ночь за разработкой никому не нужных планов уничтожения какого-то незначительного Лунного Королевства, до которого всем нет никакого дела, пропади оно пропадом, так еще и подтвердились гнусные сплетни о Куне. Она своими глазами увидела, КАК тот относится к своему постельному зверьку-адъютантику.

Иэээх, разве так надо проводить ночи такой красавице, как она?..

- Это НЕ семейная сцена. Я этого выродка хочу... – Кун не успел договорить, Берилл властно махнула рукой, перекрывая ему кислород, стиснув энергией горло.

- Слышать не хочу, какие извращения ты с ним намерен проделать. Какая мерзость!

Кун, будучи не намного слабее Берилл, заклинание нейтрализовал.

- Да никаких извращений!!! Обычные пытки... – попытался он обелить себя.

Не вышло...

Берилл уже не слышала его.

- Завтра с утра с отчетом и артефактом. А сейчас – можете продолжать наслаждаться друг другом.

Дав свое официальное «добро», Берилл величественно удалилась, растеряв по ходу всю колоду, просочившуюся сквозь платье, оставив Куна в полнейшем ступоре.

Что произошло за эти два дня? Светлое с Темным Королевством, что ли, породнилось, заимев Лунное в любимые дитяти?.. А он это пропустил...

* * *

Зой все так же пассивно лежал под Куном, лишь еще ослепительнее, если такое вообще возможно, освещая спальню улыбочкой.

- Я тут не при чем! – вдруг заявил Зой, рассмеявшись безумным смехом.

Потрепанный, истерзанный, замученный, оскорбленный Кун нравился ему все больше и больше.

Кун в сотый раз попытался найти хоть оттенок логики в словах Берилл. Он мог трудиться аж до посинения – логика, на его взгляд, не прослеживалась в любом ракурсе.

С чего это она возомнила их с Зоем любовной парочкой? Идея была, понятно, рыжего крысенка... Но что бы так быстро и легко в нее уверовала твердолобая Берилл, которая требует на простой насморк доказательств более сотни... Это или талантом особым во внушении обладать надо... или мастерски врать...

Про «внушительный» дар Зоя, Кун не мог сказать ничего внятного – ни хорошего, ни плохого, потому как не чуял за ним подобного и не присутствовал при сеансе внушения. А вот враки... В это верится легче. Ох и изворотлив рыжий демонёнок...

Сделав контрольное встряхивание Зоя, Кун опять потребовал:

- Выкладывай ВСЁ!

Зой даже не задумался. Ложь текла с его губ легко, быстро и чистосердечно. Казалось, все его слова – истина с первого до последнего слова. Более честных глаз Тьма не видывала! Но Кун не поверил ни единому его слову. Причин для этого была масса. Основная – он просто НЕ ВЕРИЛ зверенку с рыжими патлами и лживо-честными глазами.

- Значит, ты испугался до обделывания штанишек, когда я упал в обморок. При чем я упал просто так, безо всякой сторонней причины. Твоя «шуточка» с кляпом была здесь абсолютно не при чем... После чего внезапно открылось неприлично удобное «окно» в осаде, и ты сиганул за подмогой, тыкаясь в каждый угол с прочувствованной до печенок мольбою помочь несчастному окруженному врагами Куну... Там-то, в одном из таких «углов», ты и познакомился с Берилл – милейшей Леди и прекраснейшей на всем темном свете. А с чего она нас за пару «голубков» приняла – для тебя секрет огромаднейший, мол, сам удивлен... НУ И БРЕД!!!

Зой обиженно надул губки и захныкал, давя на жалость:

- Ну почему Вы мне не верите, Лорд? Я ни разу Вам не солгал!!!

- Во-первых, не именуй меня Лордом. У тебя это звучит, как страшнейшее оскорбление. Почтительности в тебе меньше, чем сообразительности... Я СОВЕРШЕННО не верю ТЕБЕ! И не намерен верить на будущее. А во-вторых, каждое твое слово – ложь от начала и до конца. В тебе правдивость и не ночевала.

Зой гордо расправил плечики, чему мешала неудобная позиция – ПОД Куном.

- Я один держал эту, мать ее так создателей, башню в течение огромного количества времени...

- У времени нет количества, – хмыкнул Кун, не упуская шанса еще раз побольнее задеть крысенка, снова припоминая все пытки, которые ему обещал.

- Наплевать!!! – взвился Зой, спихнув в порыве гнева Куна на пол, а сам отскочил в другой конец комнаты. – Ты тупоумный ограниченный придурок-офицер, и это у тебя и тебе подобных сообразительности меньше, чем у лунных кошек! Я - ОЧЕНЬ умный и хороший мальчик....

- Ой, да что ты! – осклабился в препротивнейшей усмешке Кун, присаживаясь в любимое кресло. – Ты еще и МАЛЬЧИК!!! Какие волнующие подробности твоей интимной жизни, вернее ее полного отсутствия...

Договорить он не успел. Кресло рухнуло под ним, погребя его в своих мягких недрах.

Зой захохотал!!!

- Так-то тебе! Будешь надо мной издеваться!!!

Выбраться из кресла оказалось на удивление сложно. Оно сложилось так, словно всю жизнь мечтало захлопнуть Куна в своих объятиях. Но Кун, применив магию, сноровку и изворотливость сытого удава, выбрался из ловушки и кинулся на Зоя...

Того уже не было...

* * *

Наутро Берилл выслушала его наспех придуманный отчет. Большинство фактов для отчета Кун почерпнул из ночной болтовни Зоя. Врал он хорошо, хотя и не так убедительно, как Зой. Берилл ему не поверила ни на секунду.

Вызвала Зоя. Тот, как оказалось, провел всю ночь в ее покоях, плачась на жизнь и жестокого ревнивого блондина с суровым нравом. Горючими слезками перепортил все шелковые простыни Берилл, исцарапал нервными пальчиками дорогой комод, дар Металлии на какой-то его собственный юбилей, слопал все личные запасы Берилл консервированных персиков, контрабанду из Лунного Королевства, и даже не попросил прощения, и уж, тем более, не спросил: «А можно ли?»...

Да чего там, он и заявился-то к ней без ее спросу-разрешения. Просто ввалился, упал в кресло и разрыдался, попутно тасуя карты...

Берилл этой ночью была в выигрыше. Но патент заполучить обратно не смогла. Мальчишка ни за что не ставил на него, предпочитая играть даже на раздевание, только не на патент. И, что странно, на раздевание он выигрывал...

Берилл смущенно зарделась, вспомнив эту часть игры, спрятав румянец легким наклоном головы, удобным местом для беседы - против света - и зверским выражением лица.

Заявился Зой. Сразу с непомерно-ненормальным обожанием уставился на Куна, подавившегося этим представлением.

Убью крысенка!!!

Зой слово в слово подтвердил показания Куна, щедро приправив их красочными деталями, выданными экспромтом, подробным, до скуки, повествованием, и своим противоестественным обаянием. И все это не отрывая влюбленных глаз от лица Куна.

Берилл зубами скрипела уже не таясь. Эта развращенная до мозга костей парочка игнорировала ее, даже не удосуживаясь хоть краем глаза взглянуть, заметить ее недовольство... Вообще – ОТЛЕПИТЬСЯ друг от друга!!! Сразу видно – любовники!..

Кун следил во все глаза за хитрым зверьком, ожидая непременного подвоха. Подвоха не было, а вот технике вранья поучиться не помешало бы...

Кун едва не завопил от счастья, когда Берилл согласно кивнула головой. Только Зой понял – ей просто надоело быть «третьим лишним».

- Хорошо... Не думайте, что я во все это поверила... Но уж больно складно вы врете... Да мне и не особо этот артефакт нужен был... Металлии скажу, что опять шпионы Лунного Королевства его увели и принцессе на побрякушки пустили... Это только нам на руку... А теперь, Лорд Кунсайт, позвольте вам представить Лорда Зойсайта... Вашего непосредственного личного помощника... с этой минуты...

Кун впервые в жизни упал в обморок...

- Это он от радости за меня... – заливаясь слезками умиления, промурлыкал Зой, незаметно пнув Куна под ребра... так, не больно, на память... когда еще столь удобный случай представится?..

Берилл царственно махнула рукой, отпуская их обоих...

Зой вышел, высоко подняв голову, стреляя величественными взглядами направо и налево, щеголяя личным браслетом и жетоном Лорда Зойсайта...

Куна вынесли юмы...

* * *

Кун очухался на своей родненькой койке. Рядом тихо сопел Зой, перетянув на себя все одеяло и закутавшись в него, как в кокон. Один носик торчит и глазки...

Кун протер глаза. Встряхнул головой.

Нет, Лордство Зоя ему приснилось... Такое иногда бывает... От усталости и шока...

Взгляд Куна упал на запястье мальчишки...

На кой Металлия он вообще глаза имеет! Узехонькое подростковое запястье стискивал массивный дорогой браслет Лорда, приписанного в его, Куна, распоряжение.

Кун, переварив эти мысли, противно осклабился.

Вот теперь он покажет крысенку!!!

Когда мелькание сладкого предвкушения поутихло, Кун увидел, что Зой уже проснулся и противно-осчастливлено улыбается ему.

- Что тебе надо? – инстинктивно задал вопрос Кун.

- Ты мне спать мешаешь, – вдруг заявил Зой, сладко зевнув. – Мне тесно на одной койке с тобой. Ты занимаешь СЛИШКОМ много места...

- Да что ты, Лорд?.. – съязвил Кун. – А где, по-твоему, я спать должен в собственных покоях?

Зой многозначительно ткнул пальчиком на пол.

Кун едва не оглох от ярости.

- Да я тебя...

Его тираду прервало восторженное урчание огненного дракона.

Кун удостоверился, тот ли это дракон.

Тот...

Кун, смирившись с неизбежным, все ж таки свою койку оставлять в полное распоряжение Зоя не захотел. Лучше мириться с этой змейкой рыжей под боком, чем не знать, что он замышляет, свесив ноги с его, Куна, койки... И ютиться в собственных покоях на полу, как юной юме – нет уж, увольте! К тому же на полу дракону проще будет его достать...

Зой понял его решение и рассмеялся в голос.

- Разумно... Даже для офицера. Тем более что, Берилл до сих пор должна мне три детали нижнего белья, а я ей сто пятнадцать радужных кристаллов...

Кун прочувствованно застонал, как если бы его пытали, перевернулся на спину и закинул руки за голову.

Будь прокляты ВСЕ рыжие демоны, умеющие держать карты в руках!!!..

* * *

Стройный огненновласый мальчик внимательно, даже придирчиво, смотрел на Землю в небосводе.

На его расслабленной ладони лежали два кристалла, переливаясь всеми цветами радуги, отражая в каждой грани новую капельку памяти.

Подкинув кристаллы в воздух, мальчик поймал их и, представив, что швыряет в лицо своего любимого врага, кинул их от себя, а затем снова притянул обратно...

Нет... Пока он не отпустит их. Надо собрать все... Лишь тогда он сможет показать ВСЮ мощь своей души... И всё пламя сердца... И всю жажду мести...

Мальчик поцеловал кристаллы, как младенцев. Грани кристаллов отразили вспышку пламени, лизнувшую их ясную поверхность...

Конец Второго Воплощения




Отражение Льда

«Разбору полётов» и работникам звезд посвящается...
Даже если они забыли все...

Кунсайт дернул рукой.

Пальцы слишком быстро примерзли к металлу. Не должно так быть...

Да мало ли, что не должно быть, а случается...

Отшвырнув Лунный жезл, как ненужную игрушку, он побрел по снежной пустыне. Из одежды на нем были лишь легкие бледно-голубые брюки, да плащ, подбитый бархатом. Мало тепла дают, но эффектно выглядят.

Босые ноги по щиколотку утопали в снегу, голый торс ежесекундно покрывался кристалликами льда, мгновенно тающими на смуглой коже, но Лорд не замечал этого. Он не чувствовал ни холода, ни обжигающих порезов льда, кромсающего его ступни. Физическое тело – иллюзия, и его жалобы на боль столь же иллюзорны.

При невыносимой стуже вокруг, от тела Кунсайта поднимались струйки пара, пот стекал по сильным мышцам живота причудливыми ручейками, не успевая застыть.

Холод Севера не мог затушить воспоминаний, не мог остудить судорожных спазм сознания.

Первое воплощение

Часть 1: Перед Гранью

Глава 1: Владей собой среди толпы смятенной...

Стройный юноша в бледно-зеленом кимоно привлек внимание Темного Сёгуна Севера. Мальчишка хорош собой, даже очень.

Бледная, молочная кожа, выразительные голубые глаза, как кристаллики льда. Вроде, все как у всех в этом студеном крае, но что-то было в нем такого, что выделяло его над толпой. В огромном замке, где ежесекундно сновали сотни людей, юноша сверкал, как прекрасный алмаз на солнце, играя всеми гранями, отбрасывая снопы радужных искр, манящих их потрогать.

Сёгун непроизвольно облизнул пересохшие губы. Сегодня он получит этот алмаз в свое владение. Или вырежет весь замок. Не в его правилах отказывать себе в малейшей прихоти...

* * *

Юноша чувствовал этот гнусный раздевающий взгляд. Его отец правильно рассчитал – ослепительная красота Ледяного Ястреба не оставила Сёгуна равнодушным. Его даже вырядили в омерзительно-зеленое шелковое кимоно, что бы угодить Сёгуну. Все, что угодно, лишь бы замок Хойкё остался цел, доходы не ушли на дань. Лучше откупиться собственным сыном, чем отдать золото, на которое с весенними ручьями закупят новую тягловую скотину, прекрасные кимоно для наложниц, наймут еще несколько десятков самураев. Чем не благородство! Все для клана! А сын побоку...

Тау, как его все звали, с трудом удержался, чтобы привычно не взъерошить свою густую шевелюру цвета старого серебра – дымчато-серую, ниже плеч, с вьющимися кончиками. Прическу укладывала любимая наложница Ёси, отца Тау, плача над юношей, как над своим ребенком. Она прекрасно понимала, как поступит Сёгун с красивым мальчиком. Ей было жалко его...

Тау ненавидел жалость. С детства он не знал ее. Красота была его проклятьем – ему приходилось бороться за каждый шаг, за каждый вздох, за каждую ночь без домогательств. Он был хорошим воином, но не мог пойти против воли отца – главы клана, и против своей совести... У него за душой было одно существо, ради которого можно было стерпеть все и даже больше. Его брат. Кун.

Кун был не очень красивым ребенком, в свои девять лет он был чересчур крепок в груди и плечах, по сравнению с тонкокостным пятнадцатилетним братом – Тау – как кулак воина рядом с ладонью красавицы. Совершенно белые, со снежным отливом, волосы вызывающе подчеркивали иноземную смуглость кожи Куна. Его мать была наложницей из Южных земель, она не вынесла сурового климата Севера и умерла почти сразу после родов Куном.

Кун с рождения был на руках Тау. Тау заботился о нем, когда про молчаливого Куна забывали – кому нужен чужой, да еще и странный ребенок? Своих бы прокормить. Тау воровал еду, но кормил Куна вдоволь, сам частенько не доедая. Когда не мог своровать, или его ловили на краже, убивал. Трупы прятал настолько хорошо, используя для этого мрачные подземелья замка, что ни одного не нашли до сих пор, а минуло уже много лет.

Кун так и не смог выпытать, почему Тау заботится о нем, когда давно должен был бросить на произвол судьбы. Тау лишь улыбался нежной улыбкой, обнимал Куна, целовал его смуглые худые щечки и шептал что-то о Мечте.

- Ты – моя Мечта. Без тебя мне не будет жизни, – говорил он, укладывая Куна спать рядом с собой, накрывая одеялом и крепко, до боли, обнимая, словно пытаясь передать ему часть своей силы и выносливости чистокровного северянина.

Кун рано понял, какими глазами смотрят воины его отца на красавца-брата. Запах похоти пропитал весь замок, Кун ненавидел его. Он сам готовил ванну каждый день, грел воду, наливал в деревянный чан к приходу брата. Раздевал измотанного муштрой Тау, уговаривал сесть в ванну, и старательно оттирал этот мерзкий запах чужой похоти с его нежной бледной кожи, пока не начинал ощущать теплый свежий аромат чистой кожи молодого тела.

Кун знал, при желании брат вполне мог изнасиловать его, и никого бы это не удивило. Так поступали все. Но Тау ни сам не касался с подобными целями диковатого брата, ни другим не позволял, сражаясь за честь брата, как кошка за котят. Самого Тау изнасиловали в первый раз в одиннадцать лет, он не смог отбиться от пьяного самурая отца. Самурая нашли утром с перерезанным горлом. Кто был его жертвой, так и не дознались. Тау же несколько дней был сам не свой, постоянно обнимал Куна, плакал ему в коленки, боялся засыпать по ночам, забыл про еду и обязательные тренировки.

Кун догадался, что произошло. Взрослые напрасно считают, что дети ничего не понимают. Он знал, чего хотят все мужчины этого замка от его прекрасного брата, и знал, что вызвало столь горькие слезы Тау. Он еще пуще возненавидел и замок, и самураев, и самого себя, за то, что не мог помешать им причинять боль тому, чья голова лежала на его коленях, пропитывая их горячими солеными слезами безутешного горя.

Тау оправился быстро. У него была цель. Выбраться из замка, попасть туда, где он сможет дать свободу и безопасность Куну. Для этого он смирился с осквернением своего тела, и снова в его прекрасных глазах заплескалась жизнь, растопив отчаяние. Раз его тело столь неудержимо влечет мужчин, он будет пользоваться и им, но только в том случае, когда цена будет устраивать его.

* * *

Покои Темному Сёгуну Севера отвели самые лучшие, в южной части замка, в высокой башне. Она протапливалась неделю, что бы к визиту важного гостя не было и намека на влажность и холод, привычные для всех комнат замка. Покои были убраны со всей тщательностью, на которую способен страх перед суровым наказанием. Каждую мелочь Ёси сам проверил. Угодить Темному Сёгуну – значит обеспечить себе еще один спокойный год. Никто не посмеет нападать на клан в фаворе Темного Сёгуна Севера.

Сёгуну везде предлагалось исключительно самое лучшее и ценное. Что бы он не пожелал. А пожелал он Тау.

Юноша сидел на голом полу уже час, ожидая прихода Сёгуна. Его ноги затекли и онемели, но он не шелохнулся. За ним могли прямо в этот момент наблюдать десятки глаз. В замке было полно тайных ходов и смотровых глазков, великолепно замаскированных. Любое неизящное непокорное движение подпишет смертный приговор и ему, и Куну. Нет, он будет безупречен этой ночью. Лучшего шанса может и не представиться...

* * *

Сёгун вошел бесшумно, но юноша услышал. Его мерцающие в полумраке светлые глаза с непроницаемым выражением встретили Темного Сёгуна. Лицо осталось бесстрастно, лишь сподобился на вежливый поклон.

Сёгун с раздражением отметил – волосы алмазного мальчика опять были чересчур правильно уложены, мастерская рука поработала. Но мальчик не привык к прическе и дорогому изысканному кимоно. Он воин – это видно сразу, а не любовник. В вырезе кимоно виднелась сильная ключица, мышцы шеи были хорошо разработаны... да, парень должен быть очень хорошим воином. Надо убрать этот кошмар на его голове, и тогда он не будет так похож на бездушную куклу.

Сёгун медленно отцепил меч, аккуратно положил его на столик в центре комнаты, между изящных фарфоровых чашек и кувшином с сакэ. Кимоно он не снял. Пока рано.

Паренек продолжал мерцать глазами и хранить гробовое молчание. Его шея чуть напряглась, мышцы обозначились четче. Знает, маленький, куда дело идет! Сёгун едва сдержал мерзкую усмешку.

Ты еще даже представить себе не можешь, с кем проведешь эту ночь и через что я проведу тебя...

Кивнув на сакэ, он сел на тщательно застеленную постель, скрестив ноги. Мальчик двигался грациозно, словно плыл, наливал так изящно, что хотелось выть. Когда он подал сакэ с почтительным поклоном, Сёгун не смог больше сдерживаться. Плевать на все планы, парень слишком хорош...

Отшвырнув чашку, он схватил Тау за узкие запястья. Тау сидел ровно, не склоняя более голову и не проявляя должного уважения. Он понял стиль поведения Сёгуна в постели.

Сёгун, не замечая более ничего, кроме этих удивительных глаз, грубо дернул кимоно Тау вниз. Шелк разорвался, как смущение, сполз с плеч Тау.

Глаза Тау не дрогнули. Он отстранено-насмешливо глядел, как Сёгун впился губами в его точеное гладкое плечо цвета свежего снега, как лизнул ключицу.

Тау сдержал дрожь брезгливости. Всего час назад это же самое место целовал Кун. Невинные детские губы, касающиеся его тела с любовью и почтением, оставляли ощущение счастья и чистоты, и тут этот омерзительный засос упыря...

Кун расстроится...

Сёгун потянул Тау на себя, принуждая обнять. Тау привычно сбалансировал свое тело, переместив вес на поясницу, но не обнял, оставаясь все таким же возвышенно отстраненным. Сёгун, желавший сопротивления, но не желавший признавать этого, ударил Тау по лицу.

- Как ты смеешь дерзить мне, мальчишка!

Тау не вытер кровь из разбитого носа. Он знал этот тип людей, запах крови так раззадорит Сёгуна, что тот быстро сделает, что хочет, и оставит его в покое.

Так и случилось. Сёгун был быстр и груб, как первый насильник Тау. Но теперь тело не так страдало, уже привыкнув. Ко всему можно привыкнуть... Даже к этому...

* * *

В свою комнату Тау вернулся лишь на рассвете. Все его тело затекло и ныло, казалось, его долго и старательно избивали. Сёгун оказался крупным мужчиной, с садистскими наклонностями. Он больше не бил Тау, не желая портить его совершенное лицо, но насиловал столь грубо, что лучше бы уж бил.

Тау, поморщившись от боли, стиснув зубы, чтобы не захныкать, как ребенок, опустился на свою кровать.

Как ему плохо! Но Сёгун удовлетворил свое желание, остался доволен им, и даже подарил перстень с черным алмазом. Перстень оттягивал ладонь Тау, и он швырнул его в стену.

Будь проклято его тело и этот замок! Как омерзительно...

Тау свернулся в дрожащий клубочек, не имея сил даже накрыться одеялом. Сегодня ему дадут выспаться. Его никто не тронет. Он должен хорошо выглядеть к сегодняшней ночи. Сёгун опять потребует его...

Тау вздрогнул, когда его плечи обняли мягкие сильные руки.

Кун!

Тау не мог развернуться, потому потянул мальчика на себя. Обхватив его руками и ногами, Тау зарылся бледным изможденным лицом в его ароматные светлые волосы.

- Как мне хорошо с тобой, мой брат, – шептал Тау срывающимся от подавляемых слез голосом. – Ты чище всего на этом свете. Я никогда и никому не дам тебя в обиду. Ты – моя Мечта и моя Душа. То, что у меня не отнимут и не осквернят.

Кун сглатывал горячие слезинки и молчал. Тау надо выговориться. Его сердце так колотилось, что Кун почти оглох. От спазм боли мышцы Тау непроизвольно сжимались, стискивая Куна в сильных отчаянных объятиях. Кун поцеловал ключицу брата и почувствовал привкус уже знакомой ненавистной похоти. Приглядевшись, он увидел омерзительно большой четкий засос на фарфоровой коже брата.

- Я приготовил ванну... – шепнул Кун, пытаясь пальчиками стереть это гнусное тавро с брата.

- Не надо... – отрицательно дернул головой Тау. – Я не смогу даже добраться до нее...

Кун понимающе кивнул и еще крепче обнял Тау, пытаясь отдать ему часть своей силы, наполнить своим светом. Ничего не выходило. Он мал и слаб... Он просто ребенок, а не бог. А жаль...

* * *

Сёгун вел дипломатическую беседу, выслушивал жалобы и просьбы Ёси, а сам искал взглядом алмазного мальчика. Зря он так сурово с ним обошелся. Стоило немного сдержать пыл. Будет невыносимо жаль, если в эту ночь он не придет к нему.

Сёгун безразлично скользнул глазами по красивым, изящным, утонченным дочерям и наложницам Ёси. Ни от одной из этих красавиц у него не дрогнуло сердце, желание не придушило горло. Он мог бы потребовать их всех этой ночью, но не хотел. Ему нужен тот дерзкий мальчишка с безупречным телом, и притушенным огнем в глубине глаз. Даже уходя под утро, он выглядел нетронутым, чистым, девственным. Высоко нес свою изящную голову с растрепавшимися волосами цвета серебра.

Взгляд Сёгуна на секунду задержался на высоком малыше у дальней стены. Малыш был не по-детски суров, сверкал бледно-голубыми прозрачными глазами, смущая контрастно смуглой кожей и снежными волосами. Что-то в его манере держать голову напоминало ночного любовника Сёгуна. Сёгун поманил малыша. Тот упрямо насупился, швырнул горящий лютой ненавистью взгляд, развернулся и удалился с величием императорской особы.

Сёгун опешил. Ребенок – и так нагл!!! Прежде, чем он отдал приказ схватить дерзкого крысенка, в зал вошел Тау. Дерзкий ребенок прятался за его спиной, крепко стискивая ладонь Тау в своих ручках. За поясом кимоно ребенка тускло сверкнула рукоять кинжала.

Сёгуну стало интересно посмотреть, что за представление сейчас разыграется. Делая вид, что Тау его не интересует, он, тем не менее, не спускал с него глаз. Увидел нежность, с какой Тау глядит на дерзкого ребенка, покровительственный жест, которым спрятал его за себя при приближении самурая Ёси.

Вот слабое место Тау! Этот ребенок...

Но как его можно использовать? И надо ли это делать? Тау вполне устраивал Сёгуна таким, каким проявил себя этой ночью.

Сёгун поймал себя на мысли, что не желает оставлять прекрасного светлокожего мальчика в этом замке, вдали от себя.

Сёгун принял решение.

- Вчерашний мальчик, которого мне прислали, поедет со мной в мой замок в Коёда, – безразличным тоном высказал он пожелание напрямую Ёси. – Пусть его соберут в дорогу. Выезжаем завтра с утра.

* * *

- Ты ошиблась, Металлия. В том замке не было человека с мощью стихий.

- А тот мальчишка, которого ты привез для своих утех?

- Он простой мальчик, ничего более. В нем нет энергии, достаточной для возрождения Демона. Он хорош в постели, и только.

Сёгун сидел на мягких подушках напротив затянутой в темно-синее кимоно женщины. Лицо ее было скрыто под искусно разрисованной маской. Раздражение и разочарование вырвалось злым шипящим голосом.

- Проклятие, опять неверные сведения. И откуда они только берутся? Вроде все помехи устранила... и на тебе... – сообразив, что Сёгун слышал то, что ему слышать не следует, Металлия махнула рукой.

Огненные змеи впились в мозг Сёгуна, дробя его память, отыскивая даже в самых дальних уголках нежелательные для Металлии воспоминания. Заглотив их все до единого, огненные змеи удалились.

Сёгун очухался через час. Металлия все это время терпеливо ждала. Чисткой памяти своих подчиненных она занималась очень редко, обычно в этом не было нужды, потому с пониманием относилась к слабостям их тел после этой неприятной процедуры.

- Раз не было носителя, будем разрабатывать другой вариант. Но об этом позже...

* * *

Замок Коёда был крупнее Хойкё. Все в нем было мрачных оттенков, даже изящные ширмы в покоях Сёгуна, с классическим изображениями сакуры, были выдержаны в угнетающе мрачных тонах, напоминая стелы на могилах, а не отраду глаз живых.

Тау это не особо волновало. Какая разница, как выглядит клетка: сверкает ли хрусталем, или душит мраком, так и так свободы не видать. Куна этот вечный мрак раздражал. Ему нужен был простор, свет...

Он постоянно убегал на холм, подальше от проклятого замка. Сидя на сером мшистом камне, он долгие часы размышлял, как избавить их обоих от постоянного насилия со стороны взрослых.

Что думать, говорил опыт, надо иметь силу. Лишь сильного побоятся тронуть. На этом же холме Кун начал тренироваться в полную силу, открыв в самом себе больше, чем надеялся найти. Целеустремленно, методично, не обращая внимания на боль, синяки и ссадины, он заставлял свое тело делать то, что в дальнейшем защитит их от мрака мира. Его нещадно терзаемое суровыми тренировками тело наливалось стремительно, словно только и ждало подходящего момента начать развиваться. Он крепчал на глазах.

Тау гордился братом. Он сам тренировал его, не доверяя никому другому. Его Мечта росла и мужала под его чутким руководством...

* * *

- Мой Алмаз, иди ко мне... – в исступлении шептал Сёгун, протягивая узловатые руки воина к юноше, апатично сидевшему голышом у распахнутого настежь окна.

Тау не выполнил приказ. Алмазом Сёгун стал называть его почти сразу по приезду их в Коёда. Тау ненавидел эту кличку. Он не чувствовал себя кристаллом. Он человек, живое существо – а не минерал...

Тау проигнорировал еще более отчаянный призыв Сёгуна. Плевать! На сегодня он устал так, что не может даже пассивно лежать под телом насильника.

Как он устал!..

Сёгун, и сам не будучи в силах добраться до упрямого мальчишки, хотел лишь обнять его, почувствовать это стройное нежное тело в своих руках, услышать гулкое биение его отважного холодного сердца...

Прекрасный бесчувственный Алмаз...

Совершенная красота при отсутствии эмоций...

Сёгун устало подполз к Тау, обхватил неуклюжим рывком его широкие мускулистые плечи.

Тау небрежным брезгливым жестом освободился из захвата, на это сил еще хватило, не отрывая взгляда от притягательного темно-синего звездного неба.

