Deaf Wolf Wehrytch (А. В. Веркин)

Сборник стихов

Поклоняться чему-либо, значит признавать свою слабость.

С О Д Е Р Ж А Н И Е:

1. Битва
2. Сожжение
3. Ведьма
4. Armageddon - par accident
5. Arise!
6. Художник Смерть
7. Тьма
8. Боль
9. Лена
10. Пришествие
11. Лилит
12. Чувство войны
13. Книга крови
14. Прозрение
15. Красная Смерть
16. Страна бандитов
17. Кошка из Ада
18. Вера
19. Солдаты кровавого бога
20. Глухой волк: Бой
21. Глухой волк: Свобода
22. Глухой волк: Смерть

Битва

Коптящее пламя сжигает дотла
На поле живых мертвецов.
Сквозь дымное пламя мерцает луна,
Как символ старинных богов.

На черную гарь ляжет девственный снег,
На время укрыв разложенье.
Но нет, не тускнеет мерцающий свет,
Неся мертвецам пробужденье.

Свет желтой луны пробужденье сулит
Всем слугам Властителя Мрака,
Простерла кровавые руки Лилит
Над воинством Дикого Страха.

Их цокот копыт, скрежет острых зубов
Надолго останется слышен.
Средь страшных развалин пустых городов
Стон Жизни не будет услышан.

Последняя битва за Армагеддон,
Свергая божественность сфер,
Он выйдет из мрака и сядет на трон,
Князь Ночи - Король Люцифер!

Сожжение

Тело привязано цепью стальною,
Руки прибиты к столбу за спиной.
Пламя поднялось стеной вкруговую,
Кожа шипит, разнося смрад и вонь.

В белом священник стоит на коленях,
Молит Христа о спасеньи души.
Раз он отправил меня на сожженье,
Грех свой молитвой исправить спешит.

Пена кровавая падает в пламя
И высыхает, коснувшись огня.
Только за то, что меня не поняли,
Только за это сжигают меня.

Волос сгорел, обнажил мое темя,
Пламя обняло, как матерь дитя.
Воет от ярости Господне племя, 
Оно не смогло оболванить меня.

Ведьма

Пальцы сжимают тонкое горло,
Бешеный визг застревает в ушах.
Хочется жить, но уже слишком поздно,
Теплая плоть застревает в зубах.

Смерть простирает над телом ладони,
Жизнь отступает и прячет свой взгляд.
Она проиграла свой шанс в обороне
И удалилась в резервный отряд.

Хочется смерти бесшумной, мгновенной,
Чтобы уйти от проблем бытия.
Хочется сдохнуть, родившись бессмертной,
Как боги рождаются в мыслях землян.

Саван прозрачный накинут на тело.
Тело гниет, разнося трупный смрад.
Я продолжаю сейчас мое дело, 
Чтобы спокойно отправиться в Ад!

Armageddon - par accident

Когда настанет злая ночь,
Огонь религии воскреснет,
Не надо гнать безумье прочь,
Его понять всегда полезней.

Цари страдали им давно,
Священники и лицемеры.
Всем быть свободным не дано,
Его рабы - солдаты веры.

Тогда мы смоем с глаз обман,
Армагеддон - пар аксидан.

Arise!

Рожденный мертвым, восстань!
Твои мозги размажь на стенах.
Скулить и плакать перестань!
На черных стенах жизнь нетленна.

Ума не нужно много брать,
Коль хочешь умереть в покое.
Иди, возьми дурную власть
И сей вокруг людское горе.

Благодарить тебя придут
И упадут все на колени,
Но помни, эти люди лгут,
Убить готовы ради денег.

Не верь, приятель, николу.
Все злоба, ложь и униженье.
И мне не верь, а потому
Дай лишь себе благословенье.

Художник Смерть

Белые стены, белый прилавок,
Ослепительно белый из кафеля пол.
Белый свет освещает вокруг все вдобавок,
Продавщица - блондинка, одетая в белый камзол.