Сёгун моляще заскулил, как пес, которого ударил любимый хозяин и выкинул на улицу, в мороз...

Мало кто знал, что великий Темный Сёгун за эти стремительно пролетевшие шесть лет подпал под власть стройного холодного красавца. Он фактически стал его рабом и душой, и телом.

Тау и Кун, больше никому не был ведом этот страшный секрет. Даже Металлии.

Тау умело и очень осторожно пользовался своей властью над Сёгуном, не афишируя ее, используя лишь в крайнем случае. Как, например, в случае с отдельным покоями ему и Куну. Им отвели целую башню, в которую не имел доступ никто, даже нога Сёгуна не ступала на ее территорию. Тот предпочитал поклоняться своему холодному божеству с кристальными глазами в своих покоях, убранных с вызывающей роскошью, и надежно укрытых от подсматривающих глаз и подслушивающих ушей магией Металлии.

В башне Кун и Тау все обустроили так, как им нравилось. Стащили из запасов Сёгуна яркие радужные ширмы, пестрые циновки, цветастое белье. Сами расписали стены в светлых тонах, будто продлив зимний день на мрак башни. При этом Кун хохотал, как умалишенный – царственный Тау, почти не знакомый с рисованием и каллиграфией, с ног до головы измазался краской и выглядел взъерошенным ежиком, а не Ледяным Алмазом Темного Сёгуна. Тау не отставал от него. Они боролись, доказывая свою силу, шутливо ругались, кусали друг друга – и всё с ощущением безграничного счастья, радостью, позабыв на тот момент про все плохое в мире...

Тау непроизвольно дотронулся пальцами до уже давно сошедшего синячка на шее, под левым ухом. Кун тогда перестарался, но Тау был не в обиде. На лопатке Куна недели три красовался отпечаток его, Тау, зубов.

Два волчонка в игривой схватке...

Тау надсадно вздохнул. Его маленький брат быстро рос. Теперь ему уже пятнадцать, он похорошел и стал еще более соблазнительной экзотической приманкой для всего замка. Куна уже давно бы «пригрели» многочисленные желающие, если бы Тау не был столь ценим Сёгуном. А Тау берег брата, как зеницу ока, не отпускал от себя ни на шаг.

Тау уже исполнился двадцать один год, его изящная хрупкость подростка исчезла, но красота не померкла, обретая с каждым годом все новые и новые грани. Кроме красоты, покоряющей Сёгуна, Тау являлся еще и очень серьезным противником, как воин. Враждовать с ним не стоило. Он без труда, не прибегая к власти Сёгуна, мог самостоятельно разделаться с обидчиками. Воин из него получился превосходный: хладнокровный мастер, умело просчитывающий ситуацию на много ходов вперед, талантливый стратег, и великолепный певец. Его низкий, бархатистый голос с чувственной хрипотцой на выдохе, исполняющий лирические песни для Сёгуна, завораживал даже Металлию, время от времени навещавшую Коёда. Но она предпочитала сдерживать свой аппетит и не отбирать у Сёгуна его любимую игрушку. Пусть забавляется, лишь бы оставался верен ей и ее идее.

* * *

Кун возмужал. Его грудная клетка и плечи в детстве обещали стать широкими, типично мужскими, и свое обещание выполнили. Его плечи распахивались широким размахом, как крылья орла. Смуглая кожа магнитом притягивала взгляд. В контрасте с ней хрустально-голубые глаза сверкали еще ярче, гипнотизируя, подавляя волю. Кун носил длинные волосы, распустив их на манер северян, но за северянина его не принял бы никто. Все портили узкие южные глаза с длинными густыми ресницами и высокие четко очерченные скулы.

Он стал так хорош собой, что Тау заволновался. Стараясь оградить брата от вероятных домогательств, Тау еще в первую неделю их пребывания в Коёда стал гримировать Куна. Не каждый миг жизни мальчика Тау сможет быть рядом. Умело, натренировавшись за долгие годы на себе, Тау прятал смуглую кожу брата уверенными мазками пушистой кисти, присыпанной золой, перекраивал черты лица, придавая им неправильную форму. На гладком личике Куна, как по волшебству, появлялись несуществующие шрамы и оспинки.

На обычных самураев и вельмож грим действовал безотказно. На мальчика смотрели с презрением, омерзение сквозило в каждом движении, глумливые смешки слышались вслед. Все шепотки смолкали, стоило Куну хоть на миг ослабить внимание и улыбнуться Тау. Улыбка мгновенно стирала грим, уничтожала искусственный налет, тщательно созданный Тау. Глаза Куна загорались искрящимися звездами, от улыбки веяло приглушенной чувственностью и чистосердечным теплом. И сразу после этого следовала волна гнусных домогательств: все старались потрогать мальчика-иллюзию, ощутить его реальность…

Тау отбивал его, но холодел от ужаса каждый раз, как ловил чей-то взгляд на своем брате. Может статься, будет момент, когда он не успеет прийти на помощь брату… От этой мысли холод превращался в пламя, и безумный всепоглощающий кошмар впивался в сердце Тау. Все, что угодно, но не это, не его чистый невинный брат в лапах насильников…

* * *

Битва была в самом разгаре. Хрипели напуганные кони, раздавались истошные вопли умирающих. И над всем этим, как полет ворона над могильником, стелился гулкий лязг металла. Звук был злой, противный, прожигающий до мозга костей, лишающий воли и сил.

Убей, или будь убит!..

Тау рубил уже наотмашь, позабыв про все трюки фехтовальщика. У него устала рука, битва чересчур затянулась, перейдя в бойню. Плечи надсадно ныли, удары стали слабее, менее точными...

Кун рубился рядом с ним, выступая щитом спины брата. Он не устал, его плечи не страдали от боли. Катана казалась ему легче пуха. В азарте битвы его красивое лицо исказилось в жестокую маску, заляпанную кровью со странными мистическими разводами от пота. Катана в его руке мелькала, как луч света, разя точно и верно. Он легко балансировал на скользкой траве и трупах поверженных противников, не отступая ни на шаг от брата и выбранной позиции.

Заметив, что Тау устал, Кун отвел его быстрым неуловимым жестом за свою спину, приняв основной удар нападавших на себя. Не смотря на разницу в возрасте, ростом и сложением он давно догнал стройного брата, растеряв свое несуществующее подростковое изящество.

Он – воин, идеально созданный природой инструмент, отточенный и отшлифованный человеком.

Тау, наконец, смог перевести дух. Мускулы его ног и рук мелко подрагивали от перенапряжения. Он честно признался себе – младший брат гораздо выносливее его и более приспособлен к бою. У Тау перехватило дыхание от восторга, стиснув морозящим спазмом горло.

Как Кун прекрасен в бою! Он станет хорошим мужчиной...

Его Мечта становится явью...

* * *

Кун по шею погрузился в горячую воду ванны. Кровь, даже тщательно смытая жесткой грубой тряпкой, противно воняла, смердя от самой кожи, пропитав каждую пору, дразня его обоняние.

В битве все хорошо, кроме липкой мажущей крови... От нее тяжело избавиться...

Тау сидел в той же ванне, лениво теребя свои локоны. Он безжалостно обрезал их после битвы, оставив лишь короткие прямые пряди чуть ниже мочек ушей. Мол, надоело отмывать их после каждой пустячной потасовки...

Кун не поверил этой притянутой за уши отговорке, но не стал противоречить брату. Зачем? Это его волосы, его решение...

Сёгун к этой перемене внешности его Алмаза отнесся гораздо несдержаннее.

- Зачем ты обрезал их? – взвыл он, увидев Тау.

- Они мне мешали, – равнодушно ответил Тау, любуясь пурпурным закатом, лениво растекающимся на бледном невыразительном горизонте, утопающем в зелени дальнего леса.

- Я хочу, что бы ты снова отрастил их! – приказал Сёгун, снимая дорогое шелковое кимоно темно-синего цвета, готовясь к приятной ночи.

- Нет, – твердо отрезал Тау. – Меня так больше устраивает.

- А меня нет! – зарычал Сёгун, хватая Тау за волосы и больно целуя его губы.

Тау, как обычно, не отреагировал на поцелуй. Он пассивно принимал, но именно в этот раз Сёгуна не устраивала пассивная покорность. Он захотел огня...

- Ответь мне! – потребовал он, зло кусая губы Тау.

Тот молчал и лишь стиснул зубы, до побелевших от напряжения скул, еще больше ограничивая доступ к своему телу.

Сёгун взорвался.

- Думаешь, если я не отшвырнул тебя, шлюха, за все эти годы, то ты мне действительно нужен? Я пресытился тобой! Мне нужен более молодой и нежный любовник!

Сёгун, как был голышом, вышвырнул Тау за дверь.

Тау улыбался...

* * *

У Куна был один секрет даже от брата. Он уже очень-очень давно понял, что может управлять стихиями. По его желанию летний день взрывался вихрем ледяного снега с крупинками града, дождливый – распахивался солнцем, отшвыривая тучи, как торопыжка локтями в давке. По своей прихоти он вполне был способен устроить слияние всех стихий...

Это знание пугало, подавляло. Хотелось забыть про него, убежать на край света, спрятаться, потерять себя...

Кун не убежал, безжалостно подавив в себе низменный страх. Он уже не малое дитя, чтобы бегать от собственной тени. Наоборот – этот дар поможет ему защитить Тау... Кун в это верил свято, незыблемо...

* * *

Металлия чувствовала какие-то сполохи магии в Коёда. Но по ее прибытии от них не оставалось и следа. Прошерстив всех и каждого, она была вынуждена признать: магов из них - кот наплакал, убогие колдунишки нижайшего уровня. Такие даже на роль юм не годятся. Выродки без стиля и умений. Выходило так, будто ей все магические вспышки просто почудились. Но Металлии никогда и ничего не чудилось. Более реалистичную и объективно зрящую на мир особу еще поискать...

Запахнув кимоно поплотнее, она долго, пристально, до боли в глазах и внутреннем Оке, всматривалась в пламя очага.

- Почему так происходит? Что мне мешает удалиться из этого проклятого убогого измерения, где приходится довольствоваться лишь жалким подобием комфорта, которого я достойна? Какая миссия висит на моей шее, не пуская в Высшие сферы, ограничивая мою безбрежную мощь...

В комнату для медитаций вбежала, сверкая тощими ободранными коленками, черноволосая девочка лет восьми.

- Мам, я упала! – гордо провозгласила она, улыбаясь ртом, в котором отсутствовало как минимум четыре зуба, все передние.

- Хорошо, Рэй, – рассеяно поддакнула Металлия, уже привыкшая к подобным стремительным появлениям. – Повтори урок и ложись спать.

- Мне что, еще раз упасть? Ну уж дудки! – девочка беспечно дернула дорогое кимоно Металлии, едва не порвав его шершавыми от мозолей ладошками.

- Рэй, прекрати портить ткань, она стоит одуряюще дорого... С трудом отыскала именно этот цвет, – Металлии пришлось обратить внимание на Рэй, иначе от нее не отвязаться.

- Мам, а зачем тот огромный уродливый темный дядька лапал красивого светлого дядьку за зад? – выпучив глаза изрекла Рэй.

- Затем, что дядька извращенец, – фыркнула Металлия, сразу поняв, о ком идет речь. – Мог бы, при желании, лапать твой зад. Но он столь тощ и ободран твоими дурацкими опытами с огнем, что на него и бродяга не позарится. Тот рыжий бродяжка на базаре, помнится, лишь хмыкнул на твои фокусы, хотя ты перед ним выделывалась, как девица беспредельно легкого поведения...

Рэй оскорблено надулась, но ненадолго.

- Бродяга очень хороший человек, я с ним говорила. Его зовут Кеньшин. Он красяяяявый! – Рэй по-взрослому оправила короткое кимоно, зачесала пятерней торчащие в разные стороны нечесаные волосы, прихорашиваясь от одной мысли о красивом бродяге с крестообразным шрамом на гладкой щеке. Опомнившись от приятных мыслей, она затараторила, спеша выложить информацию, пока новая идея напрочь не стерла ее. – Во время медитации, в огне, я увидела мальчика с рыжими волосами и зелеными глазами. Кто он?

- Не лезь не в свое дело, Рэй! Огонь – не игрушка, и уж явно не способ привлечь к тебе симпатичных парней.

Рэй оскорбилась уже не на шутку.

- Я его даже не знаю!.. Он мне не понравился. Обозвал меня патлатой дурочкой и вышвырнул вон. Я так и не смогла узнать его имя и сказать ему все, что думаю о невежливых хамах.

- Не смогла, так не смогла. А к малолетнему Рыжику не лезь. До него мы доберемся позднее... Пусть млеет в блаженном покое, думая, что про него забыли до поры, до времени...

Глава 2: Пойми, пойми, все тайны в нас, в нас сумрак и рассвет...

Статус Тау, как любимца Сёгуна, пошатнулся. Это почувствовали все, особенно слуги. Они начали дерзить, не выполнять приказы Тау. Тау собственноручно проучил тройку-другую, эта мера помогла лишь частично. Приказы стали выполняться, но перед этим слуги бегали испрашивать изволения Сёгуна, чем доставали его безмерно.

Сёгун, раздраженный назойливостью слуг, которых можно было резать по десятку в день, а они не одумаются, приблизил к себе статного юношу с черными, как вороново крыло, волосами. И стал называть его своим Сапфиром.

Тау осторожно, лишь когда совершенно был уверен в отсутствии слежки, посмеивался над выбором Сёгуна. Сапфир был любимцем женщин и сам любил их самозабвенно. Его тайной страстью была одна из младших дочерей Сёгуна – синеволосая Ами, она оставалась единственной и неизменной любовью Сапфира вот уже четыре долгих года. Сёгун немудро выбрал любовника.

Сёгун вскоре и сам это понял. Как ни хорош был новенький, ему не дана была царственная холодность и нетронутость Алмаза. Сёгун быстро, чисто механически, пользовал его и выгонял. Спать рядом с ним он не мог, раздражал запах постороннего мужского тела.

В душе Сёгуна поселилось ледяное отчаяние...

* * *

- Только не улыбайся! Никогда. Даже наедине... Если ты улыбнешься – ты выдашь нас. Твоя природная красота пробьется даже сквозь грим. Никогда не улыбайся!

Слова брата монотонным гулом рычали в голове Куна. Он крепился, как мог, пока маска холода окончательно не примерзла к его лицу.

Стало легче...

* * *

Сёгун принимал послов. Сёгун Юга выслал двух своих лучших советников на неофициальную встречу. Обсуждалась возможность совместной атаки на владения Сёгуна Востока. Тот отказался от идей Металлии, вышел из Союза Сёгунов Империи, предпочтя «пустой мечте полоумной жрицы неведомо какого храма» свои личные меркантильные интересы, и должен был за это поплатиться. Да и пополнить казну не помешает.

Холодная зима застудила все посевы, многоводная весна затопила то, что осталось, сгноив все на корню. Много селений были уничтожены полностью, люди подались в горы и либо умирали от истощения, либо занимались грабежом. Во всю щерил пасть голод и мор. Трупы гнили прямо на палящем солнце, зловонный запах гниения поднимался до небес, заставляя прогретый воздух вибрировать миазмами. Грозилась возродится чума, уже было несколько подобных случаев, правда в очень удаленных селениях, но расстояние не преграда смертельной болезни.

Поздняя осень не принесла облегчения, терзая жарой, болезни буквально затопили всю Северную провинцию, а зима окончательно загнала в ловушку, ворвавшись быстро, как умный враг в спящий дом.

Сёгунам приходилось принимать неприятные решения. В особо затруднительном положении оказался именно Сёгун Севера – по его землям протекала половодная река, подчистую уничтожившая все посевы риса, от жары выгорели тростниковые и бамбуковые заросли. Садить было нечего и негде, вода держалась чересчур высоко, что бы выросло хоть что-то. Речную живность побила странная болезнь. Даже его Дому грозил голод этой зимой. Ради возможности пополнить изрядно отощавшую казну, он был готов заключить союз даже с самими небесами и личными врагами Металлии.

Договоренность при переговорах достигалась титаническим трудом. Младший Советник, имевший неограниченное влияние на своего более старшего коллегу, был дерзок, умен и самоуверен. Его представили, как Джедайта. Молодой, чересчур молодой, лет двадцать, не более, и уже Консультант Сёгуна Юга, как узнал через своих шпионов Сёгун. Это о многом говорит. Сёгун ни на секунду не ослаблял с ним внимания, а тот давил и давил, выжимая из Сёгуна Севера все, что только возможно и невозможно, загоняя в угол. Подвох, помимо особого таланта мальчишки торговаться на переговорах, должен быть, иначе почему прислали именно его?

Старший Советник большую часть времени переговоров отмалчивался и пил зеленый чай, посматривая сальными глазами на хорошеньких дочерей Сёгуна. Сёгун хотел пристукнуть старого паршивца, но смел лишь вымученно улыбаться и делать вид, что не видит этих мерзких взглядов.

В один из особо щекотливых моментов переговоров, взгляд Сёгуна упал на Куна, брата Тау, застывшего с прямой спиной в дальнем углу зала. Его ноги, верно, затекли от долгого сидения не менее, чем у самого Сёгуна, но паренек и бровью не вел. Исключительно бесчувственная невыразительная статуя, без эмоций и жизни. Суровые ломаные черты Куна привычно вызвали раздражение в душе Сёгуна, болезненно отдавшееся жгучим привкусом желчи на языке и спазмами под левыми ребрами. И зачем он, Сёгун Севера, держит в своем замке этого урода, от которого ни толку, ни виду, а покорности меньше, чем у его брата?

Краем глаза Сёгун перехватил заинтересованный взгляд Джедайта на Куна, и вспомнил – это не первый взгляд, брошенный тем за последние четыре часа.

Шанс?

Вероятно...

Попробовать стоит. И политическая выгода налицо, и Тау смиренно приползет в попытке защитить брата, с которым носится, как кошка с котенком.

- Вижу, Вас заинтересовал смуглый мальчик из моей свиты, – небрежно заметил Сёгун, пристально следя за мимикой Джедайта.

К чести Советника, тот не дрогнул от резкой смены темы. Его безучастно-красивое холодное лицо не шелохнулось, глаза не отреагировали на наживку, даже зрачки не сжались. Великолепный пример концентрации!

- Красивый мальчик, – ровным нейтральным голосом заметил он.

- Он – красивый? – в своем ли уме Младший Советник? Да красоты в этом куске льда не больше, чем в стылых камнях бойниц замка Коёда.

Джедайт впечатал в Сёгуна отстраненный взгляд, предупреждая не высказывать свое мнение о внешних данных Куна.

Сёгун намек понял. И еще раз оглядел Куна, изыскивая то, что могло привлечь ушлого Советника. Оспины на щеках Куна портили все впечатление, низводя и стать фигуры, и мощь плечевой части. Сёгун видел лишь их. Даже выразительные глаза Куна тускнели под этим очевидным уродством. Он покаран Богами, на его лице печать проклятья за грехи прошлых жизней. Боги никогда не судят несправедливо!

- Вы – мой гость, – вежливо улыбнулся Сёгун. – Пожелайте, и он будет в Вашем распоряжении этой же ночью.

Джедайт сладко-сладко улыбнулся...

* * *

Кун успел снять сапоги, камзол и рубаху, когда в дверь башни заколотили нетерпеливые кулаки. Мощный засов на дверях не позволил бы войти без применения тарана. Тау обо всем позаботился.

Тау, предчувствуя нехорошее, кивнул в сторону окна. Кун послушался, мгновенно выскочив за окно и ловко сбалансировав на продуваемом всеми ветрами узеньком карнизе под окном, довольно проворно переместился на другую сторону башни, чтобы не быть заметным из окна. Застыв изваянием, он напряженно прислушался. Окно он не закрыл, звуки в звенящей глухой тишине разносились оглушительным громом, оседая на донышке сердца Куна.

Босые ступни мигом прохватила стужа. Ноги дрожали от непривычного напряжения, губы застыли от голодных жалящих порывов ветра. Высота до земли была не малая, метров десять, не меньше. Сёгун любил все грандиозное. Падать будет больно, а сил усмирить стихию не было. От страха перед неизвестностью все умения исчезли, оставив тело на съедение стуже.

Кун замерз, страшно, до самого нутра. Холод впился пронзительно-острыми иглами зубов Ледяного Дракона, обдирая кожу крупчаткой колючего злого снега. Лишь сердце горело горячо-горячо, обжигая и раня...

Били его брата!..

Требовали сказать где он, Кун. Тау уверял, что не знает, омерзительно хныкал, ползал в ногах самураев, умоляя не бить его, отвлекая на себя, принуждая поступить так, как надо ему, Тау.

Его гордый смелый брат, для которого честь – превыше всего, пошел на это унижение, лишь бы дать время Куну спрятаться получше. Всё для того, что бы не вручить его, Куна, насильникам.

Никто не тронет его Мечту!

Зачем пришли самураи, Кун, как и Тау, догадался без труда. Кун видел взгляд Сёгуна и Младшего Советника в зале совещаний. А Тау слышал формулировку приказа Сёгуна, доставить Куна в покои Младшего Советника Сёгуна Юга.

Оба понимали – Куну уже не отвертеться. Сёгун перешел рубеж...

* * *

Застывшие ноги не слушались, скользя по наледи карниза. Зубы стучали так, что слышно было, верно, даже внутри башни. Куна стал смаривать сон...

Стряхивая дрему, Кун услышал, как Тау уволокли для объяснений к Сёгуну. Почти полчаса самураи били его брата. Эти полчаса для Куна превратились в миллиарды лет страданий и невыразимых мук, но выйти было нельзя. С большим отрядом самураев ему голыми руками не справиться. И при его атаке непременно погибнет Тау... А это недопустимо!

Кун в глубине души зло усмехнулся: то-то Сёгун порешает задачку, с чего его гордый Алмаз стал вести себя, как червяк под копытом лошади. И Сёгун сделает вывод – Кун здесь явно не причем.

Дождавшись, когда брата уволокут - сам он идти был уже не в состоянии, - Кун так и не услышал условного тихого свиста сквозь сжатые зубы, больше похожего на шипение боли, что входить в башню безопасно. Значит, оставили на него засаду. Умно!

Кун раздраженно одернул свое тело, выводя из оцепенения, и осторожно, скользя спиной по заледенелым промерзлым камням стены, прошел еще дальше вперед. Попасть внутрь замка можно было либо через то окно, которым он вышел – а там засада, или через окна замка, к которому башня и была пристроена.

Путь был долгий, трудный, страшный. У Куна не менее сотни раз обрывалось сердце, когда оскальзывалась застывшая ступня.

Обычно он ориентировался по окнам замка очень хорошо, мог план с закрытыми глазами начертить, но после почти часового стояния на промозглом карнизе, ориентация начала давать сбой.

Не вынеся более мороза, Кун ввалился в первое попавшееся окно...

И очутился в покоях Младшего Советника...

* * *

Советник не был удивлен внезапным эффектным появлением Куна. Он сдержанно кивнул, отложил книгу, которую до этого увлеченно читал, и внимательно оглядел рослого Куна с ног до головы.

Тот дрожал от холода, но смотрел надменно, дерзко, на полголовы возвышаясь над Джедайтом, когда тот встал прикрыть створки окна.

Сквозняк противно потянул по полу.

Оба хранили молчание.

- Мне, конечно, обещали «доставить» тебя в мое распоряжение. Но не через окно, это очевидно! – усмехнулся Джедайт.

Кун молчал. А что тут скажешь?

Джедайт вдруг улыбнулся на удивление приятной, теплой улыбкой. Кун еще сильнее сдвинул брови, сдерживая инстинктивный порыв ответить улыбкой.

Никогда не улыбайся. Иначе мы оба погибнем...

Джедайт сделал вид, что не заметил его кислой мины. Радушно махнув рукой, он предложил:

- Присаживайся, пожалуйста. Ты замерз... – в камине, устроенном на европейский манер - Сёгун довлел к некоторым европейским штучкам, - полыхнул огонь. Но особого тепла Кун не ощутил.

Джедайт расхохотался уже с голос.

- Ты, как всегда, уперт. Верно. Это всего лишь иллюзия. Надежда была, что ты этого не заметишь, и твое тело само мобилизует мышцы, разогревая их сокращениями... О чем это я?.. Ой, перепутал, встрече обрадовавшись. Ты и так уже все мышцы извел сокращениями, то есть дрожью... Долго на морозе был?

Кун апатично кивнул, ненавязчивое тепло комнаты разморило его. Посол нравился ему все больше и больше. В основном потому, что не лапал его, Куна, задницу.

- А слово-то вымолвить можешь? – с искрящимися от смеха глазами, фыркнул Джедайт, собственноручно разливая горячий чай, щедро плеснув туда же коньяк.

Кун снова тупо кивнул. Клацанье зубов выразительно выбило какой-то ответ. Джедайт хмыкнул - наверное, расшифровал ответ - и с неописуемым наслаждением отхлебнул подогретый спиртным чай.

- Да уж. Померз ты основательно, дружище. Хотя лично мне видеть тебя с отмороженным задом более чем странно.

Кун напрягся. О чем это Советник? Они что, знакомы?

Джедайт плюхнулся в глубокое европейское кресло, картинно закинул нога на ногу, и стал, оскорбительно усмехаясь, разглядывать Куна еще пристальнее, словно ища что-то в его чертах лица.

- Да знаю я тебя, знаю, морозильника лордского. И грим не помог тебе. Ты столько раз отмораживал мне филейные части, что я временами был готов убить тебя.

Кун, не выдержав шквала этих гнусных обвинений, простучал зубами более внятно составленную фразу:

- Чушь! Я вас в первый раз сегодня в зале совещаний Сёгуна увидел... – далее стук зубов перекрыл звуки, и отстукивание зубов стало совершенно недекодируемым.

Джедайт гнуснейше, как злодей из плохонького представления бездарных актеришек, захихикал. Одним глотком ополовинил чайник с «чайком».

Как, все же, приятно чувствовать себя выше и значительнее по уровню знаний вечно заносчивого Кунсайта.

- Ну, ну. Ты только не забудь это, когда я вобью в тебя память твоей истинной сущности.

Кун нахохлился, сделав свои выводы из этой фразы, при чем омерзительной направленности (а что еще можно было подумать при подобном подборе слов!).

- Что бы Сёгун не обещал вам, я в вашу постель не лягу, – выставил он ультиматум.

- Я бы и сам тебя не захотел, педофил чертов. Ты с Зоем кувыркайся. Мне такие игры не по нутру.

- С кем? – имя не было знакомо и звучало весьма противно для ушей.

- Ух ты, Зоя не помнишь! Основательно память подтерта, чую руку паршивки-сэйлора с временными наворотами в кармане. Да на это имя у тебя сразу встать должно было, и моя реанимация не потребовалась бы. Так тебе было бы приятнее, и мне проще... Что ж... пойдем более... неприятным путем.

Кун успел отскочить в сторону раньше, чем Джедайт опустил на него колпак пробуждающей энергии.

- Проклятие! Что ты дергаешься! – скрипнул зубами Джедайт. – Тебе же лучше будет. В твоем обычном состоянии на твою задницу зарилась только Берилл, да и то безрезультатно. А здесь - все кому не лень... Выбор элементарно прост!

Кун удивительно невозмутимо швырнул в Джедайта солидный комок молний. Джедайт парировал их не без раздраженной гримасы.

- Ты чего, блондинчик? Я – свой!

- Хорош «свой»! Ты меня какой-то мерзостью прихлопнуть хочешь, а еще в свояки напрашиваешься, – Кун уже балансировал на подозрительно скрипящем под его весом столике для чайных церемоний.

- Свой я! – завопил Джедайт, исподтишка швырнув еще один сгусток энергии.

Не прошло. Кун увернулся, окончательно доломав дорогой столик. Ответная атака оцарапала роскошное бледно-голубое кимоно Джедайта.

Джедайт разъярился не на шутку.

- Я его с таким трудом создал!

Следующий удар явно нес не просветительскую, а сугубо демиурговую энергию.

Кун ответил тем же.

Дружеский обмен энергетикой продолжался возмутительно долго. Так долго, что надоел обеим сторонам.

Устало пыхтя, Джедайт был вынужден признать.

- Ты и неподготовленный соображаешь получше моего. Хотя ты и лодырь беспримерный!

- Чего? – обычно узкие куновы глаза распахнулись шире, чем кошачьи при виде мыши. – Я-то - лодырь! Ты в своем уме, Советник хренов... А откуда я это выражение знаю?

- В своем, Льдышка – любимчик Берилл, – огрызнулся Джедайт с застарелым раздражением. – Ты мне кимоно окончательно попортил... – обиженно укорил он. – Думаешь, легко создать шелк?

Кимоно переливчато померцало долю секунды и превратилось в занудную серую форму, отдаленно знакомую Куну. На тщательно выглаженной форме виднелись гибло-яркие дыры. Такие не залатать. Костюмчик на выброс, это очевидно...

Кун испытал непреодолимый приступ счастья, видя искреннее огорчение Джедайта.

Так тебе и надо, лощеный хмырь!

- Я все слышу! Хоть мыслишки заглушай, прежде, чем гадости про меня думать, – оскорблено пробухтел Джедайт, жадно присосавшись к чайнику с зеленым чаем.

Опустошив его в два глотка, он неаккуратно вытер рот рукавом и взъерошил и без того стоящую дыбом челку.

- Ну, что делать будем? Мне дано задание возвратить тебе память твоей истинной сущности. Ты этому категорически противишься. Каково решение подобной задачи?

Кун промолчал, не подкидывая идеи. Он был занят. Таращился на любопытствующую рыжеголовую мордочку, торчащую прямо из стены (как голова лося у некоторых охотников). Голова игриво подмигивала, искрила зеленющими глазами противоестественного размера, и склабилась в улыбочке законченного деревенского придурка.

Делая вид, что не замечает остолбеневшего Куна, Голова, уставшая подмигивать Джедайту, не замечавшему ее усилий ввиду углубленного поиска ответа на заданный ранее вопрос, стала выразительно шипеть.

Опять вхолостую. Джедайт чересчур углубился в свои рассуждения и не замечал ничего вокруг.

Голова не выдержала.

- Джееееддииии, – тихо протянула она омерзительно-гнусавым голосом баньши или призрака над сокровищами рода. – Мне поговорить надо...

Куну показалось, что Голова канючит: «Пи-пи хочу!», только слова другие подобрала. Стараясь сохранить остатки самообладания, чтобы по-идиотски не захихикать, Кун принял самый грозный вид. На деле было похоже, что его не первую неделю мучает запор.

Голова по-своему оригинально отреагировала на этот мимический потуг Куна.

- Туалет там! – Голова ткнула пальцем в нужном направлении.

Палец торчал тоже из ниоткуда, портя настроение рассудительному Куну. Голова еще ничего смотрится на стене, но пальцы... это уже чересчур!

Джедайт изволил очнуться от мыслей, да и то лишь потому, что пришел к определенному решению. Увидев рыжеволосого наглеца, он зашикал и стал делать тому знаки незаметно исчезнуть.

Кун во все глаза смотрел уже на Джедайта, подозревая его во внезапном помутнении рассудка. Что прятать, да еще и надувать пелену загадочной неизвестности (конспираторы, тоже мне!), когда Кун уже все видел и даже слышал.

Рыжий считал так же.

- Чего шикаешь! – надул он губы. – Я шикал тебе еще полчаса назад, но что-то ты не особо реагировал на мои знаки сохранить секретность. ОН уже все видел, – огромные «страшные» глазки стрельнули на Куна, и рыжик томно расплылся в улыбочке. – А когда он очухается? Ты же его уже обвоспоминанил... – внезапный изобличительный румянец на бледных щеках Джедайта выдал того с головой. – НЕТ? Ты еще не... Ну и лабух ты, чудило! Я бы шандарахнул его память еще двенадцать часов назад!

- Так и «шандарахай»! Не тебя же он только что так «шандарахнул», что до сих пор форма дымится, – огрызнулся безупречно злой Джедайт.

Рыжик вытащил из небытия уже весь свой худенький торс, неизвестно за что неизвестно чем держась, чтобы не плюхнуться с высоты в два метра на пол, и весело размахивал ручками, делая в сторону Куна непонятные, очевидно непристойные, знаки.

- Не меня же осчастливили «высочайшим доверием»... Кстати, что это я отвлек вас от обоюдной попойки-побойки... Берилл вопит, что если ее бесподобный Лорд, - очередная пулеметная очередь обожания из зеленых глазок, - не явится на сегодняшнюю всеобщую попойку... ой, банкет, то кое-кому, не будем тыкать пальцем кому, - два указующих перста, оба принадлежали рыжику, были направлены в сторону Джедайта, – не поздоровится. Судя по цвету ее физиономордии – она была серьезна. Я, на всякий случай, что б ты потом не бегал, не суетился, заказал тебе абонемент на «Вечный Сон» в постановке Берилл-сама. В зале – аншлаг, публика зовет на «бис!»...

Джедайт грустно, без особого энтузиазма, швырнул гроздь грязевых шариков. Промазал. Рыжик уже исчез, перед этим бросив в Джедайта и Куна горсти две – по объему, не одно ведро! – лепестков сакуры, мудро обрызганных каким-то чесоточным средством.

- Убью тварь рыжую! – почти беззлобно прокомментировал Джедайт, нейтрализуя чесотку. – И как ты с ним спать можешь. Вот гадина!

- Я не сплю с ЭТИМ! – голос вернулся к обескураженному всем произошедшим Куну. – Я ЭТО в первый раз вижу!

- Ну, ну... – хмыкнул Джедайт. – Передам гаденышу, то-то он вскрысится! Тоже мне, пупок земли... Да, кстати о птичках и пупках...

Не успел Кун отреагировать, его накрыла сеть энергии, опутав липким коконом. Кун дернулся, применил магию. Не помогло...

А затем опустился мрак...

* * *

Вспышки слепящего света резали глаза...

Какие глаза? Тела не было. Один лишь сгусток бесформенной энергии, суетливо мечущийся, ломаемый и терзаемый энергетическими полями планет, дробящийся временными воронками...

Как больно...

Как в высшей степени больно...

Неудивительно, что он – энергия. Тело подобные ощущения не выдержит...

Одна из временных воронок захватила и особенно сильно дернула, втягивая в себя, поглощая, расщепляя, превращая в пыль...

Помни мою Мощь, существо... Вечны лишь Мы, и то лишь потому, что без нас не будет и самого понятия Времени...

Кун дернулся, противясь порабощению. Безрезультатно. Силе временной воронки ему не противостоять... Он слабее... Но и целенаправленно упрямее.

Он дернулся вперед. Воронка зацепила пространство в этом направлении, ставя блок, а Кун уже дернулся назад и вверх, ломая в себе всё... И вырвался на свободу...

* * *

Память приходила тяжелыми болезненными ударами. Вспышки воспоминаний были инородны, словно и не он их прожил, а как бы смотрел со стороны, отрешенно и безразлично...

Слишком рано...

Он еще не прошел весь земной смертный путь. Напрасно его так изнасиловали, принудив вспомнить то, чего он не мог помнить...

Пошло в Пустынную Бездну Небытия Темное Королевство Берилл, вместе с его глупым непомерным тщеславием и эгоизмом!

А особенно – Берилл! Ее вина в этом противозаконном, даже для Темных Демонов, пробуждении неисчерпаема...

* * *

Кунсайт одернул дорогой плащ, отгладил на груди китель и нехотя явился на совещание в тронный зал.

Мрак, принудительно согнанный в этот самый, ненавистный всему Королевству, зал, искусственное напряжение, разлитое в воздухе, скрытая угроза – все раздражало Кунсайта.

Освещение могли бы и получше спроектировать, половине юм смутно грозила слепота из-за этого невыдержанного полумрака. Одно хорошо в темноте - прячет потеки на давно не ремонтированных высоких стенах, трещины в тонированных стеклах, облупившиеся зловещие фрески потолка. Раньше в центре потолка был встроен хрустальный купол, и беспроглядный мрак зала нарушался время от времени сдержанным мерцанием звезд. Но в отсутствие хозяйской руки, хрусталь закоптился, запылился, и как-то незаметно слился с потолком, вписавшись в заговор Мрака.

Берилл уход за своей резиденцией не интересовал. Она вряд ли могла себе представить, для чего нужна мыльная вода, кроме как средство издевательств Сэйлор-Меркури над чистоплюями-Лордами. После ее низкосортных выходок, Лорды с трудом отстирывали мыльные разводы с серых кителей.

Стирали сами, без применения магии или помощи слуг – все равно не поможет, в руках юм кители чересчур быстро становились разноцветными от губной помады. Разводы воняли хозяйственным мылом – псиной и щелочью. Лорды материли Меркури, но оттирали. Запасная форма в Темном Королевстве не предусматривалась, а Берилл слишком трепетно относилась к внешнему виду своих служащих. Смена формы выдавалась раз в полгода, или после особо жаркой битвы.

* * *

Коёда подвергся сильнейшему приступу прихоти природы. На него обрушился ураган, равного которому земля Японии не знала с самого зарождения.

Металлия рвала и метала, оплакивая рухнувшие планы. И свое незнание причин этого невообразимого провала.

Ледяной выродок ушел из под носа. Кто мог подумать, что этот покрытый мерзкими оспинами мальчишка – блистательный Лорд Кунсайт, о чьей безупречной внешности ходят легенды по всему Темному Королевству? Даже его аура и то была фальшивая, прозрачная, как у обычного смертного. А ведь она заранее узнала, где именно возродится Демон Стихий. И не предугадала столь незначительной смены облика носителя...

Проворонить добычу в собственном логове – позорное упущение, благо о нем никто не узнает, кроме нее самой. Но и этого более чем достаточно...

И, тем не менее, почему она так и не может уйти из этого постылого мирка? Что ей мешает?

Зеркальный взгляд ртутных глаз Металлии скользнул по драгоценному муляжу Вселенной, искусно выполненному доверчивой юмой-пророком по просьбе Металлии. Все наполненные энергией перспективные планеты были отмечены драгоценными каменьями и металлами. Искажение информации, конечно, присутствовало - а как без этого, - притом сильное. Помести-ка нечто столь масштабное на четыре стены спальни Металлии, но суть была отражена на удивление верно, никто ничего ни разу не перепутал. Определенно, талантливая была юма...

В глухой тишине щелкнула свеча. Металлия любила запах горящей свечи, этот аромат навевал на нее умиротворение и покой. Воск немного залил фитиль, пламя придушенно взорвалось, стремясь выжить... Тускло, медленно, картинно сверкнул камень одной из дальних неразвитых неразработанных планет, отражая в своих четких совершенных гранях вспышку огня...

Металлия, от предчувствия удачи, ощутила во рту привкус жидкого железа.

Алмаз!..

* * *

Сёгун простил Тау и жестоко наказал самураев. С их стороны неразумно было забывать, что Тау очень долго был фаворитом Сёгуна, такое не сглаживается за пару месяцев...

Самураи доставили Тау в покои Сёгуна волоком, он не мог идти. Не взирая на жестокую боль, терзавшую его тело, Тау немедля сбросил личину жалкого труса и гордо, царственно выпрямив шею, встретил взгляд Сёгуна.

- Что это? – тихо рыкнул Сёгун, шокировано таращась на жестоко избитого любовника.

Как он прекрасен с этой кровью, заливающей его безупречное бледное от страданий лицо. Великолепно нетронутый, фальшиво беспомощный...

Как Сёгун хотел его в эту минуту!

Самураи лаконично отчитались обо всем, повинуясь короткому кивку Сёгуна: как вломились, а Куна не было, как Тау отказался дать ответ, где брат, как искали Куна и били Тау...

Последнее было явно излишне. Сообщать эту информацию Сёгуну очевидно не следовало....

Его взгляд не дрогнул...

Истошные вопли самураев, которых заплечных дел мастера варили в масле по указу Сёгуна, слышны были почти сутки...

У Тау были сломаны три ребра, трещина в ключице, сотрясение мозга, ободран до мяса висок. Шрам останется непременно...

Лечили его лучшие врачи. Сам Сёгун просиживал бессонные ночи над мечущимся в бреду – сотрясение было сильное – Тау. За одну неделю, что Тау был без сознания, Сёгун, тридцати восьми лет отроду, поседел. Длинные светлые прядки побелили его смоляно-черные волосы на висках и затылке.

Он больше не хотел ничего, даже покорности. Лишь бы его Алмаз выжил, а не истаял в непробудном сне, как свеча. А такое бывало, и не раз. Лишь бы увидеть его холодный тягучий дерзкий взгляд, статный разворот плеч, когда он любуется закатом. Лишь бы он жил...

* * *

Металлия прошла в Коёда бесшумно, как призрачная тень. Ступая узенькими босыми ступнями по холодным камням замка, она не замечала холода. Ее душа пылала слишком горячо, что бы чувствовать что-то еще.

Ее цель рядом. Совсем близко.

Кунсайт вернется, куда денется, когда в опасности будет его смертный брат. Сам не вспомнит родство - она напомнит...

* * *

Сёгун заботливо протер потный лоб Тау прохладной тканью, вымоченной в жаропонижающем отваре. Жар спадал, но слишком медленно. Тау сейчас походил на восковую статую.

Сёгун забросил все свои дела, позабыл даже про Советников Сёгуна Юга. Те как-то незаметно удалились, не дождавшись более аудиенции и не придя к определенному решению. Клану Сёгуна грозил голод... А сам Сёгун сидел рядом со своим Алмазом, наблюдая каждый его вздох, бережно оттирая каждую капельку пота.

Сёгуна терзала зверская бессонница. Волнение за Тау отшвыривало прочь сон. И когда повеяло жутким неестественным холодом, промораживающим до глубин сознания, усыпляющим все живое, Сёгун отреагировал мгновенно. Катана застыла в его руке, тело приняло боевую стойку, сознание сконцентрировалось, заклинания услужливо всплыли в сознании, готовые к бою. Сёгун прижался спиной к стене, в темном неприметном кимоно слившись с полумраком спальни...

Тяжелая дверь бесшумно открылась, изящные сёдзи столь же бесшумно раздвинулись, пропуская стройное гибкое тело с широкими, из негармоничных сплавов, браслетами на узеньких щиколотках.

Сёгун потерял дар речи. Его горло стиснул спазм страха.

Как такое может быть? Зачем?

Металлия, в азарте предвкушения не заметившая Сёгуна, приблизилась к Алмазу. Оглядев его безразличным взглядом, она сходу определила всю глубину ранений Тау. Таким его не увести отсюда, не выдержит он и телепортации. Придется немного поработать...

Металлия распахнула руки, сжала в плоскую сеть энергию, и опустила ее на Тау, охватив весь его костяк. Сеть прошла сквозь мышцы, как сквозь масло, оплела твердой паутиной каждую мельчайшую косточку. Противно захрустели сращиваемые и вправляемые кости, нагнеталась мышечная ткань, стягивался кожный покров. Противно воняло паленой кожей и болезнью.

Сёгун хранил молчание, даже дыхание контролировал. Что бы Металлия не делала, от нее стоит ждать подвоха. Лечебную энергию он знал, и очень хорошо, хотя сам не мог ей пользоваться, потому и не особо встревожился. Насторожился он тогда, когда Тау открыл удивленные глаза, лишенные мутности болезни.

Будучи опытным воином, побывавшим в разных переделках, Тау не стал спрашивать, что произошло. Он молчал, обдавая Металлию холодом презрения. Он догадывался, зачем ей понадобился.

Металлия не без восхищения впитывала его взгляд. Смелый мальчик. Подстилка, а смелый. Сёгун не достоин его. Место этого отважного умного мальчика рядом с ней...

Тау, словно прочтя ее мысли, отрицательно кивнул головой.

- Нет. Не быть этому, – на удивление сильным низким голосом отказался он. В глубине бархатного тона звучала истинно-мужская властная сущность, подавляющая, ломающая все протесты.

Металлия удивленно поджала губы.

- Ты слышал меня?

- Великолепно слышал, – подтвердил Тау. – Ты думала весьма определенно.

- В тебе больше, чем кажется, – задумчиво шепнула Металлия. – Возможно, имя - Алмаз - не зря было дано тебе...

- Зря. Я не Алмаз. Я – Тау, брат Куна, – категорично отрезал он.

- Твой сукин сын Кун – не брат тебе! – вспылила Металлия: ну до чего все, кто встречается на ее пути, упертые. – Ты пойдешь со мной! Сейчас же!

- Нет! – взревел Сёгун.

Больше терпеть не было мочи. Он понял план Металлии. Использовать Тау, как наживку исчезнувшему без следа Куну, а затем Тау будет превращен в личного раба Металлии... или, что вероятнее, умерщвлен. Он будет слишком много знать.

- Он не пойдет с тобой. Он мой!

Металлия с трудом сдержалась, что бы не взвизгнуть. Проклятый Сёгун чересчур внезапно подал голос. Не хочется терять Сёгуна из-за мальчишки...

- Сёгун... Я найду тебе другого красивого светловолосого мальчика, не менее холодного. Этот человек нужен мне. И я возьму его. Твоя прихоть не может остановить меня. Я – твоя Повелительница. Не забывайся.

Сёгун побледнел, но не отступил. Катана дрогнула. По ее зеркальному лезвию поползли кровавые струйки, воздух спальни резко сменил больничную вонь на приторно-сладкий аромат, от которого у Металлии заломило виски. Катана заискрилась, готовая к бою, сменив форму. Теперь это был длинный тяжелый меч, держать его было тяжело и неудобно. Сёгун щедро плеснул на него своей энергии. Металлия поняла – он не шутит.

- Не забывай, именно я притащила тебя, хнычущего и жалкого, за собой в этот мир, в это измерение. Я дала тебе надел и Коёда. Благодаря моей милости ты тешишь себя властью, балуя свое «эго».

- Я это помню. Но помню и твое обещание – не трогать то, на что я укажу, как мое. У меня было одно это условие – и ты согласилась. Я вполне четко при нашей встрече три года назад назвал Тау – МОЁ! Моё единственное желание, другого мне не нужно. Оставь его мне!

- Нет. Сейчас идет игра поважнее твоих ограниченных прихотей. Я создам столь совершенную юму, что ты не отличишь ее от Тау...

- Мне не нужно одно тело. Мне нужен он весь: тело, душа, всё!

- Глупец! Он ненавидит тебя! Что тебе еще надо?

- Ничего... – шепнул Сёгун.

Кимоно сползло с его тела змеиной кожей, взамен ласково обняла черно-серебряная униформа с размашистыми наплечниками, заструились потоки складок черного, как ночь, плаща. Лицо Сёгуна разгладилось, утратив резкость черт пожилого мужчины. Гладко замерцала в свете свеч слегка более смуглая, чем принято, молодая кожа щек, глаза упрямо сверкнули из-под длинной черной челки с прямыми прядями. Узкие губы искривила нехорошая усмешка. Демон принял свой истинный бессмертный облик.

- Зря ты так, – Металлия неохотно признала: рубеж пройден. Верный пес в очередной раз ощерил волчий оскал.

Как же ей надоело вправлять ему мозги...

Самый упрямый демон на ее памяти. И наиболее тесно слитый с человеческим телом, душой, сердцем. Не расторгнуть, не разделить. Досадная ошибка природы, жестокий каприз Мироздания... И ее личная вечная головная боль.

Энергия черноволосого упрямца исключительна, уникальна, без нее удержать Темный Мир энергии будет очень сложно... Тут не до интриг, рада будешь, если все Темное Королевство не рухнет тебе на голову. Покорми-ка всех этих демонов, дай им возможность пользоваться магией, если энергии кот наплакал...

Ничего не остается. Опять придется разыскивать очередное его воплощение, тратить время и силы. Как все глупо, почему она не может взять мощь демона, а самого демона отшвырнуть в Многомерный Хаос, на растерзание временных воронок? Почему все самое необходимое достается невероятными усилиями, и по каплям. Несправедливо!!!

Ладно, если уж демон ускользает, так хоть энергию Кунсайта надо заполучить под полный контроль. И на ней можно будет много сделать. Не столько, как на Демоне Земли, но и Демон Земли не способен на то, на что способен Лорд Стихий.

Металлия вскинула руки в смертельном ударе.

- Что ж, Эндимион. Ты сделал свой выбор... Опять...

* * *

Кунсайт почувствовал жуткий оглушительный всплеск энергии, кормящей Темное Королевство. Его пробил мороз...

В образовавшуюся на долю мига брешь в защите Королевства воровато скользнул тонкий обрывок энергии, разыскивая своего хозяина. Маленький ледяной осколочек, метко нацеленный на одно существо...

Кунсайт едва сдержал вскрик боли...

* * *

Эндимион сражался неистово, не щадя себя, атакуя раз за разом, выматывая своим человеческим упорством.

Металлия была удивлена. Не ожидала такой прыти от давно отошедшего от военных дел демона. Что ж, следующее его воплощение она будет контролировать более внимательно. И никаких блондинов рядом со склонным ко всему светленькому Эндимионом. То потаскушка-Серенити, с которой переспало почти все ее Лунное Королевство, то мальчишка-Алмаз, известная шлюха клана Хойкё. Как-то юмы донесли, что Эндимиона застукали, когда тот строил глазки даже белому коту с дурацкой кличкой - Артемис. Что-то на гормонально-энергетическом уровне у него. Сам чернявый, вот к светлому и тянет... А может, у него со зрением проблемы...

Хотя на боевых качествах это никак не отразилось. Умелый, поганец! В ближнем бою ему нет равных, особенно, если он впадает в «защиту слабых». Особая беда этого демона – он был создан для Защиты, недаром демона прозвали еще и Щитом. И ведь, лентяй, даже не старается перебороть свои инстинкты, следует им слепо и глупо!..

Плачевно... Для него...

Одно хорошо – он легко и быстро забывает про свои прошлые увлечения, его память проще всех, что Металлия подчищала за свою бытность. Сотрешь – и снова чист, как лист...

Металлия применила несколько несложных обманных приемов, отводя внимание Эндимиона. Он, как всегда, купился... (Слава наивности!)

Но завершить удар до смертельного исхода ей не удалось. Встрял Тау. Он ударил на удивление мощно, масштабно, отшвырнув Металлию к стене. Она больно ударилась лопатками и задом.

Проклятый альбинос! Откуда у него сила?

Тау выпрямился. Обнаженный, величественный, сурово-прекрасный...

- Ты не заберешь меня! – глухо протянул он.

Его стройное тело стремительно, как будто опасаясь опоздать, обнял белоснежный китель со сложным узором и объемной отстрочкой.

У Металлии челюсть клацнула, как у промахнувшейся акулы.

Ни мрака себе! Темнозвездник... Что он тут делает?! Это не измерение, а винегрет какой-то!

Нет, так не должно быть! Это противоестественно!..

А еще и Эндимион под ногами путается...

Никогда представитель Темной Звезды не может быть в одном измерении с Темным Королевством. Между ними уже очень давно был заключен пакт о непересечении политических и иных путей. Катастрофа, произошедшая чуть более миллиарда лет назад, едва не разрушившая Темное Королевство и Темную Звезду, вынудила их задуматься. Двум скорпионам в одной банке не ужиться. В итоге был заключен этот мерзкий категоричный пакт. Все были довольны...

Что произошло? Кунсайт из Темного Королевства и Алмаз с Темной Звезды... Как могут скреститься две параллели?..

Алмаз стиснул в кулаке холодную кристальную вспышку, изготовившись к броску. Его ладонь жгло. Металлия примирительно хихикнула.

- А что я? Все в порядке! Сказал бы, что с Темной Звезды, я бы и пальцем тебя не коснулась (и сгнил бы ты на этой затхлой планете и в вонючей койке похотливого Эндимиона; так бы тебе и надо было!), – она выглядела откровенно глупо, и сама понимала это. Но ей надо было время на оценку ситуации.

Внутри нее закипала всепоглощающая ярость.

Да что происходит?! Быть причиной краха с таким трудом заключенного пакта ей не хотелось (хорошая же слава о ней пойдет), но уязвленное самолюбие чересчур болезненно сжимало нутро, да и проторчать на этой планете до скончания времен – не лучшая перспектива.

Опять все наперекосяк! За что все это на ее голову? Она не политик, а Хранитель Энергии всего Темного Королевства, этакий генератор в юбке. Почему именно она должна принимать решение?

Эндимион, не менее Металлии удивленный произошедшим, тупо уставился на своего уникального Алмаза, оказавшегося еще более уникальным, чем можно было предположить. О существовании Темной Звезды Эндимион был наслышан, но особо она его не интересовала, как и ее обитатели. Пакт был заключен до официального принятия Эндимиона в сан Принца Земли, а демоническая сущность во время подписания пакта устроила себе разгулку в совершенно другой части Вселенной, и даже, для конспирации, в другой временной плоскости, что бы никто ничего не пронюхал. Эндимион смущенно покраснел. Он ОЧЕНЬ надеялся, что никто и никогда не вспомнит о неких чудачествах одной планетки с забавным именем Пирр...

Проявивший себя Алмаз нравился ему чуть поменьше обычного, но, тем не менее, нравился. С Силой, без Силы – он был и остается самым красивым и светлым существом из тех, которых знал Эндимион. А уж эти совершенно осветлившиеся до платинового состояния прядки волос, соблазнительно обрамляющие его худенькое родное личико...

В глазах Эндимиона заплясали алчные звездочки...

Алмаз, почувствовав энергию, которую ненавидел всей душой, сменил линию удара и вспышка впилась в Эндимиона, а не в Металлию.

Эндимион, обжегшись, подскочил, дрыгая ногами, и потирая обоженный бок. Алмаз чуть-чуть промазал, иначе Эндимион, вернее нынешнее его физическое воплощение, об очередном потомстве могло и не мечтать.

- Эй, эй! Алмаз, ты чего?! – взвизгнул ошалевший Эндимион, при этом на миг вспомнив золотоволосую девчонку с огромными глазищами, истошно орущую по любому поводу.

- Мне надоело, что ты смотришь на меня, как на свою собственность! Я не Алмаз! Я – Тау!

Удар Металлии был неожиданным и стремительным, как бросок маленькой змейки. Глаза Алмаза распахнулись в болезненном взмахе ресниц, тело дрогнуло, потеряв точку опоры...

Эндимион обхватил его, прижимая к себе, защищая, оберегая... В черном плаще зияла огромная, с бейсбольный мяч, обоженная рана. Противно пахло паленой кожей и тканью.

- Сука Металлия! Опять прикончила мое тело... Мне уже определенно надоело искать свое очередное новое воплощение... - устало поморщился Эндимион, на удивление философски отнесшись к своей бесславной (а когда было иначе?), гибели, тяжело оседая на пол, но не отпуская Алмаза из своих объятий. – Ничего, мой прекрасный Алмаз, совсем скоро мы встретимся... Ты будешь моим вечно!..

Металлия только глазами хлопала. Чертов демон, никак не успокоится. Дай ему малейший шанс, он бы прямо сейчас вскарабкался на блондинчика. Похотливый развратный земной дух...

Что он таким не был в ее постели?!!..

Алмаз смотрел на тело Эндимиона с гримасой презрения.

- Мог бы просто отбить удар, или заэкранировать. Что за глупые мелодраматичные штучки... Узнаю земную придурь...

Часть 2: На Грани

Глава 3: В одиночестве можно приобрести все, кроме характера...

Совещание затянулось. Никто уже не помнил, для чего они, собственно, собрались. Берилл упивалась своим красноречием. Теперь его можно было во всей красе проявить перед всей Четверкой Лордов, из которых один Джедайт поймет хоть часть (попробуйте поговорить с дюймовыми клыками во рту!).

Более двух часов Лорды и юмы терпеливо держали строй, хотя иные отдельно взятые юмы уже похрапывали, как лошади – стоя.

Зойсайт строил глазки Кунсайту, Кунсайт его намеренно игнорировал, размышляя, как вырваться незамеченным и забрать Тау из лап Темного Сёгуна.

Джедайт вкратце набрасывал план очередного иллюзорного действа против гипотетического противника. Он эти планы коллекционировал со страстью истинного маньяка, предпочитая не выдумывать невесть что непродуманное на ходу, а иметь четко отработанный план со всеми учтенными деталями. Все свои лучшие заклинания Джедайт подготавливал именно на подобных бесконечных совещаниях, когда почти ничто не отвлекало. Уж не вопли томящейся от одиночества Берилл, это точно...

Нефрит строил глазки всем юмам в радиусе ста метров. После совещания времени появится навалом, Берилл будет занята самодовольными расспросами Кунсайта, как ему понравилась ее классическая грамматически и лексически построенная речь... За одно это возродить альбиноса стоило. А то без Кунсайта Берилл с этими расспросами приставала к Джедайту. А этот ненормальный предлагал ей новые пути улучшения стиля беседы. И все эти новые улучшения, до которых никому не было ровно никакого дела, обрушивались на них на следующем совещании, при этом совещание растягивалось ровно настолько, насколько в предыдущий день Джедайт был недоволен окружающими... С появлением Кунсайта все станет гораздо спокойнее, и опосля этого муторного совещания Нефрит никому не понадобится наверняка. Остаток дня пройдет мирно, и не без развлечений. Иначе – зачем свободная минутка?

Большинство юм под его пламенными призывными взглядами оживилась. На кого сегодня выпадет выбор блистательно Нефрита? Оживление заглохло через очередные полчаса. Берилл села на свой любимый конек – неудачи Темного Королевства по вине кого угодно, но только не ее, великой и талантливой руководительницы над стадом тугодумных олухов, сброда многомерного хаоса.

«Сброд» недовольно поджал губы, хотя считал себя ни в чем не повинным. Руководящие инструкции поразумнее надо давать, поконкретнее! Когда же Берилл научится не разбрасываться ценными кадрами. Темное Королевство не резиновое, юм и демонов не плодит...

Берилл не думала ни о чем, кроме своего великолепного вида (Тетис, в честь возвращения Кунсайта, подала ей новое платье и новые браслеты), прекрасного ораторского таланта (вон, как все рты раскрыли ее слушая). Поэтому раздражение подчиненных миновало ее рассеянное внимание.

Кунсайт же это раздражение рядов Темного Королевства отметил и рассмотрел со всех сторон. В Темном Королевстве очевидно назревал очередной кризис власти. Переворотов, на памяти Кунсайта, было более чем достаточно. Каждый раз всех Лордов уничтожали, возрождали, и собирали Темное Королевство по кусочкам. Ни один Лорд не хотел гибнуть за просто так, не попортив любимое Королевство за все то хорошее, что оно ему сделало. Юм, к сожалению, приходилось создавать заново, очень редкая юма могла выстоять при противостоянии Высшего Руководства. И созданием юм занимались, естественно, Лорды, на которых и ложилась вся нагрузка по восстановлению уничтоженного ими же Темного Королевства. Чем не утонченное издевательство!

Судя по глухому и почти неприкрытому ропоту в рядах, пора организовывать плановый переворот. Но теперь воссоздаваться придется самой Берилл в первую очередь. Не помешает ей хоть раз побыть в шкуре простого демона... Да и жажду мести потешить приятно...