Я опасную бритву достал из кармана
И блондинку по шее чуть-чуть полоснул.
Кровь плеснула из раны, подобно фонтану,
Белый цвет в алом цвете слегка утонул.

Но остались неполностью крашены стены,
Ну а кровь уж закончилась в трупе давно.
И тогда, не раздумав, я вскрыл себе вены,
Чтоб труд свой закончить, и мне все равно.

Стекает горячая кровь по запястьям,
Работа закончена, краске конец.
Последние вздохи ловлю безучастно,
Но знаю, картине не сделан конец.

Я маркером ставлю последнюю подпись,
Рука непослушна, но тянется вверх.
В глазах все сливается в черную точку,
Художник, в кавычках - "по прозвищу Смерть"!

Тьма

Луна освещает кладбищи,
Горит перевернутый крест.
В могилах гниющие трупы.
Готова веревка для всех.

Но скоро наш час наступает!
Мы выйдем из склепов наверх,
Пусть факелы путь освещают,
Чтоб цербера травить на всех.

Дорогу нам Дьявол покажет,
И в бой поведет легион,
Напутствие Демонам скажет 
На новый Армагеддон.

Боль

Ты почувствуй мою боль,
Ждет ее растерзанное тело,
Положив на раны соль,
Ты узнаешь, в чем здесь дело.

Расскажи мне про нее,
Получи от боли радость,
И поймешь, оно ничье -
Дело бои - твоя сладость.

Острой бритвой режь мне вены,
Боль мою возьми себе.
Не страшись ничьей измены,
Не вредит она тебе.

И тогда найдешь награду 
В этой страсти роковой,
Что ж ты требуешь пощаду
И из горла рвется вой?

Ты стремился к этой боли,
Что ж теперь, сейчас скулишь?
Это страх твой, и не боле,
Ну когда ты замолчишь?

Не смотри безумным взглядом,
Что же ты сейчас не рад?
Выбрав путь меж Рая с Адом,
Выбрал ты свой райский Ад.

Лена
(Посвящается Лене "Мадаме", покончившей с жизнью в 1993 году.)

Холодно. Город окутался тьмой,
Только витрины неоном горят.
Дочь возвратилась под утро домой,
Сбросив в прихожей тусовки наряд.

- "Где ты была?" - прокричала ей мать.
Злится на кухне поддатый отец.
- "Долго нас будешь, проклятая бл-дь,
Мучить подобно, как брат твой подлец?"

Дочь, стиснув зубы, на кухню пошла,
Выбрала остро заточенный нож
И полоснула по шее отца,
Дико смотря на текущую кровь.

С криком забилась в истерике мать,
С крестным знамением бросилась прочь,
Но не успела из дома сбежать,
Сердце проткнула родимая дочь.

Мать и отца на кровать отнесла,
Руки сложила у них на груди.
Свечки поставила, фитиль зажгла,
Вымыла пол, чтоб не гнили в грязи.

Резким движеньем открыла окно
И поднялась босиком на карниз.
Снег падал, тая, на Лены лицо,
Что-то шепнув, она бросилась вниз.

Пришествие

С неба звезда упала в лес,
Оставив в небе дымный след.
Померкнул утренний рассвет,
Всем говоря, что счастья нет.

И смерть косила на земле,
И смерть косила в небесах.
Среди живых родился страх
Подохнуть в бесконечной мгле.

Мир был повергнут в море слез
И фанатичность разных вер.
Тогда принес свободу грез
Князь Ночи - Люцифер.

Он был Всевышнем осужден
И сброшен со святых небес.
Из мрака вышел он с огнем,
Чтоб мстить рабам за вечный грех.

Он вызвал Зверя из глубин,
У Зверя семь голов.
Лицо покрыла сеть морщин,
Их смоет только кровь.

Ученье Правды он принес,
Войдя в мозги, как смерч.
Все, что сказал Исус Христос.
Названье проще - Смерть.