Кунсайт улыбнулся глазами. Чтобы никто ничего не понял и не заметил, он адресовал взгляд Зойсайту. Тот засветился ярче иллюминации на День Отшествия в Иные Миры Металлии (Самый лихой праздник Темного Королевства), даже попытался придвинуться к обожаемому Кунсайту. Но для этого ему пришлось бы перелезть через колени Берилл, а отвлекать ее в момент наивысшей концентрации на самой себе не стоило, это знал каждый, даже лишенный инстинкта самосохранения импульсивный Зойсайт. Зойсайт обиженно надулся и поумерил аппетит. У них впереди ЦЕЛАЯ ночь... Если он успеет перехватить Кунсайта раньше Берилл. А это НЕВЕРОЯТНО сложно...

Джедайт, отвлекшись на секунду от своего плана, понимающе хмыкнул, перехватив взгляд Кунсайта Зойсайту, подмигнул Ледяному Лорду, мол: «А я что тебе говорил?! Вспомнишь, как миленький...». Кунсайт проигнорировал фамильярность подмигивания. Нефрит, позабыв про юм при виде откровенного похотливого выражения на мордочке Зойсайта, скорчил Зойсайту рожицу, а ответную проигнорировал затылком (его привлек хорошенький вырез на одежде одной из молоденьких юм – от шеи и до колена, идущий асимметрично по груди, едва пряча самые интересные подробности анатомии красавицы. Красивый комбинезончик, ничего не скажешь! Интересно, а как его можно снять не порвав?).

- Кто такая? Почему не знаю? – его возмущенный возглас услышала даже Берилл и немедленно привела шумливого Лорда к порядку, дав «подзатыльник», то есть слегка пристукнув энергией.

Поторопившись направить на него энергию, она сломала ноготь и окончательно ухнула в депрессию, уверившись – у нее в окружении одни придурки, недостойные даже подчиняться ей.

Ее речь растянулась еще на два часа, сверх задуманного вначале...

* * *

Кунсайт нежился в кровати на восхитительных шелковых простынях, нежно холодящих кожу, перед этим максимально деликатно выпроводив оттуда Зойсайта. Зойсайт был не просто огорчен, он был само страдание! И притянутые за белые ниточки отговорки Кунсайта его отнюдь не успокоили. Он гордо удалился, сверкая голым задом, с громадными слезами в глазах и дрожащими нецелованными губами...

Он ГОРДЫЙ!

Еще бы прикрылся, поганчик, а то все дозорные юмы на карауле слюни до полу пустили, увидев его в таком виде.

Кунсайт усмехнулся. После возвращения памяти он помнил еще одну деталь их совместной привязанности.

Фальшивый ребенок, могучая обманка...

Кунсайт помнил и совместные весьма бурные ночи, но это были ДРУГИЕ воспоминания. В них не было жизни. А раскинувший руки в полете стройный солнечный зайчик над пучиной водяной магмы – это настоящее, истинное своей недоступностью, реальное беспощадной красотой, завораживающее неизменностью. ТАК БЫЛО!!!

Сосредоточенно, скрупулезно, Кунсайт собирал остатки земной памяти, намеренно игнорируя то, что было ПОТОМ, само существование Темного Королевства.

Ясные глаза Тау, нежность кожи, светлый лен волос, тепло рук, надежность и спокойствие...

Кунсайт едва не закричал...

Ну почему у него отобрали даже эту малость? Чем он так незаменим, что Темное Королевство не может без него обойтись, возрождая раз за разом?

Поняв, что заснуть уже не удастся, Кунсайт решительно встал с постели, быстро оделся. Не используя магию, что бы не насторожить Берилл тем, где это шляется по ночам Первый Лорд, бесшумно скользнул по ненавистно-знакомым мрачным коридорам, легко избегая встреч с дозорами юм.

Он найдет Тау! Даже, если для этого придется пойти на поклон к самому самоуверенному демону в Темном Королевстве...

* * *

Робкий стук в дверь разбудил Нефрита. Он ошеломленно протер глаза, зевнул во весь рот... Недоверчиво прислушался. В дверь в Темном Королевстве никто и никогда НЕ СТУЧАЛ. Все пользовались удобными безотказными порталами и врывались совершенно недопустимо своевольно, не спрашивая разрешения у хозяина покоев. Это особо бесило помешанного на правилах хорошего тона Нефрита.

Нефрит еще подумал, а стоит ли открывать дверь таким неправильным излишне вежливым гостям? Но любопытство взяло верх над осторожностью.

На пороге стоял Кунсайт в ЧЕРНОЙ одежде. Нефрит не поверил собственным глазам, захлопнул дверь, протер глаза кулаком, еще раз открыл дверь.

Кунсайт как стоял, так и стоит. Лишь усмехаться стал откровеннее...

- Что, не верится, что я еще и ногами ходить не разучился? – он протиснулся в дверь мимо ошарашенного Нефрита, оглядел его гостиную, покачал головой. – Не очень шикарно, ты не находишь? – прокомментировал он увиденное. – Не слишком-то нас балует руководство. Хотя пашем, как проклятые. Даже умереть нормально не можем.

Нефрит нахмурился. Речи очевидно не Первого Лорда. Или провокация, или Лорд рехнулся. Все-таки с его принудительным возрождением не все чисто вышло, если судить по сплетням, которыми было наводнено Темное Королевство. Из всего Королевства, Нефрит с Джедайтом единственные официально соревновались друг между другом в собирании ВСЕХ сплетен. И каждый в Королевстве знал эту их «игру».

Молчание Нефрита почему-то развеселило Кунсайта. Он бегло заглянул в спальню, не без удовольствия оглядел спящее обнаженное чудо, до этого так ярко привлекшее внимание Нефрита на совещании. Стоило ожидать... Нефрит в своем репертуаре. Ни одной ночи наедине...

Кунсайт тихо притворил дверь, запечатав ее заклятием тишины. Теперь изнутри ее не отпереть, и их с Нефритом разговор останется в секрете.

Кунсайт сделал знак налить ему спиртного. Нефрит недоверчиво переспросил, так и не идентифицировав непривычный от Кунсайта жест.

- Чего ты хотел? Я не понял.

Кунсайт едва не взорвался.

- Выпить хочу! Что непонятного?!

- Аааа.

Нефрит, все еще под впечатлением, не отводя глаз от неправильного Кунсайта, нащупал бокал, щедро плеснул в него из первой попавшейся бутылки. Протянул бокал Кунсайту, недоверчиво понаблюдал, как тот жадными глотками, будто воду пил, осушил бокал. Нефрит упал в кресло, как-то совершенно враз потускнев.

Это не Кунсайт! Кого Берилл возродила?! Что за чудовище?!

Кунсайт лениво улыбнулся, ударив непривыкшего Нефрита ослепительным обаянием, которое все перерождения до этого скрывал под ледяной маской.

Нефрит едва не заорал во всю мощь легких. Сдержался. Вцепился побелевшими от напряжения пальцами в подлокотники кресла.

- Кстати. Ты всех гостей голышом встречаешь? – Кунсайт попытался разрядить обстановку. Нефрит не поддался, напряжение сквозило в каждой черте его лица... Напряжение и страх. Но и привычная напористость возрождалась.

- А тебе то что? Можно подумать, ты голого парня не видел... Хм...

- ТЕБЯ мне видеть как-то без интереса, – честно признался Кунсайт. – Я к тебе по делу.

- Оно и понятно. – Нефрит немного успокоился. – Не затем же ты явился ночь-полночь, чтобы наклюкаться задарма моим вином и поглядеть на мой зад. Выкладывай, что надо?

- Я хочу, чтобы ты кое-кого нашел с помощью своих звезд.

- Хорошая формулировка, – Нефрит был оскорблен до глубины души. – Ты ХОЧЕШЬ!.. А я ХОЧУ, что бы ты убрал свой ледяной зад с моей территории и оставил мня в покое. Пошел вон, Лорд!

Кунсайт на удивление не обиделся. Лишь тепло (это Кунсайт-то!!!) улыбнулся.

- Нефрит. Один раз сделай мне одолжение. Я буду тебе благодарен.

- Мне твоя благодарность без надобности, – Нефрит совершенно растерялся и отнекивался уже без удовольствия. – У меня нет интереса тебе помогать.

- Ты этим насолишь Берилл, испортишь жизнь Джедайту, лишишь Зойсайта удовольствия греть мне постель, получишь моральное удовлетворение от всех этих действий. Разве оно не стоит того, что бы сделать мизерную уступку даже мне, ненавистной ледяной заднице?

Нефрит задумался.

- Кого найти хочешь?

- Одного мальчика.

- Опять! – Нефрит расхохотался. – Тебе Зоя мало, что ли?

- Это НЕ ТОТ мальчик, с которым можно лечь, – глаза Кунсайта потемнели.

В гостиной враз похолодало. Нефрит намек понял и улыбку с лица стер. Ему и самому стало интересно, что за «мальчик» заинтересовал Кунсайта.

- Ну, давай сведения...

* * *

ЗВЕЗДЫ ЗНАЮТ ВСЕ!!!!!!

Звездный Мир захватил Звездного Демона. Он с легкостью и наслаждением вырвался из слабой оболочки демонического существа. Метнулся ввысь, охватил собой все звезды, втянул их в себя, напитался их мощью, вкусил их знания... Ринулся туда, куда его повело любопытство... Но смертная оболочка привычно дернула его, возвращая назад, прижимая к себе, причиняя страдания, мучая, терзая, лишая свободы.

Звездный Демон безмолвно завыл. Звезды ответили на вопль слабой вибрацией, взметнулись жадные протуберанцы Солнц, ленивыми жирными кляксами расползлись уродливые пятна, разверзлись трещины. Звезды надсадно стонали, умоляя пощадить их...

ЗВЕЗДЫ ЗНАЮТ ВСЕ!!!!!!!!

Приказ Звездному Демону прозвучал категорично, хлестко и властно. Существо, которое сроднилось с Демоном, было непостижимо дерзкое... и на удивление могущественное... Демон все проклял, что неуемное любопытство толкнуло его тогда к мелкой незначительной планете и отдало под власть мальчишки с небесными глазами и мощью поглощающего Демона...

Образ существа, которое мальчишка хотел найти, вспыхнул в сознании Демона.

Демон встрепенулся, принял внутрь себя образ, велел звездам отыскать его, выдать на растерзание... Звезды одна за другой отказывались признать того под своей властью, насилуя свои планеты, раздробив их суть и выискивая какой-то непонятный ненужный жалкий объект... Пока одна не откликнулась робкой дрожью ужаса...

Нефрит застонал от боли в надсаженном сознании, оттер пот со лба, хрипло просипел, отплевываясь кровью.

- Я знаю, где он...

* * *

Металлия долго уговаривала упрямого альбиноса. Применить силу к нему она опасалась, хотя тянуло неимоверно. С темнозвездниками ссориться не стоило... Даже, если они ничего о себе не помнят...

Алмаз...

Металлии было знакомо это имя. Принц Алмаз... Но как совершенно глупый Эндимион смог увидеть истинную сущность темнозвездника, когда ее проглядели ВСЕ?.. Выходит, Земной Демон не так уж и глуп, как кажется... Или старается казаться...

Алмаз был упрям и отказывался от всего, что Металлия ему предлагала с неприличной щедростью. Отказывался он даже от своего имени.

- Тау. Я Тау!!! – твердил он раз за разом, зля Металлию.

Принял облик темнозвездника и еще имеет дерзость отпираться! Она бы его в глаза глупцом назвала, если бы не знала, что Принц Алмаз очень умен... и коварен...

- Принц, ну рассудите. Самому вам не выбраться из этого мира. Вам нужна помощь извне. И я предлагаю ее вам. Лишь прошу не доводить этот досадный инцидент до Темной Звезды и оказать мне чисто символическую помощь в одном простеньком деле.

- Ничего мне не надо. Меня устраивает это место. Я хочу лишь забрать моего брата и...

- Кунсайт не брат тебе!!! – нервы Металлии сдали. – Он выродок! Сам по себе! Более расчетливую холодную тварь еще поискать!!! Безродный твареныш!!!

Алмаз ударил быстро, резко, по-мужски. Металлия отлетела к стене, ударилась об нее, ломая ребра, отбивая внутренности. С сипением боли она стекла по стене в предбессознательном состоянии... Даже там внутренности рвала боль, из разбитого ударом рта текла кровь, хрустели осколки зубов. Металлия закашлялась, справившись со мраком небытия, тонко завыла – челюсть была сломана, изнутри рвал болезненный кашель... Хорошо бьет!

Металлия швырнула сгусток энергии, со злом, агрессивно, на полное уничтожение. Алмаз апатично отразил его... Металлии стало страшно.

Так не должно быть. И не может быть! Ее мощь изначально свыше темнозвезной...

И чем его сдержать?

Металлия побледнела еще больше, а Алмаз стоял над ней. Его пальцы ярко мерцали снежно-белым огнем, прекрасное лицо затемнила длинная челка, лишая взгляд выразительности. Скулы резкими четкими гранями ломали рельеф лица... Лишь заметив их упрямую неопровержимую линию, Металлия поверила – Кунсайт и Алмаз – братья...

Выходит, невозможное все же возможно...

* * *

Кунсайт пробивался в тот мир, где его ждал брат, минуя все преграды, нарушая все законы. Его не волновало, что станет с ним самим. Он знал – сильнее его в этом мире нет никого. Его могущество сокрушительно, даже Берилл трепещет перед ним, тайно опасаясь... И его единственная цель – Тау. Никто и ничто больше не имело значение. Всё остальное – пустяк, не стоящий внимания. Кунсайт подготавливал путь в порталах, проверял и перепроверял заклинания извлечения из древнего мира, разыскивал место, где они с Тау могли бы скрыться, когда все закончится.

И Кунсайту было жутко. Иногда и могущественнейшим существам время от времени приходится пользоваться помощью более слабых низших существ. Такой ступенькой к Тау был Зойсайт. Лишь Зойсайт умел своровать все, что его душе угодно, так, что никто ничего не заподозрит, и пронести это в их мир... Он был известным на все Темное Королевство спецом по контрабандным товарам...

Зойсайт уже не раз так поступал, притаскивая соблазнительных мальчиков из всех миров, проверяя своего любовника-Лорда на верность... А потом весьма бесстыдно сам с ними развлекался, мигом забыв про всякую верность. Кунсайт знал об этой слабости Зойсата - Зойсайт оттачивал свою технику, как любовника, на простых людях, его возбуждала их беспомощность, растерянность, открытость эмоциям... Он всегда выбирал самых красивых и молоденьких мальчиков себе на ночь, а потом отдавал Нефриту в постель «на подержание», как он это называл, или Джедайту на опыты. Неизвестно, что из этого было страшнее. Живыми ни один еще не вышел из Темного Королевства. Что уж оба Демона с ними делали, Кунсайт старался не думать... Он и сам как-то попросил у Зойсайта двух мальчиков... в подарок Берилл... Зойсайт после этого больше месяца следил за ним в оба глаза, выслеживая, уж не для себя ли он этих мальчиков взял... В постели Зойсайт в те дни был просто неистов, выматывая своей изобретательностью и настойчивостью.

- Зой-тян, радость моя... – Кунсайт обнял ластящегося демона, игриво поцеловав изящное ушко с милой сережкой, его подарок Зойсайту, выклянченный им после очередного удачного нахождения какого-то радужного кристалла. Надбавка к окладу Лорда была минимальная, а сережки стоили умотаться как дорого... Кун, не долго думая, просто своровал их у Берилл, искренне надеясь, что однажды она их опознает, и Зойсайт научится летать сквозь миры с поджаренным пинком Берилл задом...

Зойсайт разомлел. Он буквально замурлыкал, прильнув всем тельцем к Кунсайту. Его огромные глаза полыхали изумрудами, вбирая лик Кунсайта в свою трепещущую любовью глубь.

- Да... Да! Мой Лорд! – залепетал Зойсайт, откровенно потянувшись к губам холодного Демона.

Кунсайт отстранился было... Зойсайт подозрительно сдвинул бровки, явив в огне глаз искру ревности, а ревновал Зойсайт страшно. У Кунсайта, после одного такого «сдвинутого выражения бровей» появился внушительный шрам прямо над сердцем. Шутить с чувствами Демона Огня более чем не стоило. И разочаровывать его в ожиданиях тем более...

Кунсайт сдался. Прежде, чем просить такую серьезную услугу, стоит расположить к себе талантливого хитрого мальчика-Демона. А расположить Зойсайта можно исключительно через страсть... и постель. Иного он не примет.

Кунсайт сжал все внутри себя в комок, заставляя хранить любящее выражение на лице (более кислой мины мир не видал!), и дотронулся губами до доверчиво приоткрытых пухленьких губ юного Демона...

* * *

Зойсайт с трудом сдержал яростный вопль, пряча гнев под ресницами. Возрожденный Кунсайт напрочь не хотел его, не любил, и даже, скорее всего, презирал. Но Зойсайту было все равно! Пусть... Не впервой...

Зойсайт прекрасно понимал, после ночи Кунсайт что-то попросит у него. Что-то значительное, важное именно Кунсайту...

Что ж... Подождем... Не в первый раз ему отвечать на ласку стылых рук и бесчувственных губ, разжигать страстью против их воли. Он прекрасно знает, какое пламя может зажечь при желании... А сейчас он желал... Желал узнать то, что даст шанс отомстить, расправиться с этим льдистым Лордом за все!..

* * *

Зойсайт не засыпал, зато Кунсайт, что странно, рухнул в сон сразу, лишь только дрогнула в спазме освобождения последняя мышца смуглого сильного тела. Зойсайту пришлось неделикатно спихнуть с себя эту тяжелющую громадину, чтобы не задохнуться под ним.

По массе неловкостей, допущенных как всегда безукоризненно-хладнокровным Кунсайтом, Зойсайт понял – в этом перерождении он успел получить чистоту Кунсайта первым... Стал его первым любовником... Самым первым...

Зойсайт самодовольно усмехнулся.

Что ж, Кун, это дает еще одно преимущество в борьбе с тобой, и основательное преимущество...

Зойсайт, позволив взгляду утратить свое обычное чрезмерно восторженное выражение, внимательно оглядел лицо и тело своего спящего любовника. Вроде, все как обычно, но ему Зойсайт доверял еще меньше, чем раньше. Если таковое вообще возможно, потому что Зойсайт не доверял никому и никогда.

Демон Огня прикрыл глаза и задумался.

Он думал о себе, о своих планах, которые воплощал старательно, шаг за шагом, исподволь подталкивая всех, кого желал, именно на тот путь, который был выгоден ему, Зойсайту... Шиту... И ни на миг Зойсайт не задумывался, чего попросит Кунсайт. Он узнает это в свое время, тогда, когда Кунсайт скажет, не раньше. Зойсайт мастерски умел сдерживать свое нетерпение и ждать... Вся его жизнь состоит из ожидания...

Ждал он как прирожденный хищник... Долго, выносливо... и нападал стремительно... Самый страшный в непредсказуемости поведения Демон Темного Королевства, контролировать которого не мог никто...

* * *

Кунсайт попросил много. Чересчур много. Зойсайт красочно и очень натурально разревелся, выхныкивая время подумать.

Кунсайт неуклюже утешал его, неловко поглаживая узенькие светлые плечи, зная – этот слезопоток - представление, умелое представление с целью получить время на обдумывание и предварительную разведку. Зойсайт не дурак, отнюдь, это самый умный и хитрый демон, который никуда, ни в одну авантюру, даже пустячную, не полезет, предварительно не расследовав территорию. Кунсайт нехотя, но признавал, что Зойсайт при всей своей оскорбительной юности во много раз умнее даже его самого, и, что страшно, слишком долго и слишком хорошо прячет свой истинный ум, являя лишь невыносимый характер.

Тело Кунсайта ломило от странной тяжести, поясница болела, ныла каждая косточка, в голове царило омерзительное опустение. Если это и есть восхитительная, воспетая всеми, плотская любовь – то уж лучше как-то без нее обходиться... И что самураи отца покушались на Тау, если это так противно? Напряжение в бедрах, скидывание напряжения в тело другого существа, несколько секунд полета... и боль, усталость, опустошение... Вот и все... А потом омерзение к самому себе и к тому, которого только что сжимал в объятиях...

Приняв душ, Кунсайт перекусил, скорее по привычке, чем из физической потребности тела...

Зойсайта все не было... Долго же он думает... Или очень хорошо разнюхивает. Скорее второе, насколько он знал Зойсайта...

Зойсайт ввалился красиво – свалился почти из-под потолка на руки Кунсайта.

- Не рассчитал... – извиняясь, пискнул Зойсайт, обнимая Кунсайта за шею, ловко извернувшись маленьким игривым котенком: наверняка падение было заранее спланировано и не раз отрепетировано...

- Что ты решил? – Кунсайт с трудом сдерживался, что бы не скинуть рыжего наглеца со своих колен. Голос не дрогнул, раздражение не вылилось, глаза остались бесстрастны. Ледяной Лорд во всем своем великолепии... И с головной болью.

- Поцелуй меня! – потребовал Зойсайт, обхватив бедра Кунсайта своими сильными коленями, и сложив губки бантиком, прикрыв искрящиеся озорством глаза, зная, что Кунсайту противно его целовать.

Кунсайт едва не застонал от омерзения, но покорно поцеловал губы Зойсайта. Зойсайт мигом разомкнул их, и игривый язычок скользнул в рот Кунсайта, лаская, поглаживая. Тот дрогнул... Зойсайт усилил нажим губ, заерзал попкой, инстинктивно возбуждая Кунсайта, не из желания, а просто из интереса.

Кунсайт с отвращением к самому себе почувствовал, что рыжий Демон весьма успешен в своих стараниях. Умелый шлюшонок!

Зойсайт поздравил самого себя, расстегивая брюки Кунсайта (И зачем, идиот, одевал! Знал же, что его рыжий тиран потребует платы за свое согласие...), и разыскивая проворными пальчиками что бы там поласкать. Кунсайт перехватил его горячую ладошку и мысленно взвыл - Зойсайт уже нашел, что хотел, и волшебно-нежные пальчики поспешно сомкнулись, поглаживая, возбуждая еще сильнее... Щеки Кунсайта запылали, дыхание сорвалось в стон...

- Зой...

- Мммда?.. – Зойсайт покусывал губы своего холодного любовника, слегка сжав пальчики, распаляя Ледяного Лорда все сильнее и сильнее, пока тот не откинулся, выгнувшись под Зойсайтом, хрипло постанывая, приподнимая бедра, поглаживая ноги своего мучителя.

Зойсайт проворно скинул китель, рубашку. Брюки его снял уже сам не свой от возбуждения Кунсайт, навалившись на стройненького хрупкого мальчика с пылом оголодавшего. Зойсайт заливисто торжествующе рассмеялся, обнимая талию Кунсайта своими стройными, но очень сильными ногами, в неудобной позе взбугрившимися мускулами опытного гимнаста, прогнувшись и приподнимая узенькие бедра повыше... Кунсайту было не до церемоний, он лишь удовлетворял себя. Зойсайт вскрикнул от неожиданной боли... Давно Кунсайт его не ласкал... Очень давно, тело успело отвыкнуть...

Зой был обижен и оскорблен. Он остался неудовлетворенным, когда Кунсайт рухнул на него, судорожно тяжело дыша. Смуглый лоб искрился прозрачными капельками пота, светлые пряди облепили его, глаза были устало прикрыты веками.

Зойсайт зло поджал губы и не сдержался.

- Ты думаешь, что за такую нежность я стану твоим союзником в столь грязном деле? Ты мечтатель, Лорд, – голос Зойсайта звенел гневом.

- Думаю, что ты зачем-то, зная, что я не хочу тебя, тем не менее намеренно возбуждаешь меня... Зачем?

- Я хочу тебя! – рыкнул Зойсайт.

- Навряд ли, – парировал Кунсайт.

Зойсайт не стал отрицать. Вместо этого перекатился на живот, болезненно поморщившись – напряжение в теле все не утихало – и впервые, на памяти Кунсайта, посмотрел на него настоящим взглядом Зойсайта-Шиту.

- Ты не Кун. Ты его тело, но дух... Берилл что-то недодумала... Полагаю, тебя вытащили из твоего Первого Мира гораздо раньше, чем следовало. Внутренне ты не был готов принять свое вечное могущество. И ты сейчас хочешь отомстить. Всем отомстить, даже мне, уж не знаю за что... Может, за то, что я брал твое тело тогда, когда хотел этого... Ты был моим любовником, а не я твоим, как все считают... Может, за это ты хочешь отомстить...

Кунсайт молчал. Как всегда, юный озорной Демон глядел в истинную суть вещей и видел их насквозь, не позволяя себе утешительной тьмы иллюзий.

Великая обманка...

- Ты поможешь мне? – голос звучал неестественно глухо, словно прорезая гортань, тяжело шпаря губы горячим дыханием.

- Да. Помогу, – Зойсайт не улыбнулся, глаза оставались все такими же настоящими – холодными, холоднее Кунсайта, чуть жестокими, с мукой памяти на самой глубине.

- Почему? – удивился Кунсайт. Он ожидал отказа.

- Не все ли тебе равно? – отмахнулся Зойсайт, уткнувшись носом в подушку, прикрыв глаза рыжими растрепанными волосами, пряча под ними огромные жгучие слезы, капнувшие из уголков печально-знающих глаз. – Я помогу. Хватит с тебя и этого знания... А сейчас, меня не заботит, как ты это сделаешь, но удовлетвори меня... Я устал от боли...

Глава 4: Человек, утверждающий, что он никогда не испытывал страха – или лжец, или сумасшедший...

Зойсайт легко вскрыл сложный портал, воспользовавшись заклинанием Кунсайта, предварительно не на раз и не на два проверив и перепроверив его. Зойсайт не отбрасывал со счетов версию, что Кунсайт все это выдумал лишь для того, что бы избавиться от него. И такое возможно.

Портал был тяжелый, очень тяжелый. Жестоко ломал кости, рвал чувствительный разум, вытаскивал в память давно уснувшие воспоминания. Зойсайт игнорировал все, сконцентрировавшись лишь на физической реакции тела, ловя каждый нюанс. Ему единственному было это доступно – отрешиться от всего, стать пустым – и потому переход в миры давался ему легче, чем остальным Лордам. Относительно легче.

Под ногами вязко захлюпала грязь, когда Зойсайт с определенным ускорением падения шлепнулся в нее, с трудом удержавшись на ногах – хвала гимнастической подготовке.

- Кун, лодырь! Поточнее рассчитать не мог?! Уж местность-то тебе знакома была! – Зойсайт костерил Кунсайта на чем Тьма стоит, высказываясь весьма категорично и убежденно.

Выбравшись из особо глубокой лужи грязи, развезенной последними проливными дождями на старой заброшенной дороге к замку Коёда, Зойсайт по привычке отряхнул китель, безнадежно уляпаный серо-коричневой грязью – ускорение приземления все же сказалось обилием брызг... Вернуть кителю первоначальный лоск наверняка не удастся...

Продолжая мыть кости Кунсайту, Нефриту, Берилл и всему миру от начала сотворения, Зойсайт прошлепал к стенам замка, едва не оставив в чавкающей грязи подошву своих красивых сапог из тонкой, почти перчаточной, кожи, выгодно облегающие его стройные щиколотки и лодыжки до колен.

- Кун, ты мне одной ночью не отделаешься. Я заставлю тебя при всех поцеловать меня и поползать за мной на коленях перед троном Берилл прямо на одном из ее ненужных совещаний... – фыркал Зойсайт.

Поток угроз уже плавно схлынул, когда небесные хляби разверзлись и ледяной стеной хлынул ливень. В одну секунду тщательно причесанный «хвостик» Зойсайта превратился в мокрую сосульку, челка повядшими зубчиками прилипла к светлому лбу, залезая в глаза и мешая обзору. Зойсайт взвыл... А тут еще и китель, как сговорившись с отнюдь не походной шелковой рубахой, прилипли к телу, холодя его. Штаны тоже промокли, а как без этого, и мешали идти, обдирая холодным коконом нежную кожу ног и бедер.

- Куууунсаааайт! Я тебя уничтожууууу!!! – заныл Зойсайт, брезгливо пытаясь двумя пальчиками отодрать от кожи мокрую ткань, чтобы суметь хоть приподнять ногу в шаге. Зойсайту почему-то послышался в неоптимистичном чавканье грязи под сапогами издевательский смех Ледяного Лорда. – Ууубьюююю!!!

Зойсайт собрался с нервами, силами и запасом ругательств, отважно закусил губу и все же прочавкал к стенам замка Коёда. Осмотрел их. Дозорные его не заметили по многим причинам – первая из которых, в сером кителе, промокший, злой, уставший Зойсайт придушил ВСЮ охрану разом, наполнив двор замка на несколько минут качественным угарным газом, прибиваемым книзу тяжелыми каплями дождя. Угарный газ выветрился, как только Зойсайт резким рывком взмыл в воздух, минуя притяжение планеты, метя на парапет бойниц замка. Метил он правильно, но мокрая одежда все расчеты тела спутала, и Зойсайт с красивым воплем «Вяуййййй!» поскользнулся на мокрых камнях, и не менее красиво слетел обратно вниз, припечатавшись задом в восторженно чавкнувшую грязь. Китель можно было уже выбрасывать, чистым на нем не было ни единого клочка, даже пуговицы украшали грязные разводы... Не без определенного труда отодрав свой основательно увязший зад из жадного захвата грязи, Зойсайт осмотрел полученный отпечаток, плюнул в него, заметив краем сознания, что пора садиться на диету, и поковылял к воротам, не решаясь повторить головокружительный трюк с прыжком еще раз.

- Куууууун!!!!!!!!!! Я тебе отомщуууууууу! – уже апатично ныл Зойсайт, отстранено подумав, КАК тяжело будет отмыть грязь с длинных рыжих волос...

Интересно, с белых волос ее отмыть так же сложно?