Его спросили колдуны:
- "В чем жизни будет смысл?"
И он ответил им из Тьмы,
Смеясь на эту мысль:

- "Неважно, кто ты на Земле:
Бедняк,скупец, игрок...
Окончишь жизнь ты на столе
Средь равных мертвецов."

Лилит

Средь ночи, когда все живое во сне,
Лишь только свеча пред распятьем горит,
Она к нам приходит при полной луне,
И имя ее - демонесса Лилит.

Лилит возникает
Среди темноты в сновидениях грез.
Лилит развращает,
Дав похоти ряд сомнительных поз.

Красивой фигурой, лицом,совершенными
Она соблазняет мужчин и детей,
Проникнув в сознанье и делая пленными,
От них оставляет лишь груду костей.

Но больше всего ей по нраву страданье,
Когда человек умирает в тоске,
И разум меняет свое состоянье,
Как море стирает следы на песке.

Родившись из пыли, Адама отвергнув,
Она добровольно вернулась во Тьму,
Горя вся желаньем Всевышнего свергнуть,
Тем самым давно упредив Сатану.

Лилит соблазняет,
И делает душу похожей на воск.
Лилит убивает,
Тайком проникает в разрушенный мозг.

Чувство войны

Маленький мальчик играет в песке,
Строя песочные замки.
Звук самолетов прошел вдалеке,
Скоро появятся танки.

Пляж превратится в пылающий ад,
Трупы в напалме сгорают.
Кто будет жив, страшно будет не рад
Видеть, как друг умирает.

Волны лениво на берег прибьют 
Груды гниющего мяса.
Вороны мертвым глаза расклюют
В пире последнего часа.

Солнце исчезнет,
Вода станет льдом,
Будет глубокая ночь.
Снег кроет землю, но..
Это будет потом,
Мысль эту гнать надо прочь...

Маленький мальчик играет в песке,
Строит песочные замки...

Книга крови

Буквы в книге сливаются в черные точки,
Превращаясь на миг в черных злых пауков.
И уже не прочесть ни одной целой строчки,
Что скрывают в ней знания древних веков.

На пергаменте, желтых листах,
Что из кожи людей была сшита,
Дан рецепт победить древний страх,
Не была мысль колдуний забыта.

Мир в разврате погряз и пороке,
Извращением стала любовь.
Страх везде , и текут только соки,
Что имеют прозвание кровь.

Хлещет кровь, заливая дороги
Из убитых, разрубленных жертв,
И во имя Христа похоронные дроги
Их в могилу свезут, где сожрет белый червь.

Символ тела распятого всюду бывает,
Где на дыбе казнят и пытают костром,
И пощады не жди, ее нет, не бывает,
Когда кости испанским дробят сапогом.

Лик Исуса возник пред моими глазами,
И увидел я то, что зовется - любовь!
Лик смотрел на меня, обливаясь слезами,
Но не слезы то были, а черная кровь.

Я проснулся, узнав, что таит эта вера,
Где под маской смиренья скрывается ложь,
И распятое тело Христа-лицемера
Может вызвать у разума сильную дрожь.

К черту ханжество, басни монахов,
Что кричат о грехах бытия,
И не бойся надуманных страхов,
Если страх был рожден от тебя.

Я захлопнул тяжелую книгу,
Посмотрел на распятье Христа.
Я устал, но не сделал и вида,
Что противен мне символ креста.

Что мне символ, безумная вера
В немощь бледную в центре креста?
В мир вступает Закон Люцифера,
Сокрушая останки Христа.

Знамя Тьмы водружает над миром,
Чтоб убрать этих лживых попов.
Не ищите священных кумиров,
Заменяя им дойных коров.

И встает в лабиринтах сознанья
Из глубин раньше проклятый Зверь,
Чтоб разрушить закон Мирозданья
И открыть злому Хаосу дверь!

Прозрение

В лунную ночь пробуждается смерть,
В склепах покойники стонут.
Церковь разрушена, втоптанный крест
Бурою ржавчиной тронут.

Мертвые лезут наверх из земли,
Бьются костями о склепы.
То, что при жизни они не смогли,
Были наивны и "слепы".