Зойсайт, на всякий случай, вытащил ведро литров на двадцать, прямо голыми руками (а что все нюансы удовольствия упускать!), нагреб в него грязи, при чем сверху выложил красивую горку в форме цветка сакуры, но тот быстро растекся, хотя Зойсайта это не опечалило. Он уже похихикивал, представив, как все это изобилие выплеснет на голову ничего не подозревающего Кунсайта. Его месть будет ПОЧТИ полная... В довесок он заставит злобную ледышку собственноручно вымыть его, Зойсайта, с головы до пяточек прежде, чем патлы Ледяного Лорда, с которыми тот носится, как со своим сокровищем в штанах, станут природного оттенка чистоты. Да, это стоит узреть! Не забыть бы еще, что никаких ванн, только душ... Интересно, а можно ли утопить в душе?.. Кунсайт непременно попробует и этот вариант... Хммм.......

Выбив ворота легонькой жаркой взрывной волной, Зойсайт проковылял по залитому дождем двору, мощенному серым камнем, в сторону главного входа, игнорируя ошеломленное выражение оскаленных морд лошадей, фиолетовых лиц удушенных газом дозорных и случайно оказавшихся во дворе воинов. Зойсайт деликатно (а как без этого истинному Лорду?) постучал в массивную деревянную, обитую металлом, дверь. Хмыкнул.

- Ну и приветствие долгожданному гостю... – Зойсайт как-то проигнорировал тот факт, что его никто не ждал и даже не звал. Чего уж к пустякам придираться, решил он, так все удовольствие от поездочки пропадет. Хотя он и сейчас мало приятного ощущал. – Куууун, я тебе все патлы повыдергиваюююююю! – пригрозил Зойсайт, не удовольствовался угрозой и добавил кровожадно. – Я тебя умотаааю в постелииии! Ты у меня узнаешь, что значит ЗОЙСАЙТ ЖЕЛАЕТ! Трое суток до этого покажутся тебе раем по сравнению с тем, ЧТО я стану вытворять с тобой, ледыыышкаааа безмозглаааая!

То ли до Кунсайта донеслась угроза, то ли просто природа перепугалась гнева Огненного Демона, но дождь сник, перейдя в мелкую морось. Зойсайт удовлетворенно квакнул, чихнул и вошел в мрачный коридор замка, ведущий в огромную залу, более чем скупо уставленную очень дорогой мебелью нестерпимо-мрачных тонов. Зойсайт брезгливо передернул плечами.

- Кун, у тебя вкус на жилье просто омерзителен!

Залу тоже досталось от угарного газа – Зойсайт не мелочился, кроме самых глубоких внутренних покоев, он придушил газом все помещения от кухни, до уборных. Кунсайт ему нарисовал план замка, и потому Огненный Демон знал, насколько нужно распылять свои возможности. Зойсайт, привычно прикрыв лицо рукавом, хотя и знал, что на него газ не окажет того губительного влияния, как на простых смертных, пнул носком сапога, стирая с него грязь, какого-то самурая, судя по облачению – явно не рядового, но Зойсайт никогда не интересовался военными отличиями и потому просто использовал ощерившийся труп с пеной у рта, как коврик для своих сапог. Зойсайт скорчил рожицу всем остальным трупам, а их в зале набралось не меньше полусотни - обыкновенная охрана; Зойсайт такого навидался, пока домогался сокровищ Императора, в которых имел неосторожность заваляться один из Радужных Кристаллов (он все еще остался должен Берилл более трех дюжин проклятых стекляшек, за счет чего она его и не выгоняла из Лордов... И за счет редких, но очень эффектных, ночных партий в Черный Покер). Трупы ему, разумеется, не ответили, лишь их выпученные в ужасе глаза, фиолетово-багровые физиономии укоризненными островками смерти смотрелись на тщательно начищенном полу зала.

Зойсайт не страдал сочувствием к ближнему и потому эти застывшие взгляды проигнорировал. Он направился во внутренние покои замка, легко отыскивая нужное направление. План, начерченный Кунсайтом на стене его покоев ледяными разводами, врезался в память Зойсайта мельчайшими деталями. Зойсайт почти достиг покоев Сёгуна, когда из ниоткуда выскочило шестеро самураев с мечами наизготовку. Зойсайт сделал глубокий трагичный вздох, очевидно ориентированный на публику, и швырнул веер огненных вспышек. Завоняло паленым, стены замка почернели от копоти, камень «заплакал», съедаемый жаром, металл мечей превратился в лужицы на полу, отсверкивающие серым в отблесках бушующего пламени, пожирающего тела самураев. Зойсайт дождался, пока кости самураев превратятся в золу, и отозвал пламя. Даже у него немного саднило легкие от вони, гари и летающего в воздухе пепла.

- Я же всегда говорил – не злите меня! Видите – я мокрый и уставший. Что, сложно догадаться, что ли, что мне сначала предложить полотенце надобно, а уж потом угрожать мечами... А теперь... – он горестно отколупнул корочку засохшей грязи с щеки, скуксился еще сильнее и пинком ноги вышиб дверь в покои Сёгуна.

Роскошь убранства покоев в очередной раз вызвала у Зойсайта неоднозначную мину. Лишь широкая постель, убранная шелковым покрывалом и мерцающая алыми простынями, породила понимающую усмешку на лице Зойсайта. Не брезгуя ничем, Зойсайт сорвал покрывало, простыни, скатал их в аккуратный сверток, зажал подмышкой и пошел дальше разыскивать некоего Тау, по описанию очень смахивающего на Куна, но бледного, как труп выловленный из озера. Зойсайт как-то ловко проигнорировал, что и сам не смуглее.

- Ах, как красиво мой светленький Лорд будет смотреться на алых простынях... Я прямо вижу его беленькие прядки на алом, смугленькие плечи на шелке, туманные глазки... Уффф... Как же не терпится вернуться и все-все проверить, каждую мою догадку...

Зойсайт озабоченно одернул враз потесневшие в бедрах брючки, глубокомысленно хмыкнул и открыл следующую дверь, мгновенно, на одних инстинктах, отскочив назад и вверх. На него обрушилось холодное свечение сильной энергии.

- Я свооой! – взвыл Зойсайт, успев перед атакой заметить отвратительно-светлые волосы нападавшего и бледную кожу. – Меня Кун прислааал!

Зойсайт уютно устроился на высокой люстре европейского образца, переводя дух и поспешно проверяя, не задела ли энергия светловолосого идиота драгоценные простыни, это было бы непереносимой потерей, и навряд ли бы в этом случае Зойсайт стал заботиться о самочувствии и здравии беловолосого придурка.

Энергия иссякла быстро. В проеме двери показалась голова ненормального альбиноса. Зойсайт оскорблено покачивал ногами, ловко плетя огненную паутину на кончиках пальцев, непременно желая отомстить за то, что по НЕМУ ударили... Лицо Тау не выражало особого доверия Зойсайту, но он сдержал агрессивные режуще-кристальные молнии, щиплющие пальцы, до выяснения всей ситуации. А ситуация стоила того, что бы в ней разобраться. Внешность Зойсайта у кого угодно вызвала бы дикий хохот, а уж у Тау тем более.

- И ЭТО Кун послал за мной? А посолиднее сопровождающего отыскать не смог? – захохотал Тау, хлопнув себя по бедрам, скидывая остатки магии с ладоней.

Зойсайт онемел. Это ЕГО-то назвали НЕСОЛИДНЫМ и ЭТО?!.. Зойсайт осмотрел свои заляпанные грязью сапоги, утратившие как первозданный цвет, так и форму, промокший китель, более чем вызывающе обтянувший все тельце, обсоски волос... и завизжал.

- Это Я-то несолидный?! Пошел Кун в зад Берилл – я тебя ему на блюде в виде жареной котлеты принесу! Плевать на все его посулы! – с тонких хрупких пальцев сорвались огненные линии, оплетая Тау тугим коконном, прожигая тонкий шерстяной китель, глубоко вонзаясь в нежную бледную кожу. Тау вскрикнул, выставил блок. Поздно. Зойсайт уже добрался до него, и теперь лишь набрасывал одну огненную нить за другой. Люстра вибрировала, от Зойсайта тяжелыми толчками исходили волны жара, поджигая все, что оказывалось поблизости – сёдзи, цветы, татами... Всё.

Тау пораженно хмыкнул. Мальчишка-то поталантливее Металлии оказался. И посильнее. Сильный, очень целеустремленный, упрямый маг...

Зойсайт краешком своей знаменитой интуиции «слабейшего» почувствовал момент, когда Тау перехватил инициативу, собравшись с мыслями, созвал к себе всю Силу и напрягся для удара. Зойсайт, уже успевший скинуть первое разочарование и оскорбление, втянул обратно в себя огонь, притушив пожары, и приветливо заулыбался.

- Ты правда Тау, да? Ой, а я и не расслышал! Я подумал ты этот, как его, Сёгун... Ты правда Тау?

Фальшь Зойсайта Тау видел так же отчетливо, как не остывшие еще искры на его нереально тоненьких пальцах. Отозвав Силу, Тау скептически вскинул брови. Он не стал обострять ситуацию. Выбраться из Коёда ему надо было в срочнейшем порядке. Металлия в бессознательном состоянии лежала в покоях Сёгуна, там же находился труп самого Сёгуна... Если охрана застанет эту очаровательнейшую картинку, к ним добавится еще один труп – светловолосый, Тау.

Зойсайт спрыгнул с люстры и, еще раз обворожительно искренне улыбнувшись, кивнул.

- Я Зойсайт, Лорд Темного Королевства... И любовник Куна, – не преминул вставить Зойсайт, с удовольствием и нескрываемым восторгом понаблюдав, как вытянулось лицо бледнокожего дылды.

- Ты... ты... ты ЧТО? – Тау схватился за сердце. Его чудесный, чистый, нежный, невинный брат и этот отъявленный шлюшонок... Кошмар! – Что ты с ним сделал?!

Тау так вцепился в плечи Зойсайта, что тот понял – синяков и переломов не избежать. Сердито сверкнув зелеными глазищами, с расширившимися от боли бездонными зрачками, Зойсайт стиснул предплечья Тау. Настала очередь Тау ошеломленно оглядеть мальчишку. В детских хрупких руках была сокрыта сокрушительная мощь. Мощь, подобная которой была у Куна, Тау, Сёгуна, но не у простых воинов. Тау стиснул зубы – еще пара секунд и под невинными пальцами ребенка хрустнут его, Тау, кости... Великолепная хватка. Достойный противник.

Тау ослабил захват своих пальцев на узеньких плечиках рыжего поганца. Хватка того тоже ослабла, хотя и с болезненной задержкой в несколько секунд. Глаза Зойсайта, даже при напряженном блеске, хранили капризно-детское невинное выражение. У Тау по спине потекли липкие струйки пота.

Страх.

Он редко знал это чувство, кроме тех случаев, когда в опасности был его брат. Но сейчас, в присутствии мальчика лет 13-14, ему было невероятно страшно. Жуткий любовник достался его брату...

Зойсайт рассмеялся звонким заливистым смехом. Внезапно его ладони скользнули с плеч Тау на его шею, пригнув голову, и губы Зойсайта проворно прижались к упрямо сжатым губам Тау. Зойсайт старался во всю, но Тау не ответил на поцелуй, не разомкнул губ. Зойсайт отстранился, его смех стал более глухим, низким, издевательским.

- Узнаю кунову кровь. Ледышка бесчувственная. И еще узнаю стиль поведения. Ты просто лежишь под любовниками, как полено... Фи!

- Зато ты очень активно дергаешься, – не сдержался и парировал Тау.

Зойсайт и глазом не моргнул, не то чтобы оскорбился.

- Конечно. Я предпочитаю получать удовольствие... Или брать его, если подо мной лежит такая восхитительная ледяная глыба, как Кун.

Тау побледнел еще сильнее, его глаза потухли окончательно.

- Зачем ты мне это говоришь?

- Я не верю, что вы не спали вместе, братцы, – категорично отрезал Зойсайт. – И потому запомни – я не отдам Куна. Он – мой! Я делаю с ним все, что хочу, а ты не смей к нему прикасаться. Или я собственноручно вырву все твои мужские достоинства через горло... Понимаю, картина более чем невероятная. Но поверь – Я это устрою и запросто!

Тау поверил сразу.

* * *

- ...Я люблю укладывать его на спину и садиться на него верхом. Тогда шелковые ледяные пряди рассыпаются по подушкам, и это смотрится настолько эротично, оттеняя нежную смуглость кожи, что я... – Зойсайт не прекращал подробный отчет о своих ночных приключениях с Кунсайтом на протяжении всего пути по порталу и по замку Берилл, пока сопровождал Тау в свои апартаменты.

Тау уже не обращал внимания на его болтовню, устав от перечисления поз, способов и ощущений, которым Зойсайт отдавал предпочтение в постели с «Ледяным Возлюбленным». Их было ТАК много, что верилось уже с огромным трудом. Казалось, Зойсайт убеждает сам себя... Тау не мешал ему в этом занятии. Кун все сам объяснит. И уж ему-то можно будет верить, в отличие от этой рыжей тиранической зверюшки.

«Рыжая зверюшка», услышав мысли Тау, пребольно наступила каблуком сапога на его ногу и беспредельно искренне извинилась.

- Прости. Я оступился. Давно надо провести нормальное освещение в коридоры замка, но Берилл жмотится. Все налоги идут на откуп Металлии и на гардероб Берилл. Все это понятно, конечно, но можно было бы нам за вредность работы и оклад повысить... Так нет же...

- От тебя, за вредность, вообще откупаться должны, лишь бы ты ничего не делал, – прошипел Тау, прихрамывая и осторожно пытаясь точно так же блистательно, как это проделал Зойсайт, «оступиться». Но мальчишка вышагивал непредсказуемо хаотично – то плелся, то подскакивал, то кружил вокруг Тау вприпрыжку, так что попасть по его мелькающим проворным ногам было практически невыполнимой задачей. Тау оставил мечту о мщении после пятнадцатой неудачи. Что с этого Солнечного Зайчика, с повадками бродячего котенка, возьмешь?

Зойсайт брезгливо сморщил нос.

«Опять Солнечный Зайчик! И когда они от этой клички отрекутся?»

«А ты подслушивай меньше, тогда и неприятных моментов не испытаешь,» – встрял Тау, делая вид, что ничего подобного не говорит.

Зойсайт скрипнул зубами, но смолчал.

* * *

Увидев Принца Алмаза в его ослепительном белоснежном наряде, с не менее потрясающей, чем наряд неуставного образца, внешностью, охрана покоев Зойсайта застыла, раскрыв рты. Как назло, все юмы-охранники оказались очень красивыми женщинами. Зой обиженно поджал губы. На него они так не вытаращивались, даже когда он голышом мимо них шествовал.

- Что уставились, нефритовы подстилки? Рты закройте, а то сэйлоры залетят! Вам он все равно не достанется! После меня еще ни один к шлюхам-юмам не уходил! – рыкнул Зойсайт, ревниво подпалив туфли юмам.

Юмы агрессивно накинулись было на Зойсайта, но под его зловеще-доброжелательным взглядом опомнились и покорно склонили головы. Тем не менее Тау-Алмаз отчетливо расслышал, когда закрывалась входная дверь, ядовитое шипение одной из юм: «Подстилка кунова!». Настроение Тау рухнуло еще ниже, если таковое вообще возможно.

Значит, бредни Зойсайта – правда. При всем своем старании, он не смог уберечь своего брата от этой грязи и унижений. Все было зря...

* * *

Кунсайт сидел на очередном «секретном совещании» Берилл и жестоко выигрывал. У него были тузы и короли, у Берилл пара шестерок...

Берилл уже начала очень тонко намекать ему на какую-то «сверхсрочную» дальнюю поездку в отрезанный ото всех путей мир, в целях поиска перспективного материала для создания юм, когда Кунсайт получил сообщение от Зойсайта, пребольно ущипнувшего его за левую ягодицу. Зойсайт никак не мог отказаться от своих непристойных трюков! Берилл нахмурилась, внимательно понаблюдав, как Кунсайт внезапно ойкнул, подскочил в кресле, и потер себя по ягодице. Она явно ощутила присутствие энергии Зойсайта. Быстренько поменяв карты, она суровым голосом выразила свое справедливое негодование.

- Ты бы еще его сюда брал и прямо при мне вскарабкивался на него, Лорд, тоже мне...

- Я его не просил меня за зад щипать, между прочим, – обиженно проворчал Кунсайт. – Тем более, не я ему дал Лордство в обмен на Флэш Ройял...

Кунсайт, как ни в чем не бывало, будто и не заметил подмены, взял новые карты и едва не захохотал. Ему выпал Флэш Ройял. Берилл не просто нахмурилась, она почернела от негодования. У нее были две восьмерки, валет и всякая мелочь. Печальная комбинация.

- Ладно, так и быть, пока я добрая, иди к своей постельной игрушке, – Берилл бросила карты, уверенным жестом сгребла в стол выигрыш Кунсайта, и, как ни в чем не бывало, оправила то, что осталось на ней от вечернего наряда – чулки на подвязках и весьма неубедительную кружевную комбинацию, просвечивающую более чем насквозь.

Кунсайт постарался не сильно скривить губы в улыбке, откланялся, прихватив весь остальной гардероб Берилл, и вышел через портал.

- Жмот! Тряпки бы оставил! – донеслось вслед. – Для рыжей промокашки они великоваты!!!

Кунсайт коварно улыбнулся.

Глава 5: Любовь нас ранит тем больней, чем любим мы сильнее...

Ввалившись в покои Зойсайта, Кунсайт первым делом скинул трофеи Берилл на Зойсайта.

- Держи. Может, запродашь ей при случае. Вроде, это ее любимая тряпка, и прочие причиндалы вполне новенькие...

- Не тряпка, а платье, – привычно поправил его Зойсайт, немедленно растрясая полученное богатство в поисках потайных карманчиков и по привычке прикладывая каждую деталь туалета к себе. – Ну и громадина у нас Повелительница! Чтоб ей никогда не похудеть!

- До твоего размера не похудеть никому в здравом уме и при нормальном, даже символическом, питании, – огрызнулся Кунсайт, заглядывая в каждую дверь и даже обшарив ящики комода. – Где Тау?

Зойсайт, натянув на перепачканные в луже засохшей грязи брюки ажурные трусики, в которые могло с легкостью влезть еще полтора Зойсайта, покрутился перед огромным, во всю стену, зеркалом, и не отрывая взгляда от своего блистательного отражения, ткнул пальчиком в направлении ванной.

- Там!

Кунсайт доверчиво кинулся туда. Зой затаил дыхание и даже глаза прикрыл, в предвкушении...

Раздался многозначительный отчетливый чавкающий звук, грохот падающего пустого ведра и отборнейшая ругань Кунсайта. Спустя миг Кунсайт вернулся в спальню злой, унылый и с ног до головы облитый грязью.

- ЭТО ЧТО ТАКОЕ?!! – рявкнул он, пытаясь поймать хохочущего Зойсайта, удобно устроившегося в безопасности на четырехметровом шкафу.

Зойсайт ликовал. Все получилось даже лучше, чем он ожидал. Кунсайт выглядел превосходно жалким. Таким еще никто и никогда не видел блистательного Ледяного Лорда...

Интересно, а стал бы он еще более убого выглядеть, если бы ведро выплеснулось на него посреди Зала Совещаний прямо на глазах Берилл, Лордов и его ненаглядного братца Тау?

Зойсайт всесторонне рассмотрел эту идею и пришел к выводу, что не стоит рисковать. Кунсайт тогда бы непременно убил обидчика прямо на месте, при всех, особо жестоким способом под дружные аплодисменты зрителей с мгновенным отпущением всех пожизненных грехов.

Зойсайт улыбнулся. Он не тщеславен, ему хватит и того, что ОН видел прекрасного Лорда Кунсайта в столь трагичном для него положении.

Кунсайт то бледнел, то краснел, вместо брани, которую он уже просто физически не мог произнести – грязь, капая с волос и носа, неизменно попадала в рот, а отплевываться этой мерзостью было малоприятное удовольствие.

Зойсайт, справившись с истеричным приступом смеха, скорчил невинную «непричёмную» физиономию и заскулил жалобно-жалобно.

- Куууунечка, родненький, миленький, любименький, чудесненький. Неужели ты думаешь, что это МОЯ идея? – прогнусавил Зойсайт, время от времени все же подфыркивая, но выдавая этот компрометирующий звук за всхлип сдерживаемых слез, которые и правда текли из его громадных глаз, но от смеха.

- Да! Я думаю... Нет! Я уверен! Это ты! И все улики на лицо! Ты грязный!!! – Кунсайт попытался применить к Зойсайту магию, но тот благоразумно загодя заблокировал магический фон. Попробовал вскарабкаться на шкаф – Зойсайт «случайно» пребольно лягнул его по рукам.

- Ой, а я случааайно! Тебе не больно? – сочувственно поинтересовался нахалёнок.

- Больно! – рыкнул Кунсайт, тряся поврежденными конечностями. – И грязно! Зачем ты это сделал? Хоть объяснить можешь?

- Нуууу... – Зойсайт закусил пальчик, обсуслял с него грязь и сплюнул, по чистой случайности не попав в глаз Кунсайта. – Если бы это был я... Если бы я ухитрился притащить ведро, весящее едва ли не больше меня самого... То при этом невероятном совпадении... – начал тоненьким голоском Зойсайт, а закончил глухим низким басом: - Я бы выплеснул на твою бестолковую белобрысую башку бочку грязи за то, что ты отвратно и бездарно рассчитал портал, и я попал под дождь и в грязь! А ты знаешь, КАК тяжело отмыть волосы моей длинны, да еще и вьющиеся?!

- А мои легче, да?

- Вот это мы и проверим. Ты отмоешь мои, а я, так и быть, поглажу твои... когда ты их отмоешь, разумеется, – рассудительно и величественно изрек Зойсайт.

- А если я тебя утоплю, при чем прямо сейчас? – спокойно, и оттого очень реально предложил Кунсайт, стягивая грязный китель и разминая категорично-мужские мускулы сильных плеч.

- Ага! Тогда ты ни в жизнь не догадаешься, где я спрятал твоего ненаглядного Тау, – хихикнул Зойсайт, болтая ногами, свесив их с краю шкафа, чувствуя себя в безопасности – Кунсайт сел на пол, пытаясь пятерней вычесать грязь из волос.

Напрасно.

Кунсайт сделал неуловимо-быстрое движение, сцапал Зойсайта за щиколотку и дернул на себя. Со звучным «Вяуййййй!», Зойсайт вторично за этот день приземлился на свое мягкое место, основательно отбив его. Как только первоначальный болевой шок миновал, Зойсайт завопил очень громко, страшно и с последствиями. После такого вопля начинались официальные военные действия Лорда Зойсайта против всего мира, с неизбежным выигрышем Зойсайта.

Кунсайт поспешно отскочил в другой конец гостиной, выставляя блок. Зойсайт оказался проворнее. Несколько больно жалящих вспышек оставили черные подпалины на груди и животе Кунсайта, в воздухе запахло паленым мясом.

- Зой! Прекрати! Ты спалишь меня заживо. Берилл тебя по голове за это не погладит, – попытался он урезонить разошедшегося Демона Огня, поспешно меняя тактику с нападения на оборону.

Зойсайт его не слушал. Отбитый зад его ныл так, что ему было не до рассудочности. Он палил и палил, почти пробивая защиту Кунсайта. Видно, что-то дружелюбное к Кунсайту в Зойсайте еще осталось, иначе от Ледяного Лорда осталась бы горка пепла, развеянная по всей гостиной Зойсайта.

Опять-таки совершенно внезапно, без какого-либо перехода, что-то в Зойсайте изменилось. Он прекратил атаку магией, накинулся на Кунсайта, обнял за шею, повиснув на нем всем телом, жадно целуя губы, постанывая и извиваясь.

- Хочу... Хочу тебя... Сейчас же... Хочу тебя!

Кунсайт ошеломленно отвечал на поцелуи.

Как он смог пройти сквозь мою защиту, будто ее и не было?!

Зойсайт лихорадочно-поспешно срывал с Кунсайта рубашку, брюки, поскуливая в нетерпении, дрожа всем телом.

- Хочу...

Кунсайт понял. Пора! Он отстранился.

- Нет.

- Но я хочу! – жалобно всхлипнул Зойсайт, старательно лаская бедра Кунсайта умелыми движениями мягких ладоней.

- Где Тау?

- Я же хочуууу!

- Где Тау?

Зойсайт взбешенно зашипел, капризно кривя губы.

- Пока я не получу удовольствия – ты не получишь Тау!

- Пока я не получу Тау – ты не получишь удовольствия! – тем же тоном парировал Кунсайт.

Зойсайт сдался, расплакавшись.

- Там! – он лягнул ногой в сторону спальни.

На этот раз Кунсайт был предусмотрителен и вначале проверил, нет ли над дверью хитрого механического устройства с ведром грязи, но Зойсайт не был дураком марать собственные свежеукраденные простыни и не стал устраивать ловушку в столь трудноотмываемом месте.

Тау там не оказалось.

Кунсайт вернулся в глухом бешенстве. Зойсайт отнесся к реакции Кунсайта с мастерским спокойствием, продефилировав в ванную. Он уже стянул с себя грязную одежду и закинул в тазик под раковиной ванны. Настроение Зойсайта явно шло на улучшение. Вообще-то, Зойсайт был единственным Демоном, имевшим в собственности ярко-зеленый, в цветочек, пластиковый таз, в котором отстирывал свою самую любимую форму и, время от времени, любил плескаться, садясь в него попкой и играя во «Взрыв Миров», звучно шлепая ладошками по воде под аккомпанемент собственных пронзительных восторженных визгов. Чем его не устаивала для той же цели огромная удобная ванна, для всего мира, и Кунсайта в частности, осталось секретом. Может тем, что при альтернативе в ванне меньше луж образовывалось, а под Зойсайтом жил Джедайт...

Голенький, перепачканный грязью, пропитавшей тонкую шерсть кителя и окрасившей светлую кожу, Зойсайт выглядел подростком, невиннее которого еще поискать. Как же обманчива внешность...

- Где Тау? – спокойно поинтересовался Кунсайт.

Зой как раз распустил свой знаменитый хвост, и включил воду в душе. В эти секунды его лучше не трогать. Зойсайт очень неадекватно реагировал, когда его касались в ванной. Он становился агрессивен... чрезмерно агрессивен...

Зойсайт апатично пожал плечами. Демонстративно посмотрел на свой пах, еще раз пожал плечами.

- Не знаю. Но если он лежит на МОИХ простынях – я вырву его космы и отдам твою льдышку-братца в качестве подарка Берилл на растерзание.

- ТВОИ простыни? – Кунсайт фыркнул. – Да эти простыни пестрят монограммами Сёгуна, воришка ты бесстыдный! Зачем тебе чужое белье?

- Оно красивое и настоящий шелк, – Зойсайт ступил под прохладные струи воды. С него обильно потекла размытая грязь. – Да и ты будешь восхитительно на них смотреться...

Я не лягу на то, на чем имели моего брата!

Кунсайт тщательно скрыл свою мысль, но Зойсайт рассмеялся.

- Ляжешь. Как миленький ляжешь. Ты мне должен, Кун.

- Я ничего не должен, пока не увижу и не дотронусь до своего брата, – категорично отрезал Кунсайт.

- ТАААУ! – завопил Зойсайт самым противным визглявым голосом, на какой его голосовые связки смогли сподобиться.

Дверь в ванную мигом распахнулась, и ввалился напрочь сонный Тау, с куском ветчины, прилипшим к щеке.

- Чего, рыжая тираническая зверюшка? - ответствовал он, отлепляя от щеки прилипший кусок, придирчиво оглядел его со всех сторон и отправил к себе в рот. – Уже и поспать не дашь?.. И без того все ноги болят, после того как ты по ним наскакался... Сопровождающий из тебя еще более омерзительный, чем ты же в качестве гостеприимного хозяина.

Зойсайт красиво взмахнул рукой, уляпав грязными брызгами белоснежный китель Тау.

- Позвольте представить – семейная встреча белобрысых придурков-пассивов!

Тау, обнимая брата, вскинул брови.

- Кто бы о пассиве говорил, «подстилка кунова»!

Тау, не дав Кунсайту опомниться, быстро стянул с него китель и взялся за ремень брюк, когда ошалевший от его скорости Зойсайт, завизжал еще громче, выскочил из душа и вцепился в Кунсайта, оттаскивая его от Тау.

- Не трожь моего Куна, бревно ледяное! – Зойсайт так дернул на себя Кунсайта за то, за что успел сцапать – за ремень брюк, что Кунсайт задохнулся, свалившись на ревнивца. Рывок был более чем сильный, так и позвоночник сломать нетрудно.

- Мочалка рыжая! Ты о чем-нибудь кроме секса думаешь? – глухо рявкнул Тау. – Я хочу проверить, все ли с моим братом в прядке, а не забраться на его задницу. Идиот!

- Сам идиот! – безупречно спокойно хмыкнул чуть успокоенный Зойсайт, запустив ладошку за ремень брюк Кунсайта, нащупывая там то, что, как он свято полагал, принадлежало ему и только ему.

Кунсайт неловко попытался вытащить чрезмерно активную ладошку, слегка покраснел – глупее ситуацию и представить сложно – при брате к нему в штаны лезет голый рыжий мальчишка, по худющему тельцу которого потоками стекает грязь, не смытая, а лишь размоченная... Кунсайт сразу пожалел о своей поспешности. Зойсайт сжал пальчики, едва не лишив своего строптивого любовничка особо чувствительной части тела.

- Не дергайся! – глухо прошипел Зойсайт, и Кунсайт подчинился. Захват пальцев ослаб, сменившись лаской.

Тау с омерзением смотрел на эту сцену и, наконец, изрек.

- Зойсайт – ты идиот! Ты еще больший идиот, чем я думал. Кун не твой любовник. Ты имеешь на него ровно столько же влияния, сколько я на вашу Королеву. Пфффф... А я-то волновался...

Кунсайт побледнел, когда брезгливый взгляд Тау приласкал его лицо, враз смягчившись. Впервые в этом родном взгляде Кунсайт заметил тень желания... Кунсайту стало физически больно, как если бы его ударили в живот.

Почему? Неужели то, что Зойсайт нагло демонстрировал их унизительные отношения, вызвало в Тау это противоестественное желание? Зачем?

Тау не мигая смотрел в глаза Кунсайта, притягивая его своим взглядом, лаская своей внутренней нежностью. Кунсайт понял, что боится брата даже больше, чем Зойсайта.

Зойсайта эти переглядки устраивали все меньше и меньше.

- Эй, я вам не мешаю иметь друг друга глазками, а? – зарычал он, запунцовев от ревности.

- Мешаешь! – протянул Тау, оборвав контакт, бросив в Зойсайта убийственный взгляд. – Ты самим своим существованием всем мешаешь...

- Ах, ну раз я вам МЕШАЮ... – Зой оскорблено нахмурил бровки. – Может Берилл вам не помешает... Беееерииил!..

Кунсайт поспешно зажал рот Зойсайта ладонью, ойкнул. Зойсайт с чувством впился зубками в столь удобно подставленную мишень.

- Зой, зачем ты ТАК себя ведешь?

Зойсайт побледнел и встал в красивую позу, откинув мокрые рыжие волосы за спину и чуть-чуть оттопырив симпатичную округлую попку.

- ЗАТЕМ, что я неудовлетворен. Я весь перепачкался, промок, устал, терпел твоего несносного братца с сомнительной чистоплотностью в родственных связях...

- Это кто кого терпел... – необычно ворчливо встрял Тау.

Зойсайт на это разрыдался горючими, и почти настоящими, слезами.

- Ну вооот!!! – ткнул он пальцем в Тау, упал на колени, пряча сморщившееся личико в ладонях, и с удовольствием перешел на всхлипы. – Я ВСЕ сделал. Для ТЕБЯ... А ты... Ты даже не поцеловал меня... Уронил со шкафа... У меня сейчас попка болит, и синяк на все ягодицы! Я уверен, одна из почек, как минимум, оторвалась при ударе об пол, и теперь внутри меня океан крови... Я умру через пару минут, а ты ТАК жестооооок!!!

Нытье стало откровенно истеричным. Похоже, Зойсайт действительно верил в то, что говорил. Зойсайт даже начал кашлять и плеваться на мраморный пол, проверяя, не переполнились ли он изнутри «океаном крови». И при этом продолжал выглядеть потешно-эротично.

Тау и Кунсайт беспомощно переглянулись. Успокаивать норовистых детей в истерике они не умели. Оба понятия не имели, как поступить в этой заведомо проигрышной ситуации.

- Ээээ... Зой... Зоенька... Зойчик... Зой-тян... – Кунсайт все перебрал, в ответ были лишь все усиливавшиеся и усиливавшиеся всхлипы. Зойсайт определенно вошел во вкус.

Тау решился, устав от воплей, режущих слух.

- Да поцелуй ты его! Может, хоть это подействует...

Кун отшатнулся от брата.

- Ты что, ХОЧЕШЬ, что бы я его...

- Поцеловал, – закончил за него Тау и безразлично пожал плечами. – Что в этом такого?.. Если уж ты его любовник, то и веди себя соответственно. Или стоило выбрать другого сопровождающего для меня, более уравновешенного.

- «Другого» не было. Он – лучший, – проворчал Кунсайт, привлекая вздрагивающего во всхлипах Зойсайта к своей груди, ласково поглаживая мокрый рыжий водопад волос. – Ну, ну, малыш. Прости меня. Я правда благодарен тебе. Не сердись, Зой-тян. Ты же знаешь, что я люблю и ценю тебя.

И Тау, и Зойсайт уставились на него с откровенным недоверием, но всхлипы стали на порядок тише и реже. Зойсайту явно польстило, что Кунсайт при брате назвал его, Зойсайта, ЛУЧШИМ. Он, утерев мокрый носик кулачком, зажмурил глазки, сложил губы бантиком и заявил.

- Целуй!

Кунсайт, покосившись на Тау – тот наблюдал за всем происходящим на грани дикого хохота, уморительнее сценку еще поискать - поцеловал требовательно подставленные губы. Зойсайт, разумеется, одним поцелуем не ограничился. Он с проворством обезьянки вскарабкался на Кунсайта, обвив руками и ногами, и страстно зашептал.

- А сейчас - в душ. Я ХОЧУ тебя... Желательно чуть более чистого, чем сейчас... – на Тау он уже не обращал внимания, посчитав его за «своего».

Кунсайт еще более жалобно посмотрел на брата, ища поддержки. Тот пассивно пожал плечами и вышел, предоставив парочке разбираться самим.

Зойсайт, спрятав пылающее наплаканным румянцем лицо на груди Кунсайта, торжествующе улыбнулся...

* * *

Тау устроился в кресле в гостиной, но заснуть так и не смог. Мешали весьма театрально-прочувствованные стоны Зойсайта. Рыжий Демон вовсю старался продемонстрировать, как он любим Ледяным Лордом...

Большая часть стонов была бессмысленна. Кунсайт так устал за день, что после весьма непродолжительных ласк, заснул, как убитый. Зойсайт, зато, вволю скакал вокруг него по кровати, подвизгивал, всхлипывал, страстно лопотал и делал все, что бы слушатель был «в восторге». Он так умялся, озвучивая несуществующую страсть, что ближе к утру упал на пол и заснул там, все же не забывая крепко сжимать пальцами щиколотку Кунсайта – вдруг он внезапно надумает проснуться и уйти к своему неблагонадежному чрезмерно хорошенькому братцу, не удовольствовавшись им – прекрасным Зойсайтом.

Тау, спозаранку заглянув в спальню, застал эту милую картину и понимающе улыбнулся. Он бы, на месте Зойсайта, Куна чуть за другое место держал, и не отпускал ни на секунду. Без грима, в качественном, из тонкой дорогой шерсти, серо-голубом кителе, с вольно разметавшимися по широким плечам хрустально-светлыми волосами – он являл собой изумительный соблазн. А необычайно-смуглая кожа лишь подчеркивала красоту... Нагой Кун был невыразимо прекрасен... Наверное, напрасно он, Тау, так берег Куна, не взял его сам... Чистота его брата, за которую было заплачено дорогой ценой, досталась этому рыжему хитрецу, с манерами течной кошки. А как, наверное, приятно было бы обнимать его не просто как любимого брата, но и как возлюбленного... Принимать его в свое тело, ласкать, целовать ароматную гладкую кожу, бугры мускулов, нежность шеи...

Тау поспешно закрыл дверь, подпер ее спиной и прикусил губу до крови, переводя сбитое в сип дыхание.

О чем он думает? Это его брат, Кун! Маленький Кун, который безмолвно плакал, когда резались зубки, который жадно вгрызался в сворованную Тау еду, извиняюще краснея, но не имея сил отказаться хоть от крошки, который целовал его, Тау, после очередного насилия, утешая ласковым шепотом... Это его брат! Его Кун! И неважно, что он сейчас чей-то любовник. Он остается братом! Любимым и единственным братом!

Тау на подкашивающихся ногах доплелся до ванной, скинул необычный белоснежный китель, тонкие брюки, шелковую рубаху, и ступил под прохладные струи душа, мечтая, чтобы они смыли гадкие гнусные мысли, очистили разум и тело, выжгли увиденное...

Кун... Мой маленький Кун...

- Я здесь, – к спине Тау прижалась крепкая грудь Кунсайта, сильные руки обвили талию, голова брата легла на его плечо, скользя по нему белоснежными прядями.

- Я... Я сказал вслух? – удивился Тау, накрыв ладонями кисти брата.

- Нет. Не вслух. Но я почувствовал твой зов. Брат мой, я люблю тебя. Я люблю только тебя... Мы убежим отсюда. Теперь я наделен страшной силой. Мне не сможет противостоять почти никто... Мне нечего делать здесь. Я хочу быть только с тобой... Узнать, что значит быть свободным...

- Ты не станешь свободным, – печально покачал головой Тау. – Ты принадлежишь этому рыжему ребенку и сам отдал себя в его руки, уж не знаю почему и зачем. А он не отпустит тебя... Знаешь, мне кажется, он на самом деле любит тебя...

Кун устало застонал. Как ему надоело, что его считают обязанным быть объектом любви Зойсайта практически в принудительном порядке...

- Тау, не верь ему. Все, что он демонстрирует – неправда. Он - гений лжи. Он фальшивый ребенок, прекрасная обманка. Он много лет лжет, и ни разу на попался на лжи... Нет, не лет. Тысячелетий и перерождений. Я лишь раз видел его настоящим... Это воин до мозга костей, легко пользующийся всем, что ему дала природа – умом, хитростью, внешностью, телом... Возрождение за возрождением он совершенствовался во лжи... Он не любит меня... Он любил только одного Демона... Демона Иллюзий...

* * *

Зойсайт, прислонившись виском к холодной стене за дверью ванной, торопливо глотал жгучие слезы....

Высоко же его ценит Лорд Кунсайт, очень высоко... И не понимает главного...

Как больно... Как невыносимо больно... А ведь он-то должен был вспомнить, он ведь последовал духом за ним... Он знал... Джедайт рассказал ему своей памятью... ЗНАЛ!.. И не вспомнил...

Сердце Зойсайта подскочило к горлу, в висках зашумело и он мягко упал в обморок... Из ноздрей Зойсайта потекли темные густые струйки крови...

* * *

Тау обернулся неуловимо быстро, обвив плечи Кунсайта, прильнув к нему еще теснее, заглядывая в родные, чуть растерянные глаза брата с таким многозначительным теплом, такой откровенной неприкрытой страстью, что Кунсайт отшатнулся, испуганно ахнув. И задрожал... Его бедро жгла напрягшаяся плоть брата.

НИКОГДА Тау не возбуждался на него. Никогда!!!

Кунсайт разжал свое объятие, попробовал отодвинуться от пугающего его брата, но тот не дал ему, легко прижав более сильного в физическом плане Кунсайта к мраморной стене бледно-зеленого цвета, и, застонав, приник к приоткрытым во вздохе удивления губам Кунсайта.

Кунсайт почувствовал жар. Не тот, который полыхал в нем, когда целовал Зойсайт. Это было более требовательное чувство, жестокое, властное, требовательное. Не подчиниться ему было невозможно. И он уступил, сам приоткрыл губы, жадно отвечая на умелый – как восхитителен его прекрасный брат – поцелуй, обвив спину Тау руками, прижимая его к себе, лаская пальцами затылок, взъерошивая изумительно-мягкие короткие алмазно-белые пряди.

- Тау... – стонал он между поцелуями, хрипло вдыхая вдруг ставший таким сладким воздух. – Любимый... Брат мой...

Тау не имел сил говорить. Он торопливо исследовал ладонями, губами, языком столь знакомое тело, открывая в его смуглой красоте новые грани... Лишь глухие стоны срывались с его губ, опаляя кожу Кунсайта...

* * *

Зойсайт с трудом выбрался из марева беспамятства. Не имея сил подняться, он подполз к двери ванной, с невероятным трудом сфокусировал взгляд и закричал... Но из стиснутого ревностью и ужасом горла не родился звук, лишь дыхание прерывисто остудило губы...

Его возлюбленный, его любимый, его прекрасная недостижимая мечта – Кунсайт, жадно и охотно отвечал на торопливую в нетерпении ласку брата. Зойсайт проклял себя, что поддался соблазнительной идее еще крепче привязать к себе Кунсайта, используя брата, как козырь... Он надеялся, что рядом с братом Кунсайт, наконец, поймет, как любит его, Зойсайта...

Как же больно ошибаться!!!

Зойсайт чувствовал, как кровь горячими струйками заливает его лицо, стекая по подбородку на шею и грудь, капая тяжелыми капельками на пол, образуя солидную лужицу. Он глубоко вжал ноготки в ладони, раздирая нежную кожу...

Кун... Как ты можешь?!.. Он – твой брат! Почему не я? Почему не меня ты целуешь с жадностью истосковавшегося?.. Я ведь отдал тебе всего себя и даже больше... Любимый мой... Мой Ледяной Бог...

Зойсайт не замечал, как слезы смешивались с кровью, как грудь судорожно рвется в болезненных спазмах, как потемнели глаза, заливая нежную голубизну поволоки белков багрянцем лопнувших капилляров, из уголков глаз потекли бледно-розовые слезинки...

Огненный Демон истекал кровью, сочащейся из ран разбитого сердца...

* * *

Тау прижался лицом к бедру Кунсайта, зацеловывая его, как своего личного живого бога, преклоняясь пред ним, отдавая себя целиком, без остатка.

Кунсайт уже не мог стоять на ногах, плавно стек на пол, продолжая обнимать Тау, тихо нашептывая о своей любви к нему...

Рассеянный от страсти взгляд Кунсайта случайно упал на дверь ванной. Она была распахнут настежь... И на светло-янтарном полу коридора, прямо на выходе из ванной, растеклась темная лужица, мерзко пахнущая кровью...

В одну секунду разум вернулся к Кунсайту. Он оттолкнул Тау от себя и кинулся в коридор, ощущая безотчетный ужас.

Кровавые капли, заляпавшие аккуратными кляксами пол, откровенно указали, куда пошел Зойсайт.

Зойсайт был в спальне. Одевался. Он стоял спиной к двери, старательно застегивая пуговки рубашки, не шелковой, льняной... Он ненавидел льняные рубашки... Кунсайт, побледнев, схватил рыжего Демона за плечи, развернул к себе.

Глаза Зойсайта зеленым пламенем горели на чрезвычайно бледном осунувшемся личике с запавшими глазницами. За нереальным блеском глаз невозможно было заметить изуродованные кровью белки. Губы были упрямо сжаты в тонкую линию, потеряв свою чувственную мягкость и капризную припухлость.

- Зой... – Кунсайт с трудом смог произнести это имя, которое повторял уже миллиард раз. На него сейчас смотрел не Зойсайт, а Лорд Огня, Генерал Темного Королевства, Демон Огня... Но не Зойсайт... Не Зой...

Нежные тонкие ноздри Зойсайта дрогнули в ответ на обеспокоенный взгляд Кунсайта... Под нестерпимо бледной кожей ноздрей огненно розовела странная краснота... Кровь?..

- Лорд Кунсайт? Вы что-то хотите сказать?

- Да... нет... – Кунсайт смутился. Зойсайт был более чем официален, даже перешел на древний Лунный Язык, крайне сложный в произношении и основательно устаревший.

- Зой, то, что ты видел...

Зойсайт смотрел в его глаза пустым мертвым взглядом бессмертного Демона. Лицо ничего не выражало, застыв прекрасной маской.

- Меня вызвала Берилл, – заявил он. – Опять заморочки с сэйлорами. Я вернусь не раньше, чем через пять дней. Потрудитесь за это время убрать Вашего брата из моих покоев, и освободить мои шкафы от Ваших вещей. Честь имею.

Зойсайт щелкнул каблуками, создал портал и совершенно неуклюжим шагом ступил в него... Цветки сакуры не всхлестнулись, означая его уход. Осталось просто ощущение пустоты... И одиночества...

* * *

Зойсайт рассеянно слушал инструкции Берилл. Ему было не до нее и уж тем более не до треклятых никому не нужных сэйлоров.

Зачем он ОПЯТЬ поверил Кунсайту? Зачем открыл ему лазейку в и без того хрупкое сердечко Демона Огня? Зачем поддался усыпляющей благоразумие магии холода Ледяного Лорда? Почему ОПЯТЬ?!..

Зойсайт сжимал ладони в кулаки, комкая тонкую замшу перчаток, скрывающих на ладонях кровавые полукружья от ногтей. Из носа до сих пор текла кровь, и время от времени Зойсайт трагично закатывал глаза, многозначительно вздыхал, вызывая этими откровенными вздохами глухую ярость Берилл, и промокал черным носовым платочком кровавые капельки, готовые скатиться из носика. Чтобы спрятать кровоподтеки в белках, он так часто хлопал ресницами, что Берилл справедливо посчитала – где-то рядом затаился Кунсайт и подглядывает, но она его присутствие не чувствует по какой-то причине – опять наизобретал что-то... Королева сразу приосанилась, выпятила грудь, ужаснув ее размерами более чем субтильного Зоя, и величественно зарокотала, зверски шепелявя от волнения и едва не прикусывая собственные губы.

Зойсайт сочувственно кивал, когда речь привычно заходила о неудачах Лордов, юм и Темного Королевства в целости, огорченно качал головой, когда в неудачах обвиняли его, и почти со злорадством поддакивал, когда из Берилл сыпались обвинения в однополых отношениях между ним, Зойсайтом, и «неким высокопоставленным Лордом, мать его льдистость!». Берилл, как ни странно, допускала, что Зойсайт, по юности лет и впечатлительности, не смог устоять перед «невыразимым» обаянием «некоего Лорда», и частично это снимало с него, Зойсайта, как с «жертвы всепоглощающей страсти» вину, но зато горой возлагало на «некоего Лорда, чтоб его ледяная задница хоть раз примерзла к Нефритовой, интереса смены ориентации ради».

Зойсайт все это принимал к сведению, но и только. Даже радость не испытал, когда сдернул с запястья Берилл браслет, а она и не заметила... Печально все это... И жить как-то не хотелось...

Зойсайт уныло улыбнулся самой ослепительной улыбкой на старую шуточку Берилл... Хорошо, что он так натренировал лицо, что оно живет отдельной жизнью от души и сердца. Хорошо...

- Кунсайту у меня будет другое задание, – припечатала Берилл. – Наконец, я узнаю, способен ли он хоть на что-то не с мальчиками, а с девчонками... Интересно... Зойсайт... Лорд Зойсайт, ты не знаешь, чем белобрысая дура смогла бы привлечь нашего Кунсайта?

- Родственными связями... – брякнул Зойсайт, даже не задумываясь.

- А ты умница! – восхитилась Берилл, уважительно оглядев Зойсайта. – И как в таком юном теле поместилась даже крупица ума, я уж думала, ты все растерял, задирая ножки под Кунсайтом.

Зойсайт не обиделся. Не впервой...

- Так и порешим. Как думаешь, на Эндимиона у него встанет?

Зойсайт подавился дыханием, вытаращил глаза и, наконец, вернулся в этот мир.

- Чееего? На кого встанет?

- На Эндимиона... Я понимаю, у него черные волосы, не рыжие, но все же...

Зойсайт позеленел от ужаса...

- Миледи... Это слишком жестоко по отношению к Кунсайту...

- Нет, это слишком жестоко по отношению к Эндимиону. Но я как раз славлюсь непомерной жестокостью... А попутно пусть и к сэйлорам под юбки залезет. С животом, выпирающим на нос на последних месяцах беременности, довольно сложно бегать и орать, что они «Борцы за добро и справедливость». Да и новые Демоны нам явно не помешают. Наши все или стерильны, или однополых предпочитают... Трагично будущее Темного Королевства...

- Миледи... Лучше я... – Зойсайт сразу понял, что сморозил глупость.

- Ты? Да от тебя кто получится-то? Червячки с красивой мордашкой и стремлением пристроиться в постель ко всем оставшимся Лордам мужского пола, да? Нет уж, увольте. Нечего нацеплять на себя больше, чем утащишь... Кстати, верни мне мое платье... И отправляйся на задание... Свободен.

Часть 3: За Гранью

Глава 7: Лишь молчание могуче – все же иное есть слабость...

Тау устало упал на кровать Куна.

Тот увел его из покоев Зойсайта сразу, как удалился Огненный Демон. Что-то во взгляде брата навело Тау на мысль, что эта пара рассталась более чем неприятным способом. Скорее всего, Зой увидел то, как они с Куном ласкали друг друга под душем. Что ни говори об этом пареньке, а Зойсайт - гордый мальчик и способен, наверняка, закрывать глазки на многое. Но вряд ли на измену того, ради нежности которого, пусть и временной, по принуждению, готов нарушать все законы, сделать невозможное, простить даже подчеркнутую холодность к себе... Но не измену...

Маленький Солнечный Зайчик нашел свою грань... Как и Кун, лаская его, Тау...

Тау терпеливо ждал возвращения Куна. Тот ушел на совещание к их Королеве и отсутствовал уже более пяти часов. По предыдущим вызовам Тау понял, подобная продолжительность бесед здесь норма. Больше им просто нечем заняться.

Кун подробно просветил Тау в нюансы иерархической лестницы Темного Королевства, и Тау сделал вывод – ничего не изменилось. Все как при Сёгуне... Одна разница – вместо мечей здесь используют магию, о которой Тау подозревал давно, но не имел к ней доступа. А теперь...

Он стиснул ладони, ощутив, как послушно онемели пальцы, обжигаемые концентрирующейся стылой энергией... Теперь этой энергии было более чем достаточно, и он не знал, куда ее девать. А девать надо было, при чем - быстро. Она переполняла его тело, гудела в висках, терзала разум, нашептывала жестокие бессмысленные приказы... Он не мог спать – сны были угрожающе-требовательные, полные битв, азарта, мощи всех миров и ужаса поверженного противника.

Тау сдерживался сколько мог... Пока его не ошеломило внезапное появление в покоях Куна каштановласого парня, в обнимку с высокой светловолосой девицей, на выдохе между пылкими поцелуями пищавшей:

- Я Венера... Я Сэйлор-Венера...

- Какая разница... Лишь бы венеричкой не была... – разумно ворчал парень, чрезвычайно проворно задирая ее похабную юбчонку, даже не способную ягодицы прикрыть, и что-то там творя с нижним бельем Венеры.

- Хам! – еще громче завизжала девица, как-то не совсем активно отбрыкиваясь. Ее сопротивления хватило только на то, что бы стянуть с парня китель и расправиться с ремнем его брюк. – Я накажу тебя во имя...

- Да хоть во имя первой бритвы для ног. Заткнись, куколка. Чего ты трепыхаешься? Или я, или Кун залезет к тебе под юбку. Поверь, при таком раскладе, я – лучшая альтернатива. Кунька... Это как с айсбергом кувыркаться. Красавица, тебе нравится отмораживать попку под ледяным бревном, или все же разумно предпочтешь такого горячего парня, как я?! Подумай... Я понимаю, задача почти непосильная для тебя, судя по длине твоей юбчонки, думать – откровенно не твое родное состояние... Но попытайся все же... Пока я тут все-все сделаю...

Он характерно приподнял ее ножку, прижав спиной к стене гостиной, и с глухим стоном подался вперед. Девчонка пискнула и замолотила его по плечам, но так удобно, что задала ритм движений бедер паренька... Через пару минут парень с чувством выдохнул и отстранился от девицы. Та сползла на пол с предельно глупым выражением на лице, таращась, как паренек застегивает брюки и оправляет свою одежду.

- Ну и что трепыхалась? Я даже не первый у тебя. А возмущений-то, возмущений! – хмыкнул он, зачесав пятерней свои вьющиеся каштановые пряди, спадавшие на гладкий лоб.

- Но я воин... Я Сэйлор... Я Венера... – с непомерно довольным видом лепетала девица, очевидно ожидая «продолжения банкета».

- Ой, умотала... – он явно все проклял, что обратил внимание на эту прилипчивую ноющую девицу, но продолжал оставаться дружелюбным. – А зачем ты тайком рыскала по Замку Берилл? Денег у нас ни у кого нет. Да и наши дензнаки у вас не в ходу...

- Все Лорд такие идиоты, или ты уникум? – девица наконец оправила юбчонку и заявила на удивление рассудочно, как профессор психологии. – А теперь... Где радужные кристаллы храните? Веди меня туда!

Она активировала магию, на кончиках пальцев с обкусанными неаккуратными ноготками – волновалась, пока пробиралась сюда – замерцало золотистое сияние. Парень отмахнулся от нее, встал и преспокойно застегнул брюки.

- А я почем знаю? Меня эти стекляшки не интересуют. Я занимаюсь активацией демонической сущности в неодушевленных и одушевленных объектах с последующей их вербовкой.

- Чееего? – девица стряхнула с пальцев остатки притушенной золотистой пыльцы. – Ты попроще объясни. Не с зубрилкой говоришь, умник патлатый.

Парень покачал головой.

- Ну почему у неучей самые красивые ножки?.. Я Лорд Нефрит, и стекляшками энергетическими не занимаюсь. Это Зойкины игрушки, не мои. Его покои прямо по коридору, третья дверь налево. А теперь – сайонара, венеричка.

Он едва не скрылся, но Венера его успела поймать своей золотой цепью из глупых сердечек за щиколотку.

- Кууууда! Я требую продолжение! Ты мне еще не все секреты Темного Королевства сообщил... – девица нахохлилась, вынимая из лифчика пачку презервативов.

Глядя на это запоздавшее извлечение средств защиты, Нефрит по-особому уважительно отнесся к глубине глупости Лунных Воинов, даже не стал вырываться... Жалко дурочку...

- Я не против. Если ты бред нести не будешь, – он отобрал у нее пачку, видя, что мучения со вскрытием презерватива для этой девицы просто несоразмеримо более тяжкие, чем все пытки, какие можно придумать даже при сильном желании. Одним движением он вскрыл фольгу...

Терпение Тау закончилось. Он откровенно издевательски фыркнул.

- Огорчу вас, но вы перепутали место для свиданий. Кун вряд ли порадуется, что его стену ТАК освятили.

Нефрит даже бровью не повел, а девица отважно оглушительно завизжала, призывая все цепочки блудной богини, швырнула в Тау все это сомнительное великолепие – Тау сразу понял, что цепочки были просто позолоченные – и скрылась в портале.

Нефрит благодарно улыбнулся, запасливо пряча презервативы в карман кителя.

- Спасибо, что избавил от нее. До чего приставучая, сил нет. Кто бы подумал, глядя на ее непристойную юбчонку, что она такая зануда. Внешность всегда обманчива, надо помнить это хотя бы на примере Зоя. Вертихвостка бесстыдная, но какой сильный Демон!!! Любо-дорого за его виртуозной работой смотреть... – Нефрит сел во второе кресло, закинув нога на ногу и вдруг со смехом задал вопрос. – Слушай, а ты кто? Я тебя, почему-то, не помню. Ты новый любовник Куна? Сочувствую, с Зоем тягаться в борьбе за постель Куна я бы не решился.

Тау не улыбнулся, но что-то в его лице дрогнуло, выявив свирепость воина. Нефрит восхищенно подался вперед, пододвинул свое кресло поближе к Тау и взял его ладонь в свою, чуть прикрыв ресницами томный взор и улыбаясь откровенно соблазнительной улыбкой, от которой у Тау перехватило дыхание в гневе.

- Не обижайся. К плюсам Куна можно отнести то, что он умеет выбирать своих любовников. К нему в постель еще ни один дурак не попадал. Избирательный, ледяная задница. Как тебя зовут, карамелька? – без всякого перехода поинтересовался Нефрит, целуя ладонь совершенно ошеломленного его неприкрытыми нежностями Тау.

Тау резко дернул ладонь на себя, но Нефрит не пустил его, проявив силу пальцев, готовую потягаться с силой пальцев Зоя. Тау понял, что недооценил местных Лордов. Физическая и психическая подготовка у них на высоте, чего не скажешь об организованности и дисциплине.

- Не дергайся, карамелька. Я не обижу тебя, – успокаивал его Нефрит, лаская пальцами пальцы Тау, игнорируя его гнев. – Ты такой красивый, как миниатюры древних японских художников. А глаза... Я такие никогда и ни у кого не видел... – Нефрит заливался соловьем по стандартной программе «очаруй деревенскую дурочку».

- Напрасно стараешься. Ты их видишь КАЖДЫЙ день, – раздался глухой голос Кунсайта. Судя по интонациям, он был более чем недоволен беседой. Его напряженная, вытянувшаяся в струну, фигура возвышалась за спиной Тау почти бесплотной тенью.

Наклонившись, он освободил пальцы Тау из захвата рук Нефрита и демонстративно поцеловал их. Тау зарумянился от удовольствия, бросив на брата восхищенный взгляд. Нефрит эту демонстрацию принял к сведению и понимающе улыбнулся.

- Куня, мать твою лордейшество, рад тебя видеть. Я хотел к Джедайту попасть, но промазал немного. Не удалось нашего целомудренника посмущать. А так хотелось! Он очаровательно краснеет. Не поверишь, я даже Венеру, эту белобрысую дылду, поймал, пока она какие-то стекляшки Берилл вынюхивала, и прямо тут отымел ее... Что сказать – весьма посредственны сэйлоры в любовных утехах, но упрямы. Самая завалящая юма им 100 очков вперед даст...

- Ты кончил? – оборвал его нескончаемую увлеченную речь Кунсайт, хмуря брови.

- Ну, конечно! – взвился гордостью Нефрит. – А иначе и начинать не стоило. Может даже выполнил годовой план по созданию Демона...

- Неф, перефразирую вопрос. Ты ЗАКОНЧИЛ неси ересь, не интересующую меня ни коим образом? Если закончил – убирайся из моих покоев, если не закончил – выметайся тем паче.

Кунсайт был само терпение. Нефрит это его благодушие оценил, приписав удивительное долготерпение Ледяного Лорда присутствию новой пассии. Кивнул Тау, послав ему воздушный поцелуй.

- Это тот, кого я помог определить, да? За такого красавчика стоило потерпеть твое самомнение и ночной визит, – Нефрит еще удобнее устроился в кресле, демонстративно пожирая плотоядным взглядом всю фигуру Тау.

- Неф, не зли меня понапрасну. Как враг я неприятен, ты знаешь, – тихо шепнул Кунсайт.