Вера в Христа им слепила глаза,
Мозг паутиной покрылся.
Бились в экстазе, смотря в образа,
Но райским "пикник" не случился.

В свете шутящих от жара свечей,
Руку им Дьявол подал.
На фоне свистящих от злобы плетей,
Милость свою им воздал.

Пав на колени, они поклялись 
Верить, вступить в легион,
Войско Всевышнего скоро разбить 
В битве за Армагеддон.

Время стремительно движется к ней,
Хаос туманом плывет.
Зло станет милостью, нежнсть подлей,
К ним справедливость придет.

Грех - превратится в святое добро,
Святость - утонетв разврате.
Всюду восстанет Великое Зло,
Время убив в циферблате.

Время покроет Великая Тьма,
Плоть от костей отделится.
Смерть урожай соберет в закрома,
Кровью пытаясь напиться.

Души людей и скелетов остов
Вместо разменной монеты.
Все продается и все серебро.
Совесть? Ее уже нету.

Красная Смерть

"Один за другим падали бражники в забрызганных кровью пиршественных
залах и умирали в тех самых позах, в каких настигла их смерть. И с
последним из них угасла жизнь эбеновых часов, потухло пламя в жаровнях,
и над всем безраздельно воцарились Мрак,Гибель и Красная Смерть."
Эдгар А. По "Маска Красной Смерти"

За стенами замка мертво и уныло,
Трупы гниют и кружит воронье.
Только рядами тянутся могилы,
Растут ненюфары - творенье ничье.

А в замке у герцога смех и гулянье,
Все гость надели костюмы зверей.
Здесь пьют и едят до потери сознанья,
Не нужно им знать про погибших людей.

Сам герцог сидит на ореховом троне,
Надев на себя маскарад Сатаны.
На лоб сдвинул он золотую корону,
Глядит на гостей, словно ворон из тьмы.

И тут незнакомец, одетый в сутану,
По цвету похожей на свежую кровь,
Прошел сквозь толпу, подражая туману,
И герцога вид его бросил в озноб.

- "Кто ты - незнакомец, сними свою маску!" -
От ярости герцог нахмурил свой взор,
Но тут же умолк, отшатнувшись с опаской,
В глазницах пустых свой прочел приговор.

Медленно на пол упали одежды,
Ахнули гости, и герцог упал.
Гостью все знали. Не будет надежды
Тем, кто увидел смертельный оскал.

Кожа покрылась кровавою коркой,
Через нее выделяется гной.
Страх колет душу подобно иголке,
Смерть косит всех своей острой косой.

Гости не могут, да если б хотели,
Остановить эту зла круговерть.
Демоны всем эпитафию спели.
Здесь, на пиру правит Красная Смерть!

Страна бандитов

Я был в стране, которой нет на карте,
Я видел, как сжигают на костре.
Кто был, как все, тот воздух пил по кварте,
В стране бандитов не было людей.

Там трупы стонут в подземельях,
Там трупный дух шибает резко в нос,
Там даже псы жиреют от безделья
И лижут человеческую кровь.

Я видел Дьявола в его обличье,
Когда Христа прибили на кресте.
Я видел строй вампиров и нечистых,
Когда их факелы горели в темноте.

Там лава извергается из трещин,
Там грешники сгорают до трухи.
Весь мир сжимается, как в клещи,
Ты Дьяволу немедля присягни!

Кошка из Ада

Здесь на белой от мела стене,
В позаброшенной старой часовне,
Словно прячась от света во тьме,
Нарисована кошка, здесь, маркером черным.

Нарисована так, словно тлеет в ней жизнь, 
Изумрудом сверкают глаза в темноте.
Она чем-то похожа на дикую рысь,
Все различие в шерсти и длинном хвосте.

Прорисован на ней каждый штрих-волосок,
Каждый мускул заметен с порога.
И вонзается мысль, будто пуля в висок, - 
Посмотри в стороне, но не трогай!