В гостиной заметно похолодало. Тау дернул плечами, Кунсайт мигом накрыл их своими ладонями, сдерживая себя, грея брата. Снова стало тепло.

- Уходи, Неф. Пожалуйста, не говори то, что хочешь сказать. Ты знаешь, я не забуду оказанной услуги и в свое время щедро расплачусь по долгам... Но сейчас – уйди.

- Я хочу его, – вдруг резко, даже зло, заявил Нефрит, враз утратив свое веселье и шутливость. – Я очень хочу его.

Тау вздрогнул. Его узкие кисти объяло алмазно-острое свечение, сгущаясь в лезвия молний, пересыпанных алмазной пылью, способной изрезать на мельчайшие клочки любого. Излишки Силы капали на пол, застывая там алмазными лужицами, сверкающими всеми цветами радуги.

Кунсайт покачал головой.

- Смотри. Он не хочет тебя. И даже если бы хотел, он не для тебя. И не для меня. Не накаляй обстановку. Не надо.

Нефрит согласно кивнул. Встал, тщательно одернув китель.

- Я подожду. Он будет моим. Звезды знают все... И даже это предопределено, Лорд Кунсайт...

Глава 8: Одно сегодня стоит завтра...

Металлия очнулась, когда ее несли самураи, прибывшие из дозора с дальних деревень, но смогла собраться с силами только тогда, когда ее бережно уложили в фамильный склеп Сёгуна. Тут она закашлялась, напугав самураев до порчи хаккама, села, глухо бессвязно матерясь, и одернула задранное выше колен кимоно.

- Белобрысый выродок!.. Попробуй только сейчас не пустить меня в мой мир, Хаос, творца твоего в бесконечность.

Она отшвырнула самураев гудящей от напряжения стеной рассыпающихся осколков металла, застывающих в полете и тонкими стрелами пронзающих тела людей. Металлия внимала их предсмертным воплям с наслаждением, спрятанным под прикрытием маски.

- Ааах... Как сладка смерть людей... Какое тонкое удовольствие вы дарите своими последними секундами жизни. Лишь за это мы не уничтожаем вас, как вид, хотя вы бессмысленнейшая форма жизни, наделенная справедливо-коротким сроком существования... Все равно и за нее вы не успеваете сделать ничего стоящего... Колония для Луны, отребье, выродки, деградировавший скот... Как вы омерзительны, мнящие себя венцом творения, беспомощные пустышки...

Она вбирала в себя последнюю энергию самураев, поспешно насыщаясь силами для открытия портала, не дожидаясь, пока та сама накопится в ней в достаточной концентрации. Вобрав ее всю, без остатка, она рявкнула приказ пространству, выпустив строго отмеренный сгусток энергии, пробивая структуру пространства, наслаждаясь его подчиненностью, подвластностью ее воле. Куда уж людишкам с их убогой мечтой о власти ЭТО величие! Они НИЧЕГО не знают, дальше своей мизерной планетки... И не узнают никогда...

Портал принял ее ласково, как хозяйку, прогибаясь под нее, но все равно причиняя неизменную боль. Она не обращала на нее внимания, поймала нить пути, впустила себя в свой мир, очутившись именно там, где рассчитывала – в покоях Берилл.

Берилл, не смотря на глубокую ночь, сама с собой резалась в покер, беспощадно мухлюя и обвиняя невидимого противника громкими воплями.

- Зойка, рыжий прохвост, я не дам тебе в очередной раз надуть меня и выиграть! Хватит! Больше я не буду пай-девочкой! Ты младше, и, очевидно, глупее меня. Теперь ты попался. У одного темнозвездника я узнала СЕКРЕТ, как можно обыграть кого угодно, даже тебя, рыжая подстилка. Теперь ты в моих руках и я непременно выжму из тебя все, включая и патент на Лордство. Куда ты его, шлюшонок, засунул? В задницу Куна, что ли? Почему мои шпионы не смогли его обнаружить? Зоооой!!!!!!!!!!

Берилл взглянула на карты «противника» и, истошно закричав, рухнула бюстом на стол. «Зой» опять выиграл...

Металлия подождала, пока Берилл вдоволь не навоется, и тактично покашляла.

- Рада видеть тебя, Королева, – язвительно проворковала Металлия, плюхнувшись на диван Берилл, распахивая кимоно сверху донизу, демонстрируя тонкую чешую доспеха, чьи переливающиеся разноцветные кольца вобрали в себя все металлы мироздания. Доспех обтекал ее стройную фигуру, как вторая кожа, повторяя каждый изгиб, каждую впадинку.

Берилл проворно сгребла карты под стол и сделала вид, что просто так решила полежать грудью на столе, обтянутом зеленым сукном... Совершенно просто так, без всякого смысла. Ну, каприз у нее такой. С кем не бывает...

Такого не бывало с Металлией, и она скептически передернула плечами. Маска скрывала мимику, а выразить свое отношение к происходящему ОЧЕНЬ хотелось. Берилл оправила платье, с показным кряхтением распрямив спину.

- Оохо-хо... Давно вы не навещали нас, уважаемая. Да и энергия что-то подыстощилась, между прочим, – легко намекнула Берилл, тонко реагируя на передергивание плеч Металлией.

Раздражать гостью не стоило, но и пресмыкаться перед ней тоже не было особого смысла. Для всего Темного Королевства, Металлия по рангу была выше Берилл, но на деле они были равны. Об этом знали только они сами, да Властитель Мироздания. Поговорить с ним не удавалось никому, даже интриганке-Металлии, везде сующей свой любопытный нос. Тот был настолько занят всем, чем угодно, кроме Темного Королевства, что его не заботило ничего после того, как он создал Темное Королевство и основных воспроизводящих Демонов. Вот и приходилось Старшим Воспроизводящим Демонам самим создавать свои королевства, самим следить за ними, ну и, соответственно, самим властвовать... Приятно, но очень хлопотно... Да и последующих Демонов, уже не способных на воспроизводство полноценной демонической сущности, творить ой как нелегко. Потому Берилл, скрепя сердце, подтирая свою память, и возрождала оболочку основных приближенных своих Демонов раз за разом, с упорством самоубийцы. По крайней мере, от них знаешь чего ждать, по-своему они по

нятны и предсказуемы. Все лучше, чем привыкать к новым и непонятным, которые невесть что выкинут...

Металлия продемонстрировала верх пренебрежения к традициям, запахнув темно-синее кимоно, спрятав характерный доспех, и создала себе бокал чистой энергии. В одном из подсобных помещений Замка юма-уборщица упала замертво, враз лишившись волей Металлии всей жизненной энергии, оставившей одну пустую оболочку. Тень разума юмы остыла на губах Металлии, как кристаллики льда, горча и возбуждая.

Берилл поморщилась.

Ну, начинается! Очередное выяснение отношений. Как было бы хорошо, если бы этих «встреч» было поменьше, не раз в 100000 лет, а вообще НИКОГДА!

- Милая моя Берилл, ты, кажется, подзабыла, что именно эффективность ведения боевых действий твоей общагой низкопробных Демонов и низших… как их там…

- Юм.

- Да, ИХ… Влияет на эффективность моих поставок энергии. Энергия из ничего, как ты знаешь, не появляется. Это тебе не дурь в голове твоих разномастных лордишек, которые нахватали СТОЛЬКО разной глупости в свои пустые головы, что у меня возникает справедливое сомнение в трезвости твоего ума, как их творца, моя хорошенькая зубастенькая Королевушка. Пока я надрываюсь, ломаю себя, всеми законными и незаконными путями обеспечивая твоих блудилок энергией, они тратят ее на что угодно, но не в мою пользу. Как думаешь, то, что два Верховных Лорда с азартом и бесстыдством предаются однополой любви на протяжении уже отнюдь не одного и не двух возрождений, трагично влияя на и без того сомнительную мораль остальных Демонов – это нормально?

- Нет, – вымученно шепнула Берилл.

- Так что же ты это похабство игнорируешь? – наконец заорала Металлия, оглушив сторожевых юм, подслушивавших у покоев Берилл.

Берилл и глазом не моргнула. Вопли Металлии никогда не оказывали на нее должного устрашающего впечатления. Может, еще и потому они с ней на равных.

- Металлия, смысл орать на меня, если я твое громогласие игнорирую? Ты это знала еще до нашей официальной встречи, – сдержанно поинтересовалась Берилл. – Или ты просто хотела оглушить тех глупых юм, что сегодня имели неосторожность стоять на страже моего тела?

- Ой, да было бы что сторожить! – съязвила оскорбленная Металлия. – На тебя сам Хаос не позарится. Зубы сначала выправь. С твоим прикусом только булыжники грызть.

- Зато с твоей отвислой задницей лишь Галактики пугать. Не удивительно, что порталы так легко тебе даются – они на что угодно пойдут, лишь бы ты поскорее протиснула свою вислозадую фигуру.

- Моя отвисшая задница хоть нормальных размеров, дылда с вымяподобной грудью, – Металлия не осталась в долгу.

- Образина! Всем известно – морду прячешь из-за уродливой кожи. Да если с тебя твою кольчужку стянуть, ты вся рубцами покрыта, глупая жертва оспы!

- Шлюха!

- Фригидка!

* * *

Берилл и Металлия потянулись почти синхронно, разминая затекшие со сна мускулы. Металлия раздраженным жестом скинула с себя ногу Берилл, сдвинула ноги и прикрыла обнаженное тело простыней. Она не привыкла его демонстрировать, куда удобнее в латах, в защите, не допустить до себя… Да, так удобнее…

- Давно мы так весело не проводили время, – хрипло признала она сорванным от страстных стонов голосом. – Может, поэтому-то и было так хорошо…

- Заткнись, – пассивно промямлила Берилл, откидывая кроваво-красные волосы от лица, спутанным покровом кровавой паутины накрывшие ее рельефные ягодицы и изящно выгнутую спину.

У Метали пересохло во рту. Что ни говори, пока Берилл не шепелявит – на нее очень даже приятно смотреть… И в постели она более чем умелая… Эндимион ей и в подметки не годится.

- Берилл, а зачем мы лаемся? – внезапно, даже для самой себя, поинтересовалась Металлия, перевернувшись на живот, глядя затуманенными страстью глазами, переливающимися по всей радужке, как зеркало, в которое попал солнечный зайчик.

Берилл зевнула, продемонстрировав клыки, и почесала живот. Почесывание как-то неуловимо перешло в возбуждающую ласку.

- Не знаю. Кто нас, Демонов, поймет. Привыкли, что ли…

- Неубедительно, – глаза Металлии зазеркалили ярче, став цвета платины. – Я знаю, ты что-то об этом думаешь. Что? Смысл тебе молчать?

- Смысл мне говорить? – Берилл уже гораздо более заинтересованно оглядела Металлию, ненавязчиво начав ласкать ее колени, делая вид, что ее ничего ТАКОЕ не интересует. – Какая ты красиииивая…

- Дура, – беззлобно фыркнула Металлия, подмяв Берилл под себя и впиваясь в ее губы жадным поцелуем. – Ты просто не способна ни о чем ином думать. Какова ты – таковы и твои Демоны. Все, как один, на однополые отношения падкие, помешанные на сексе… Я хочу Куна!

Берилл от неожиданности аж прикусила губу Металлии. Металлия отвесила ей пощечину и села, зажимая раненый рот ладонью. Сквозь пальцы на темно-синий шелк простыней капали ярко-малиновые капельки крови. Взгляд Металлии горел обидой.

Берилл, держась за моментально опухшую щеку, замычала – при пощечине она повредила губы о собственные клыки.

- Зачем тебе Кунька? Ты мужчинами НИКОГДА не интересовалась, а игрушка на ночь из него отвратительная. Его долго, как партнера, раскрывать требуется, и все равно отдачи почти нет. Эгоистичен и холоден.

- Его мужские достоинства меня не интересуют. Мне нужна его энергия.

- А мне с чем оставаться, прикажешь? С урёванным, ни на что не годным от тоски по любовнику, рыжим Властителем Огня, с несдерживаемым властью и авторитетом Куна самодуром Нефритом и с заучкой-себялюбцем Джедайтом, которому до целей Темного Королевства, как до Земли? – Берилл размазала кровь по лицу и скрестила руки на груди. – Пока они в полном комплекте – они держат друг друга в равновесии. Стоит убрать хоть одного из четверки – и все рухнет, как карточный домик.

- Меня это не заботит, подружка, – прошипела Металлия. – Я смогу выкачать из него достаточно энергии, что бы ты создала чуть более спокойного Демона, но зато более покорного. И продержать Королевство Магией пару сотен тысячелетий. Хороший обмен…

- Это не обмен! – заявила Берилл, вскакивая с постели и торопливо одеваясь. – Я НИЧЕГО не получу, но много потеряю. Я не отдам Куна… Тем более, что сейчас он на ответственном стратегическом задании, с которым он один лишь способен справиться.

- Это на каком таком задании? – нехорошо усмехаясь, полюбопытствовала Металлия.

- Он разрушает единство рядов наших врагов, обособляет их и акцентирует их внимание на целях, далеких от боевых… И попутно пополняет ряды Демонов.

- Ути-пути! – Металия совсем по-человечески всплеснула руками. – Случайно не твоих ли ненавистных сэйлоров брюхатит? Тоже мне ВЕЛИКАЯ цель! Чего ты к этой Луне прикопалась с ее малолетками-сэйлорами? Всего-то проблема была – их дистрофичная принцесса, у которой мозгов меньше, чем в плитах дворца, выиграла какой-то провинциальный конкурс красоты, который ты со своими габаритами Демона завалила еще на отборочном туре. Все бы не страшно – но улыбалась ты своими клыками зачем, когда тебя позвали на собеседование? Могла же скуксить менее ослепительный оскал, может, и поделикатнее бы тебе отказали… К тому же любой провинциальный Демон знал – эта белобрысая пустышка просто ОБЯЗАНА была выиграть конкурс – ее прочили в законные подстилки… эээ… жены не менее тупому Земному Демону.

- А ТЫ зачем его в Земного Демона превратила? Сама на него виды имела, да?! – ревниво взвизгнула Берилл.

- Вот оно что! Ты по Эндимиону сохнешь? Ну, ну…. И тебе не хуже меня известно, что в Демона превратить НЕВОЗМОЖНО. Демоническая суть или есть, или ее нет.

- А зачем ты через постель эту «суть» разбудила?- ревности в Берилл не поубавилось.

- О, Тьма мироздания! Ты можешь хоть РАЗ не думать тем, что у тебя между ног? – тяжело вздохнула Металлия. – Так ПРОЩЕ! Сама знаешь…

- Знаю, но…

В покои Берилл без стука ввалился Зойсайт, весь в крови, обожженный, и заорал что есть мочи, ожидая, что Берилл спит, как обычно.

- Темнозвездники нападают!!!!

А потом оглядел полуголую Металлию и неряшливо одетую Берилл и гнусно усмехнулся понимающей глумливой улыбочкой…

Берилл захотелось его прибить! Почему Металлия ЕГО не попросила. Отдала бы в ту же минуту, не раздумывая!

* * *

Темная Звезда действительно разошлась не на шутку. Темное Королевство подверглось тщательно организованному и блестяще исполненному нападению. Основные коммуникации были оперативно перерезаны, порталы для доступа подмоги заблокированы, или у них ждала засада – мощный Демон с практически неограниченным запасом сил.

А у Берилл из серьезных козырей на руках – она, Металия, Зойсайт, Нефрит и Джедайт. Половина юм полегла в первом же ударе, снесшем все западное крыло Замка, где располагались казармы, как пылинку, треть погибла от паники – не разобравшись кто где, палили друг в друга, ошалевше-слепые, напуганные, чующие свою гибель. Осталась всего лишь треть, но это откровенно бездарные или раненые особи. С таким войском не повоюешь. И как назло, Кунсайта нет. Его талант стратега здесь явно бы не запылился.

Зойсайт стоял на передовой, не щадя себя (а чего щадить?), отражая нападение трех темнозвездников, вызвав этой стойкостью глубокое уважение к своим возможностям, как Демона и Мага. Темная Звезда использовала ради него всю, даже сугубо тайную, выматывающую носителя, Силу, но сломить не могли. Мощь Демона Огня была ужасающа, как в лесных пожарах. Именно потому ему и поручили защиту тронного зала с запрятанными в нем аварийными энергонакопителями.

Зойсайту была глубоко безразлична судьба королевства и всего, что в нем живет-обитает. Он сражался от отчаяния. Холодно-зеленые глаза смотрели в упор и не видели гибели юм, величественных, хотя и запущенных зданий, арок, мостов Королевства. Его это уничтожение привычного мира не трогало. Он не был к нему привязан. Лишь свое личное, внутреннее горе больно отдавалось в груди, остужая ранее клокотавшую кровь. Измена Кунсайта. И с кем?! С собственным ледяным братцем! Кто мог подумать, что две ледышки могут быть такими горячими…

Зойсайт откинул от себя столб белого пламени, отразить который удалось далеко не всем темнозвездникам. Три Мага с Темной Звезды остались на буграх истерзанной мостовой, спекшись с расплавившимися камнями, став кусками непонятно чего, но с притухающим, еще живым, разумом - Маги всегда умирают неохотно, даже когда гибель неизбежна. Зойсайт бы удовлетворенно улыбнулся, да лицо окаменело еще раньше, ни одна эмоция больше не могла искривить точеные тонкие черты лица некогда очень эмоционального Демона Огня.

В чем вкус победы, если он не достиг самого главного, к чему и стремился со своим извечным упорством?! Любви одного единственного Лорда. Его почтение и даже страх он получил, и не сказать, что это далось легко, но любовь опять ускользнула из рук, лишь помахав светло-льдистым хвостиком.

Зойсайт схлестнулся взглядом с очередным подоспевшим на вспышки его Магии темнозвездником. У темнозвездника были пронзительно синие глаза, и он носил вычурный китель. Им-то, Лордам Темного Королевства, такие излишества не позволялись. Аскетизм и дрянной покрой, вот что выпадало на долю доблестных Лордов любого уровня! Зой поджал губы.

Сапфир… Так того, вроде, звали…Судя по обилию украшений из сапфиров, Зойсайт не ошибся в своем предположении. Да Зойсайту и бирюлек не надо было видеть, что бы знать лицо врага. Зойсайт всегда увлекался собиранием сплетен о тех, кто хотя бы даже гипотетически мог стать его противником в настоящем или будущем, прошлое тем более не забывалось.

Зойсайт более всего в жизни ненавидел сюрпризы, и встреча именно с Сапфиром не стала для него сюрпризом – он знал, кого Темная Звезда могла попытаться выставить против него – сомнительного по чистоплотности методов Сапфира. Его, да еще некоего Рубиуса, но того, вроде, натравили на якобы запасные генераторы энергии, как удачно, что они фальшивые!

Зойсайт немного ослабил атаку, подпуская Сапфира на расстояние крика.

- Я хочу поговорить с тобой, Сапфир. Только с тобой.

- Ты коварен, Демон Огня. Я не верю тебе, – последовал категоричный холодный отказ.

Зойсата подобным не удивишь и не смутишь.

- А мне и не нужна твоя вера, – Зойсайт оскалил ровные зубы в усмешке щерящегося у добычи хищника, такая улыбочка пугала и Берилл, не позволяя ей подослать к Зойсайту убийц любого уровня. – Я предлагаю соглашение.

Сапфир задумался.

Зойсайт выглядел уверенным в себе и в том, что говорил. Хотя это еще ничего не значит: колеблющийся Зойсайт – это, по сведениям шпионов, сомнительная к исполнению картина. Для переговоров Демон Огня подходил даже больше, чем Берилл или Кунсайт. У него была сила и коварство…

- Хорошо…

* * *

Зойсайт, сидя на удаленном от Замка холме, лишенном прослушивания Берилл, поспешно поглощал запасы провизии Сапфира и выслушивал его краткий, основательно урезанный на хитрости и ловушки – врагу их знать не обязательно, а Зойсайт - враг, план взятия Темного Королевства.

- Чепухень! – облизав пальцы от жирной подливки, Зойсайт вынес свой профессиональный вердикт.

- Почему это? – обиделся Сапфир, так быстро его планы даже Алмаз не развенчивал, а уж тот был скор на отвергание недостатков.

- Прежде всего, это заведомо провальный, целиком авантюрный план, требующий огромных усилий и необоснованных затрат энергетических ресурсов. А энергия на деревьях не растет, как не мечтай! К тому же, СЛУЧАЙНО оказавшись в кабинете Джедди, я углядел его разработку каааааак раз против такого вот плана. Белобрысый маразматик, у него этих планов и контрпланов – умотаться. Голова заболит и глаза ослепнут, пока все пересмотришь.

Зойсат потер кулаком глаза, не особенно стараясь разжалобить Сапфира, действуя скорее по привычке, чем в надежде на хоть тень успеха с этим пареньком. Сапфир, как и ожидалось, проигнорировал этот спектакль. Зойсайт ничуть не огорчился.

- Вам надо ослабить защиту Темного Королевства, так?

Сапфир неуверенно кивнул. Чего рыжий добивается?

- Самая мощная защита Темного королевства – это я, – самодовольный кивок растрепанной головы. – Следующий – Кун. Его можно обезвредить только одним способом…

- Взяв тебя в заложники? – усмехнулся Сапфир. Об истории взаимоотношений Кунсайта и Зойсайта знали уже все миры, и анекдоты о них бытовали уже не одно воплощение.

- Не перебивай, синюшка! – огрызнулся Зойсайт. – Меня можешь хоть на салатик порубить, он и бровью не поведет, еще и за соусом сгоняет…

- Милые отношения…

- Которые тебя ни коим образом не касаются, – рыкнул Зойсайт, надувшись, в этот момент удивительно похожий на мокрого грязного рыжего воробья. – У Куна есть любимая мозолька. Тау. Алмаз.

- Алмаз? Он возродился? – Сапфир раскраснелся, и Зойсайт мигом почуял, что у них с Сапфиром одна и та же цель - получить кое-кого в единоличное владение, пользование и распоряжение.

- Возродился. Жив, здоров, красив, стервец! – пробормотал Зойсайт со всем возможным недовольством, грозя в небеса обглоданной куриной косточкой. – Я же его и протаскивал через порталы, надсажался, а он… - Зойсайт по настоящему, со всем истинным чувством, на какое только был способен, всхлипнул. – Он… Он полез с грязными домогательствами к моему прекрасному, глупому, наивному Куну, не подозревающему о грозящей ему опасности…

Сапфир немедленно ответил таким же горестным всхлипом. Оба отвергнутых любовника одновременно вынули носовые платки и шумно высморкались, хлопая мокрыми от слез ресницами, развозя сажу боя по лицам сомнительной чистоты кулаками, а Зойсайт еще успевал между всхлипами косточку догладывать…

Наплакавшись вволю, до икоты, они шумно удовлетворенно вздохнули и вернулись к более мирским делишкам.

- Так вот. Отбери у Куна Тау – и он помчится за ним, ни о чем не думая. Бери голыми руками…

- Так уж и голыми? – Сапфир сразу вспомнил о притихшем на фоне общего горя недоверии. Недооценивать Кунсайта – опаснейший шаг, чреватый разными неприятными открытиями.

- Ну, не совсем, разумеется, голыми, – поправился Зойсайт под подозрительно-сердитым взглядом Сапфира. – Главное, разделить эту парочку. Вместе – они гораздо сильнее, чем поотдельности. Хотя, Алмаз тот еще коробок с подарками…

Сапфир гордо расправил плечи – как же, его возлюбленному польстил сам Демон Огня! Он же не знал патологическую неприязнь Зойсайта к сюрпризам вообще, и особенно к тем, что преподносили в коробочках… Зойсайт отвел взгляд, мысленно отметив это ребяческое тщеславие Сапфира. Им можно было при случае неплохо воспользоваться, разумеется, против Сапфира. А использовать придется наверняка. Отдавать темнозвездникам Кунсайта на растерзание в планы Зойсайта, даже очень далеко идущие, не входило. Он хотел самостоятельно разобраться с неверным любовником… Жестоко разобраться, что бы впредь ему неповадно было!

Зойсайт стиснул кулаки так, что белыми пятнами выступили костяшки.

- У меня есть собственный план…

Зеленые глаза зловеще сверкнули свирепостью.

* * *

Кунсайт воспринял известие об исчезновении Зойсайта настолько спокойно, что подурнело даже Джедайту. Берилл, не ожидавшая от своего Первого Лорда такого демонического хладнокровия, отослала его с глаз своих долой, верно полгая, если уж он так весть о предположительной (а больше нечего и предполагать!) гибели любовника воспринял, то уж гибель ее, Королевы, вызовет у него еще меньше эмоций (хотя, куда уж меньше?!).

Кунсайта препроводили под симпатичной солидной охраной под домашний арест в его покои, а сама Берилл объявила эту ночь – ночью траура по «великому и неподражаемому герою всего Темного королевства – Лорду Зойсайту, погибшему (попробуй он только не погибнуть!!!), но так и не уступившему вверенный ему пункт в грязные руки темнозвездников, вероломно напавших на ни в чем неповинное мирное Темное Королевство».

Ее глубоко прочувствованная речь растрогала даже Нефрита, и тот не так активно, как обычно, строил глазки юмам, да и делал это скорее в силу привычки, больше не получая от этого занятия прежнего головокружительного удовольствия. Без Зойсайта Темное Королевство враз стало не то. Поскучнело, подурнело, не было ни интриг, заставлявших шарахаться от каждого шепота в задних рядах юм, ни веселья на грани истерии, ни сложносоставных строго отмеренным издевок… Жизнь сразу приобрела унылую замедленность будней. Скууууууучно!

Берилл заранее начала тосковать по партиям в покер после полуночи, Нефрит – по уникально-неоцененному им прежде шансу поцапаться с достойным на язык противником, Джедайт порвал жалобу на имя Берилл о взыскании с Зойсайта ущерба, нанесенного его ванной комнате и просьбу о ремонте - Герой сейчас ни за что не будет признан мелочным разрушителем чьих-то ванн. Одному Кунсайту все было до Земли и выше. Все, что странно, против своих ожиданий, были недовольны гибелью Зойсайта, тем более такой красочной, хотя ожидали от себя прямо обратной реакции. Одни юмы торжествовали, но их торжество было ненаправленным – им было неважно, кто погиб, главное – это Лорд.

Джедайт и Нефрит даже сумели договориться и решили «помянуть милейшего демона и стервейшего мальчонку» - Зойсайта, пока еще свежи воспоминания о тех гадостях, что творил рыжий дьяволенок…

Берилл тоже бы весьма охотно приняла участие в попойке, но ее никто не изволил пригласить, а самой навеливаться Королеве было как-то не с руки. Попытка выслать эту парочку заговорщиков в немыслимый по глупости караул подвалов провалилась. Ее приказ не просто проигнорировали, а даже не услышали, увлекшись глобальным обсуждением банкетного стола. Особенно отличился Джедайт. Он пообещал принести портрет Зойсайта в натуральную величину в ОДЕТОМ ВИДЕ! Нефрит привычно заметил, что одетым Зойсайт был лишь одну восьмую своей жизни, все остальное время рассекал во всевозможной обнаженности, и было бы разумнее притащить портрет голого Зойсайта, но тогда есть риск, что портрет заорет Зойкиным голосом и во всеуслышание объявит ИХ извращенцами-педофилами и гомосексуалистами, хотя по всему темному Королевству и за его пределами именно именем Зойсайта называли все новые и новые формы извращения.

Сговорились на портрете Зойсайта и шести ящиках вина, но Зойсайту на портрете решили завязать рот… На всякий случай… Мало ли что…

* * *

Тау стоял за огромной давно не чищеной колонной тронного зала, недоумевая, и что Кун делал все это время в этой банде бесталанных выродившихся любителей?! Не иначе, как у брата помутнение рассудка было. Да он один способен был справиться со всей этой компанией алкоголиков, бабников, бумажных червей и самовлюбленных клыкастых уродин.

Тау покачал головой, по привычке запахнув поплотнее белоснежный китель и бесшумным шагом удалился прочь.

Гибель Зойсайта не опечалила его, как и его брата. Мальчишка основательно мешался под ногами Тау. Увести Куна из этого хаоса и любительских потуг на властность, найти мир, где они будут только вдвоем и быть рядом с братом вечно – вот цель Тау. И в жертву ей он не погнушается принести даже саму жизнь во всех мирах. Они оба достаточно натерпелись. Теперь настала их очередь взять от жизни все, что она им задолжала…

* * *

Зойсайт шагал во главе огромного, по своим меркам, отряда темнозвездников-Магов. Как боевым стягом, он махал перед их носами эпической идей возвращения законного наследника – Принца Алмаза.

Не всем по душе было это возвращение блудного альбиноса, но без его Силы Темная Звезда была уязвима, а равновесие в мире Силы было важнейшим условием для выживания. И потому темнозвездники более всего ненавидели свою уязвимость перед лицом внешних врагов. Они предпочитали грызть друг другу глотки под прикрытием мощной внешней брони.

Зойсайт на своем пути предательства Темного Королевства пользовался всем, чем мог, но и прятал многое про запас.

Он все же смог дезориентировать Сапфира, во всех грязненьких подробностях сообщив ему, как именно миловались Алмаз и Кунсайт в душевой. Сапфир едва не ринулся вперед Зойсайта ломать и крушить все, что ни попадя. Зойсайт, горюя о «пагубной страсти» своего предмета обожания, тщательно скрывал ликование. Сделать кому-то гадость – разве это не приятнейшее занятие? Но, в целях конспирации, он весьма реалистично сочувственно ахал и охал, в унисон с Сапфиром шмыгая носом в льняной платочек голубого цвета с инициалом J. Джедайт свой любимый памятный платок разыскивал по всему королевству, даже не подозревая в пропаже этой мелочи Зойсайта – не его масштаб, как думал умный Лорд. И напрасно. Зойсайт ничем не гнушался, чтобы доставить своим «любимцам» памятные мгновения.

Сапфир не был склонен верить в эту сочувственную показуху, но не лишал Зойсайта удовольствия считать, что он, Сапфир, полностью под контролем Демона Огня. В голове Сапфира зрели свои планы на Кунсайта, отличные от планов Зойсайта. И Зойсайту в них, разумеется, было отведено значительное место. У Сапфира свело в животе, он разумно опасался, что Демон Огня каким-то чудом прознает про то, что замыслил Сапфир… Огненный мальчишка не порадуется тому, что узнает…

Зойсайт дрогнул уголками губ, когда собственной магией, гулко взвывшей почти зеленым пламенем, расплавил главные внутренние оборонительные ворота Темного Королевства в неровные плачущие куски. Он выжег всех юм-дозорных, не вспомнив ни об одной, выпуская свою Силу на волю. Зойсайт был хладнокровен, как обычно. Он прожигал себе путь, устилая его обсидианом и остывающими корками земли. Шедшие за ним темнозвездники основательно берегли энергию, лишь придерживая купол защиты Темного королевства, не давая ему обрушиться вниз, раздавить их. А ударной силой темнозвездников выступал Зойсайт, который не преуменьшал, когда столь вызывающе-дерзко заявил, что является мощнейшей защитой Темного Королевства.

Сапфир в который раз пообещал себе не оставлять Зойсайта за своей спиной и при любом раскладе не дать ему шанс выжить. С Демоном Огня будет только одна-единственная возможность разобраться, не больше. Это самый серьезный противник, требующий всего внимания, на какое только способен замысливший ему дурное, и самый политически гибкий.

Он не предает Темное Королевство, нет. Он действует в СВОИХ интересах – вот как мыслит Зойсайт.

И Сапфир понимал, хотя и презирал, эту манеру поведения Демона – четко разграничивать свою жизнь и свои интересы, и существование и интересы Королевства. Сапфиру не хватало именно этого, чтобы достичь в закулисных интригах Темной Звезды высот, он прекрасно это понимал, но уже не мог сломить сам с себя.

Зойсайт шел прямиком к Замку Берилл, не тратя время на различные маскировочные ухищрения. Он брал напором и скоростью, как лавина, Темное Королевство не ожидало такого. Ни один Демон, и не одна юма не были готовы к атаке собственного Лорда.

Пинком ноги выбив из петель почерневшую до хрупкости, обугленную парадную дверь Замка Берилл, Зойсайт легчайшим, игривым, вприпрыжку, шагом шел по таким знакомым ему коридорам. Привычный мрак дразнил Зойсайта, буквально умоляя осветить его адскими вспышками, прокоптить давно немытые стены, придать затхлому тлену спертого воздуха насыщенную остроту угара, переходящего в удушливую подушку.

Да, хотелось очень сильно, ведь Зойсайт знал, как сжать воздух и газ настолько, что тот удушит даже Лордов. Знал… Они станут на несколько минут жалкими и беспомощными, и тогда их можно убить, просто и без показательных речей и выявлений недостатков прошлого. Зойсайт испытывал этот свой тайный и тщательно оберегаемый талант на тех Лордах, которые имели неосторожность попасть в опалу к Берилл и в его, Зойсайта, лично немилость. Скрыть тела было несложно. Для Зойсайта таких проблем не существовало. Не в достижении цели…

Зойсайт, не долго думая, выломал двери покоев Берилл, впустив первыми темнозвездников, гнусно втихушку улыбаясь. Привычки повелительницы были ему известны, и он не сомневался, как она приветит дерзнувших нарушить ее покой. Берилл не разочаровала его. Шесть изуродованных трупов вылетели в разбитый Силой Берилл проем. Зойсайт раскланялся с телами и впустил в покои тонкие, почти невидимые, огненные тени… Он рассчитал, где и в какой позе будет стоять Берилл после атаки, и вопль боли подтвердил его расчеты. Он подпрыгнул от восторга, игнорируя возмущенные матюки Сапфира, лишившегося шести Магов, и заскочил внутрь, прикрывшись заслоном.

Берилл не сразу сообразила, что это именно Зойсайт – пока Зойсайт обедал в гостях Сапфира, он успел обрезать свои рыжие волосы, и теперь они едва-едва доставали худенькие плечи, из-за чего он враз повзрослел и стал удивительно похож на Джедайта, прямо таки его брат-близнец, только рыжий. Но когда Берилл признала в нем именно свежеубиенного «Героя Темного Королевства», она обматерила его с ног до головы.

- Ты, рыжий шлюшонок!!!! Мы по тебе, ублюдку, уже поминки отвели!!!! Думали, ты Герой Темного Королевства, а ты Предатель Темного Королевства!!!

- Королева, не кричите ТАК громко. Это не идет дамам, – Зойсайт был привычно невозмутим и ехиден. – Все сложнее, чем вы думаете. Меня используют. Я это делаю, что бы спасти Лорда Кунсайта и Вас, моя королева!

- Лжец!

Зойсайт проигнорировал оскорбление. Сапфир усмехнулся. Глупая оправдательная речь от того, чей огонь подпалил любимую ночнушку Королевы – она явно ждала в гости более ласкового и менее темпераментного, чем Зойсайт, гостя.

Зойсайта же глупость собственных слов мало волновала.

- Моя королева… Эти… хммм… делегаты дружественной нам Темной звезды, – при слове «дружественная» перекосило в недоверии и Берилл, и темнозвездников, кажется, даже занавески кровати Берилл тоже, но Сапфир в этом был не очень уверен, – прибыли с одной-единственной БЛАГОРОДНОЙ целью… - снова всеобщая гримаса, выразившая единение между Темным Королевством и Темной Звездой против Зойсайта, – вернуть законного принца, Алмаза, на его заждавшийся трон, – темнозвездникам основательно подурнело, и даже Берилл заметила их нестерпимое желание придушить рыжего Демона голыми руками.

- У меня нет Алмаза. Получше караулить надо было «любимого» наследника престола. Если они не верят – пусть проверят под кроватью. Как ТЫ, Зой, знаешь, в темницах у нас нет ни единой ЖИВОЙ души. Сам всех на опыты пустил, рыжий палач, – Берилл издевалась, как могла, но дефект речи, усилившийся от волнения, сводил на нет все надменное презрение, которое Берилл пыталась выпятить, как и свою объемную грудь.

- Есть, моя королева. Этот… - Зойсайт запнулся, едва не охарактеризовав Алмаза со всей подробностью, – ПРИНЦ… скрывается в покоях Лорда Кунсайта…Лорд Кунсайт не в курсе, что он там прячется.

- А ты тогда откуда знаешь, рыжий перебежчик? – недоверие Берилл было вполне понятно.

Зойсайт усмехнулся со всем привычным самодовольством, сходство с Джедайтом пропало, выявилось сходство с Нефритом, и Берилл вспомнила – за что она всегда так терпеть не могла рыжего мальчишку – за безнаказанность!

- Это же я! Я все знаю, что у Куна творится!

- Не все! – не сдержалась Берилл, яростно усмехаясь во все зубы. – Или может тебе известно, ГДЕ сейчас твой ненаглядный Кунсайт, и ЧЕМ он сейчас занимается, маленький рыжий ублюдок?

Зойсайт задумался и обескураживающее-честно признался:

- Не знаю. А где он?

- Он на Земле, охотится на Принцессу-вертихвостку.

- Пфф. Ну и новость! – Зойсайт гыкнул от смеха. – Он это делает уже невесть сколько воплощений. С переменным успехом.

- У него на этот раз задание не уничтожить ее, а дать Лунному Королевству нового наследника…

- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!! – Зойсайт просто обезумел от горя, мечась по покоям Берилл и пиная все, что под ногу попадется.

Детеныша Кунсайта в его планах никогда не было. Это проблема и существенная. Только Зойсайт знал, что Кунсайт очень любит малышей, при чем отнюдь не в стандартно-демоническом смысле, а в отвратительно невинном-невинном, с которым не поспоришь и не испортишь.

- Где? Где он сейчас? – Зойсайт буквально вцепился в Берилл, а так как он по причине нормального роста был лишь до грудины королевы, его попытки удушить ее смотрелись весьма комично. Темнозвездникам, по крайней мере, было смешно. Они не смогли спрятать ухмылки и хихиканье. – Я остановлю… Предотвращу!!!.. Зачем вам такой уродец – принцессун с кунсайтовскими замашками?!

- И не рассчитывай! – Берилл вспомнила о своем величии, пинком ноги отшвырнув от себя стенающего Зойсайта. – Ты НИКОГДА не узнаешь, где он… Я не позволю…

Ночнушка Берилл жарко вспыхнула, обожгла языками ярко-рыжего цвета даже ко многому привыкшую кожу Королевы, лизнула ее волосы, спалив их наполовину. Зойсайт не шутил. Больше игривости в нем не было и в помине.

- Где он? Или я прокопчу тебя, как юм у врат, – прошипел он, стоя на корточках, но при этом выглядя настолько угрожающе-властно, что темнозвездники попятились. На кончиках почти фарфорово-светлых пальцев вспухли огненные пузыри, капая на пол редкими язычками огня. Зойсайт медленно поднялся на ноги…

Берилл вышибла своим коронным ударом из своих покоев всю мебель, окна, темнозвездников, но не Зойсайта. Тот стоял, как и прежде, играя огнем на пальцах.

- Где он?..

- Не скажу!

- Я убью тебя… В этот раз по-настоящему!

Зойсайт молча отпустил огонь с пальцев…

* * *

Берилл восстановилась, но прошло очень, ОЧЕНЬ много времени. Ее ожоги были так ужасны, что она многие годы разговаривала с подчиненными, прикрыв лицо темно-фиолетовым, непрозрачным покрывалом. И затаила злобу на Зойсайта, не простив всем его остальным воплощениям своего уродства в этом воплощении.

В Темном Королевстве пять возрождений подряд было запрещено даже упоминание имени Зойсайта, а так же слова «огонь»…

Берилл больше не шутила…

* * *

Кунсайт сидел и курил… Он знал бессмысленность этого чисто человеческого действия, но в свое предыдущее, еще не прожитое, будущее возрождение (Кунсайт и сам уже запутался, что он прожил, а что только должен будет прожить), так привык к табаку, что в минуты душевных волнений хотел закурить невыносимо сильно.

В углу комнаты, сжавшись в комочек, затаилась уреванная до кровоподтеков в глазах Серенити. Голая, беспомощная и настолько жалкая, что Кунсайту было противно даже слышать ее тихое, прерывистое от подавляемых всхлипов, дыхание.

Он сделал все, что мог… И что обещал Берилл ради «отпуска» в мирном измерении с тропическим климатом.

Он пешком, почти не таясь, прошел во дворец Серенити, как к себе домой, прижал глупышку в коридоре, будто простую горничную, придушил немного, чтобы не брыкалась, оттащил в какую-то тихую беседку, не обращая внимания на холод – в Лунном Королевстве царила зима, сдернул с Серенити ее дворцовые полупрозрачные одежды, расстегнул свои брюки и навалился на нее, как несколько ночей назад на Зоя.

Эффект был тот же. Удовольствия он не получил, лишь физическая разрядка, и только-то. Он все еще ожидал чего-то большего, не веря – что это все, на что он может рассчитывать.

Более трех дней он держал Серенити в этой беседке, почти отморозив ее дистрофичные царственные ножки и ручки. Она отощала даже сильнее, чем обычно, но Кунсайту это было безразлично.

Посчитав, что с нее хватит – трое суток в постели с Демоном Льда – малоприятное занятие, как жарко об обратном ни уверял Зойсайт, Кунсайт накинул на руку китель и молча удалился.

Серенити скулила на том же самом месте в углу беседки, уже сейчас зная, в ней растет посторонняя жизнь… из семени Темного Лорда…

* * *

Зойсайт поймал Нефрита на попойке. И Джедайт и Нефрит не успели ничего сообразить, как на их основательно затуманенные алкоголем головы обрушился гневный вопль остервеневшего от ревности Зойсайта.

- ГДЕ КУН????!!!!!!!!!!!

Джедайт неуверенно протер глаза, толкнув под ребра Нефрита, мирно дремлющего у него на животе.

- Неф, портрет, все же, заговорил, как мы и опасались. Даже повязка на рту не помогла… Похоже, вино было хорошее…

Нефрит зевнул, едва не укусив в этом ленивом движении Джедайта за наиболее чувствительное местечко, и пробормотал.

- Ты бредишь! Зой помрел… И мы только что допили последнюю бутылку за упокой его стервозности…

- Пьяные выродки!!!! Где Кун????????????

Ударная волна отшвырнула Джедайта и Нефрита друг от друга. Завоняло палеными волосами Нефрита и любимой рубашкой Джедайта. Оба очухались в тот же момент. Ни один портрет, призрак и иже с ними, не смогли бы ТАК орать, кроме живого и до отвращения здорового Зойсайта, при чем во плоти.

Зойсайт стоял возле своего портрета и шипел, как вода на угольях.

- Извращенцы! Я даже не знаю, как научно и ненаучно называется то, что два взрослых мужика трахаются возле портрета подростка!!!

- Поправка номер один: портрет НЕ подростка, а Демона. Поправка номер два: мы не трахались, мы пили, – Джедайт был как всегда точен и собран, хотя застегнуть ширинку удалось только с пятой попытки, и сейчас их шутка, ради чего они расстегнули ширинки, не казалась такой уж смешной, как после двух бутылок на брата.

Зойсайт на это пришпарил его огненным куполом. Джедайт с трудом отразил внезапную, но по логике вещей ожидаемую атаку.

- Ты чего, рыжий веник? – заорал он, в ответ не менее азартно контратакуя, одновременно поняв, что о ТАКОМ Зойсайте он не станет больше скучать, когда они с Нефритом его все же прихлопнут, пользуясь численным перевесом и сумасбродностью похмелья.

Зойсайт рычал и притопывал ногами; зачем он это делал даже Зойсайту было непонятно. Просто выплескивал клокочущий гнев, что ли… Нефрит потрясенно таращился на это притопывание.

- Это что, новый танец? Ритуал перед атакой имени Зоя, наконец, разработал? Ну и как, помогает?

- Неф, или говори, где Кун, или я все твои винные погреба превращу в слой битого стекла на полу, а так же всем расскажу во всех гнуснейших подробностях причину твоей ненависти ко мне.

- Интересно бы знать, что это за причина, кроме той, что я просто-напросто тебя терпеть не могу, не мог, и не буду мочь.

- Моральный импотент, – проворчал Джедайт, пытаясь вспомнить, был ли Нефрит несостоятелен и в практическом смысле слова, или он, Джедайт, всего лишь неудачно упал, отбив себе зад.

- Ты давно и безоглядно влюблен в Куна, а я, как самый красивый и постоянный его возлюбленный, помеха на твоем пути к счастью и постели Кунсайта. Фу! Любая юма заявит – хотеть Кунсайта – омерзительно!

- Зой, ты после возрождения растерял остатки ума, как я погляжу, – Нефрит отнесся к угрозе ровно настолько серьезно, насколько она того стоила, то есть – никак. – В этот детский лепет не поверит даже паутина в углу.

Юма-паутина, слившаяся со стеной, стыдливо покраснела и сделала вид, что не слышала этих слов… Шпионка из нее, как оказалось, посредственная…

- Ничего. Я уж ПОСТАРАЮСЬ облепить историю очень правдоподобными деталями, усугубленными тем, что я был у тебя первым… Мило было лишить тебя невинности…

- Зой, ты ведешь себя, как ребенок.

- А ты - как глупец! – Зойсайт реагировал взрывоопасно, при чем буквально. – Я ОЧЕНЬ злой сейчас!!! Не надо меня раздражать еще больше и жертв будет мало, а вас, пара извратов, в их числе вообще может не оказаться.

- Хмм… - Нефрит на эти угрозы не отреагировал.

Зойсайт побледнел…

* * *

Через пару минут Кунсайт вошел в кабинет, где происходила «попойка», в попытке хоть у кого-то выяснить, что произошло с Королевством – почему все вокруг обожжено, прокоптилось и воняет магией, а ведь его не было всего-то трое суток, перевороты обычно так быстро не заканчиваются.

Что странно, кабинет оказался САМЫМ пострадавшим местом Темного Королевства – дышать в нем было вообще невозможно, угарный газ сизым облаком стелился, затрудняя дыхание и снижая шансы разглядеть, что произошло.

Где-то на полу раздавался сдавленный писк, уж очень похожий на голос Зойсайта в приступе дикого гнева. Раздавался так же качественный мат низким голосом Нефрита и ворчание на окружающий бардак голосом Джедайта. Он же по пунктам зачитывал пищавшему голосу все обвинения – от измены Королевству, до испорченной сорочки и сгнившего кафеля ванной. После чего последовал категоричный вердикт, хотя и прозвучал после всего списка довольно мягким наказанием.

- Неф, добей рыжую мочалку, чтобы не мучался сам и нас не мучил!.. Я сапоги ТРИ ЧАСА начищал, а он их спалил, скотина!!!

Нефрит, вроде как попытался привести приговор в исполнение, но приговоренная сторона активно была против. Нефрит со звучным «Кхххх» отлетел куда-то вверх, вроде задел некоей частью своего тела, очень может быть, что звездолюбивой головой, потолок и рухнул вниз, вроде как в обморок. По крайней мере, его бесчувственное тело у ног Кунсайта великолепно имитировало это состояние.

Кунсайт был, что греха таить, счастлив увидеть Нефрита в таком незавидном состоянии и вполне дружелюбно попинал его под ребра, чтобы, когда Нефрит очнется, ему было что желать вспомнить.

- Зой, а меня уверяли, что ты мертв, как дверной гвоздь.

- Ты… Ты… ТЫ!!! – у Зойсайта не было слов – уникальная ситуация, язык Зойсайта частенько опережал его мысли. – Мало того, что ты скулишь под собственным братом, похотливый ублюдок, так еще и на девиц заглядываешься!!! Я прекрасно знаю, что за «спецзадание» Лорд Кунсайт исполнил меж ног лунной шлюшки. Я еще твоего братца мог стерпеть, он хоть красивая замена мне, но не эту белобрысую истеричку с интеллектом булавочной головки. Кретин!!!

- Чего разошелся, лордишка в отставке? – язвил Кунсайт, не сводя глаз с Зойсайта, следя за его реакцией, выжидая удобный момент для нанесения решающего удара. Того можно было успокоить только одним способом – удар в висок и дать отлежаться.

Зойсайт, что странно, не взорвался, а наоборот успокоился, враз вернувшись к своей роли расчетливого Лорда, а не мальчишки.

- Я дал тебе отставку, Лорд Кунсайт, и ты отметил ее кардинальной сменой ориентации. Забавно! - голос Зойсайта стал обольстительно медоточив, а слова несли нагрузку двойного смысла. Зойсайт опять перешел на классический Лунный язык. - Одно ты забыл. Тау!

- Хмф… Ну и что ты на этот раз выдумал, лжемертвый лордёнок?

- Не забывайся, Лорд Кунсайт. Я не просто постельная грелка, но и Лорд, к тому же весьма и весьма неплохой, в этом даже ты мне не смеешь отказать… Темнозвездники пришли за твоим Тау. Он, видите ли, их Принц, и, что обидно для многих, законный. А даже тебе, почти безразличному к высокой политике, известно – нарушение баланса Сил способно свести на нет все усилия по удержанию оборонительных рубежей. Принц Алмаз, он же в миру - Тау, это самая высокая и толстая стена защиты для Темной Звезды. И от него они не откажутся за-ради твоей сомнительной кровосмесительной связи. Вы – повязаны обязательствами перед другими, братцы.

- Я не дам Тау, – Кунсайт сжал губы и почти хлестнул Зойсайта свирепым взглядом.

- А кто тебя спросит? Они уже сейчас напоминают ему обо всех его сомнительно-приятных царственных обязательствах перед Темной Звездой. Навряд ли твой братец устоит перед хорошим промыванием мозгов, устроенным в теплой койке его любовничком-Сапфиром… Аах, ты же не знал! – Зойсат изобразил картинное удивление. – У них там любовь… И все, что ей соответствует… Хм… Как они забавно в паре смотрелись – глаз не отвести!..

Зойсайт умиленно смахнул крупную слезу пальчиком. Кунсайт очень хотел ударить его, кулаком, физически, но понимал – это весьма неразумно. Зойсайт что-то скрывает, как и обычно. И недоговаривает более девяноста процентов того, что засело в этой рыжей хитрой голове.

- Твоя-то в чем выгода, ЛОРД?

- Я хочу тебя… Чтобы ты ВСЕГДА был рядом. Во всех воплощениях.

- Это невозможно предугадать, и ты это знаешь. К тому же, мы и без этих твоих принародных ультиматумов очень часто встречаемся в новых воплощениях, ты не заметил? Берилл этим встречам немало способствует, как заправская сводня.

- В ближайшее время – не поспособствует, – зловеще прошипел Зойсайт, потирая чуть почерневшие от избытка использованной магии пальцы. – Я хочу, что бы ты ушел со мной.

- Нет. Я останусь с Тау. Ты мне не нужен.

Нефрит и Джедайт дружно фыркнули, переглянулись, не пряча злое торжество во взгляде. И Зойсайт, и Кунсайт проигнорировали это вмешательство. Они вообще никого, кроме себя, не замечали. Как обычно.

* * *

Слова Зойсайта прозвучали так угрожающе, что Кунсайт поторопился разыскать Тау, с трудом отвязавшись от Зойсайта, вошедшего в штопор, обвиняя Кунсайта и Тау во всех грехах, что мог изобрести его ум в тот момент. Без труда определив энергию Тау во всполохах сумасшествия, в которое превратилась и без того мало упорядоченная сила Темного Королевства, Кунсайт вскрыл портал и ступил в него.... И с трудом сдержал озадаченную улыбочку.

Подобного он еще не видел ни разу.

Берилл, в основательно подпаленном белье, чинно восседала на своей совершенно разоренной кровати, и нервно потряхивала ногой, покрытой до самого паха черной обугленной коркой. Вокруг нее стояло пятеро темнозвездников, похотливо заглядывая в декольте Королевы, на что она совершенно не возражала, даже наоборот, поэффектнее выпячивала грудь и лишь на почерневшем ожогом лице по этикету удерживала видимость неудовольствия.

Возле совершенно ошеломленного Тау распинался с долгой и прочувствованной речью паренек в синей униформе и с такими громадными красивыми, невероятно красивыми, синими глазами с длинными-длинными густыми черными, с синими кончиками, ресницами, что даже Кунсайт понял ошеломленное состояние брата. Мальчик был очень эффектен! Но говорил полнейшую бессмыслицу про какой-то законный дом Принца, его семью в лице всех темнозвездников, невозможность существования Темной Звезды без Принца, и от себя ТАК ГРОМКО мысленно добавил, что это услышали ВСЕ – что он, Сапфир, жизни не мыслит без прекрасного Принца Алмаза, и более не в силах находиться в разлуке с ним ТАК невыносимо долго.

Тау сморщился. Речь была почти точной копией речи Сёгуна, но паренек казался столь наивно-искренним, что Тау на миг задумался о его словах. Не тех, про дом и воображаемую, разросшуюся до размеров целой планеты, семью, а тайных, сказанных только для Алмаза, но в запале произнесенных для всех, словах…

Кунсайт едва не отвесил Сапфиру хороший пинок под его безусловно очаровательную задницу. Сапфир, сам того не зная, задел самое больное место Тау – доверие. Мальчонка очевидно слепо верил Алмазу.

- Мой брат… - проникновенно прошептал Сапфир, беря Тау за руку и нежно сжимая ее в своих ладонях. – Вернемся на Темную Звезду. Нам… Мне не хватает тебя… У нас, в оранжерее, расцвели новые цветы… Я вырастил их для тебя, мой прекрасный брат…

- Еще один любитель кровосмесительных отношений. Это у вас что, по породе положено? – от души воскликнул Зойсайт, что-то перед этим нашептав на ухо Берилл, не сводя с Тау очень хитрого мстительного взгляда. Как Зойсайт появился в спальне Берилл не понял никто. Зойсайт просто ОЧУТИЛСЯ там, ни через портал, ни пешком. Просто – появился и все тут.

Берилл после этих перешептываний особенно резко выпрямилась и рявкнула, ткнув в Алмаза когтистым пальцем.

- Выметайся из моего Королевства! Что бы духу твоего здесь не было, иначе я сдеру с изменника-Кунсайта шкуру и сошью тебе из нее плащ!

- Что? – Кунсайт и Тау одновременно шагнули друг к другу, став так, что сомкнулись плечи.

- Хоть раз вы уставитесь друг на друга, перемолвитесь хоть словом – и плевать на перемирие с Темной Звездой! Я ЛИЧНО начну военные действия с того, что Алмазу пришлю голову Кунсайта, а затем выжгу на теле Алмаза опосля победы свои инициалы! Мне шпионы и перебежчики в собственном хозяйстве уже осточертели!

Тау, Кунсайт, да и все остальные, включая ко всему привыкших, подоспевших на шум, Нефрита и Джедайта, не могли понять причин такой буквально оглушительной и ослепительной ярости Берилл, обычно не склонной так походя, необдуманно, расторгать важнейшие мировые соглашения, тем более свежезаключенные. И лишь одно существо могло что-то прояснить.

- Зой, что ты наврал???

Кунсайт опоздал…

Металлия нанесла удар прежде, чем он успел отреагировать…

* * *

Металлия, заснувшая после эффектного появления Зойсайта в покоях Берилл, благополучно проспала всю войнушку и последующее предательство Зойсайта.

Оглядывая нанесенные разрушения, она злобно посмеивалась, одновременно разыскивая, где здесь находится хоть одна ванная комната. Берилл будет ОЧЕНЬ загружена последующие сотни лет, восстанавливая свое любимое Королевство.

- Берилл, Берилл. Ты бы хоть раз навела порядок в собственных владениях, что ли. Это же невозможно просыпаться под такой грохот и идти по такой нестерпимой грязи, – Металлия переступила через трупы юм и темнозвездников на входе в покои Берилл.

Остановившись в дверях, слушая злой – как приятно звучание злобы у Берилл, она просто изумительно-мерзко начинает шепелявить!!! – голос Берилл, отчитывающий кого-то. Слова Берилл мало заинтересовали Металлию. Что ей до мелких интрижек в этом занудном Королевстве? Душ! Вот о чем она мечтала!

Металлия величественно прошествовала в спальню Берилл, великолепно бесшумно ступая по закопченным плитам пола, и замерла, не веря собственным глазам. В официальной спальне Берилл творилось черти что. Орава Лордов, один другого краше и знатнее, все орут, взаимно обвиняют, кто во что горазд. Элита Темного Королевства и Темной Звезды в процессе перебранки. Уникальное собрание!

Металлию не заинтересовал никто, кроме парочки, тесно обнявшейся – вот бесстыдство-то! Кун и Тау. Металлия не поняла как, но все преграды, сдерживавшие ее спящий гнев, рухнули в мгновение ока.

- Белобрысые скотины! Вы мне ответите за то, что я столько лет морозила зад в той помойке по вашей, льдистой, вине! Ублюдки!

Совершенно не ограничивая себя, Металлия швырнула многослойную плиту Магии, всех уровней, перевитую, подобно сети, в пару блондинов, с намерением стереть их раз и навсегда.

Нефрит, быстрее всех углядевший свирепый блеск глаз Металлии, успел выдернуть из-под удара Алмаза, да и удар предназначался не ему, а в основе, Кунсайту. На него-то он и обрушился, взвыв безжалостно рассеченной в клочья умелой защитой Кунсайта.

Яркое пятно солнечного цвета встретило атаку Металлии столь же хладнокровно, как до этого атаку Берилл, приняв основной удар на себя, встав между Кунсайтом и уничтожением. Зойсайт выложился весь, до конца, так и не разомкнув упрямо сжатых губ, стоя молча, прямо.

* * *

Новое перерождение далось Кунсайту с трудом, хотя Зойсайт и успел прикрыть его собой. Рыжие локоны коротко стриженных волос острыми иглами вошли в тело Кунсайта, оплетя его горло, как огненный ошейник, на время лишив всех Сил… Уничтожение было очень… очень близко… Но отступило. Зойсайт отвел, приняв его на свое тщедушное тело и превосходную Силу, впервые проявив ее во всей своей мощи, доселе скрываемой.

В последовавшее после этого возрождение он, Кунсайт, был рабом рыжеволосого дьяволенка. Беспредельно преданным рабом… Рабом слепого и немого мальчика, не дожившего даже до одиннадцати лет…

Конец Первого Воплощения





[1] По словам самого автора, соблюдение конкретной последовательности при чтении повестей не принципиально. Я, на ряду с двуми другими, предлагаю и ту последовательность, в которой читала сама - предлагаю постольку, поскольку она кажется мне оптимальной для восприятия. Я посоветовала бы начитать чтение либо с "Отражений Огня", либо с "Отражения Льда". Я не советовала бы начинать чтение с "Отражения Иллюзий", в частности, потому что данная повесть по стилю письма и жанровой принадлежности довольно сильно отличается ото всех остальных повестей цикла - это ангстовое бытописание. Если продолжить разговор о жанрах, то остальные повести я бы определила так: "Отражение Огня: первое воплощение" - это драма, "Отражение Огня: второе воплощение" - юмор, "Отражение Льда" - фэнтэзи-трагикомедия с элементами драмы и большим количеством юмора. Впрочем, мои советы проистекают из моих предпочтений. Читайте так, как вам будет удобнее. :)

[2] Здесь и далее, насколько я поняла, Тёмной Звездой автор называет Тёмную Луну - Менезис (Немезис).



Сайт создан в системе uCoz