Посмотри, у нее каждый коготь блестит,
Это кровь любопытных людей,
Только Дьявол способен ее приручить
В мозг вложив ряд кровавых идей.

И когда поднимается в небо луна,
Час кровавой охоты настал!
Ведь крестил ее в крови Король Сатана,
Силу Ада и Тьмы ей отдал.

И кончается ночь, солнце в небе встает,
Кошка адская вновь на стене.
Только красная кровь вниз по лапам течет,
И сверкают глаза в темноте.

Вера

Тело Исуса прибили к кресту,
Сделали символом веры.
Воет и корчится он наверху -
Вера святых изуверов.

Тычут распятьем в сознанье мое,
Брыжжут слюной в иступленьи.
Машут пред мной своим грязным бельем,
В чем же мое преступленье?

Чтож, я не верю в их сказки давно,
Их фанатичность смешит...
Предан анафеме? Мне все равно,
В Ад мне дорога лежит.

Цербер трехглавый у входа лежит,
Руку лизнет и пропустит.
И к Асмодею пройду, паду ниц,
Он мне вреда не допустит.

Каждый святоша мне капает в мозг
И говорит про Исуса.
Зубы мои, как дамасский клинок,
Рвать ими плоть мне по вкусу.

Солдаты кровавого бога

Бог Войны в золотой колеснице
Проезжает по трупам солдат.
В небе кружатся черные птицы,
И от ярости хрипло кричат.

Словно демоны черные вьются
Над знаменами храбрых бойцов.
Как безумные викинги бьются,
Не щадя побежденных врагов.

Враг устал, его войско сдается,
Страх в глазах у плененных людей.
Видно снова не скоро  найдется
Кто решит стать владыкой морей.

Бог Войны в золотой колеснице
Свой топор закаляет в крови,
А на мертвых сидят злые птицы,
Встретив криком отблески зари.

Глухой волк
1. Бой

Круг машин освещает песок.
Я стою и смотрю на врага.
Мой хозяин со мной был жесток,
Он "король", ну а я лишь слуга.

Предо мной унесли молодого бойца,
Победителю тоже досталось,
Кровь на морде, в песке волочится кишка,
И в глазах промелькнула усталось.

Наша пара последняя - бой на десерт,
Ставки выросли до масимала.
Мой противник - мастиф, ожиревший самец,
Пасть разверста, слюны набежало немало.

Ставки сделаны, песок разровняли граблями.
Скоро бой. Сигареты в искревленных ртах.
Я смотрю на врага, запах крови витает
В душном воздухе и... поднимается... страх?..

Пред глазами моими проносится память,
Как поймал мою лапу железный капкан.
Мой хозяин не стал сразу там убивать,
Он решил приручить... Но я волк - не "полкан"!

Я хотел разорвать его жирное горло
И убраться скорей в мой родной дикий лес,
Но прыжок не случился, ноге стало больно,
И клыки промахнулись сантиметров на шесть.

Разозлившись, он запер меня в гараже,
Бил ногами и палкой, и плеткой,
Но кормил так, что я растолстел,
Сила в мышцах, наружу энергия рвется.

Вспоминал я леса и подругу, и жизнь,
Что на воле средь стаи осталась.
Я попробовал прутья железные грызть,
Но железо зубам не поддалось.

И однажды хозяин безумным пришел,
Исхлестал, как всегда, длинной плетью,
И мне уши проткнул раскаленным гвоздем...
Слух пропал в моей жизни навеки.

Злость кипела во мне, как вулкан,
Я глухим на ристалище вышел,
Рвал на части бойцовых собак,
Ничего о пощаде не слыша.

Я хотел одного, умереть или жить,
И конечно же жить на свободе.
Жить в лесу и подругу любить,
Но нет смерти моей быстрой вроде.

Ангел Смерти спустись ко мне с неба,
Я другого просить не намерян, 
Поверь мне.
Только смерти прошу, как голодный хлеба,
Лучше бой или смерть, чем тюрьма и ошейник.

Глухой волк
2. Свобода

Бой закончился. Тело разовано в клочья,
Кровь натекла и виталась в песок.
Тела мертвых собак, умерев этой ночью,
Будут брошены в яму - срок жизни истек.

Я тоже был брошен на мертвую кучу,
Но я был живой, только не было сил.
Хозяин покорность мою не получит,
Хоть бой я не сдал, но и не победил.

Кровь тихо течет из разорванной раны,
Я чувствую холод убитых собак.
Я чувствую смерть, но лишь мысли упрямо
Твердят - "Ты живой, а не дохлый слабак!"

Сжав зубы от боли, я сполз с мертвых тел,
Затем через поле дополз до реки.
Я снова свободен, я это хотел,
Я смерти искал - ее ждут старики.

Вода ледяная коснулася ран,
Подсохшую кровь смыла сильной струей.
В мозгу словно молот - стучит барабан,
Я вышел на сушу и слился с землей.

Зател отряхнулся от стылой воды,
Заметил вдали покосившийся мост.
И чтоб избежать поворотов судьбы,
Дошел до моста и укрылся, как смог.

Я раны свои в темноте зализал,
От боли рыча, подавляя свой стон.
Я выжил, но все же порядком устал,
И разум все знал, погрузив меня в сон.

Я снова в кругу, на кровавом песке, 
Напротив меня мой соперник-боец.
Сквозь плотную стену в безумной толпе
Я вижу в тумане родной дикий лес.

Не слышу я криков орущих людей,
Не видел, как прыгнул соперник-мастиф,
Я видел лишь стаю волков средь полей,
И слышал подругу, что шла среди них.

Лишь только секунды продлилось виденье,
И вот мои зубы вгрызаются в плоть.
Теперь о свободе молю провиденье,
Глотая соперника теплую кровь.

Я вздрогнул, проснулся, почувствовал запах,
Увидел при свете двуногую тень.
Так пах мой хозяин, возник в моих страхах,
Что снова мне в клетке сидеть каждый день.

Я резко вскочил, хоть и чувствовал слабость,
Загривок поднял и оскалил клыки,
Но вместо удара почувствовал жалость,
Касание нежной и легкой руки.

Мне в морду смотрела, не скрыв любопытства,
И слабой рукой вороша мою шерсть,
Девчонка.
Но главное, что непривычно
Ее не хотелось убить, чтобы съесть.

Она расчесала мне шерсть своей щеткой
И смазала раны пахучей водой.
Достала из сумочки банку с похлебкой
И тихо запела, довольна собой.

Я поел и вздремнул у нее на коленях,
Как обячный прирученный пес.
А потом, коль позволило время,
Осторожно лизнул ее в нос.

Ближе к ночи она удалилась,
Потрепав на прощанье мой лоб.
Хоть мне самка людей полюбилась,
Но остаться здесь больше не мог.

Я поднялся при полной луне
И пропел нашу древнюю песню.
Ласка, нежность не чужды и мне,
Но свобода равняется с честью.

В лес, в борьбу меня жизнь подтолкнула,
Мне не жить среди мира людей.
Душа зло и добро подчеркнула,
Но свобода главнее средь мира зверей.

Глухой волк
3. Смерть

Цепочкой тянутся следы,
Петляя, в ряд не попадая.
Ведут до каменной гряды,
Где воронов кружится стая.

В тот смертный миг, вороний крик,
Как будто магом заколдован.
Там волка труп давно лежит,
Давно воронами расклеван.

Окончил он свой долгий путь,
Уйдя от бешенной погони.
Лишь путь не смог он обмануть
И умер, слыша крик вороний.

Цепочкой тянутся следы,
Последний миг свободной жизни.
И нить оборвана судьбы,
И дух, лишенный укоризны.

Для создания данной подборки стихов использованы материалы
газеты "Лилит" ("Tenebrae") № 0/1997 - 1/1999,
журнала "Чертополох" 4/1998 - 2/1999,
журнала "Немезида" № 6/1998 - 30/2000.



Сайт создан в системе uCoz